Ящик Пандоры

      Констанс накинула на плечи халат и замотала мокрые волосы в полотенце, в который раз спросив себя, на что она идет. В дверь постучали. Учительница потянулась к дверной ручке, но застыла на месте, на самом деле не желая ее открывать и ни с кем встречаться.       — Мисс Хардбрум, — раздался за дверью голос Фенеллы. — Вы не можете прятаться там вечно.       Констанс скрипнула зубами и открыла дверь.       — Фенелла Фиверфью, Гризельда Блэквуд, я хотела бы напомнить вам, что несмотря на то, что вы больше не ученицы школы Кэкл, я гораздо более квалифицированная ведьма, чем вы обе, вместе взятые, и я по-прежнему могу превратить вашу жизнь в ад, — сказала она сквозь стиснутые зубы и отошла к туалетному столику, впуская в комнату двух бывших учениц, которые улыбались как две кошки, которым удалось добраться до сливок.       — Интересная аллегория в нынешних обстоятельствах, — заметила Гризельда. — Но намек понят и принят к сведению.       Констанс тяжело вздохнула, проклиная себя за то, что согласилась принять помощь Фенеллы и Гризельды. Она села перед зеркалом, но прежде чем Фенелла успела снять полотенце с ее головы, учительница снова заговорила:       — Я также хотела бы напомнить вам, что это экстренная ситуация, которая никогда не повторится. Я ясно выразилась?       Фенелла склонилась в притворном благоговении.       — Конечно-конечно. — Она выпрямилась и ехидно переглянулась с подругой. — Давайте начнем работать!       Констанс мрачно отметила, что девушки были явно в своей стихии. Они занялись ее волосами, и Констанс была наполовину обеспокоена, а наполовину заинтригована. Ей хотелось увидеть результат. Констанс не могла не признать, что Фенелла и Гризельда были превосходными ведьмами, и могли бы далеко пойти, если бы использовали свой талант в учебных целях, а не в области красоты или чего-то столь же легкомысленного.       — Сейчас мы кое-что поправим, — сказала Гризельда, глядя в зеркало. — Мы сумели достать набор щипцов для завивки волос, но в замке нет электричества. — Девушка вздохнула, уныло глядя на вилку, и Констанс почувствовала легкую волну облегчения, которая тут же сменилась беспокойством, когда она увидела, количество волос на расческе, которую отложила Фенелла. Это было чудом, что она до сих пор не была лысой. — Но, к счастью, нам удалось найти для них батарейки, вытащив их из дорожного фена.       — А вы не могли бы использовать магию? — жалобно спросила Констанс, глядя, как Гризельда наматывает на валик прядь ее волос. — Пожалуйста?       — Мисс Хардбрум! — воскликнула Фенелла, симулируя шок. — Магия не должна использоваться для личных и бытовых нужд! Наверняка вы не хотели бы, чтобы мы забыли главное правило кодекса ведьм!       Констанс грозно посмотрела на бывших учениц.       — Вы наслаждаетесь этим, не так ли? — пробормотала она.       Гризельда наклонилась так, что ее лицо отразилось в зеркале на уровне лица Констанс.       — Ну, если только немного, — ответила она с усмешкой. — А теперь замолчите и давайте покончим с этим. Вы будете выглядеть великолепно.       — Гризельда, мне почти сорок лет!       — Правда?       Констанс с раздражением вздохнула, желая, чтобы ее бывшие ученицы поняли, как неуместно для ведьмы ее возраста выглядеть «великолепно». Она закрыла глаза, позволяя девушкам приступить, и это напомнило ей те времена, когда Элисон садилась перед ней на кухонный стул и делала макияж. В то время ей это нравилось, но сейчас служило только пугающим напоминанием о том дне, когда она в последний раз завивала волосы, и ситуации, которая за этим последовала. Констанс вздрогнула, заслужив недовольный возглас Фенеллы.       — Успокойтесь! Или я могу вас обжечь!       Спустя некоторое время дергание за волосы прекратилось, и Констанс осмелилась открыть глаза, внутренне застонав, увидев беспорядочные завитушки.       — Правильно, — сказала Фенелла, отступив немного в сторону, чтобы полюбоваться на дело своих рук. — Теперь я передаю вас в руки моего надежного партнера, которая сделает вам макияж.       Глаза Гризельды засверкали в предвкушении.       — Хорошо, — сказала она и щелкнув пальцами, заставила стул Констанс отъехать от туалетного столика. — Объединив все наши ресурсы…       — И все остальные в школе, — фыркнула Фенелла, и Констанс услышала, как она расстегивает чехол с вечерним платьем, которое подарила ей Делия. У нее у самой еще не хватило смелости взглянуть на него, и Констанс почувствовала, что немного волнуется, не зная, как Фенелла отреагирует на него.       Гризельда проигнорировала замечание подруги и продолжила:       — …мы думаем, что смогли собрать достаточное количество косметики, чтобы сделать хорошую работу.       — Разве это не является довольно негигиеничным? — спросила Констанс.       — Ну не то, чтобы совсем, но у нас не оставалось выбора, — раздраженно сказала Гризельда, глядя на скудный набор косметики, принадлежащий Констанс: пудра, губная помада и карандаш для глаз, которому было по крайней мере, лет двадцать. Театрально вздохнув, она взяла спонджик и начала наносить на лицо Констанс крем. На несколько минут наступила тишина, а потом Фенелла тихо присвистнула.       — Вау, — выдохнула она. — Вот это платье! — Повисла недолгая пауза, во время которой Констанс прикинула, что могла подумать Фенелла, но даже в свои лучшие времена она не была подготовлена к следующему вопросу. — Что вы собираетесь надеть под него?       — Я прошу прощения! — Констанс вскинулась, заставив Гризельду вздохнуть и пробормотать что-то о том, что размазалась помада. Она обернулась и увидела Фенеллу, которая рассматривала платье. Сердце Констанс пропустило удар, когда она поняла, что платье было без бретелек, и до нее наконец дошел весь смысл слов Делии о том, что она слишком короткая для этого наряда.       — Я не хотела никого обидеть, мисс, но вы не похожи на тех женщин, у которых имеется многоходовой бюстгальтер.       Констанс вздохнула и хотела уткнуться лбом в ладонь, но вопль Гризельды «Не трогайте свое лицо!» поставил крест на этой идее. Но когда она думала, что хуже унижения уже быть не может, она услышала звук открываемого ящика и поняла, что Фенелла роется в ее ящике с бельем.       — Фенелла Фиверьфью, отойди оттуда немедленно! — Констанс проклинала горячие слезы смущения, которые вот-вот угрожали навернуться на глаза. — Я сама разберусь со своим нижним бельем, когда придет время, большое спасибо! — с ее пальцев импульсивно слетела красная молния, отталкивая Фенеллу подальше от ящика.       Наступила тишина. Две младшие ведьмы смотрели друг на друга, и судя по выражению их лиц, понимали, что перегнули палку. Гризельда вернулась к широкому спектру макияжа на туалетном столике, а Фенелла снова застегнула чехол платья. Через несколько минут понуканий, Гризельда отошла в сторонку, с довольной улыбкой любуясь работой. Девушки оставили ее в покое, ни слова не сказав про платье, и Констанс неохотно позвала их обратно, чтобы они продолжили ее трансформацию, хотя прекрасно знала, что они все равно бы не бросили это на полпути.       Прошло немало времени, прежде чем девушки закончили наносить последние штрихи и, наконец, отошли в сторону, позволив Констанс взглянуть на себя. Она посмотрела в зеркало, увидев кудри, обрамляющие лицо, идеальный макияж, сделанный Гризельдой, дымчато-серые глаза и алые губы… Настоящая соблазнительница. Констанс выглядела совсем другой женщиной, по-крайней мере, на пятнадцать лет моложе.       — Мы говорили, что вы будете великолепно выглядеть, — сказала Гризельда, ухмыляясь, как Чеширский кот. — А вы нам не верили. — Но улыбка на лице Гризельды быстро увяла, когда она вспомнила, зачем это все вообще нужно. Обе девочки вдруг поняли, что могут быть последними, кто видел Констанс.       — Мы оставим вас, чтобы вы пришли в себя, — сказала Фенелла, дергая Гризельду за руку, к выходу из комнаты. — Удачи, мисс.       Констанс закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и расплакавшись, не испортить все усилия Фенеллы и Гризельды. Она бросила еще один взгляд в зеркало и сделала себе мысленную пометку еще раз поблагодарить Делию за платье, если у нее появится такая возможность. Это было прекрасное, красно-черное платье, кое-где расшитое бисером. Констанс наклонилась и коснулась голени, где был привязан тонкий шприц, наполненный Амброзией Никс. Да, она могла позаимствовать у одной из девушек вечернюю сумку, но Дьявол вполне мог открыть ее, и тогда все их планы пошли бы коту под хвост. Констанс вздрогнула, но не из-за не по сезону холодного ветерка, дующего в окно. Она пребывала в ужасе от того, что ей предстояло сделать, но не имела возможности отказаться от этого.       Констанс взяла пузырек с остатками голубоватого зелья для зачаровывания зеркал. Давина настояла, чтобы она взяла с собой какое-нибудь средство связи на случай, если ей понадобится помощь, и зелье для зачаровывания зеркал, казалось самым удачным вариантом. Констанс огляделась в поисках безопасного места, а потом, глубоко вздохнув, засунула пузырек в единственное доступное место — вырез декольте. Сообразив, что окончательно готова, она сложила руки на груди, но не покинула школу. Перед тем, как совсем уйти, ей нужно было кое-кого увидеть. Констанс исчезла из своей комнаты, перенесясь к дверям комнаты директрисы, и постучала.       — Войдите, — пригласила Давина усталым голосом. Констанс подумала о том, что учительница пения была уже немолода для таких потрясений, и события последних двух дней бесспорно сказывались на ней. Она тихо вошла в комнату и увидела, что Амелия по-прежнему спит, а Давина склонилась над своими спицами, что-то вывязывая из шерстяных ниток.       — Давина, — начала Констанс, глядя на странную штуковину, выходящую из-под рук ее коллеги. — Что вы делаете?       — Покрывало для моркови, — ответила та. — Первоклассницы присматривают за теплицами мистера Блоссома, и я решила им немного помочь, пока овощи окончательно не замерзли… — Она подняла голову и резко замолчала, увидев Констанс. — Боже мой… Констанс, вы прекрасно выглядите!       Под слоем тонального крема Констанс покраснела.       — Спасибо Фенелле и Гризельде, — вздохнула она, старательно оттягивая тот момент, когда придется покинуть уютную комнату директрисы.       — Вы не должны делать этого, — умоляюще сказала Давина. — Пожалуйста, Констанс, не делайте этого. Амелии становится лучше, и она идет на поправку.       — Но ведь Пустота по-прежнему открыта, и у нас в подземельях открыт проход прямо в девятый круг Ада, — возразила Констанс. — Я не вижу иного пути. Я должна. К тому же у меня есть туз в рукаве.       Давина осмотрела голые руки Констанс и ее декольте и невесело фыркнула. Отложив свое вязание в сторону, она поднялась с места и обняла свою коллегу. Констанс немного пошатнулась, слегка опешив от внезапности этих действий, а затем тоже обняла Давину.       — Удачи, — прошептала учительница пения, когда они выпустили друг друга из объятий. — Возвращайтесь к нам, Констанс. Без вас школа Кэкл не будет прежней.       — Я сделаю все возможное, — ответила Констанс, сложила руки на груди и, пробормотав краткую молитву, исчезла из стен замка.