Закулисная жизнь героев

      Зарисовка к «Проклятию Титана»       ***       Дельфийскому оракулу ведомо многое. Вплоть до рождения или смерти сколько-нибудь значимого человека или божества.       От него ничего невозможно скрыть. Разве что плотным Туманом, насланным кем-то из богов большой тройки.       Его невозможно контролировать. Дух пророчеств глаголет устами своего оракула, где и когда нужно, не считаясь с ограничениями во времени и пространстве.       Пытаться объяснить слова Дельфийского оракула – все равно, что спрашивать художника о смысле полотна, которое он написал, или у музыканта о сюите, которую он составил. Это идет в разрез с замыслом. Человек должен сам своим умом дойти до нужного вывода. Потому как пророчества – это не готовые ответы и не конечная цель. Это путь, лучики света, по которым он находит выход из своей ситуации. Это нить Ариадны, выраженная в стихах.       Такими мыслями была занята голова Аполлона, когда он по вдохновению писал образ Афродиты в своем новом стихотворении. Он сидел сейчас в саду на Олимпе и был одновременно в Лагере полукровок по поручению сестры. А еще вез солнце на своей колеснице и прислушивался к тому, что делалось во всех его храмах на земле. Ну и, конечно же, следил за своим оракулом, что вдохновлял его на новый стих. Да, у Аполлона было много ипостасей и воплощений, и он мог быть в одно и то же время в разных местах. Таковы преимущества всякого древнегреческого божества.       – Убийственно красива? По-моему так говорили отчаянные юнцы и пылкие воздыхатели, – промурлыкал голос над ухом, – в прошлом веке.       Обоняние Аполлона уловило аромат целого букета цветов – жасмина, ландышей, тюльпанов. Он улыбнулся и подумал о весне. Однако некое гнетущее чувство все же давило ему камнем на грудь.       В поле зрения бога пророчеств возникла ослепительной красоты женщина в легкой кремовой тунике и золотистых сандалиях. Каштановые волосы в завитых локонах отливали медью и золотом, плавно переходя в цвета спелой пшеницы. Ее внешность была словно податливый теплый воск и менялась в зависимости от настроения смотрящего на нее. У Аполлона, каким бы обольстителем сам он ни был, непроизвольно приоткрылся рот, и он как влюбленный мальчишка глазел на самую прекрасную женщину на всем Олимпе. Она, присев рядом с ним, радостно рассмеялась.       – О, неужели я смогла застать врасплох самого покровителя древнейших Дельф?       Аполлон, моргнув несколько раз, встряхнул головой и усмехнулся своему отвлечению.       – А ты все не перестаешь смущать людей своим присутствием, - мягко поддел он богиню любви.       Она неопределенно пожала оголенными плечиками и таинственно отвела взгляд в сторону. Будто разговор ей был не слишком интересен. Аполлон лишь шире улыбнулся.       – Что-то скучно стало у нас… – девушка слегка оттопырила губку. – Среди смертных столько грязных связей и низких отношений, что просто сердце кровью обливается! Нет чистого взаимного чувства. Всегда есть примесь денег, славы, власти… Где же юноши, что забираются в окна к своим девушкам, чтобы лишь увидеть лик любимой? Где все отчаянные сорвиголовы, что бросаются в самую бездну за своим сердцем? Где же они, Аполлон?       Глаза Афродиты блестели ярче звезд. Она своей пламенной речью вызвала у него такой порыв чувств и эмоций, что бессмертный сын Зевса сам был почти готов расшибиться в лепешку, но порадовать эти переливающиеся всеми оттенками глаза. И в его опустевшую на время голову влетела идея, отчего он едва не засветился.       – Так есть ведь, даже среди полубогов! – не подозревая подвоха, с жаром ответил ей мужчина. Афродита лишь сделала заинтересованный вид и захлопала ресницами. – Вот, смотри!       Он провел пальцем по экрану своего планшета, свернув документ со стихами. В открывшемся окошке замерцали картинки из жизни двух детей. Вот, девочка, чтобы скрыть свое смущение перед героем, говорит мальчику нелепость о том, что он пускает слюни во сне, а затем, взметнув золотыми кудряшками, убегает прочь. Изображение сменилось и теперь мальчик бросается ее защищать, с мечом наперевес наступая сначала на уродливых старушек, потом на змееволосую женщину. После на экране проступает картина падения мальчика с высоченного арочного моста, а в глазах девочки при этом читается непередаваемый ужас. Следом идет перепалка с богом войны в закусочной у дороги и потом – водный парк…       – Подожди, а ты ведь и сама о них знаешь, ты видела их тогда по ТВ Гефеста! И, думаю, знаешь, где сейчас находится твой шарф, который ты, якобы случайно, обронила на месте вашей тайной встречи с… – Аполлон, мимолетно обернувшись, проверил, не следит ли кто из-за деревьев, – с не менее тайным поклонником.       Мужчина исподлобья посмотрел на ничуть не смутившуюся красавицу. Афродита лишь накручивала локон своих волос на пальчик и продолжала смотреть на то, как парочка, держась за руки, выпрыгивает из лодки.       – Ах, посмотри, – девушка, так и не сказав ничего в ответ, привлекла внимание бога музыки к импровизированному фильму, – он распечатал фото девочки и положил к себе в блокнот. Так мило, везде с образом любимой… А это правда, что они обнимались на морском дне? Я слышала, что от мальчика инициатива вообще не исходит…       – Что? А я откуда знаю? – словно очнувшись, удивился Аполлон.       – Тебе ведь подвластны пророчества, а уж о прошлом и речи быть не должно. Разве ты не всеведущ? – голос обольстительницы убаюкивал сознание и буквально навязывал свою волю. Противиться ему было почти невозможно.       – Я… – только и протянул мужчина. Он слегка нахмурился. Все же неприятно, когда тебя вот так вот опьяняют без вина и вьют из тебя веревки. Ему хотелось оставаться доминантой во всех отношениях, когда внимание сосредоточено только на нем. Но Афродита была слишком прекрасна, она околдовывала его всем своим существом, парализуя мозг незаметно, по одной клеточке, вползая даже в подсознание…       На крыше храма неподалеку чирикнул воробей, чем вывел бога поэзии из сладкого оцепенения. Птичка заслужила молниеносного взгляда богини любви, после которого вспыхнула на ярком солнце, и от нее остался лишь один пепел.       – Ох, Афродита, ты кого угодно можешь заговорить, это точно. Прости, мне их история не слишком интересна, – мужчина потупил глаза в пол, заламывая руки. Придя в себя, он все же поднял взгляд на девушку и снова одарил ее белоснежной улыбкой, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией. – Чем я обязан твоему визиту?       – Я ведь все уже тебе сказала, – искоса смотря на него и слегка приподняв брови, улыбнулась богиня. – А ты ведь достаточно умен и прозорлив, чтобы меня понять.       «И как ей это удается?..» – пронеслось лишь у него в голове. Аполлон снова усмехнулся.       – Дети, тебя интересуют их отношения.       – Не такие уже они и дети. Еще пару лет и станут совсем взрослые. А сейчас в их сердцах словно весенние цветы распускаются нежные чувства друг к другу! – она простерла руки к свету в плавном жесте, как лебедь свои крылья.       – Да-а, – вдохновленный таким порывом, протянул Аполлон. Девушка вновь разожгла в нем интерес. – А сейчас девочка и вовсе пропала.       – Да что ты? – искренне разволновалась богиня. – Ее кто-то похитил?       – Мантикора, кажется. Снова там какие-то громкие разборки. Даже сестра заинтересовалась.       – Ах, как это чудесно! – внезапно всплеснула руками Афродита.       – Не понял? – бог врачеваний вскинул бровь. – Парень горюет вроде как… Ах, ну да!       До Аполлона вдруг дошло, чему так обрадовалась Афродита. Он вновь с усмешкой глянул на нее и шутливо покачал головой. Девушка в ответ ему застенчиво, но оттого не менее лукаво, улыбнулась.       – Ну ладно-ладно! Я дальше покажу.       Снова полились сцены из жизни двух полубогов. Ссоры и примирения, захваты флага и радости побед, совместные прогулки по пляжу и сражения в паре на арене. Аполлон слегка заскучал и уже хотел включить любимый плейлист, как Афродита его отвлекла, показывая пальчиком в экран.       – А что это он делает на чердаке?       – Прости? Ох… Я же предупреждал его, чтоб остерегался пророчеств. Ну что ж, раз сам напросился…       – Подожди, а какое у тебя пророчество для него готово? – вопрошая, она наклонила голову.       – Эм…сейчас гляну, - снова очарованный голосом Афродиты, Аполлон исполнил ее желание. – А, вот! – он прокашлялся и задекламировал:       – Спасти свое сердце от лапы чудовищ,       Правил не слушая, тронешься в путь.       Хранимый щитом от кровавых побоищ,       Жизнь потеряв, уж любовь не вернуть.       – Ох, нет! – в испуге проговорила девушка. Аполлон вскинул брови.       – Что не так?       – Слишком рано. Его сердце еще не готово, оно такое юное и не вынесет столь мрачного предзнаменования.       – Эм… Допустим. И что мне делать? Это же пророчество!       – Промолчи.       – Что? – опять не понял бог музыки. – Не сказать пророчество?       – Тебе ведь, всемогущему Аполлону, подвластен дух оракула, не так ли? – притворно удивилась богиня.       – Но это ведь нарушение…       – О, неужели ты боишься последствий? Сам смелейший и мудрейший бог пророчеств, врачеваний, музыки, поэзии, стрельбы из лука и чего только еще боится в какой-то момент просто промолчать? – Афродита, казалось, всерьез разочаровалась и даже встала, чтобы уйти.       Аполлон же, совсем расстроившись и желая, во что бы то ни стало, вернуть девушке доверие и былое расположение к себе, взял ее за запястье. Он развернул ее к себе лицом, не отпуская руки богини из своих ладоней.       – Постой! Нет, я, конечно, все могу сделать. Уже сделал! Вот, видишь? – пальцем свободной руки он надавил на изображение мумии оракула и во всплывающем окошке меню выбрал опцию «молчание».       Афродита лучезарно улыбнулась Аполлону, заставив его позабыть обо всем на свете.       – А можно я попробую?       Мужчина, невзирая на то, что она уже завладела его планшетом, кивнул. Девушка с непередаваемым азартом ткнула пальчиком в экран, указав на какой-то бесформенный предмет на столе за спиной мальчика. Во всплывшем меню она выбрала «обратить внимание». На изображении парень ударился спиной о стол и обернулся посмотреть на вещи, грудой наваленные на нем. Он взял в руки шарф и его глаза округлились. Он бросил взгляд на мумию, а Афродита тем временем уже приказала ей «таинственно улыбнуться». Парень попятился с чердака и скрылся в темноте на лестнице.       – Какая замечательная у тебя программка, – радостно хмыкнула девушка, возвращая планшет своему владельцу. – Надо будет уговорить Гефеста мне такую же поставить.       Богиня любви мягко высвободилась из рук Аполлона и, сделав грациозный пируэт, встала со скамьи. Она принялась расправлять невидимые замятины и складки на своей тунике, поправлять волосы, а бог поэзии все так же очарованно любовался ею. Он подмечал лучи, пробивающиеся сквозь зелень деревьев и играющие «зайчиками» в волосах девушки. Ласково треплющий ослепительные локоны ветерок. Плавность и утонченность всех, даже незначительных движений богини.       Где-то снова чирикнула птичка, но Афродита не обратила на это внимание. Аполлон в который раз широко и пораженно улыбнулся.       – Ты вновь это сделала!       Афродита, легко перекидывая волосы с одного плеча на другое, лишь удивленно взглянула на мужчину.       – Пожалуй, я займусь этим мальчиком, - вынесла она свой вердикт. – Уж очень он порывист и горяч. Мне такие особенно нравятся.       Девушка сладко улыбнулась Аполлону, который в ответ только покачал головой, не переставая растягивать рот в слегка неверящей улыбке.       – Буду ждать от тебя новых творений, великий прорицатель и вершитель судеб Аполлон, - Афродита наиграно величаво и официально произнесла эти слова, чтобы придать богу поэзии уверенности в себе. Впрочем, ее игра была хорошей, и мужчина ничего не заметил. – До скорого свидания.       Блеснув жемчужной улыбкой, Афродита растаяла в аромате весенних цветов. Легкий ветерок окутал Аполлона этим запахом, и он, вновь открывая документ со стихами, приписал:       «Обворожительно хитра».