Хештег "Хейтер"

Как больно ей должно быть, чтобы удовлетворить эту навязчивую жалость к себе? Все в порядке. Дверь хлопнула. Фабия пафосно покинула место своего распятия, отказавшись от воды. Вернулась к тому, что было. Вернулась к чему? Девушка стояла посреди коридора. Здесь было тепло и комфортно даже без шубы. В голове мелькнула тупая до безобразия мысль - вернуться и забрать ее. Ты что ли совсем идиотка? Прохладная ладонь легла на лоб, создавая блаженный контраст. Фабия прикрыла глаза, закусывая губу, сдерживая нотки истерики. Тело дважды содрогнулось, но слезы, вопреки ожиданиям, не полились. Как больно ей должно быть, а? На сколько частей должна разорваться ее гордость, чтобы ее наконец-то можно было проглотить? А шуба? Что делать с холодом на улице? Она стояла так совсем недолго. Минут пять, наверное. Не больше, конечно. На больше ее нервов бы не хватило. Она стояла так, пока не услышала щелчок за спиной. Щелчок двери. И по всему телу прокатилась леденящая волна. Внутренности разом охладели. Блядь. Почему он так быстро вышел? Или почему так долго? Фабия, не очень глубоко внутри, кажется, хотела, чтобы он вышел за ней. Чтобы догнал на лестнице (к черту лифт). На первом же пролете схватил за локоть, притянул к себе и начал извиняться. Тогда бы она, конечно, заплакала. Громко, навзрыд. Между всхлипами называя его последним идиотом. И простила бы. Блядь, конечно, простила бы. Все. Абсолютно всю боль. Это стоило бы ей той самой гордости, но состояние, на грани которого она находилась церемониться не стало бы. Гордость была бы гнусно выебана. Прежде чем что-то сказать парень картинно прочистил горло, обозначая свое присутствие. А то я, блядь, не догадалась, кто вышел из номера, где меня только что драли в горло один на один. - Вызвать такси? - Санек не знал, что сказать. Вид ее спины и растрепавшихся волос заставил опешить. Он, правда, думал, что больше не столкнется с Фабией. А это... это слишком быстро. Слишком дает по и так саднящим вискам. Слишком по живому. И до судорог нелепо после пафосного прощания. - Я... - Фабия заглушила всхлип паузой. Это было проще сделать, когда она не смотрела на него. Если слово "просто" сейчас вообще было уместно. - ... за рулем. Она зажмурилась в ожидании, сжимая руки перед собой. Вонзая ногти в нежную кожу. Такой боли было, конечно, недостаточно, чтобы протрезветь от волны презрения и унижений, которые накрыли ее. Чтобы не захлебнуться. - Уверена, что... - ебучая неловкость. Он тоже почему-то совершенно не был уверен в своих словах. И это слышалось слишком явно, придавая немного сил. Уже жалеешь, да? - ...что сможешь в таком состоянии... Грохочущий щелчок в голове, будто кто-то шарахнул тумблер вниз. Фабия разворачивается, скептически оглядывая своего мучителя. - В каком это "таком"? - губы искривились в насмешке. И Санька аж передернуло от такой резкой смены статус-кво. Да, с Фабией всегда надо быть начеку. Но не настолько же! Сколько самообладания может помещаться в этом маленьком теле? Он же видел боль. Она там была. Глубоко в глазах, не очень глубоко на лице. Была высечена в складках между бровей. Но хмурость ушла, а вместе с ней и моральное превосходство парня. Санек выжат, как лимон. Санек больше не хочет бороться - не за что. - Нет, так нет, - усталость мгновенно навалилась на его лицо. Заставила сгорбиться под своей тяжестью. Не было, конечно, раскаяния (пока, скорее всего). Но было чувство, что, кажется, далеко не все было сделано правильно. Вот только переигрывать партию сил точно не хватит. - Что? - Не унималась девушка. - Думаешь, если я тебе отсосала, то теперь, боже, как пафосно-то, а, буду разбитой, как твой дешевый телефон? Не смеши меня. А ей не смешно. Ей пиздец, как не смешно. Потому что эта тирада на целых два предложения длиннее приличного. Но Фабс не может просто заткнуться и это явные признаки истерики, во время которой люди обычно говорят всякую херню, а потом начинают плакать. Слезы в ее планы больше не входили, а, значит, надо завязывать с разговорами и уебывать в закат. - Думаю, что раз ты мне отсосала без особого на то желания, это в любом случае неплохо отшлепало твоего эго. В точку. Фабия подавила желание поморщиться. Удар - мягко, но в самую суть. "Отшлепало ее эго". Да ее эго, сука, сидеть не сможет еще минимум месяц. Но это ничего. Главное - это не обстоятельства, а то, как ты их воспринимаешь. Придай значение минету, и это станет чуть ли не изнасилованием с посттравматическим. Прими, как будничную работу, абстрагируйся, и вся драматичность ситуации покажется напускной. Все в твоей голове, малышка. Если ты не придаешь чему-то значения, то оно его и не имеет. Но порой так непросто... В глазах на секунду помутилось. Что за херня? Девушка крепко сжала зубы. Зрение вернулось почти моментально, и это осталось незамеченным для пытливых глаз, смотрящих на нее в упор. Он ждет. И секундная гримаса растерянности, как само собой разумеющееся для этого человека. Что странного в такой реакции? Ведь он же задел ее самолюбие - самое сокровенное, самое неприкасаемое. - Если ты думаешь, что мне не посрать, - самообладание вернулось практически моментально, - то ты идиот. Не ты первый, не ты последний метишь на мое эго, - Фабия скептически покачала головой, - я бы сошла с ума, если бы близко к сердцу воспринимала каждый выпад. Уверенность. Да. Это то, что сбивало с толку. Какого хуя она такая спокойная? Санек смотрел внимательно и не мог, Господи, даже сейчас, он не мог понять, блефует ли она. Или сошла с ума? Что, блядь, что может ее сломать тогда, а? Эти мысли на грани истерики, сил на которую уже не было. Парень трет переносицу и сжимает губы. - Ты уже сошла, - устало говорит он, - это все просто нереально. Как еще один удар. Но почему? Почему именно эти слова заставляют воздух в легких каменеть и скатываться там горстями? Ей не дышится. Совершенно. Секунда. Паника. Девушка упирается рукой в стену и зажмуривает глаза. Что с ней происходит? Санек смотрит сначала равнодушно, принимая эти действия за очередной спектакль для одного зрителя. Но поведение с каждой секундой кажется все менее логичным. Мысль о том, что не нужно поддаваться долбится в голове набатом. Но когда в уголках помутневших глаз скапливаются слезы, а лицо Фабии приобретает чуть ли не рубиновый оттенок, его нервы сдают. - Эй! Уже чувствуя, как темнота медленно заволакивает сознание, Фабия ощущает крепкие руки. Не трогай... Не прикасайся ко мне! Она хочет сказать это, да, но в легких все еще нет пригодного воздуха. Девушка все еще катится в темноту, как комочек шерсти в свободном полете. Уверенно, но неторопливо. Фабия, тебе нужно прийти в себя. *** Она просыпается в своей кровати. Снова. Ни воспоминаний, ни представлений о происходящем. Пару секунд девушка чувствует полнейшую дезориентацию. Глаза упорно смотрят в потолок, а мозг, как какой-то проржавевший механизм со скрипом запускает свои шестеренки, даря обладательнице дичайшую боль. Сознание сопротивляется. Возвращаться не хочется. Она в своей кровати, тут тепло и спокойно. Тут не нужно думать - достаточно просто рефлексировать. Вдох. Выдох. Постепенно чувство реальности возвращается, но девушке приходится еще пару минут упорно размышлять. Как она здесь оказалась - вопрос, ответ на который получить, ой, как не хочется. И все же. Девушка осторожно садится на кровати, не торопясь делать лишних движений. Тело саднит, будто ее нашпиговали транквилизаторами пару часов назад. Курочка с овощами. Или сама овощ. Первое, что цепляют глаза - сидящий у стены, той, что сбоку от кровати, мужчина. И это ужасно бесит. Он сидит на полу, опустив голову и почти опираясь ею в согнутые колени. Фабия помнит последние минуты и справедливо думает, что Санек ждет благодарностей. Но черта с два и еще половинку. Она скорее обложит его матом, чем скажет "спасибо" этому самодовольному куску дерьма. - Что ты здесь забыл? - В ее голосе сталь, раздражение и презрение. Он поднимает голову, и в его взгляде печаль. Глубже, чем темнота, в которую она падала. Глубже, чем самая глухая яма. И он сам. Намного глубже во всем этом, чем хотел бы быть. - Я не знаю, - Санек смотрит прямо перед собой и тоже не может понять, - я собирался оставить тебя там. - И что же тебя остановило? Знаешь, я бы не пропала без тебя. Не обязательно было тащиться ко мне домой. И уж тем более оставаться до моего пробуждения. - Я боялся, что ты не очнешься. А в ее голове это слово, как разряд. Ещё волна боли. И ещё одна. Боялся. Чего он боялся? Ведь не потерять же ее? Руки крепко сжали одеяло, а все ноющее тело напряглось. - Я думал, я перестарался, - в голосе промелькнули нотки истерики, - думал... Пиздец! Думал, что из-за меня ты можешь... - А-а, - Фабия понимающе кивнула, - ответственности боялся. Идеально. Идеально скрытое разочарование. Ни намека на него. А в горле горечь, будто туда вытрусили мешок пепла. Потому что идиотка. Последняя. Руки облегченно отпустили ткань. Надумала себе какой-то херни. Перестань. Она говорит себе остановиться. Санек поднимает голову, и Фабия понимает, что дело не в этом. - Ответственности? - гнев. Парень в секунду подлетает к ней, захватывая лицо в огромные ладони. Огромные на ее фоне. - Думаешь, я стал бы отвечать, если бы ты сдохла в том сраном коридоре?! Он кричал на нее, все крепче сжимая смуглое лицо, все глубже заглядывая в непонимающие глаза. - Тогда чего ты, мать твою, боялся? - ее голос на грани срыва. Ее глаза на грани слез. Моментально рассекаются россыпью капилляров за мутной пеленой. Это слишком. Она почти железная леди, но, как в треке его дорогого Мирона, Санек - коррозия металла. И чтоб он сдох! Чтоб он, мать его, сдох! Их губы сталкиваются в тот момент, когда эти слова снова застревают в горле Фабии. Его губы теплые и сухие. В мгновение, когда она закрывает глаза, по щекам стекают две крупные слезы. И, конечно, Санек это чувствует. Это слишком даже для железной леди. Его язык проскальзывает между расслабленных губ. Она несколько секунд уже в прострации. На первый взгляд. Но на деле, кажется, впервые позволяет себе расслабиться. Отпустить контроль. Позволить больше, чем могла до этого. Маленькие ладошки в ответ ложатся ему на плечи и крепко сжимают. Судорожно. Как в последний раз. И Фабия отвечает, со всем накопившимся отчаянием отвечает на нежный, на грани влажной невесомости поцелуй. Ей уже плевать. Между ними не осталось ничего. Только одежда и отчаянная ненависть на грани с безумием. Парень заваливает девушку на спину, и ее волосы рассыпаются по подушке. - Ты хочешь этого? Шепот в приоткрытые губы. Он спрашивает разрешения. В этот раз все обоюдно. И ей, конечно, не соскочить. Тут ты либо признаешь свои желания и получаешь бонус-приз, либо блефуешь до последнего и у тебя остается разбитое сердце в ладошках да потрепанные зазря нервы. - Да! – Срывается с ее губ раньше, чем срабатывают мозги. В них сейчас нет необходимости, поэтому тумблер щелкает снова, и кто-то отключает форменную стерву в каштановой голове. Ее руки тянуться к краю футболки и почему-то дрожат. Его руки тянуться к ее бедрам и хватают так, что завтра места прикосновений расцветут огромными синяками. Пальцы ловко пробираются под подол помятого платья и цепляются за белье. Фабию бросает в жар. Она позволит этому случиться?.. Ресторатора кроет с головой да так, что некоторые мгновения выпадают из памяти и разбиваются мелкими осколками. Он видит все стоп-кадрами, а уши заложены навязчивой мыслью «взять». И жестко выебать. Так, чтобы после него все казалось пресным. Он не был насколько уверен в своих способностях, но был уверен, что Фабию кроет не хуже. Поэтому церемонии ни к чему, но руки нехотя ищут заветные точки, чтобы заставить бестию выгибаться от удовольствия. И вот сейчас ему кажется, что эта стерва плавится в руках, как самый лучший в мире пластилин. Его прикосновения находят отзыв в горячем теле. И, казалось бы, она только что очнулась после очередного приступа какой-то хуйни, но все равно хочет близости. И она ее получит. Санек тянет белье вдоль стройных смуглых ног и небрежно откидывает трусики в сторону. Его член уже болезненно ноет, и парень трется об оголенное бедро своими джинсами, вызывая нетерпеливые движения в ответ. Тебе не хватает, да? Мне тоже. Момент, когда джинсы второпях опускаются до колен, а ее ноги призывно раскрываются перед ним, Санек запомнит, наверное, на всю жизнь. Потому что так крыша не ехала никогда. Она определенно сумасшедшая. И это сумасшествие заразно. Первый толчок заставляет Фабию выгнуться. Нет, это не так уж и жестко. Регулярный секс с Джубом дает о себе знать. Но вот то возбуждение, которое она испытывает сейчас никак не сравнится с тем, что было раньше. И Никита, как бледная тень, исчезает из воспоминаний моментально. Следующий толчок оказывается на удивление резким, и девушка вскрикивает, за что сразу чувствует грубую ладонь на своих губах. Фабия смотрит вначале в непонимании, но размеренные толчки заставляют терять концентрацию. И вот уже глаза закатываются, а его руки находят то самое место и начинают играть с ним. Также ритмично, также беспощадно. Заставляя девушку хватать руками простыню и бессильно постанывать из-под большой ладони. - Тебе не кажется, что у нас едет крыша? – дыхание Санька сбивчиво и слова звучат на выдохе, но он пристально смотрит в рассредоточенные карие глаза продолжая двигать бедрами. Нет, парень, конечно, не даст ей ничего сказать сейчас, потому что острый язык может испортить момент, который беспощадно приближается к ним обоим. Фабия пропускает весь шум мимо ушей, потому что их закладывает. Остается только она и этот комочек нервов, который готовится оглушить ее с концами – не меньше. Иногда он использует большой палец, периодически перекатывая клитор между указательным и средним, заставляя биться в исступлении и желать разрядки. Она бы умоляла, но рот, к счастью, надежно зажат. Вот только ответные движения ее бедер не дадут промолчать. Санек сосредотачивает все силы на ритмичных движениях. Его бедра бесцеремонно двигаются, хлестко соприкасаясь с девичьими ляжками. А пальцы бесцеремонно гладят самое сокровенное и чувствительное. И Фабию пробирает от костей до кончиков волос. Заставляет трястись в дикой судороге удовольствия, сжимать простыню и стонать неразборчивое «да». Но главное – сжимать член внутри так, что Санек еле успевает достать его, исступленно надрачивая на девичьи бедра и живот. Всего пара движений, чтобы почувствовать негу и пара секунд до того, как Ресторатор начинает слышать свое сердце в ушах. Оно порывается выскочить из груди. Парень падает рядом и тянет руку к тумбочке, на которой заботливо расположилась коробка с салфетками. Он судорожно выдергивает с десяток: несколько уходит на его член, остальное – падает на живот Фабии, который та машинально накрывает рукой. Она тоже тяжело дышит, но не от того, что очень старалась, а от того, насколько сильным было то, что она старалась не получить. *** Санек не засыпает. Он ждет пока заснет Фабия. Она не лезет обниматься во сне, не жмется к нему. И это очень хорошо. Умиротворение не наступает. Не для него, к сожалению. Спи, малышка. Мне очень жаль, что я причиняю тебе эту боль. Прости меня. Хотя вряд ли ты сможешь, но это ничего. Уверен, ты будешь в порядке. Аккуратно приподняв одеяло, парень встает с жесткой кровати. Ему хочется коснуться шелковистых волос Фабии в последний раз, но он боится ее разбудить. Это все испортит. Вся одежда лежит под ногами. Бесшумно натягивая боксеры и прочие элементы гардероба, парень думает, что хотел бы остаться до утра. Вот только... Он глубоко вздыхает и прикрывает глаза. Обувь в коридоре. Его свобода и боль - за дверью. Теплое тело в кровати. И ебаный ночной мороз на улице. Парень надевает кеды и выходит, тихо прикрывая дверь. Грудь сдавливает тисками, в лицо ебашит холодный ветер, заставляя щуриться. Такси заказать не с чего. Придется попутками. Все тело промерзает насквозь от очередного порыва, парень горбится и засовывает руки в карманы. *** Просыпаться одной в кровати никогда не было так болезненно. Где-то на задворках сознания маленькая наивная девочка надеется, что ее принц готовит завтрак на кухне. Но прислушиваясь к тишине, Фабия понимает, что осталась одна. Во всех смыслах этого ебаного слова. Он ушел. Ночью ли, или под утро - не суть важно. Ещё один огонек не свойственной ей надежды говорит, что Саша в магазине. Чтобы приготовить ей сюрприз. Пол часа в остывающей от его присутствия квартире развеивают и эти глупые мечты. Бесследно. Что важнее сейчас - здоровье. Фабия никогда не любила врачей. Более того - до настоящей истерики их боялась. Нет, не уколов. Не специфического запаха больничных палат. И даже не тех жестоких и циничных вещей, которые иногда слетают с уст людей в белом. Она боялась именно этих самых людей. И ничто не могло убедить уже взрослую девушку в том, что медработники призваны лечить, а не калечить. Но играться с рецидивирующими обмороками, конечно, не вариант. Возьми себя в руки, Фабс. Девушка сжала простыню и крепко зажмурилась, задерживая дыхание. Малышка, ну же. Ты сильнее всей этой хуйни. Тебе не нужна ванильная и тошнотворная любовь. Тебе не нужны эти приземленные, ничего не стоящие чувства. Она честно пыталась вызвать в себе презрение, злость, даже ненависть к самому понятию отношений. Но тревога не проходила и это пиздец. Давай же. Фабия, ты выше всего этого. Ну? А душу терзали ебучие кошки. Своим монотонным мяуканьем доводя до исступления. Блядь! Девушка резко села в кровати, шумно выдыхая. Пора проветрить мозги. Голые ступни коснулись пола, и прохлада пустой комнаты напомнила, что голые тут не только ступни. Фабия прошла к шкафу, лениво собирая разбросанные вокруг кровати вещи и кидая их в корзину. В шкафу на выбор куча привлекательной домашней одежды. Короткий халат из белого атласа - то, что нужно для ее настроения сейчас. Лучше, конечно, подошел бы халат из вискаря или текилы - ей не привыкать выпивать с утра. Но на данный момент это казалось каким-то унизительным. Брошенка, которая напивается в одиночестве. Это уже слишком. Шатенка прошла на кухню, как будто впервые осматривая свою квартиру. Смешно. Сейчас она кажется неприлично пустой. Все на своих местах. Кроме моего гребаного сердца. Саркастическая усмешка рассекла привлекательное лицо. Еще чего. В холодильнике на дверце ее терпеливо дожидался апельсиновый сок. Вспомнив о телефоне, девушка быстро сходила в спальню и вернулась. Она налила прохладный напиток в стакан, крепко, даже слишком крепко сжимая его в руке. В голове роились мысли, которые хотелось вырвать с корнем. Вместе с мозгом, который допустил эту идиотскую ситуацию. Может хватит заниматься самобичеванием? Найдя в интернете по отзывам неплохую клинику, девушка сразу набрала регистратуру. Да. Давай отвлечемся. Давай займем голову какой-то другой ерундой, а то не хочется совсем раскиснуть. Прежде чем на том конце ответили, Фабия успела сделать пару глотков. Опираясь задницей о кухонную тумбу, девушка резко переключилась на разговор. - Да. Здравствуйте. Я хотела бы записаться к терапевту. Какому? А, секундочку. - Она быстро открыла браузер, чтобы посмотреть фамилию. - Трищенко. Да. Ага... Как записать? Фабия. Нет. Это не фамилия, но думаю не перепутаете. Завтра на любое время. Да. Подойдет, спасибо. Ага. До свидания. Гудок возвестил о конце разговора. Хорошо. Минус одна проблема. Просто замечательно! Девушка неторопливым шагом направилась в спальню, на ходу открывая ютуб в телефоне. Просто ей надо заняться тем, что она умеет лучше всего. Своей виртуальной жизнью. Ей не нравится об этом думать, но на самом деле лучшей она может быть только в нереальности. Королева, так сказать, забитых и огорченных. Им на потеху она публикует слухи. Им же посвящает практически все время. Все ради их внимания и поклонения. И да. Это именно то место, где она по-настоящему перестает быть одинокой. Фабс ловко забирается в кровать и накрывается одеялом. От него все еще немного несет мужским одеколоном, но это ничего. Это можно выстирать или выбросить. Жаль, что с воспоминаниями такой трюк не прокатит. Листая по привычке "рекомендованные", девушка растворяется в сети. Кто-то. Кого-то. Сплетни, смешные видосики, гребаные влоги - все, что душе угодно. Проверяет свое видео в трендах, чисто для самоудовлетворения. И моментально каменеет. Что?.. Глаза непонимающе смотрят на экран телефона, и Фабии кажется, что она спит. Настолько по затылку въебывает нереальность происходящего. Она же все проверила. "ПОРНО С FABULOUS FABS. ФАБИЯ ДАЕТ ЗА ИНФОРМАЦИЮ ДЖУБИЛИ" И у видео нет пометки 18+. У видео есть уже 200 000 просмотров и еще ебаная туча комментариев. Судя по времени, оно выложено в отеле. Этот сукин сын выложил видео, а потом… Девушка открывает его и понимает, почему нет возрастного ограничения, которое сократило бы просмотры минимум в два раза. Кто-то бережно зацензурил все, что нужно было зацензурить. Не приебаться. Она не выключала свет. Ее лицо как под прожектором, как и лицо Никиты. И ее ебут. Рука оператора немного трясется. Ну конечно! Ведь неудобно одновременно снимать с двух телефонов. И их диалог в начале. Все есть. Прямо идеальная новость из разряда тех, что преподносит она сама. Ох, ну естественно. Столько гневных комментариев, ведь Тимарцев выложил его на канале Версуса. Ха. Ха-ха. Фабию начинает трясти. Сначала от смеха. Просто-таки с нереально картинной амплитудой, как в мультиках. На канале Версуса, чтобы собрать побольше просмотров. Ха-ха. Ха-блядь-ха. Фабию снова мутит. Снова резкими толчками отправляет в забытие. Будто ее мир разваливается на кусочки. И не за что уцепиться, потому что друга в этой ебучей реальности она себе не придумала.