The victim

Don`t cry, mercy There`s too much pain to come Don`t cry, mercy M.E.R.C.Y.       Синистра зажала себе рот ладонью, искренне надеясь, что солдаты не поняли, с какой стороны раздался крик. Мартин лежал на земле без сознания, а рядом, склонившись над ним и держа в руках большой камень, который был использован для обездвиживания парня, стоял один из тех солдат, которые купались в реке. Мужчина, который сражался с Мартином, пнул парня в живот.       — Вы только посмотрите на него. Он пытался украсть нашу еду, а после и просил вызов Керку, — усмехнувшись, произнес тот, кого чуть раньше назвали Джорджем. — С ним еще девчонка была, разве нет? Я пойду проверю лес. — Успокойся, Лерн, — бросил тот самый Керк и засунул меч обратно в ножны, сплевывая кровь на траву. — Она, небось, уже удрала обратно к остальным разбойникам, кинув этого.       — И что мы с ним будем делать? — спросил третий солдат, носком ботинка пнув руку МакДональда.       — Вяжи его. Очнется — выпытаем, где живут остальные, — ответил бугай, доставая из повозки бутыль с элем и отпивая прямо из горла.       Синистра не знала, что ей делать: бежать в поселение и звать на помощь или же остаться здесь и подождать до тех пор, пока стражники не решат, что они будут делать с Мартином. В душе девушки теплилась надежда, хоть и очень слабая, что они оставят парня здесь, на поляне, а не повезут в город. Но эта надежда моментально угасла, когда Санни увидела, как эти солдафоны достали толстые веревки из повозки, как один из них обыскал одежду юноши, повесив себе на плечо его колчан со стрелами. Когда увидела то, как концы двух веревок привязали к стоявшим неподалеку деревьям, между которыми было небольшое расстояние, а другие два конца они завязали на руках Мартина, закрепив таким образом, чтобы он был в подвешенном состоянии. Когда увидела то, как один солдат бьет его по лицу, надеясь, что он очнется от удара, но голова парня все так же безвольно опускается вниз. Когда она до крови прикусывает губу, но совершенно не чувствуя этого, смотря на то, как Мартина вновь бьют, но на этот раз в живот.       — Джо, наверное, ты перестарался. Ты хоть проверь, живой этот салага или нет, — усмехнулся Керк, наблюдая за тем, как солдат подходит к парню, пытается нащупать у него на шее пульс, а после того, как он крикнул, что разбойник живой, ударяет его со всей силы по лицу. Из носа юноши потекла струйка крови, а Джо лишь усмехается и отходит.       — Чар, плесни на него воды, — распорядился солдат, вытирая грязным платком кровь, сочащуюся из содранных костяшек.       Тот самый третий мужчина, Чарльз, набрал в небольшое ведро воды из реки и вылил ее на МакДональда, который тут же очнулся, закашлявшись. Скула парня была разбита, нос, по всей вероятности, сломан. Санни не могла просто так на это смотреть и уже собиралась выйти из своего укрытия, как наткнулась на взгляд возлюбленного. Он рисковал ради нее жизнью, стараясь выиграть немного времени для того, чтобы она могла спастись. Неужели он поставит на кон и свою жизнь лишь для того, чтобы попытаться освободить его? Того, который слаб и изнеможен. Но того, кого она до безумия любит. Неужели она будет рисковать своей жизнью, заранее зная, что не сможет справиться с тремя сильными мужчинами, и тем самым делая жертву Мартина бессмысленной? Нет. Ни за что.       Керк подошел к парню и, схватив его за волосы, заставил посмотреть на себя.       — Разбойник, где находится ваше поселение?       — Не скажу, — хриплым голосом проговорил Мартин, не сводя взгляда со стражника, который тут же ударил его кулаком в живот.       — Отвечай. Где ваше поселение?       — Зря стараешься, — прохрипел МакДональд, горько усмехнувшись. — Я все равно не скажу.       — Тогда мы выбьем из тебя все внутренности. Твоя подружка здесь? — вновь заставляя юношу смотреть на солдата, он обвел взглядом лес. — Я же знаю, что здесь. Как ты думаешь, каково ей наблюдать за всем этим? — Но Керк не дождался ответа, резко отстранившись от молодого человека и ударяя его по лицу.       — Ублюдок, — сквозь зубы прошипел парень, с ненавистью глядя на солдафона, который вновь нанес ему удар, но на этот раз ногой и по грудной клетке.       «Мартин, что же ты делаешь?» — подумала Синистра, закусывая костяшку и даваясь собственными рыданиями. Она чувствовала, как слезы струятся у нее по лицу, но сильнее чувствовала всю боль возлюбленного, которую ему приносили эти солдаты. Невозможно было наблюдать, как удар за ударом наносят ему стражники. Невозможно было наблюдать, как Мартин пытается собрать остатки сил, чтобы вновь не провалиться в небытие. Невозможно было наблюдать, как он безвольно повисает на веревках, словно тряпичная кукла. Невозможно было наблюдать, как раз за разом его приводили в чувство, после чего избивали, пытаясь выбить нужную им информацию. Невозможно было наблюдать, как медленно потухал его взгляд. Невозможно было наблюдать, как сочится кровь из ран, нанесенных мужчинами. Невозможно было наблюдать, как парень открыто издевается над солдатами, смеется, терпя невыносимую боль. Невозможно было наблюдать, как Мартин не может нормально вздохнуть из-за переломанных ребер. Невозможно было наблюдать, как он переставал реагировать на удары, словно оградившись от всего мира и закутавшись в кокон апатии и боли. Невозможно было наблюдать, как после очередной попытки привести его в чувство, юный разбойник не приходит в себя. Невозможно…       Синистра, давясь рыданиями и стараясь не произнести и звука, видела, как обрубают веревки, державшие парня, как он падает, с глухим стуком ударяясь о землю. Видела, как солдаты вновь связывали его и бросали в повозку, намереваясь увести в город. Видела, как стражники запрягали лошадей и, о чем-то весело переговариваясь, словно только что не избили человека до полусмерти, разворачивали повозку и уезжали по лесной дороге.       Наконец, когда она осталась совершенно одна, Санни дала волю слезам. Не заметив, как начался дождь она опустилась на землю и рыдала, облокотившись спиной и ствол дерева. Мартин… Ее Мартин… Этого просто не могло произойти! Почему это случилось именно с ним? Почему не с ней самой? «Потому, что он в любом случае не дал навредить тебе», — подсказал внутренний голос. Почему это произошло именно с ним? С человеком, которого она любит больше всего на свете. С ее смелым Робин Гудом. С человеком, с которым она должна была завести семью, детей. С человеком, который не должен был чувствовать всей этой боли.       Если бы она могла повернуть время вспять… Санни бы ни за что не пустила его сюда. Любовалась бы его улыбкой, его телом, такими родными чертами лица… Но теперь этого нет. И никогда больше не будет. Мартина увезли королевские солдаты, а после его казнят за разбойничество. Он умрет. И Санни умрет вместе с ним. Останется лишь пустая оболочка. Хотя какая-то частичка ее души уже мертва с момента, как парень попал к солдатам. Сколько времени прошло с этого момента? Вечность?       То, что Мартина увезли, убьет родителей. Убьет Лейтона. Этого маленького ангела, который до безумия любил его. Любил. Нет, Мартин должен жить! Надо… Надо рассказать остальным! Может, они успеют перехватить солдат! Надо… Торопиться… Надо захватить нож и лук, ведь Мартин будет очень расстроена, когда узнает, что Санни потеряла их.       Пытаясь собрать все силы, Синистра поднялась с земли. Ее платье было испачкано, ткань прилипала к телу, волосы намокли, но разбойница не обращала внимания на это, стараясь отыскать в луже нож Мартина, который он откинул во время схватки. Старалась найти лук, повторяя одну фразу «Любимый расстроится». Отыскав, девушка бежала. Бежала так, как не бежала никогда. Бежала, не обращая внимания на проливной дождь, на путающиеся в ткани платья ноги, на то, что она поскальзывалась на грязи. Но они бежала.

***

      Внезапно в дом ворвалась Синистра. С ее волос и одежды текла вода и грязь, но больше всего привлекало внимание заплаканное лицо девушки и выражение полного отчаяния.       — Что произошло? — просил Лейтон, замечая, что его сестра еле стоит на ногах, и подходя к ней, одновременно забирая из ее рук лук и охотничий нож МакДональда. — Где Мартин?       — Его… — девушка замолчала, вновь зарыдав и прижимаясь к брату. — Его забрали стражники.       Одного этого предложения хватило, чтобы Дорея и Чарльз все поняли. Поттер-старший, схватив куртку, вышел из дома.       — Мы… Мы просто собирали ягоды, как… появились они, — Синистра заплакала еще сильнее, поднимая взгляд на мать. — Они избивали его. Отец же вернет Мартина? — спросила она, с надеждой глядя на Дорею, но та лишь перевела взгляд на Лейтона в поисках поддержки. — Почему вы молчите?       — Санни, милая, папа сделает все, что в его силах, но…       — Но они не вернут Мартина, — закончила она за мать. Синистра вскочила, чуть не выбежав на улицу, но Лейтон вовремя поймал ее, стараясь удержать. — Пусть! Отпусти меня, Лейт. Я не дам ему умереть! Отпусти, — кричала она, пытаясь вырваться из объятий брата, ударяя его ладонями в грудь.       — Синистра, успокойся! — воскликнул рыжий. Санни только сейчас заметила слезы, скатывающиеся по его щекам. Не одна она потеряла возлюбленного. Лейтон потерял брата, лучшего друга. Не для одной Синистры Мартин являлся всем.       — Нет! Лейт, они убьют его!       — Санни, мы ничем не можем помочь. Если мы вмешаемся, нас тоже могут убить, — негромко произнесла Дорея.       — Нет! — вновь закричала девушка, — Нет! Я не смогу без него! Он не умрет. Он не может умереть, — тихо прошептала она, перестав сопротивляться.