***
Нора вывела Стрелка, Бродягу и Татьяну к переправе Долга на Свалке. Татьяна никак не могла успокоиться, что ее возлюбленный остался в лапах наемников. «Если с ним что-то случится, я этого не переживу»! – плакала она. Только Бродяге это было на руку, он хотел, чтобы Сергей погиб, и тогда у него не будет преград к сердцу Татьяны. Стрелок не отпускал руку девушки, дабы она не кинулась назад спасать Драгунова, и вел ее к переправе Долга. К ним навстречу уже шло пятеро долговцев во главе с Гавриленко. - Товарищ лейтенант, разрешите доложить! – отдал честь Бродяга. - Позже. Где Чернобылец? – строго спросил Гавриленко. Татьяна от переживаний не могла говорить и, прикрыв рукой рот, всхлипывала, Бродяга молчал, не отходя от нее. - Он не успел уйти! – грустно ответил Стрелок. Все молчали и смотрели друг на друга. Гавриленко думал, как поступить и не находил ни единого умного решения. С одной стороны, Драгунов нуждался в помощи, а с другой стороны наемники весьма серьезные противники и Долг никогда не рисковал вступать с ними в стычку. - Уходим! Генерал Воронин ждет! – приказал Гавриленко. - Куда? – наконец заговорила Татьяна. - На завод Росток, там база Долга, - объяснил ей Бродяга. Все двинулись вперед, а она не двинулась с места и громко возмутилась: - А как же Сергей? Он ведь там один! Они убьют его! - Милочка, это Белый Ангел смерти. Он из любой ситуации выберется, - попытался обнадежить ее Гавриленко. Напрасно. Татьяна пропустила это заверение мимо ушей. Что бы ни говорили о Сергее, он все же человек. Она стояла на месте, не желая так просто уходить, и Стрелку пришлось взять ее под руку и чуть ли не силой вести за собой.***
Сергею крепко связали руки за спиной и усадили на стул. В подземелье НИИ Агропром наемники решили устроить свою временную базу. Трое наемников и связанный Сергей сидели в небольшой комнате, где стоял письменный стол и работающая настольная лампа. Яркий свет светил Сергею прямо в глаза, от чего он не мог разглядеть пришедшего. Лампу отодвинули, и Сергей увидел зашедшего. Брайан Эвил. Знаменитый американский наемник. Известен в Зоне своей жестокостью и умению добывать информацию. Сергей хорошо его знает. Когда Грузия напала на Осетию, и Сергей был послан туда как миротворец, он столкнулся с ним. Брайану он оставил шрам на брови и серьезное ранение в голову. Теперь этот американец стал еще более жестоким, чем тогда в Осетии, когда расстреливал мирных жителей. - Вот уж не ожидал встретить тебя здесь, Драгунов! – сказал по-русски Брайан. – И ты тоже не ожидал этого. Сергей смотрел на него своими холодными глазами и молчал. Конечно, он не ожидал и сильно жалел, что не убил его тогда в Осетии, а сейчас у него не оставалось сомнений, что последний отомстит ему за прошлое поражение. Брайан закурил сигару, подошел к Сергею, нагнулся и пустил клуб дыма прямо ему в лицо, но тот держался стойко и смотрел в глаза противнику хладнокровно. - Знаешь, Ангел Смерти, я ведь не забыл наш последний «разговор» в Осетии. И я бы очень хотел его продолжить с тобой, но готов пойти на мировую. Ты выкрал девчонку из Припяти у Монолита и, можно сказать, выполнил за меня грязную работу. Мне даже не пришлось терять людей. Так вот, я предлагаю тебе вот что: позови девчонку, скажи ей, что смог бежать, и потом отдай ее нам, а сам можешь идти на все четыре стороны. Я забуду о том, что тогда произошло между нами в Осетии. Сергей молчал и просто смотрел на своего лютого врага без эмоций. Вполне ожидаемо, что Браян захочет сперва решить дело без лишнего труда и не трудно догадаться, к чему он прибегнет, если не получится уладить дело мирным путем. Пока Браян смотрел на него, ожидая ответа, Сергей вспомнил, что ему неоднократно доводилось участвовать в горячих точках, и много раз он был на волосок от гибели, что уж говорить о ранениях и боли. Из всех противников Браян был самым серьезным и опасным, и встреча с ним не ограничилась только Осетией. И вот они снова встретились. Стоит ли Сергею бояться его? Нет, он не боялся ни смерти, ни боли, а значит этому американцу не сломать его. «И он думает, что я соглашусь»! – думал он. – «Не на того напал». - Я жду ответа, Чернобылец. Ведь под таким именем ты тут известен? «Я лучше сдохну, чем соглашусь» - таков был его ответ в глазах. Сергей промолчал. Брайан посмотрел ему в глаза и с сарказмом сказал: - До чего же упрямые эти русские! Просто уму непостижимо! Не хотят по-хорошему. Привыкли по-плохому. В комнату вошел еще один наемник и принес сумку с какими-то инструментами. Решили пытать. Сергей знал, что дело обязательно дойдет до пыток, если он будет упрямиться, а Браян любил пытать, доставляя медленную, но сильную боль. Он снова подошел к Сергею и сильно ударил его кулаком по лицу. - Говори! – издевательски произнес Брайан. Молчание, Сергей только вяло встряхнул головой. Брайан снова его ударил. Опять молчание. Брайан бил и бил его по лицу, оставляя синяки и мелкие ссадины на его бледной коже, но напрасно. Он не отдаст ему девушку, которую полюбил еще сильней, когда она призналась ему в любви, и пока его били, благодарил Бога, что успела уйти, и наемники не знают, где ее искать. Каждый удар и его ответ – молчаливая стойкость. А удары все сыпались и сыпались на него: то по лицу, то по груди, то в живот. Доводилось ли ему любить кого-то до встречи с Татьяной? О, да! В его жизни было не так много людей, которых он любил, но двое из них покинули его навсегда. Сначала умерла бабушка Дуся, а потом погиб у него на руках лучших друг Ястреб. Все тело Сергея было усыпано нанесениями побоев со стороны Браяна и его помощника, а он сам, наконец- то, понял, что такое настоящая любовь. Когда ему было пятнадцать лет, бабушка Дуся привела его в храм, где священник на проповеди повторил слова Господа Бога Иисуса Христа: «Нет больше той любви, чем жизнь свою отдать за друзей своих»! И Сергей понял, что готов умереть в самых страшных муках, но не выдать свою возлюбленную. И это будет его самой сильной любовью, на которую он, казалось, никогда не был способен. Никто из тех, кто его знал, не верил, что он вообще когда-либо сможет полюбить. И Сергей, как бы больно ему сейчас не было, умилялся в душе, осознав, что его знакомые сильно в нем ошиблись. Брайан в который раз ударил Сергея в живот, но так и не получил ответа на свой вопрос, и сказал что-то своему подчиненному на английском языке. Волна побоев прекратилась и Сергей попытался пересилить боль от удара в живот, наемники сняли с него верхнюю одежду, привязали к рукам веревку и подняли над полом на несколько сантиметров. Брайан снова подошел к нему, покуривая новую сигару, и пустил в лицо Сергею густой клуб дыма, а потом резко ударил кулаком по ребрам. Было очень больно, Сергей зажмурил глаза и стиснул зубы, пытаясь вытерпеть более сильную боль. Брайан усмехнулся, поражаясь терпению Драгунова. Он ударил его снова по ребрам. Сергей издал только тихий стон. Потом по пояснице, Драгунов все равно молчит. Боль будет с каждым разом все сильнее и сильнее, в этом сомнений нет. Нанося побои, Браян только разминается и готовится к более ужасной пытке, которая не снилась даже в самых страшных кошмарах инквизиторам.***
Татьяна сидела в кабинете генерала Воронина и умоляла его спасти Сергея. Воронин каждый раз ей отвечал, что Сергей уже наверняка мертв. Она не унималась и отказывалась верить в гибель легендарного сталкера. Воронин может спасти его и у него достаточно людей и оружия, чтобы взять подземелья Агропрома штурмом, но он не хотел этого делать. Бродяга тоже был спокоен и с осуждением наблюдал за попытками девушки уговорить бравого генерала Долга спасти Драгунова. Он все еще выжидал, подбирая подходящее время для серьезного разговора с ней, но сердце резали ее слова любви, которые она успела выкрикнуть Сергею перед тем, как бежать. Конечно, он ожидал, что она влюбится в Драгунова, но тем больнее ей будет, когда он скажет ей, какой этот человек на самом деле ловелас. А Татьяна все металась, как обезумевшая, глядя то на Стрелка, то на Воронина. Никто ничего не предпринимал, все погрузились в свои мысли. Только Стрелок пытался сообразить, как спасти попавшего в беду товарища. Одному туда лезть чревато. Он попробовал связаться с Шульгой и доложить ему о случившемся, но Воронин запретил тому что-либо делать. - ДА ЕСТЬ ЛИ У ВАС СЕРДЦЕ, БРЕВНО ВЫ БЕЗЧУВСТВЕННОЕ??? – громко закричала Татьяна на Воронина, стуча кулаком по столу. – Вы поступаете как предатель и последний трус!!! Разве не в обязанности Долга спасать того, кто попал в беду!!!!???? Воронин сохранял суровое спокойствие и лишь велел ее увести. Помощь ей в этом не понадобилась, она сама ушла, окинув генерала Долга ненавистным взглядом. Сергей был в опасности, а она в безопасности. Так нельзя. Она вышла из кабинета Воронина, за ней вышел и Стрелок. Оглянувшись, она увидела, что он тоже в раздумьях. Про него ведь тоже ходят легенды в Зоне. Говорят, что он смог отключить Выжигатель Мозгов. Если он смог это сделать в одиночку, то значит, сможет помочь спасти Сергея из плена. Она обхватила его за плечи и трясла, чтобы он что-то сделал, но он сам не знал, что делать. Никто из сталкеров-одиночек не желал рисковать, зная, на что способны наемники. У Татьяны уже начиналась истерика и паника. Ее сердце кровью обливалось от представления, что сейчас с Сергеем. Стрелок ничего не мог придумать и только с печалью посмотрел на нее. Татьяна его отпустила и отошла в сторонку, закрыв руками лицо, пытаясь скрыть накатившие слезы. Ей впору самой идти спасать его, но она не умеет даже правильно держать в руке пистолет. Что уж говорить об остальном? Она полюбила Сергея, не взирая на его суровость и холодный взгляд. Мысль о том, что он погибнет из-за нее, убивала ее. Она и забыла, что сама уже стоит одной ногой в могиле, но о себе не думалось вообще. Стрелок не стал пытаться ее успокоить, зная, что это бессмысленно и направился в сторону заброшенного склада, где сидело несколько сталкеров, и бренчали на гитаре. С ней остался только Бродяга, который скрепя сердцем терпел ее слезы. Конечно, было жаль ее, что она так страдает, но грызло душу, что рыдает она по Драгунову и не пытается найти утешение в его объятиях. Бродяга сжал кулаки: «Я надеюсь, Драгунов, ты там останешься навсегда!!!» Татьяна в своих страданиях все больше и больше становилась желанна и Бродяга бесился. Ну, почему эти слезы не адресованы ему? Почему ему так не везет ни в жизни, ни в любви? Он смотрел на нее и хотел сказать ей: «Таня, зачем тебе Драгунов? Ведь я гораздо лучше него. Я буду любить тебя. Буду хорошим и заботливым мужем. А если что не так, то только скажи, и я все сделаю, чтобы ты была довольна!» О, как он хотел ей это сказать, но она не услышит его! Ее боль и слезы! Все это адресовано Драгунову. Бродяга прошел не через одну боевую стычку и знал, что на войне все средства хороши. Чем же любовный фронт отличается от военного? Он разницы не видел. Если на кровопролитной войне все средства хороши, то, что уж говорить о любовном фронте? А ведь мужчины иногда устраивают драки за любимую женщину, не желая ее уступать конкуренту. И Бродяга решил, что тоже будет бороться за нее, чего бы это ему не стоило. «Ты должна быть моей, Татьяна! Я люблю тебя! Чернобылец не любит тебя так, как люблю я!» - мысленно взывал он к девушке. Сейчас они на улице одни, тишину нарушает только радио, что играет на всю округу. Если так, то Бродяга возлагал большие надежды, что Сергей все-таки погибнет, считая Татьяну уже своей, и когда он попытался обнять ее, дабы успокоить, она вырвалась из его объятий, как дикая кошка, и дала ему пощечину. Бродяга получил первый от ворот поворот, но на нее сердиться не стал. Татьяна все еще в истерике и ей нужно время успокоиться. Он не стал снова пытаться ее урезонить, пусть перебеситься. Но удар от пощечины неприятно жгло щеку. С этим ударом всплыло еще и воспоминание того поцелуя, которое Сергей подарил ей перед тем, как ему остаться. Ревность обожгла сердце сильнее, чем пощечина обожгла щеку, и Бродяга ударил кулаком по бетонной стене. Боль как пуля пролетела в его руке, и он ахнул, ухватившись за кулак. Это не помогло ему не думать о поцелуе Сергея и Татьяны и его пожелание гибели соперника стало сильнее. Нет, Бродяга никому не позволит, даже легендарному Чернобыльцу, отнять у него Татьяну. Он решил для себя, что она будет с ним и плевать ему на все. Татьяна ходила по территории базы Долга как неприкаянная и шептала имя своего возлюбленного. Печальные глаза она поднимала к небу, взывая и уповая теперь только на Господа Бога. Если люди не хотят спасти Сергея, то надежда оставалась только на Бога. Она помнит, что когда обрабатывала порезы на плече Сергея, то заметила на его шее серебряную цепочку с крестиком. Сергей тоже верующий. А как же иначе? Бог хранил его все это время. В какой-то момент у нее появилась уверенность, что Бог спасет его снова. Но этого было мало, чтобы успокоиться. Даже боль в боку не могла отвлечь ее от мыслей об оставшемся в лапах врагах любимом человеке. Ведь он там, а она здесь. Вернется ли он сам? Тут трудно себе это представить. Но он обещал ей. Обещал, что вернется. Шульга недавно добрался до переправы и Татьяна, которая продолжала слоняться по улице, узнав, что он здесь, кинулась к нему. Шульга точно не бросит Сергея и готов будет пойти на серьезный риск, чтобы спасти его. - Подполковник, наемники схватили Сергея! Его нужно спасти! – подбежала она к нему и стала умолять. Для него это не было новостью. Стрелок успел ему доложить, что произошло и Шульга, который никогда не бросал своих людей в беде, оставил свой пост на станции Янов и вместе со своей ротой преданных ему долговцев вернулся на базу Долга только с одной целью – спасти Чернобыльца, который был ему дорог, как родной сын. Но была одна проблема – Шульга всего лишь подполковник и без соответствующего приказа со стороны генерала Воронина не может и пальцем пошевелить, чтобы что-то предпринять в своих целях. Он доложил генералу, что ему все известно о Драгунове и просил отдать приказ идти на штурм подземелий Агропрома. Но ответ генерала был короткий – нет. - В последнее время нам удалось обойтись без потерь! Не хочу кидать своих людей на верную смерть только ради одного сталкера, который наверняка уже мертв! – весь был ответ Воронина. Шульга ожидал, что генерал ответит именно так. А что обычно бывает с теми офицерами, которые ослушались приказа вышестоящего офицера? Их лишают всех званий и под трибунал. И Шульга все это понимал, но когда приходилось выбирать между званием офицера и жизнью товарища, он всегда выбирал второе. Из кабинета генерала он вышел с гордо поднятой головой, не сказав ни слова. Что бы не говорил генерал, для себя он все решил. Однажды он спас шестнадцатилетнего Сергея в Припяти, спасет и теперь и пусть Воронин лишает его всех званий и наград. Он велел своей роте построиться, включая и Стрелка, который вызвался добровольцем и стоял в ряду с остальными долговцами. Среди них не было только Бродяги, который ни за что не станет спасать своего конкурента. Он сумел не попасться на глаза Шульге. - Так, проверяем стволы! Готовность пятнадцать секунд! Нам предстоит взять штурмом НИИ Агропром, который кишит наемниками! Прикрывать друг друга!***
Брайан медленно наносил глубокие порезы острой бритвой на грудь и руки Сергея, с улыбкой глядя на страдания последнего. На полу под ним уже образовалась маленькая лужица крови, но Драгунов не сдавался. С каждой нанесенной раной силы покидали его, но нет, нельзя позволить им сломить его. - Забавная эта штука – боль, да? Интересно, сколько еще ты сможешь терпеть? Не думаю, что надолго тебя хватит. Ведь я буду долго тебя пытать, пока ты не позовешь девчонку или не сдохнешь! - издевался Брайан, с довольной улыбкой оглядывая кровоточащие раны Драгунова. Он смахнул с его плеча пару капель крови и лизнул их. Браян с дьявольской ухмылкой добавил: - Такая же соленая, как и у всех! Как на счет того, чтобы добавить еще чуток соли? Но это потом, когда ты совсем загнешься. Все равно я выбью из тебя то, что мне нужно! Ты еще будешь умолять меня о смерти! Он велел продолжать своему помощнику пытку, а сам куда-то ушел. Его помощник взял тонкую и длинную иглу и сначала начал медленно вводить ее в плечо Сергею. Было невыносимо больно, и Сергей закричал, пытался вырваться, но все было напрасно. Руки сильно затекли от тугой веревки, а ноги не сгибались от долгих побоев. Его тело окрасилось его же кровью, лужица крови под ним разрасталась. Силы в конец покинули его, и он мог даже кричать, лишь склонил голову, готовясь принять еще одну порцию боли, которая скоро убьет. Выжить он может, Браян сказал, что сохранит ему жизнь, если тот позовет Татьяну. Но он этого не сделает. Лучше умереть в мучениях, но не предать любимую девушку. Да, он был готов к этому. Он полюбил первый раз и на всю жизнь. Если надо за нее умереть, то он умрет. Его мучитель готовился к новой более жестокой пытке – он собирался кусками выдирать из него плоть. Он взял щипцы, как из коридора раздались выстрелы. Шульга и его люди вовремя успели. Браян прогадал и недооценил силы Долга, к тому же часть людей он потерял еще во время погони. Нет, в перестрелке с Долгом ему не одержать победу. Половину наемников долговцы перестреляли, а остальные, включая Брайана, смогли бежать. Стрелок, пока шла перестрелка, искал комнату, где могли держать Сергея. Нашел. Зайдя внутрь Стрелок ужаснулся, когда увидел, что сделали с Чернобыльцем американские наемники. Вслед за Стрелком зашел Шульга и перекрестился от ужаса: - Мальчик мой, что они с тобой сделали? Стрелок перерезал армейским ножом веревку, к которой был привязан Сергей, аккуратно опустил его в руки Шульге, который стоял рядом и помогал, и они вместе вынули из него две длинных иглы. Открылось более сильное кровотечение, и они поспешно обмотали раны бинтами. Сергей был без сознания. Стрелок и Шульга взвалили его руки себе на плечи и понесли. Перед уходом Шульга велел Гавриленко забрать все его вещи и возвращаться назад на базу. Остальные долговцы обыскивали помещения и трупы наемников на наличие полезных вещей. Шульга отдал приказ Гавриленко: - Мы пойдем вперед. Вы за нами. Стрелок кряхтел, волоча на своих плечах Сергея: - Он хоть выживет после того, что с ними сделали? - Выживет! – кряхтел не меньше Шульга. – Если осилил столько боли, то выкарабкается.***
Воронин был вне себя от ярости за самоуправство Шульги и его роты долговцев, но наказать их не мог из-за постоянных конфликтов со Свободой. Шульгу и его ребят он решил отправить обратно на Янов сразу же, как только они вернутся из подземелий Агропрома. Татьяна нашла пустующую сторожку возле пропускного пункта Долга и с надеждой смотрела из окошка вдаль, ожидая возвращения Шульги и его людей. Сложив руки на груди в форме креста, она закрыла глаза и призывала в помощь бравым долговцам Михаила Архангела. Стоящие рядом на посту дозорные бурно со смехом обсуждали недавнюю вылазку в Зону, где разбомбили небольшой лагерь бандитов. На незнакомку они часто поглядывали с любопытством, и она накрыла на голову капюшон. Хоть долговцы более благовоспитанны, чем бандиты, все же лучше не провоцировать их. Они тоже истосковались по женскому телу. Здесь, на заводе Росток, главной базе Долга, она тем не менее не чувствовала себя в безопасности, так как никого не знала, Бродяга не в счет. Если ему Сергей не доверяет, то и она не будет. Однако, как ей показалось, он в последнее время часто крутится возле нее и странно смотрит. Недавно попытался обнять ее, а она расценила это как приставание, вот и влепила ему пощечину. Татьяна не смыкала глаз с дороги, по которой ушел Шульга с ротой своих бойцов. Конечно, она знала, что генерал Воронин не станет закрывать глаза за самоуправство подполковника и накажет его по всей строгости. Хоть Шульгу она почти не знала, но испытала к нему глубокое уважение за его доблесть и горячее желание спасти Сергея. Вдали послышались шаги и громкие голоса. Татьяна вскочила со старой табуретки и устремила свой взор туда. Да, это долговцы возвращаются. Во главе идет Гавриленко, с ним двое бойцов в полной боевой готовности. Показались остальные. Кажется, никто не погиб в стычке с наемниками, чему Татьяна обрадовалась и даже захлопала в ладоши. Среди них она пыталась разглядеть Стрелка и Шульгу. Они наверняка нашли Сергея. Но круг бойцов был замкнут и ей не удалось разглядеть ни Стрелка, ни Сергея, ни подполковника. Только когда они приблизились к сторожке, в которой она находилось, ей удалось увидеть не только Стрелка и Шульгу, но и окровавленного Сергея, которого они тащили на себе. То, как изуродовали Драгунова ее не просто повергло в шок. Она вытаращила от ужаса глаза, не веря в то, что с ним стало. Казалось, что на нем нет живого места, только лицо осталось целым, да и то в синяках и ссадинах. Из глаз девушки хлынули слезы, и она свалилась на табуретку, не отрывая взгляда с Сергея. Когда рота прошла на свою территорию, Татьяна взяла себя в руки и пошла за ними. Сергей, все еще истекая кровью, лежал в медицинском крыле, и военный хирург хлопотал над его ранами. К счастью, раны оказались не серьезными, и Сергею нужно было просто отлежаться и принять антибиотики, дабы избежать заражения. Татьяна сидела за дверью на скамейке рядом со Стрелком и Шульгой, ожидая врача. Как только раны были обработаны, врач вколол ему снотворное и вышел. Все трое разом окружили его, задавая один и тот же вопрос: - Как он? И ответ был простой: - С ним все будет хорошо. К счастью, все обошлось. Сейчас он спит, и его лучше не беспокоить! Все, кроме девушки, с облегчением вздохнули. Шульга с повинной пошел к Воронину, а Стрелок отправился в бар «100 рентген» пропустить пару рюмочек водки. Татьяна никуда не пошла и осталась сидеть возле медпункта, ожидая дальнейших новостей о состоянии Сергея. Бродяга все это время находился неподалеку и был разочарован, что его соперник выжил. Теперь точно не избежать открытой драки за сердце Татьяны, которая сидела на скамейке и молилась о скорейшем выздоровлении своего дорогого мужчины. И снова ревность, как змея, заползла в сердце и больно ужалила одинокого сталкера. Бродяга, сгорая от безответной любви к Татьяне, думал и вовсе попытаться убить Драгунова, пока тот без сознания, но быстро отбросил эту идею. Как-никак он бывший монолитовец, ему до сих пор не доверяют, и все подозрения падут на него. Скрепя сердцем от любви и сжимая кулаки от ревности, он ушел в казарму, а Татьяна так и сидела возле медпункта до самого вечера. Только когда сумерки на улице начали сгущаться и врач собрался готовиться ко сну, он впустил ее и позволил там остаться на всю ночь. При слабом свете керосиновой лампы Татьяна подошла к кушетке, на которой лежал Сергей, и взглянула на него. Он лежал на спине, но его голова была повернута к стене и она не видела его лица. Рядом стояла использованная капельница. Да, врач говорил, что ему нужно было прокапать антибиотики во избежание заражения крови. Из-под одеяла торчала его рука, почти полностью забинтованная. Волосы на голове спутались и Татьяна, зная, что Сергей не проснется до самого утра, распустила его неумело забранный хвостик и расправила локоны. Резинку от волос она положила рядом на тумбочку. Впереди целая ночь. Татьяна поставила возле кушетки стул и присела, глядя то его руку, то на него самого. Перед ней все еще стояла жуткая картина, когда его окровавленного и едва живого принесли сюда. Тогда ей казалось, что он мертвый. Какое же было счастье, что он оказался жив. По ее щеке пробежала слеза от мысли, что все эти мучения он претерпел ради нее. И его последние слова: «Уходи»! Она не может их выбить из памяти. Он осознанно пошел не то, что на мучения, а на верную смерть. И это ради нее. Но вместо восхищения и благодарности, она почувствовала угрызение совести. Он не должен был этого делать, но сделал. Почему? Что заставило его пойти на это? Чувство долга или…? Татьяна встрепенулась. Нет, он не может ее любить. Нет, нет, нет! Для этого достаточно вспомнить его критичный на нее взгляд. Она знает, что некрасива – на лице остались мелкие и редкие рубцы от прыщей, из-за частых диет у нее есть небольшой живот, на руках, ягодицах и бедрах целлюлит и растяжки, широкий зад и большие глаза. Ее в школе считали посмешищем, такой и она себя считает. Один одноклассник ей однажды сказал: «Да кто полюбит такую толстуху, как ты?» Своего бывшего мужа она в счет не берет. Тот был готов изображать любовь и восхищение ради трехкомнатной квартиры и прописки в ней. Ни того, и ни другого он не добился. И вообще он вел себя как последний Жигало. После этого у нее уверенность быть любимой поубавилась. Она любит сама, но никогда не была любима. «То, что он так рисковал собой, это всего лишь его военный долг!» - убеждала себя она. – «Такой мужчина, как он, ни за что не полюбит такую, как ты! Так что не смей и думать, что ты ему нравишься как девушка». Но тут же в голове всплыл момент прощального поцелуя. Все было так быстро, что она толком и не поняла, что произошло. Ей это могло и показаться, но нет. Она четко помнит, как он ее поцеловал. Нет, это бред. Девушка шлепнула себя по лбу, снова пытаясь навязать себе, что это было не по любви. Он мог это сделать, чтобы успокоить ее и тогда она сразу станет послушной. Татьяна и этому нашла объяснение. Но было еще кое-что, что сейчас заставило ее покраснеть как помидор. Те слова, что она крикнула ему перед уходом. «Я люблю тебя»! Ой, как же неловко все вышло! Она первая призналась ему в любви. Стало вдруг некомфортно находиться с ним в одном помещении. «Ну, ты, Таня, и дура! Какая же ты дура! Ну, и длинный у тебя язык»!!! – ругала она себя. Теперь оставалось только уповать, что он не слышал тех слов из-за шума или хотя бы не принял их всерьез. В остальном она жаждала, чтобы поскорее наступило утро, чтобы он проснулся, но это и пугало ее. Глубоко вздохнув, она уселась поудобнее на стуле и задремала. Сергей всю ночь пролежал в медпункте, не приходя в сознание. Татьяна не отходила от него ни на минуту. Она сидела возле его постели, если не спала, и ждала, когда он придет в себя. Бродяга за ночь несколько раз подходил к медпункту и заглядывал через щель внутрь. Она действительно любит Драгунова, зная его всего ничего. И Бродяге хотелось открыть ей глаза, сказать, что такой мужчина, как Драгунов не достоин ее, и что она его совсем не знает. Он взялся за ручку, чтобы открыть дверь, войти и рассказать ей все, но опять удержался. Нет, время для этого еще не пришло. Если же Татьяна и дальше будет слепо любить Чернобыльца, Бродяга решил, что если она не достанется ему, то не достанется и Сергею. Нет, он не собирался ее убивать. Он сделает так, чтобы она сама бросила своего возлюбленного, и более того, возненавидела его. Здоровье Драгунова улучшилось за ночь, а у Татьяны наоборот. Пока солнце еще не показалось на горизонте, ее беда напомнила о себе после долгого пренебрежения. Она поднялась со стула и, еле волоча ноги от внезапно нахлынувшей слабости, вышла из медпункта. Что-то было не так. Настроение и помыслы стремительно сменялись. Поначалу она была полна надежды на счастливый исход событий, то боль в боку заставляла ее думать о приближающейся смерти. Разум Монолита добрался до ее нервной системы. Она почувствовала, что ей стало труднее контролировать свой настрой. Ее ситуация усугублялась. Срочно нужно искать Болотного Доктора, пока не стало совсем поздно. Но Сергей все еще без сознания и вряд ли после долгих пыток будет в состоянии куда-то идти. Держась за бок, где рос мозг контролера, она вышла на улицу, кряхтя от боли и пробуждающейся в ней ярости. Холодный воздух должен помочь ей успокоиться. Но только она вышла на улицу, как все стало ей действовать на нервы, раздражать, подпитывая гнев. Все эти постройки, непрекращающиеся объявления по громкоговорителю и слоняющиеся туда и сюда дежурные бойцы Долга. Жуть, как все бесит!!! У нее против воли появилось желание все крушить, и она была готова кинуться с дикой яростью на любого, кто с ней хотя бы просто поздоровается. Но гнев вдруг сразу внезапно исчезал, сменяясь страхом и унынием. Татьяна вспомнила, что забыла о своей беде. Смена настроений ей об этом напомнила. Зайдя в заброшенный туалет, где над разбитой раковиной висело грязное и потертое зеркало, она взглянула на себя. Белки ее глаз покраснели, вены мозга контролера уже росли к ее сердцу. Из-за простуды, что она подхватила прошлой ночью, мозг не мог контролировать ее нервную систему в полном объеме, поэтому гнев сменялся апатией. Но эти перемены в настроении стали что-то часто с ней происходить. Возникало массу поводов злиться и ненавидеть. Она злилась на Воронина, который не пожелал спасать Сергея, на Бродягу, которому было все равно на жизнь друга. Созерцая в зеркале свое ужасное отражение, Татьяна смотрела себе в глаза зловеще, не узнавая, будто это было не она. Ее кожа обрела неприятный светло-серый оттенок, губы посинели, под глазами образовались синяки, а измученный и злой взгляд предвещал, что жить ей осталось не долго.***
Ее состояние ухудшалось с каждым часом. То она чувствовала прилив сил, то наоборот слабость. Только один бы приоритет из сложившейся ситуации - Разум Монолита открыл ей второе зрение. Пока Сергей все еще находился в медпункте, она проводила время в обществе Стрелка в баре «Сто рентген». Только Стрелок и Бродяга, который тоже сегодня решил отдохнуть в баре, видели ее состояние. И этих двух сталкеров неприятно засосало под ложечкой, ждать беды от девушки, которая с трудом пытается контролировать свои эмоции. Оба мужиков молчали, когда она была рядом. Так будет даже лучше, пока она сидит с ними и смотрит туманным взором в одну точку, не обращая ни на кого внимания. Татьяна почувствовала их опасения и с ноткой отчаяния улыбнулась. Они боятся! Но свои мысли от нее скрыть не может ни один из присутствующих здесь. Вторым зрением она могла видеть мысли всех стралкеров. Как и на Скадовске, здесь она вниманием мужчин не была обделена. У большинства были только один мысли — затащить ее в постель. Даже у Стрелка мысли были не совсем чисты. Он тоже имел на нее подобные виды, но старательно гнал эти мысли от себя. К еде, которую ей купил Бродяга, она не притронулась, даже не взглянула. Правильный вывод о ней сделал Стрелок – девушка теперь сама не своя, и если сидеть здесь и ждать, когда Сергею станет лучше, то это значит подписать девушке смертный приговор. - Нам нужно идти. С Чернобыльцем ничего не случится. Здесь он в безопасности. Я отведу тебя к Доктору, - предложил ей Стрелок. - НЕТ!!! – прорычала она в ответ не своим голосом и грозно стукнула кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки и кружки. – Я никуда без него не пойду! - Девонька, но тебе становится только хуже! – осмелился он возразить. Ее ответом был молчаливый, полный злости взгляд. Этого Стрелку было достаточно, чтобы понять, что лучше ей не перечить. Теперь чужеродные вены поползли по ее рукам, и она, всячески стараясь избегать мужского внимания, прикрыла их под плащ-палаткой. Но на данный момент она была под пристальным вниманием Стрелка и Бродяги. Сама того не желая и не понимая, она их возненавидела только за одно это. Все эти эмоции больно ранили ее душу. В сердце почувствовались неприятные покалывания и Татьяна, положив руку на грудь, ушла из бара. Когда Стрелок и Бродяга собрались идти за ней, она резко оглянулась и кинула на них еще более злой взгляд. Они сели обратно на свои места. Она снова пришла к разбитой раковине с грязным зеркалом на стене. Одного взгляда на себя ей было достаточно, чтобы ужаснуться своим видом. Белки глаз красные, кожа стала серой, на руках под кожей толстые вены сильно выпирают. От своего ужасного вида хотелось кричать, но она не кричала. Смысл кричать? Да и сил на это уже нет! Глаза заблестели от накативших слез. Кажется, только слезы остались единственным признаком ее жизни. Ждать осталось немного до потери и этого преимущества. Татьяна издала тихий стон и заметила, что даже ее голос стал грубее, больше напоминающий рычание. Она невольно обратила свои мысли к Сергею. Что он скажет, когда увидит ее? Ужаснется или убьет? Ведь Бродяга сказал, что с каждым разом мозг контролера будет расти и пускать свои корни в ее тело, чтобы полностью взять под контроль. Получается, она почти мутант. Хотелось уйти отсюда. Страшно. Очень страшно оставаться тут. Она провела рукой по зеркалу, замазывая свое отражение слоем пыли на поверхности стекла, словно прощаясь со своей человеческой внешностью. Сергей пришел в себя. Татьяна, как только узнала об этом, забыла о своем недавнем отчаянии, и поспешила повидаться с ним. Она подошла к медпункту и в открытую дверь увидела, что ее защитник уже встал. Его красивая мышечная грудь была обмотана бинтами, и он спешил поскорей одеться. Она только сделала шаг и протянула руку, чтобы открыть дверь, как вдруг внезапная и сильная боль в сердце прервала ее намерения. Ухватившись за сердце, она упала. Сергей услышал грохот и встал. Открылась дверь. Возле Татьяны, которая потеряла сознания от нахлынувшей сердечной боли, стоял встревоженный Стрелок, не зная с чего начать разговор. Он и Сергей серьезно посмотрели друг другу в глаза, прекрасно понимая, насколько обострилась ситуация. - Больше ждать времени нет! Надо торопиться! - только и сказал Сергей Стрелку, когда поднимал Татьяну.***
На помощь Долга рассчитывать не пришлось. Шульга вернулся на Янов, не дожидаясь, когда Сергей придет в себя, Воронин помогать отказался, не называя причин, Бродяга вообще ничего слушать не стал, когда увидел Сергея снова бодрым, в итоге им пришлось отправиться в путь втроем. Был риск, что за ними опять пустятся в погоню, а до Большого Болота добираться не ближний свет. Чтобы сократить дорогу, нужно идти через Темную долину на восток. Транспорта никакого нет, и придется на своих двух ногах туда добираться. Стрелок и Сергей взяли Татьяну под руки и легким бегом пустились в путь. Времени не было ни на разговоры, ни на перепалку. Главное сейчас успеть доставить девушку к Доктору на Болото. Бежать было тяжело и неудобно. С Татьяной под руки далеко не убежишь, к тому же Бандиты снова здесь обосновались и их здесь немереное количество. - Нам далеко с такими темпами не уйти, - остановился Стрелок за старой бетонной автобусной остановкой. - Думаю, надо соорудить носилки. - Из чего? – поправляя одной рукой автомат на плече. - Я думаю. - У нас на это времени нет. - Тогда что будем делать? - Жди здесь. Сергей оставил Стрелка с девушкой и куда-то убежал. Через двадцать минут раздался какой-то громыхающий звук. Он все приближался и через несколько секунд Сергей подъехал на старом военном внедорожнике без крыши. Стрелок вытаращил глаза. - Чернобылец, откуда такой агрегат? - дивился Стрелок. - Лучше подумай, как его достал. Живо в машину. За нами сейчас и вояки кинуться, - крикнул Сергей из машины. Стрелок подхватил Татьяну на руки, положил на заднее сидение, а сам сел рядом с водителем. Сергей надавил на газ так, что почувствовался запах паленой резины, и машина рванула вперед. Позади уже послышались крики и выстрелы военных. - Чернобылец, мы и так в дерьме по шею, а теперь еще и по уши, - громко ворчал Стрелок. Сергей только усмехнулся и сказал: - Ты дорогу не забыл, надеюсь? Стрелок засмеялся: - С тобой не соскучишься! Ехать пришлось по длинному маршруту на большой скорости. Повезло, что по пути не было аномалий и военные не кинулись вдогонку. Только оба сталкера хотели с облегчением вздохнуть, как за ними в погоню пустились мутанты. Зона полна сюрпризов. Если раньше сталкеры знали таких мутантов как снорки, тушканы, кабаны, собаки, плоти, псевдогиганты, кровососы, химеры, то к этому списку прибавились и мутанты-медведи. Обычный бурый медведь оказался больше своих нормальных размеров, а помимо этого его морда выглядела устрашающе с торчащими из пасти длинными клыками, как у саблезубого тигра. И сейчас за ними гнался один такой медведь. Стрелок, малость напуганный такой диковиной, снял с предохранителя свой АК и, стараясь не промахнуться, начал стрелять в настойчивого мутанта. Несколько пуль попала медведю в голову и он, заревев, свернул и попал в аномалию Воронка. Мутанта вывернуло наизнанку и от него даже кровавого пятна не осталось. Но после медведя за ними уже гналась небольшая стая псевдо-волков, выбежав с вершины холма. В отличие от псевдо-собаки, псевдо-волки более агрессивны и проворны. В стае было шестеро волков и они, в силу своей особенности, стали множиться и определить, кто их настоящий, а кто нет, было трудно. - Проклятье! - ругался Стрелок, пытаясь решить, в кого стрелять. Только он выстрелит в одну тварь, как она исчезла и появлялась новая. Это злило бывалого стралкера еще сильнее и казалось, что определить настоящего мутанта от мнимого, не представляется возможным. Сергей видел через боковое зеркало, что погоня в самом разгаре и на всякий случай приготовил Магнум, который торчал из открытого бардачка. Быстро ехать стало не удобно из-за плохой дороги. Стрелок перелез на заднее сиденье, где все еще в без сознании лежала Татьяна и, прикрыв ее куском армейской палатки, принялся стрелять в волков. В багажнике подпрыгивал какой-то зеленый сундук. Когда обойма у Стрелка опустела, он открыл сундук и увидел пулемет отечественного производства и два патронташа к нему. Он кинул свой АК под сиденье и взял пулемет. Но проблема назревала. Теперь к погоне присоединились снорки. В них попасть трудней из-за их проворности ловкости. От несущегося внедорожника то и дело сыпались гильзы пулемета. Татьяна пришла в себя от сильного шума, но увидев искоса стреляющего Стрелка, зажала крепко ушли руками. Волки отстали, а снорки пристали. В сундуке было еще помповое модифицированное ружье. Пока Стрелок заряжал пулемет, один снорк пошел на обгон. Он бежал на одном уровне в трех метрах от Сергея. Мутант прыгнул, но тут же на вылет через его голову прошла пуля Магнума. Стрелок вставил новый патронташ в пулемет и отстрел мутантов продолжился. Снорки отстали, когда на дороге валялось несколько десятков мертвых собратьев. Стрелок собирался убрать пулемет, как позади показались американские военные грузовики. - У нас теперь неприятностей полные штаны! - пытался перекричать шум Стрелок. Сергей посмотрел в боковое зеркало и узнал преследователей. - Это американские наемники, - ответил Сергей. - Меняемся местами. - Что? Зачем? Гони, я буду отстреливаться! - Нет, это должен сделать я. - Позже рассчитаешься со своим старым «приятелем»! Но Сергей, держа одной рукой руль, другой рукой снял с плеча снайперку. - У тебя снайперка Драгунова? - спросил Стрелок. - Отставить разговорчики! - резко отрезал Сергей. - Живо за руль! Стрелок спорить не стал. Сергей быстро перелез назад, а Стрелок занял его место. Помимо большого грузовика, за ними ехали несколько мотоциклистов. Гнев наполнил сердце Сергея. Он люто ненавидел американских солдат за их коварство и наглость. Но его гнев и ненависть выражалась на его лице жгучим холодом и безжалостным хладнокровием. Он, хоть дорога была в ямах и буграх, целился в каждого наемника и каждого из них сразу узнал. Он видел их, видел, как они воевали с мирным населением в Осетии за деньги, которые им заплатила Грузия. В ушах зазвенели давно минувшие крики детей и женщин, которых наемники и грузины расстреливали. Он нажал на спусковой крючок. Пуля проскочила сквозь грудную клетку американца. Снова щелчок. Второй готов. Потом третий. Сергей хладнокровно убивал их. Убивать таких нелюдей было его задачей, когда он был зачислен в Спецназ. Теперь ВДВ его царь и наставник. Он всюду был лучшим и противник его боялся, как смерти. Когда пятеро мотоциклистов были расстреляны, остальные решили развернуться и не рисковать. Только грузовик за ними ехал. Через оптический прицел он разглядел водителя. Это Брайан и он очень зол. Явно настроен решительно. Он начал стремительно их нагонять. Сергей знал, что Брайан не станет их таранить или стрелять. Ему нужна девушка живой, а если она умрет, то вместе с ней погибнет и Мозг Контролера. На самом дне сундука лежало три осколочные гранаты. Сергей взял их, вырвал чеку сразу у трех и кинул их прямо под колеса грузовика. Раздался взрыв. Казалось, что больше американский садист не будет их преследовать. Но Сергей всегда доверял своим предчувствием, а оно ему говорило, что Брайан смог выжить и еще не все кончено. Дальше дорога была спокойной и, кроме шума мотора, было тихо. Татьяна была напугана настолько, что не могла ни говорить, ни шевелиться. Сергей только посмотрел, как она, и перелез на переднее сиденье к Стрелку. - Теперь все кончено? - спросил Стрелок. Сергей холодно смотрел своими прозрачными глазами перед собой. - Эй, тебя контузило? - переспросил Стрелок. Драгунов бывал во многих «горячих точках», но его ни разу не контузило. Он всегда обходился только легкими ссадинами, царапинами и ушибами. - Это еще не конец! - только и ответил он. - То есть? - не понял Стрелок. - Увидишь, если не бросишь. Остаток дороги прошел в молчании. Сергей до самого Болота думал. Брайан не оставит ни его, ни Татьяну в покое. Она ему нужна для выполнения задания ЦРУ. Татьяна успокоилась. Она села и осмотрелась. Через лобовое зеркало Сергей взглянул на нее и не мог поверить своим глазам. У Татьяны был нечеловеческий вид. Ее красивые карие глаза стали черные, кожа стала серой, а губы бледно-синими. Она была сама не своя и через зеркало, словно изучала двух мужчин. Сергей насторожился, ожидая, что она наброситься на них. «Нет, я не могу ее убить. Не могу», - боролся с собой Сергей, когда понял, что ему придется сделать, если она станет опасной. Он упрямо отказывался верить, что она станет иной. Вдруг она вскочила и выпрыгнула из машины. Стрелок нажал на тормоза и машину занесло. Они уже были у Болота. Куда убежала Татьяна? Ее словно след простыл. Сергей не стал ждать Стрелка и побежал искать ее. Стрелок не заглушил двигатель и побежал догонять его. Кругом сплошные болота и небольшие куски суши. Некоторые зоны фонят радиацией, другие аномалиями. Издали слышались странные шорохи и рычание. В трехстах метрах Сергей заметил Татьяну. Она стояла ровно и неподвижно, а напротив нее стоял бюрер, пытаясь что-то делать. Но Татьяна невидимой силой подняла брыкающегося бюрера и через секунду его разорвало на мелкие куски. И она даже рукой не пошевелила. Все произошло так быстро! Сергей был ошарашен. Девушка, которую он полюбил, менялась и могла убить и его. Он не заметил, как Стрелок его догнал и что-то сказал. Стрелок тряс его, он — никакой реакции. Тогда он всучил пару пощечин ему, тогда тот очнулся. Сергей отстранено посмотрел на своего друга. - Нам надо ее остановить! - громко сказал Стрелок.- Это больше не она! Сергей ничего не ответил. Он посмотрел туда, где была Татьяна. Она опять куда-то исчезла. Они кинулись на то место и оттуда увидели быстро отдаляющийся ее силуэт. Как она еще не угодила в трясину? Но не оставляло сомнений, что тропа, по которой она пробежала, безопасна. По ее следу и следует идти. По пути попадались окровавленные ошметки мутантов, и болотная вода покраснела от крови. Бежать по болоту очень непросто, а она бежала как по обычной дороге и постоянно внезапно то появлялась, то исчезала из виду. Уже стемнело, и искать ее стало трудней. Возле небольшого холма, где стояла разрушенная деревянная церквушка, они остановились. Сергей был крепким мужчиной, но шок от увиденного исчерпал у него силы. Он и Стрелок уже отчаялись найти ее. - Чернобылец, нам надо было убить ее сразу, как только это нечто взяло ее за сердце, - сказал Стрелок. Сергей не ответил. На Болоте было тихо. И вдруг из церквушки послышался жалобный женский плач, а потом красивое пение молитв. Сергей узнал этот голос. Татьяна! Она в церкви! «Ну, конечно, куда же ей бежать, как не в церковь»! - думал Сергей. Татьяна, вся мокрая в изодранной одежде, лежала в трех метрах от того, что когда-то было алтарем, и, проливая слезы, пела молитвы в красивом Византийском стиле. Она выглядела настолько жалкой, что на нее без слез не взглянешь. Стрелок наставил на нее автомат и был готов убить, но Сергей сразу выхватил оружие из его рук. Тот спорить не стал. Татьяна их словно не видела и продолжала, проливая слезы, молиться Богу. Сергей, который последний раз плакал только у могилы своего убитого друга Димы Ястреба, прослезился. Значит, она смогла перебороть в себе инородное тело и вернуть себе здравый рассудок, но ненадолго. - Далеко до Доктора? - спросил Сергей. - В десяти минутах ходьбы отсюда, - ответил Стрелок. Сергей взял Татьяну на руки и пошел за Стрелком. По темноте идти было еще сложнее, но Стрелок знал дорогу и не боялся в темноте заблудиться. Сергей нес измученную девушку, забыв, что сам очень устал, а Татьяна продолжала плакать и шепотом произносить молитвы. Стало совсем темно, и фонарик на автомате Стрелка плохо освещал вереди дорогу. Несколько раз он оглядывался назад и смотрел на Сергея с Татьяной. Руки у Сергея тряслись от усталости, но он продолжал нести девушку, а Стрелок, опасаясь ее непредсказуемой одержимости, не решился предложить ему помощь.***
Не стучась, нежданные гости вошли в большой ухоженный дом легендарного Доктора Зоны. Хозяин, однако, ничуть не удивился их приходу. Он сразу указал на дверь в лазарет. На ходу старый Доктор снял свое пальто и надел белый медицинский халат. Сергей уложил Татьяну на хирургический стол, снял с нее плащ-палатку и забрал ее рюкзачок. Дальше Доктор выдворил его из операционной и закрыл дверь с просьбой его не беспокоить. Сергей и Стрелок остались сидеть в прихожей. Доктор тщательно мыл руки с мылом, начищая щеточкой ладони. Металлический ящик с хирургическими инструментами уже был готов и лежал в кипятке. Татьяна тихо молилась, лежа на хирургическом столе, даже не осознавая, где она и что с ней происходит. Она дрожала, не зная, что с ней будет. Все ее руки изуродованы большими синими венами, отчего она не походила на человека. Доктор нацепил медицинские перчатки, включил лампу и достал инструменты из кипятка. Он привязал на всякий случай девушку, померил давление, перевязал ее левую руку жгутом и в набухшую вену вставил котетор для капельницы. Девушка не сопротивлялась и просто охала. Операция будет не простой, даже рискованной, но иного выхода не было. Стрелок уже рассказал ему по КПК, что случилось с несчастной девушкой и что с ней станет, если ей не помочь. Доктор ввел ей в вену наркоз и девушка словно выключилась. Пора начинать операцию. Доктор надел ей на голову медицинскую шапочку, снял обувь и оголил живот. Шрам весь почернел, а вены под кожей напоминали щупальца. Операция шла час, второй, третий. Сергей терпеливо сидел и ждал, Стрелок мерил прихожую шагами. Из операционной не было слышно ни звука. Прошло еще два часа. Стрелок тихо дремал в кресле, а Сергей все ждал, не смыкая глаз, когда Доктор выйдет оттуда и скажет, что все плохое позади. Еще спустя тридцать минут. Доктор вышел из операционной с грустным и уставшим лицом. Сергей сразу к нему подошел, но ничего, кроме молчания не получил. Стрелок проснулся и подошел к ним: - Ну как она? Доктор снял испачканные в крови перчатки и со скорбью сказал: - Слишком поздно для нее. Нечто, что в нее вживили, добралось до сердца. Когда я пытался удалить это, оно убило ее. Сергей был в тихом шоке. Он застыл на месте. Как же так? Как она могла погибнуть? Ведь у них было время ее спасти. К тому же простуда должна была замедлить процесс развития Разума Монолита. Сергей не слышал того, что ему говорил Доктор и Стрелок. Раз за разом он слышал одно и то же - «слишком поздно для нее». В его сердце ударила стрела невыносимой боли, печали, утраты. Он не смог выполнить свою миссию — он не спас девушку. Сергей пал на колени, не в состоянии больше стоять. Печальная новость так сильно по нему ударила, что он не выдержал и пал. В глазах почернело, но он не упал в обморок. Все кончено! Татьяны больше нет. Она первая и последняя его любовь. Другой такой, как она, он не найдет. Спустя несколько минут Сергей нашел в себе силы, чтобы зайти в операционную, где лежало бездыханное тело его возлюбленной, накрытое белой простыней. На улице было уже утро и лучи солнца падали на ее лицо, все также полное печали и страданий. Теперь она выглядела как обычная девушка, но, увы, не живая. Не было больше тех уродств, что были, когда нечто было внутри нее. Она была сама собой. Сергей не проронил слез, но душа выла и металась. Увидев свою мертвую спутницу, он примкнул к ней, взял ее еще теплую руку и приложил к своему лицу. Сергей приложил ее пальцы к своим губам, и из его глаз первый раз спустя одиннадцать лет потекла слеза. Его не волновали деньги, что ему были обещаны за ее спасение, не волновала репутация. Ему ничего не нужно было, только чтобы была жива Татьяна. Он знал, что отнять жизнь у другого очень просто, но гораздо труднее ее спасти. Зная Татьяну недолго, он быстро увидел в ней свой смысл жизни. А теперь, когда она умерла, его жизнь снова перестала иметь для него значение. Именно Татьяну он полюбил впервые, именно она показала ему красоту непорочной любви и нежности. А сейчас потеря ударила так сильно, что он понял, что теперь никогда не станет таким, как прежде. Он прикоснулся своим лбом к ее лбу, закрыл глаза и прошептал со скорбью: - Я все равно не брошу тебя! Капля его слезинки осталась у нее на щеке. Он решительно выпрямился, сложил ее руки на груди крестообразно правая на левую, перекрестился, огляделся в операционной и увидел пузырек с цианистым калием. Без всякого разрешения он взял пузырек, наполнил им пустой шприц и, спрятав его в рукаве, быстрым шагом вышел из операционной и зашел в пустую кладовку. Сергей ничего не сказал ни Доктору, ни Стрелку, лишь закрылся в кладовке. Для него все кончено. Если умерла Татьяна, то и он жить не будет без нее. Держа в руках шприц, он посмотрел на острие иглы и подумал о своей умершей возлюбленной. Хотелось бы ему умереть рядом с ней, как Ромео и Джульетта, но ее умертвил Разум Монолита и теперь она сможет вознестись к Богу, а он убьет себя сам, совершив тем самым непростительный грех, а значит, осквернит ее успение. Нет, он слишком любит ее, чтобы так поступить с ней. Даже эти три дня, пока ее душа будет пребывать на земле, он, когда убьет себя, не встретится с ней и будет унесен демонами в самое пекло ада. Он оголил руку и нащупал вену. Сейчас все закончиться, игла уже коснулась его кожи! - Чернобылец, ты не поверишь! Татьяна..., она..., она ожила! - раздался за дверью голос Стрелка полного удивления. Сергей почти был готов убить себя, но услышав, что Татьяна жива, выронил шприц и пулей выскочил из кладовки и ворвался в операционную. Доктор измерял пульс на ее руке. Сергей с трепетом посмотрел на нее и увидел, что она дышит. «Дышит! Дышит»! - мысленно повторял Сергей. Она пошевелила рукой, но не очнулась. - Ее пульс выровнялся, давление нормальное. Сейчас ей надо поспать, пока наркоз не отойдет, - сказал Доктор.***
Доктор позволил Сергею находиться рядом с Татьяной, пока она не придет в себя. На шкафчик рядом с кушеткой он поставил полулитровую бутылку с водой, чайную ложку и градусник. - Долго ей здесь придется пролежать? - спросил Стрелок. - Где-то недели две. Может, меньше. Все зависит от ее состояния, - ответил Доктор. Из-под одеяла торчало два котетора. В одном протекала слабо кровь, а в другом моча. Татьяна крепко спала. На ее руках были мелкие, почти незаметные ранки от игл. Сергей держал ее теплую руку в своих руках и не отводил глаз от ее лица. Совсем недавно оно было безжизненным, а сейчас на ее щеках был бледно-розовый румянец. Ее лицо было уставшим и измученным, губы бледные, под глазами темные круги, но все равно она была красива. Раньше он смотрел на нее с презрением и раздражением, считая ее серой мышкой, но сейчас она была его ангелом, жизнью и любовью. Смог бы он полюбить кого-то, кроме нее? «Нет, не смог бы»! - сразу ответил он себе. Он всегда наводил на людей страх своим холодным взглядом серых глаз, практически всегда молчал, и у многих складывалось впечатление, что он немой. Его боялись военные и желали многие женщины. Она дернула рукой и задрожала. Просыпается. Ее трясло, и она вяло говорила: - Холодно. Как холодно! Ее голос услышал Доктор, который был в лаборатории рядом. Он сразу принес еще два одеяла и накрыл ее. Сергей не выпускал ее руку. Она приоткрыла глаз и осмотрелась. На глазах была словно белая пелена, видно смутно. Накрыв ее, Доктор стал набирать в шприц какой-то препарат, а потом вколол ей в ягодицу. Татьяна оказалась совершенно голой под тремя одеялами. После препарата она снова уснула и проспала до полудня. Ближе к обеду она проснулась. Рядом с ней никого не было. «Как я здесь оказалась? Где я? Что случилось?» - были первые возникшие у нее вопросы. Она попытался пошевелиться, но сразу почувствовала боль в правом боку и трубку в мочевом канале. В руке котетор для капельницы, еще два котетора внутри нее. Она пробовала повернуться на бок — снова сильная боль. Ни встать, ни пошевелиться. Во рту сухо и хочется пить. Она потянулась за бутылкой воды, но случайно опрокинула чайную ложку. В комнату вошел Доктор и обрадовался: - Вы проснулись, голубушка! Как вы себя чувствуете? - Хорошо. Но где я? Что со мной было? - Я сделал вам операцию и удалил у вас инородное тело. Сергей, который дремал в коридоре на стуле, услышал голос Татьяны и быстро пришел. Его сердце бешено заколотилось, когда он увидел, что она очнулась. Он подошел к ней и взял за руку. Доктор понял, что ему лучше уйти, и ушел. Татьяна смотрела в глаза Сергею и улыбалась. Она увидела его, забыв, что была недавно мертва. Ей все показалось сном. Он предпочел не рассказывать ей пока, что она была мертвой, а потом ожила. Ее улыбка согревала его. Он сел рядом с ней на стул и прислонил ее руку к своему лицу. Она ласково погладила его по щеке, отчего у него по всему телу побежали мурашки. Он это переживал как бы впервые. Эта нежность не могла сравниться с той, что он пережил на гражданке с доступными девушками. Он буквально утопал в ней, а она продолжала. Он положил голову на кушетку рядом с ней и закрыл глаза, она с любовью гладила его, перебирая пальцами волосы. Сергей будто попал в рай от прикосновения ее рук. Она пленила его, успокаивала, убаюкивала и расслабляла. Столько любви в этих касаниях! И он убедился, что Татьяна любит его по настоящему, и те слова, что она кричала тогда в подземелье, не были обычными словами утешения. Они были искренними. Наконец-то, он почувствовал себя нужным, любимым и желанным. Его желало много женщин, но только на время, а Татьяна желала его как человека. Он поднял голову и снова посмотрел на нее. Он улыбалась и была такой счастливой. Его взгляд упал на ее губы, и он потянулся, чтобы поцеловать ее. Теперь ведь им никто и ничто не мешает. Он впился в ее губы своими и страстно начал целовать. Это был его первый, настоящий поцелуй. Он однажды уже целовался в шестнадцать лет с проституткой Оксаной, но без любви, ему это не понравилось. А сейчас он целовался с любимой девушкой. Она обняла его, и их поцелуй стал еще жарче. Это небольшая связь через поцелуй Сергею показалась эротичной и возбуждающей, и он не хотел прекращать. Поцелуй пробирал его и он начал испытывать еще большее желание. Чтобы не провоцировать себя, он мягко прервал эту связь. Он был в паре сантиментах от ее лица и она, ласково обхватив его голову руками, стала медленно целовать его то в щеку, то в лоб, то в глаза. Как сладко ему было! Какая нежность! Какая любовь! Но это только усугубило разгорающееся в нем возбуждение. Ведь он знал, что под одеялом она голая, а французский поцелуй разбудил в нем желание. Хорошо, что в палату вошел Стрелок. - Прошу прощения, что прервал ваши любовные дела, - вальяжно сказал Стрелок, а потом серьезно обратился к Сергею, - Чернобылец, есть разговор. Срочно. Сергей поцеловал Татьяне руку и вышел из комнаты в прихожую. - Чернобылец, надо решить, что делать с этой дрянью, что из девушки извлекли, - начал Стрелок. - Ты и так знаешь, на что этот мозг способен. Где он, кстати? - В лаборатории у Доктора. Он говорит, что мозг еще жив. - Идем туда. В лаборатории Доктор поместил мозг в большую стеклянную банку и проверял анализ крови в микроскоп. Сам мозг мутанта почти ничем не отличался на вид от человеческого, но из его основания росли черные щупальца с мелкими присосками. Сергей думал, что делать с этим мозгом. Наверняка, фанатики и американцы ищут его. Надо их сбить со следа. Он вынул щипцами мозг и ножом разрезал его. Доктор отвлекся от своего дела и взглянул на процесс. Из мозга выпал маленький чип, похожий на sim-карту для мобильного телефона. Именно по этому чипу и велась слежка. Сергей взял его двумя пальцами, рассмотрел и вышел на улицу. Болотный Доктор очень любил разводить всякую живность, особенно тушканов, которые служили ему неплохой приманкой для заманивания в ловушку крупных мутантов. Сергей достал одного тушкана, прицепил чип к нему и отпустил. Маленький мутант, пища как поросенок, пустился прочь по мелководью. Это должно помочь сбить врага с верного маршрута. - Думаешь, сработает? - спросил Стрелок. Сергей молча кивнул и вернулся в дом. Хозяин, разумеется, не обрадовался, что Сергей использовал его животное в свои целях, но не стал делать ему замечание. В конце концов этих тушканов в Зоне, как крыс, хватает. Пока Татьяна была на излечении, Сергей и Стрелок не сидели на месте. В основном они оба совершали охоту на мутантов или попросту отправлялись на поиски артефактов. Болотный Доктор обычно не брал наличку, но на лечение Татьяны ушло много медикаментов, к тому же Сергей и Стрелок питались его продуктами. Поэтому двум сталкерам волей-неволей приходилось все найденное идти и продавать ученым или группировке Чистое Небо, которые давали хорошие деньги за редкие артефакты. На какое-то время американцы и фанатики потеряли свою цель из виду, но поиски не прекратили. Повезло, что они не знали Болотного Доктора и где он живет. К тому же ситуацию серьезно осложняли наемники из других стран. Американцы не жалели никого, кто имел свои цели по поводу мозга контролера, которого уже фактически нет. Для них серьезной помехой были монолитовцы, для которых мозг контролера и его носительница были своего рода святыней. Татьяна выздоравливала. Но нервное перевозбуждение, боль и операция изменили ее. Она похудела и стала выглядеть неважно. Если раньше она была миловидной девушкой с розовыми пухленькими щечками и блестящими глазками, то сейчас она была бледная, вокруг глаз вырисовывались темные круги и настроение было подавленным. Теперь требовалось ее хорошо накормить, чтобы вернуть ей прежний вид. Но она со своей свойственной манией блюсти красоту, сама выбирала, что будет есть. Доктор не жалел для нее своих запасов продуктов и ежедневно заставлял ее поесть хотя бы одну небольшую порцию жирного борща с салом. Вместо этого она ела только пареную рыбу и овощи. Из мяса у Доктора была свиная тушенка и сало. Сергей и Стрелок отсутствовали неделю, но по возвращению они вернулись на Болото с щедрой оплатой всех расходов. Татьяна за это время стала выглядеть еще лучше. Бледность пропала, а глазки снова блестели радостью. За время ее лечения Доктор сам успел привязаться к ней и для него она была как дочка. Иногда, когда он был занят своими медицинскими исследованиями, она наводила порядок в его скромном доме. Когда другие сталкеры приходили за помощью к Доктору, она всегда старалась не показываться им на глаза из-за опасения быть обнаруженной вражескими ищейками. Сергею не терпелось поскорей обнять Татьяну. Но он и Стрелок вернулись поздно ночью, и она уже спала на раскладном диване. Стрелок расположился на раскладном кресле, Доктор в процедурной на медицинской кушетке. Сергей снял с себя бронекостюм и сапоги и тихо присел рядом Татьяной. Она прижалась к стене спиной и сладко спала. Сергею показалось, что за время его отсутствия она похорошела. Пока она спала, Сергей рассматривал ее лицо. Его глаза скользили то по ее бровям, то по губам. Он снова хотел страстного поцелуя и ее объятий. Но она спала. Сергей прилег рядом с ней и с любовью стал гладить ее лицо и волосы. Она улыбнулась во сне и как котенок прижалась к груди Сергея. Первый раз за всю жизнь он почувствовал себя счастливым. Эта девушка любила его не за красоту или деньги, она просто любила его только за то, что он человек. В ее речах и глазах не было ни похоти, ни алчности, ни лицемерия, которые ему доводилось видеть много раз за столько лет. Все теперь было по-другому, и он помнил, что тоже когда-то любил. Но этих людей нет с ним рядом. Он продолжал гладить Татьяну по голове, вспоминая раз за разом те события, что случились с ним в его шестнадцать лет: как похоронил любимую бабушку Дусю, как привязался к ныне покойному изуродованному сталкеру Косому, как встретил подполковника Шульга, братские отношения с Димой Ястребом и сама смерть Ястреба. Своего друга, которого фанатики застрелили в Припяти у него на глазах, Сергей никогда не забывал. Он помнил каждое его слово, каждый жест. Но теперь, когда он потерял Косого, бабушку Дусю и Ястреба, у него остались только Татьяна и Шульга, который относился к нему по-отцовски. Больше у него никого нет, кто бы любил его. Он снова почувствовал страх. Страх потерять их двоих. Если они погибнут, он снова останется один в этом мире. Сергей крепче прижал к себе Татьяну, будто боялся, что она сейчас может исчезнуть. На данный момент он дорожил только ею. А что до Шульга, то он всегда сможет выйти из любого опасного положения. Сергей вспомнил свои сны. Ему однажды приснилось, как Шульга ушел в отставку полковником в возрасте семидесяти лет и преспокойно доживал свою жизнь в Одессе, публикуя свои мемуары. Сергей знал, что сны ему просто так не снятся. Они всегда вещие. Но за неделю своего отсутствия он не видел снов. Объятия Татьяны стали разжигать в нем страсть. Не смотря на тяжелый путь и усталость, сон у него как рукой сняло. Время воздержания давало о себе знать. Он сам себе усложнил ситуацию, когда решил прилечь рядом с Татьяной. Она зашевелилась во сне и приоткрыла сонные глаза. Сквозь ночную темноту она смогла увидеть лежащего рядом с ней Сергея. Она не успела сказать и слова, как он стремительно впился своими пухлыми губами в ее губы. Теперь и у нее сон как рукой сняло. Он страстно целовал ее, касаясь своим языком ее языка. Это только распаляло его, а она не могла понять этого из-за сонного состояния. Ей казалось, что он просто соскучился. Но он не только соскучился по ней, он уже вожделел ее и ему было трудно сдерживаться. Он прервал поцелуй и стал медленно целовать ее лицо, опускаясь все ниже. Теперь его губы целовали ее шею. По коже от приятного возбуждающего ощущения у нее побежали мурашки. Он почувствовал, что она тоже возбуждается и решил не останавливаться. Она тихо дышала, чтобы не создавать лишнего шума. Он то целовал ее, то гладил рукой по спине и лицу. С его губ постоянно срывался шепот: «Люблю тебя, Таня! Любимая! Родная! Сладкая моя!» Раньше таких слов он никогда никому не говорил, а ей сказал. И она не молчала, ласково отвечала: «И я люблю тебя, Сереженька! Мой дорогой, мой любимый»! Тогда ему казалось, что земля под ним исчезла, и он лежал на облаке вместе со своей любимой. Он в душе себе поклялся, что как только они оба покинут Зону Отчуждения, то он женится на ней и у него была полная уверенность, что она согласится с радостью выйти за него замуж. Руки Сергея страстно обнимали Татьяну. Он опускал их все ниже по спине, ощупывал ее ягодицы и бедра, а она не сопротивлялась, полностью расслабившись в его объятиях. С каждым разом он был близок к тому, чтобы овладеть ею, но всячески пытался сдержаться. Ему стало труднее, когда она ласково провела рукой по его плечам и шее. Он, жаждая снова этих касаний, засунул ее руку себе под футболку. Этот жест ее немного смутил и она неуверенно пальцами водила по его коже. Его дыхание участилось, и он уложил ее на спину, продолжая целовать. Он не побоялся начать касаться ее живота, медленно поднимая свою руку к ее большой груди. И он уже нежно мял ее мягкую грудь, Татьяна напряглась. Сергей решил, что она возбудилась, и стал засовывать руку ей под майку, пытаясь дотянуться до бюстгальтера. Он просунул руку под чашку лифчика и прикоснулся пальцем к набухшему соску. Сергей почувствовал, как тесно ему стало в штанах. Хотелось снять их. Но Татьяна вдруг отдернула его руку из-под бюстгальтера и резко отвернулась. Сергей этого не ожидал. Ему казалось, что она готова отдаться ему, а тут она вдруг воспротивилась. Татьяна встала с дивана и вышла на улицу. Сергей за ней. Она прижалась спиной к стене, и стала смотреть на ночное небо. Ночь в Зоне выдалась на удивление теплой и ясной. На Болоте только квакали лягушки, и где-то вдали выли волки. При свете луны Сергей увидел, что Татьяна грустит. Он подошел к ней и обнял, считая, что она убежала из-за того, что рядом в комнате спал Стрелок и мог услышать, чем они занимаются. Он снова начал целовать ее, но она аккуратно отстранилась от него. - Что с тобой? Почему ты меня отталкиваешь? - тихо спросил он. - Сергей, я не могу...,- неуверенно ответила она. - Что ты не можешь? Я всего лишь любил тебя. - Нет, ты хотел меня, и хочешь теперь. Я не могу пойти на это. - Ты мне не доверяешь? Не веришь моим чувствам? - Я доверяю тебе, но я не такая доступная. Прости, я не могу дать тебе то, что ты хочешь от меня на данный момент. Это задело его мужское самолюбие. Еще никогда ему женщина не отказывала в близости. Татьяна оказалась первой, кто отказала. - Могу я узнать, почему ты не хочешь меня? - спросил Сергей. Татьяна нахмурилась, сжала кулаки и посмотрела в сторону старой разрушенной церкви и презрительно ответила: - А тебе от меня только это нужно, да? Иначе бы ты не спрашивал меня об этом. - Это простое любопытство. - Чем оно обусловлено? Тем, что отказала? - Вообще-то да. - Мой ответ таков - я не дешевка. - Я этого не говорил. - Не говорил, но на будущее знай, что как бы я тебя не любила, не отдамся твоей страсти. - Ты не хочешь окунуться в мою страсть только из-за самоуважения? - Не только из-за этого. Я уже однажды обожглась. То был для меня достойный урок. - Ты говоришь о муже? - Нет. До него я очень любила одного парня. Считала, что если близость будет по взаимной любви, то это будет не такой страшный грех, как блуд. Вот и обожглась. Он меня обманул. С тех пор я решила, что не лягу с мужчиной, если он мне не муж. Сергей хотел напомнить ей ее сожительство с бывшим мужем, но промолчал. Она и так найдет отговорку. Как у большинства мужчин, настроение у Сергея испортилось. Его грызло сексуальное возбуждение, а ему в удовлетворении отказали. Как тут не злиться? Чтобы не поругаться с Татьяной, он ушел за дом, чтобы немного побыть одному. Он опустился на корточки и облокотился спиной на стену. Ему никогда не отказывали в том, что он хотел. Он никогда не знал поражения ни в чем. А Татьяна осмелилась дать ему отпор, воспротивилась его страсти из-за самоуважения. Он злился, крепко сжимая кулаки, но его лицо оставалось без эмоций. Возбуждение не проходило, и он испытывал определенное неудобство. Дверь тихонько скрипнула, и Татьяна зашла в дом. Сергей раздраженно стукнул кулаком по земле. «Отказала! Отказала»! - только и думал он. – «Самоуважение»! И тут его вдруг осенило. Вот чем Татьяна отличалась от всех его любовниц - недоступностью. Она непорочна в отличие от многих шалав. «Как же я сразу не понял»? - спрашивал себя он. От этого он только сильнее стал любить ее и желать. Она была словно трудно осаждаемая крепость, которую жаждут захватить. Он вернулся в дом. Татьяна лежала на диване, но не спала. Она смотрела на Сергея сонными глазами, ожидая, что он ляжет с ней. Он сел рядом с ней и сказал: - Прости меня! Она улыбнулась и сладко чмокнула его в губы: - Все хорошо! - Могу я лечь рядом? - Конечно. Она отвернулась к стене, а он сзади обнял ее и уснул вместе с ней. Татьяна периодически просыпалась из-за храпа Стрелка и прятала голову под подушкой, а Сергей только крепче ее обнимал, когда она шевелилась. Сергей всегда просыпался рано для зарядки. Пока все спали, он на улице много раз отжимался, подтягивался, приседал и повторял боевые приемы. Проснулся Доктор и Стрелок, а Татьяна все еще спала. Сегодня пора отправляться дальше в путь.