Мыльные пузыри

      Папа Люси не мог уделять ей столько внимания, сколько требовал маленький ребёнок. Он пытался и работать, зарабатывая какие-никакие деньги, и следить за своей растущей девочкой, что выходило очень плохо. Потому Хартфилий-старший принял решение найти Люси няню. Конечно, он не мог себе позволить найти более классифицированного специалиста в этом деле, ибо финансы были не настолько большими, посему нанял сына своего давнего знакомого, которому можно было заплатить меньше наполовину.       Джудо всё устраивало: мальчик, которому было двенадцать лет, выполнял свою должность как нельзя лучше. По крайней мере, дочка не жаловалась, да и выглядел парень очень даже дружелюбно и безобидно. Теперь, приходя домой, Хартфилий не задумывался, а чем, собственно, кормить Люси, ведь он не успевал приготовить завтрак с утра, что уж говорить об обеде или ужине. Джудо мог быть уверенным, что Нацу, так звали парня, не оставит его дочь голодной или накормленной всякими полуфабрикатами и сладостями.       Возможно, эта идиллия продолжалась бы до тех пор, пока Люси не пошла бы в школу. Но всё не так было просто и с Нацу, и с Люси.       Честно говоря, парень ну никак не хотел всё лето провести запертым в чьём-то доме, присматривая за назойливой девчонкой. Нацу сам являлся достаточно любознательным и поэтому в какой-то мере надоедливым, однако эта малявка переступала все границы! Во-первых, не давала ни минуты на перерыв, всё время лезла к нему на колени или на спину. Во-вторых, она была гиперактивным ребёнком и не могла усидеть на месте продолжительное время, прося то поиграть с ней в куклы, то побегать по крохотной квартирке, то ещё что-нибудь. Нацу хотел бы отказаться от этой работы, но деньги никогда не были лишними.       Драгнил тяжело вздохнул, глядя на беспорядок, сделанный Люси. Разумеется, убирать будет он, и, чёрт, какой в этом смысл, если уже через полчаса этот неугомонный ребёнок устроит кавардак? Нацу пытался уменьшить порывы своей головы удариться об стену.       Между прочим, творить беспорядок — это одно из любимых дел девочки, но больше всего ей нравилось клянчить у взрослых подарки. Отцу она давно перестала строить щенячьи глазки, выпрашивая новый наряд для игрушки, а вот с Нацу — другое дело.       С виду он очень похож на серьёзного юношу, однако девочка-то была хоть и шумной в силу своего возраста, но смышлёной. На Драгнила можно было смотреть часами своим фирменным взглядом и ничего не добиться. Но у каждого есть слабое место, по которому Люси и била.       — Нацу, — заговорщически начала девочка. Парень повернулся к ней и выжидающе посмотрел. — Папочка давно не дарил мне...       — Нет, — твёрдо заявил Драгнил, перебивая Люси. Будь Хартфилия менее знакома с ним, она бы точно сдалась и перестала докучать ему, потому что голос звучал слишком прямолинейно и... громко. Хорошо, что за все два месяца, которые они провели вместе, девочка достаточно узнала парня. Упёршись руками в бока и немного вытянув лицо, Люси подошла к нему.       — Ты уверен в своём ответе? — начала давить она, пытаясь заглянуть в глаза парню. Тот, как назло, отвернул голову и прикрыл их. — Ты точно уверен?       Нацу промолчал. Вот ещё одна причина, по которой он не мог терпеть этого ребёнка. Да, при своём отце или любом другом человеке она выглядела наивно и по-детски, так, как и должна выглядеть маленькая девочка. Но это чадо очень притворное и лживое; как только дверь за Джудо Хартфилием закрывалась, она немедля вставала со своей кровати и бежала к Драгнилу, начиная докучать.       И если к этому он привык, то к её переменчивому поведению и манипуляторским действиям, когда она чего-то хотела, Нацу не мог привыкнуть даже спустя длительное время.       Почему он отвернулся? Да потому что лицо девчонки в такие моменты приобретало злой, пугающий оскал, от которого по телу бежал табун мурашек. Не то чтобы Драгнил боялся, но её взгляд пугал и слишком не был похожим на взгляд семилетнего ребёнка. Нацу чувствовал, как её маленькая ладошка ложится на его щёку и пытается повернуть его голову в свою сторону. Рука у неё такая небольшая, однако она с таким упорством давила на чуть грубую кожу.       — Нет, Люси, — он перехватил её крошечные запястья, но глаза так и не открывал. — Я коплю деньги на новый скейт. И у тебя достаточно игрушек.       — Не достаточно! — выкрикикнула девочка и топнула ножкой. Не будь Нацу в такой ситуации, он бы точно тихо засмеялся. — У меня может быть много чего, но не быть всего одной!       — И что это за вещь? — устало вздохнул Драгнил, отпуская девочку. Та тут же забралась на подлокотник кресла, в котором сидел парень, и удобно на нём устроилась. И почему ей так нравился этот потускневший от времени и поцарапанный подлокотник? Да на нём даже сидеть не так уж и удобно!       — Мыльные шарики.       — Пузырики, может быть? — Люси кивнула головой. — И зачем тебе они, если это ну уж очень бесполезная штука?       — Да как ты смеешь так говорить! — закричала Хартфилия и скрестила руки на груди, становясь похожей на очень обиженного и капризного ребёнка. — Папа говорил, что на солнечном свете они могут переливаться всеми цветами радуги! А когда ты их лопаешь, то... Ну, они просто красиво лопаются, — пролепетала девочка в конце своей «пламенной речи». Затем уже тише добавила: — Ещё маме они нравились...       Разговаривать о своей покойной матери девочка не любила: отводила взгляд, снижала тон голоса и чаще всего уходила в свою комнату. Конечно, Нацу был ещё тем засранцем, но при всём желании обидеть или хотя бы заставить на несколько минут грустить столь наглую девчонку он не мог. Поэтому Драгнил попытался моментально сменить тему разговора.       — А ты тогда ляжешь сегодня спать не в девять, а в восемь? — не найдя ничего лучше, спросил он. Девочка пару раз кивнула и стихла. — Хорошо, пошли за твоими мыльными пузырями, — сделав кислую мину, Нацу встал с кресла и пошёл к шкафу, где висела его ветровка.       Девчонка улыбнулась и побежала в спальню искать свои туфли и порядком изношенное платье. Парень облокотился о дверной косяк и стал ждать её. Вроде семь лет, а уже имеет ужасную привычку всех девушек и женщин — собираться куда-либо больше получаса. И это при том, что ей всего-то нужно переодеть платье да обуться! Нацу, ожидая свою маленькую подругу, успел ещё раз пересчитать места в гостиной, в которых обои были заляпаны чем-то или вовсе обшарпаны.       ***       Давно ноги Нацу не болели так, как сегодня. Люси сначала потащила его в местный ларёк, где не было баночек её любимого синего цвета, затем они сели в автобус и поехали в город, в котором, по словам девочки, точно должны находиться мыльные пузырики, устраивающие её. К несчастью, и здесь всё не увенчалось успехом: трубочка, через которую надувают пузыри, оказалась небольшой, посему пузыри выходили маленькими и быстро лопающимися. Нацу, получается, выкинул деньги на ветер, и им пришлось идти в следующий магазин.       К счастью, в этом магазине оказались нужные Люси пузыри, и Драгнил снова заплатил за неё, словно истинный джентльмен. Хотя, отдавая купюру продавцу, внутри скребли кошки. Когда-нибудь девчонка ещё заплатит ему за все те деньги, которые он потратил на неё, а пока Нацу с усталостью в глазах смотрел на весёлую Хартфилию, уже успевшую использовать чуть меньше половины баночки.       — Ты чего такой кислый? — Люси подбежала к нему и спрятала пузыри за спиной.       — Я немного уста... — не успел он договорить, как девочка выдула на него больше десятка пузырей, хихикая при этом. Нацу зарычал и ему захотелось накричать на неё, да только городской парк — людное местечко. Люси отбежала от него, оставляя за собой след в виде переливающихся в солнечных лучах цветами радуги пузыриков. — А ну вернулась назад!       — Догони меня, злой Саламандр! — всё ещё продолжая смеяться, сказала девочка и побежала дальше.       «И как этот ребёнок может ещё улыбаться после смерти родной матери?» — на секунду в голове возникла грустная мысль, однако, видя, что Люси улыбалась таким печальным и оставляющим след в душе событиям, Нацу всё же встал со скамьи и побежал навстречу к Хартфилии, увлечённой своим новым любимым подарком — мыльными пузырями.       Побегав всего несколько минут, Люси выдыхлась и упала на мягкую изумрудную траву, вытянув ножки, предварительно сняв порядком надоевшие туфельки. Она наблюдала за солнцем, прячущимся за берёзами, и за Нацу, который тоже присел рядом с ней. Все обиды прошли, когда он увидел умиротворённое лицо девочки.       — Спасибо, Нацу, — Люси наклонилась к нему и легко коснулась губами его щеки, которая тут же стала ярко-красной.       Всё-таки она точно его самая-самая странная подруга. И после прогулки по парку Люси не легла спать в восемь, как обещала, нет. Она ещё два часа носилась за Нацу и выдувала на него мыльные пузыри, а тот лишь обречённо вздыхал, пряча улыбку за недовольным лицом.