Новый Орлеан.Фантасмагория греха

Майклсон медленно выдыхает. В его сознании его рука касается её спины, тёплым, властным движениям проводя по коже. Прижимая к себе, давая понять ей, себе, что она принадлежит ему, давая почувствовать своему телу, что она рядом. Сильно, крепко, прижимая её к себе. На этих шёлковых простынях. Обнажённую. В этой постели. Словно пугаясь этого желания, Элайджа отступает. Ветка дерева стуча об окно, заставляет его вздрогнуть всем телом и приятная истома от фантазий, сменяется реальностью. Первородный оборачивается к окну, так и есть, ставни открыты и амулет, один из предметов защиты пространства дома, раскачивается ветром. Элайджа закрывает окно и проверяет надёжность замка. Завтра он прочитает целую лекцию, о необходимости всегда проверять защиту, но сейчас ему лучше покинуть эту комнату. Словно прочитав его мысли, Ками шепчет: — Не уходи. Элайджа не спеша подходит к её постели, девушка всё ещё спит, видимо просто разговаривает во сне. — Нет, — произносит она. Может быть, ей снится Клаус. Камилла мечется во сне. Она перевернулась и теперь волосы упали ей на лицо. Первородный не отдавая отчёта своим действиям, касается её щеки, убирая светлую прядь. Камилла снова вздрагивает и просит: — Останься. Элайджа садится рядом, позволяя себе занять краешек кровати. Что же ей снится? Он окидывает взглядом её фигурку, чуть дрожащую от сна. Надо бы накрыть её, но сначала нужно снять обувь. Как девушки только ходят на каблуках? — думается первородному. Он аккуратно и бесшумно расстёгивает молнию на правом ботильоне, касаясь её лодыжки. Его тело пронзает дрожь. Стараясь контролировать своё дыхание, Майклсон проделывает тоже с левой ногой. Наконец, ноги девушки свободны, и он касается пальцами её ступни. Движение, как порыв, но как же это приятно. Пора уходить. Он поднимается, чтобы накрыть её пледом, но когда мягкая ткань скользит по её телу, укрывая её от его взгляда, он понимает, что окончательно пропал. Он желает её. Но он готов бороться с этим. Накрыв её, он собирается уйти, когда она задерживает его руку. Такое осознанное движение, но она всё ещё спит. Возможно, это её движение вызвано сном? Скорее всего так и есть, думает вампир. — Мм, — с придыханием выдает девушка. Её тело выгибается, заставляя его трепетать. Не может быть, чтобы он снился ей. Она отпускает его руку. Теперь она лежит на спине, сбив плед и являя ему свою оголённую шею, руку и декольте. С её губ срывается стон. Элайдже с трудом удается заставить себя встать на ноги. На сверхъестественной скорости он скрывается в коридоре. Камилла садится на кровати приходя в себя. Руки, тело первородного, только что, было так желанно ей. Он был здесь, горячий, потный, сексуальный. Ласкал её. Её тело покрывается мурашками. Секс с первородным. Такое ей ещё не снилось. Не с ним. Не с Элайджей. Первородный с трудом засыпает в своей постели уже перед самым рассветом. Утро встречает его запахом кофе. Умывшись, он вместо привычного костюма решает одеть что-то более простое. В доме тихо, видимо Ками сделала кофе и ушла, c легкостью Элайджа спускается вниз. Что на него нашло вчера? Между ним и Камиллой определенно не может ничего быть. По дому гуляет сквозняк, опять Ками открыла все окна. Запах сырости и правда присутствует в доме, но с этим вполне можно жить. Ей же всё хочется свежего воздуха. На улице третий день стоит жара. Всё началось с лёгкого теплого дня, и постепенно солнце словно раскалялось над Новым Орлеаном. Он делает глоток, восхитительного напитка, когда слышит шум. Чёрт! Так и знал, что со временем кто-то позарится на их семейные реликвии, те что веками собирал Кол, а потом и предки ОʼКоннелл. Значит Ками сдвинула что-то из артефактов, раз грабитель смог залезть в дом. Элайджа спускается вниз, отчасти радуясь, что его костюм останется цел, ведь он сегодня не при параде. Воришка шуршит почти не слышно, находясь в отсеке для хранения крови. Странный выбор обыска. Элайджа быстро открывает дверь. — Камилл. Он застает блондинку над холодильником с пакетами, остальные разбросаны вокруг. Похоже кто-то сорвался. Она резко оборачивается к нему, с её губ стекает капелька крови. Бледный свет освещает её фигуру в миниатюрном халате. — Прости, я тебя разбудила? Я готовила кофе, когда поняла, что проголодалась. Она даже не делает попытки поправить халат, одетый на красивую тонкую ночную сорочку. Хорошо, что ткань более-менее плотная. — Идём наверх, — с хрипотцой произносит Элайджа. — Выпьем кофе. Она смотрит на него немного безумно, но он замечает не только это, ещё и то, как часто вздымается её грудь. — Да, ты прав, кофе то, что нужно, — произносит она словно зачарованно смотря на него. Да что с ней такое? Ками вытирает губы и опускает в холодильник начатый пакет с кровью. Элайджа помогает ей закрыть крышку и пропускает её мимо себя перед выходом. Они в молчании поднимаются по лестнице. Её бедра совсем не дают ему возможности сосредоточиться. Уже за столом, сидя по возможности далеко от него, она нарушает тишину, спокойным: — Ты мне сегодня снился. Элайджа поднимает взгляд от газеты, в которой он, кстати, не понял ни строчки. Думая о её ногах и домашнем тапочке, которым она мотает. Конечно, она замечает это, он подглядывает за ней. И ей это нравится. Странно, но ей жутко хочется привлечь его внимание. — Я не помню смысл сна, — врёт она. — Но он был очень приятным, — заявляет спустя паузу она. Элайджа смотрит ей прямо в глаза. Лукавая чертовка. — Приятным? — повторяет он. — Очень, — произносят её губы. — У тебя кровь, здесь, — он вытирает уголок её рта. Когда он успел оказаться рядом? Это движение и напугало её и привело в восторг. Вот он сидел в конце стола, а теперь сидит на её половине, на столе, буквально нависая над ней. Она смотрит на него снизу-вверх. Ей кажется, он ещё никогда не выглядел таким сексуальным. — Ты сегодня без костюма, — не отрывая от него взгляда, замечает она. — Без, — говорит Элайджа. Ему кажется, что ему нечем дышать. Очень хочется смочить горло чем-нибудь холодненьким. Например, порцией крови из запасов Майклсонов. «Надеюсь Ками не всё съела», — думается ему. Ками, Ками, Ками, её имя вертится у него в голове давая повод сделать вывод, что он сошёл с ума.