Последняя битва

      Плач Делии разрывал Констанс сердце. Они уже давно поняли, что роды идут с осложнениями, но все равно не могла спокойно смотреть, как ее младшая подруга страдает от ужасной боли. Не было никаких сомнений в том, что причина такой агонии была магия, которой обладал ребенок Делии. Почему она не подумала об этом раньше? Почему не поняла? Конечно, малыш Делии будет иметь необычайную силу, учитывая всю наследственность, но подробности процесса появления таких детей на свет начисто вылетели у Констанс из головы. Обычно, когда на свет появлялись дети с магическим даром, их магия проявлялась при рождении, за исключением нескольких редких случаев. Сырая магия, проявляемая еще нерожденным ребенком, витала в воздухе, проникая в тело и разум матери. Констанс подумала, что это было своего рода стимуляцией родов. Насколько она знала, большинство детей, обладающих магическим даром, были рождены за день или два до предполагаемой даты.       Хотя ситуация с Делией была несколько иной. Огромное количество магии, принадлежащей еще нерожденному ребенку, ускоряло роды, многократно усиливая боль Делии.       — Тужься, Делия! — скомандовала Энид.       — Я пытаюсь! — закричала та, не замечая текущие по щекам слезы. Гаррет вытирал лицо жены полотенцем, но она продолжала безудержно рыдать.       Констанс встала. Ей очень не хотелось оставлять Энид разбираться со всем самостоятельно, но ей просто необходимо было найти хоть что-то, что уменьшит страдания Делии. Не решаясь использовать призывающее заклинание, она бегом покинула комнату, на ходу пообещав, что вернется так быстро, как только сможет. Констанс побежала вниз по лестнице в лабораторию зелий, едва не налетев на волшебника, который незаметно покинул комнату, когда Делия вновь закричала.       Оказавшись в лаборатории, среди привычных шкафов и склянок, Констанс наконец-то смогла ясно мыслить и быстро просмотрела полки, ища то, что ей нужно. Добавив пару капель раствора для укрепления в обычное болеутоляющее зелье, она встряхнула смесь, ожидая, когда пузырьки поднимутся вверх, мысленно находясь в спальне с Делией и Энид. Ее бывшая ученица за последние несколько минут проявила небывалое мужество и стойкость, будто была рождена для этой работы. Констанс пришлось поволноваться за Энид, когда получила известие об ее отчислении из университета. У девочки был немалый талант, а Энид, казалось, просто плюет на это. Однако сейчас Констанс подозревала, что возможно Энид просто не нашла свое призвание.       Через несколько секунд, которые тянулись, подобно часам, зелье было готово, и Констанс выскочила из лаборатории, спеша вверх по лестнице, обратно в комнату.       — Вот, — сказала она, протягивая бутылочку и морщась из-за собственной боли в голове. — Это не столь эффективно, как эпидуральная анестезия, но надеюсь, что хоть немного поможет.       Делия трясущейся рукой взяла бутылочку, и Гаррет помог ей проглотить содержимое. Констанс отметила, что ее глаза в этот момент почти пришли в норму, хотя по ним иногда пробегали голубоватые блики. Энид похлопала ее по плечу и кивнула головой на дальний угол комнаты.       — Я не справляюсь, — сказала девушка, как только они оказались за пределами слышимости. — Сердцебиение Делии зашкаливает, а я ничего не могу с этим сделать. У обычных людей тоже учащается пульс во время родов, но тут я думаю, магия ускоряет ее сердце, также, как и сами роды. — Она покачала головой. — Я также думаю, что именно поэтому наступило критическое состояние.       Констанс напряглась, услышав эти страшные слова. Критическое состояние было смертельным приговором как минимум в половине случаев, когда оно наступало. Это было невербальное предупреждение, говорящее магам, что пора отступить, предоставив дело профессионалам, так как можно нанести больше вреда, чем пользы. Многие думали, что в таких случаях магия была панацеей от всех бед, но положа руку на сердце, в медицине бывали случаи, когда помочь мог только профессионал. Тело само по себе не было магическим. Оно являлось лишь сосудом для магического дара, и ведьмы и не-ведьмы подчинялись одним и тем же физическим ограничениям. А в случае с Делией чье-то магическое вмешательство было вдвойне рискованно, так как мог наступить эффект Фостера, а пациентка не имела никакой внутренней защиты от магии.       — Энид! — воскликнула Делия, и Констанс уловила нотки мольбы в ее голосе, и поняла, что ее зелье не подействовало. Ей было обидно, что ее способ не сработал, но после всего того, что происходило тут за последнее время, вовсе не была удивлена. — Энид, вытащи из меня этого ребенка!       — Он идет, — сказала Энид, и несмотря ни на что, Констанс подумала, что не слышит ни намека на волнение в голосе младшей ведьмы. — Он выходит, Делия, потерпи еще немного. Еще пару толчков, и все закончится. Давай, ты можешь сделать это!       Констанс закрыла глаза, слыша, как снова взвыла Делия, и вдруг хруст сырой магии в воздухе исчез, и тут же раздался плач новорожденного ребенка.       — Хочешь я скажу тебе, кто это, или ты хочешь посмотреть сама? — спросила Энид.       — Скажи мне, — попросила Делия. Ее голос звучал очень слабо, будто силы окончательно покинули молодую мать, но, тем не менее, было видно, что она невероятно счастлива.       — Поздравляю, у тебя прекрасная девочка.       Констанс открыла глаза и увидела, как сияющая Энид вручает Делии ее дочку, завернутую в полотенце. Руки Делии дрожали, когда она приняла ребенка от псевдо-акушерки, но Констанс была уверена, что еще никогда не видела, чтобы та так широко улыбалась.       — Привет, детка, — сказала Делия, но было ощущение, что голос вскоре откажет ей. — Привет. Как же приятно наконец-то встретиться с тобой, тыковка.       Энид подошла к Констанс, периодически оглядываясь на Делию и ее дочку.       — Я сделала это, — сказала она. — Я помогла родиться человеческому ребенку. — Она ненадолго замолчала. — Вы думаете, критическое состояние все еще в силе? Я просто думала, что с рождением ребенка оно уйдет. Я просто не знаю, что с этим делать.       Констанс вызвала несколько искр, чтобы проверить, работает ли магия, и когда они безотказно слетели с ее пальцев, кивнула Энид, которая в считанные секунды очистила пропитанные кровью простыни, а затем направилась к малышке.       К тому времени, как Констанс подобрала сброшенные одеяла, Энид перерезала пуповину и, нажав на живот Делии, извлекла плаценту. Она делала все это очень спокойно, и Констанс еще раз подумала, что, возможно, Энид нашла то, чем захочет заниматься в жизни.       Старшая ведьма накрыла голые ноги Делии одеялом, а Гаррет закутал шалью плечи жены. Только тогда Констанс впервые увидела новорожденную девочку.       — У нее есть имя? — спросила она.       — У нас была договоренность… — Делия осеклась и гримаса боли исказила ее лицо. Она осторожно высвободила одну руку и прижала ее к сердцу. — Если родится мальчик, то я дам ему имя, а если девочка — то имя даст Гаррет.       — Деллз… — попытался было запротестовать Гаррет.       — Нет, нет. — Делия посмотрела на мужа, прежде чем снова поморщится от боли. — Я сдержу обещание.       — Ладно. — Гаррет взглянул в глаза жены. — В таком случае, ты уже знаешь, что я уже выбрал имя. Кайрис. Но ты должна выбрать второе имя.       Делия кивнула.       — Кайрис Энид, — прошептала она. Констанс посмотрела на малышку, потом на ее покрасневшую тезку и открыла рот, собираясь что-то сказать, но прежде чем успела сделать это, дыхание Делии стало прерывистым, и она снова потерла грудь.       Страх волной поднялся в душе Констанс, и она, пытаясь казаться спокойной, взяла Делию за запястье, объяснив молодой матери, что просто хочет проверить пульс. С каждым ударом он становился все медленнее.       — Не очень хорошие новости, да, док? — спросила Делия слабым голосом. Гаррет посмотрел вверх, и Констанс увидела в его глазах вину и неподдельный страх. — Констанс, — продолжала Делия, — вы не могли бы позвать Давину? У меня есть ощущение, что лучше раньше, чем позже. — Затем она перевела взгляд на мужа. — Все будет хорошо, Гаррет, я обещаю.       Констанс не могла пошевелиться. Ее ноги будто приросли к полу, и она услышала, как Энид выходит из комнаты, отправляясь на поиски пожилой ведьмы. Констанс хотела что-то сказать, но слова подвели ее. она молча наблюдала, как Делия покачивает дочку, что-то тихо напевая ей и успокаивает своего мужа. Молодая женщина, с которой Констанс познакомилась шесть лет назад, и которая стала ее подругой, умирала на ее глазах. Рождение ребенка стало слишком сильным напряжением для ее сердца, и теперь она постепенно угасала.       Дверь открылась и в комнату вошла Давина.       — Делия! — пожилая ведьма подошла к кровати и посмотрела на малышку. — Как ты? Мы так волновались за тебя! Все нормально? Малыш один? Ой, что я говорю, конечно, один. Как ее зовут?       — Тише, тише, — едва слышно ответила Делия. — Это действительно наша маленькая Кайрис Энид, все в порядке, Давина, нет необходимости беспокоиться.       — Делия… — Голос Гаррета дрожал и Констанс могла видеть слезы, наворачивающиеся на его глаза. — Деллз, ведь все далеко не в порядке!       — Наша тыковка с нами, она в безопасности, — сказала Делия. — Вот и все, что имеет значение. Все идет своим чередом, любовь моя. Теперь все будет хорошо. Ты просто должен понять, что иногда… в жизни всякое бывает.       Давина наконец-то сообразила, что к чему, и в ужасе прикрыла ладонью рот.       — О, Делия, — выдохнула она. — Ты же не…       Делия кивнула.       — Я думаю, что знала с самого начала, — сказала она. — Но довольно об этом. Констанс, Давина… — Делия сделала глубокий вдох, пытаясь обрести контроль над своим голосом. — Сочту за честь, если вы согласитесь быть крестными.       — Конечно, — пропищала Давина. — Я почту за честь взять на себя эту ответственность.       Констанс только кивнула, все еще не в состоянии говорить. Делия улыбнулась, и Гаррет взял ее за руку.       — Все… будет… хорошо, — выдохнула она. — Я люблю тебя. — Затем Делия взглянула в лицо своей дочки. — И тебя… тыковка…       Глаза Делии закрылись, но никто не смел сказать ни слова. Прошло несколько мгновений, прежде чем Энид подошла к кровати и проверила пульс. Шаги за спиной возвестили о том, что пришли Милдред, Амелия и Экберт.       — Я сожалею, — сказала Энид, забирая малышку из рук Делии, и не встретив сопротивления. — Она умерла.       В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями Гаррета. Констанс больше не могла вынести этого. Она ощущала бурю эмоций, вкупе с болью и тошнотой…       — Пожалуйста, простите меня, — прошептала она, и замерцав, исчезла. Секундой позже она появилась во дворе и ее вырвало. Применив заклинание, Констанс привела двор в порядок и оперлась на холодную, мокрую стену, тыльной стороной ладони вытирая бегущие по лицу слезы. Это было так несправедливо. Делия на протяжении пяти лет была заложницей обстоятельств, а когда ей наконец-то выпал шанс начать новую главу и забыть о волшебном мире, жизнь безжалостно посмеялась над ней.       — Почему? — закричала Констанс, глядя вверх на темное небо. — Почему ты на этот раз не мог просто оставить ее в покое?       Небо оставалось безмолвным, но спустя долю секунды Констанс получила ответ. Облака над замком озарились чистым, блестящим белым светом. Его источник медленно опускался на землю. Констанс спросила себя, на самом ли деле она видит это, или же это последствия многочисленных травм, которые она получила в этот день.