Пусто в башке.

- Добрых снов, моя хорошая. «Кто это сказал?» Нет, это совсем не добрый сон. - Давай уснём вместе в полумраке? Нотки этого до боли знакомого женского голоса пронзают клеточки моего мозга. Он режет плоть. Меня ломает, как гребанного наркомана от нехватки героина в теле. Дыхание рвёт грудную клетку. Задыхаюсь. - Ты боишься, Сакура? Назад пути нет, а впереди темно. Да, мне страшно. Страх сковал меня в кандалы. Я лежу в позе зародыша, вся беспомощная, обвив ноги своими худыми руками. Как падаль для стервятника. Лицо мокрое от слез, а из полуоткрытого рта, который отчаянно хватается за последние ниточки воздуха, капают слюни. Я не издаю ни звука, но глаза бешеной гиены, выдают всё то, что у меня внутри. - Почему ты так боишься? Она касается моего дрожащего плеча. Рука горячая, подобно раскаленной кочерге, которая хочет поставить на меня клеймо своей собственности. Я кричу. Этот крик раздирает стенки моего сердца. Рёв распространяется на всю бесконечную тьму, окружающую меня. А я всё еще кричу, надрывая гортань от страха и боли, как чертова свинья на бойне. Я кричу… - Госпожа Харуно! Госпожа Харуно, проснитесь! Вскакиваю, будто я попрыгунчик, что отбился от пола. Моё дыхание прерывистое, резкое, не поддающееся никакому ритму. Начинаю нервно оглядываться и вижу перед собой всю перепуганную Джун. - Вам принести успокоительного? – спрашивает она, стараясь сделать свой тон спокойным, насколько это возможно. Чёрт, нет, только не это. Мне это не нужно. Мне не нужна чертова жалость от людей, этих утешений по клише! Да, она уже давно в курсе, что я не терплю этого в свою сторону. Но её глаза… В них стоят слёзы. Они выдают с потрохами всё то, что она чувствует и хочет мне сказать. Я не могу её ненавидеть или винить за это, но и поделать с этим ничего не могу. От таких выводов мне становиться тошно, и я прошу её просто оставить меня одну. Это самое лучшее решение. - Вы уверены? – переспрашивает она, в то время как я встаю с постели. - Да, спасибо, Джун, всё хорошо. Просто очередной дурной сон, - на моём лице мелькает подобие улыбки. Она не знает, что мне сниться. Никто не знает. Даже мой психотерапевт. Поэтому я спокойно могу говорить «дурной сон» и никто не упрекнёт меня во лжи. Я стараюсь быть нормальной и не грубить. Хоть и прислуга, но она тоже человек и нельзя на неё срываться. - Если что, то я в соседней комнате, - бурчит она и уходит. «Да, Джун, я помню, где ты спишь и почему ты спишь рядом со мной вот уже четвертый год…» Дверь закрывается, а вместе с этим я делаю глубокий выдох, стараясь просто-напросто сдуться, как шарик. Я потерялась. В теле боль, будто кто-то жрёт мои уставшие кости. А мост между моим мозгом и реальностью заржавел и стал никчемной ковки. Делаю усилие, встаю с кровати, натягиваю халат и смотрю на часы на тумбочке. 4:56. «Да, сегодня я ранняя пташка…» Не спеша бреду к стеклянной двери, отодвигаю её в сторону и выхожу на балкон. В ступни ударила приятная и отрезвляющая прохлада. Меня всю передернуло и это почему-то вызвало улыбку на моём лице. Будто это самое обычное утро, я встала на пробежку и желаю встретить прекрасный рассвет. Но, увы, это не так. Я чертовски люблю спать допоздна, хоть и редко получается. Я не бегаю по утрам и вообще спорт – это не моё. А вот рассвет… Что ж, любоваться природой мне доставляет неподдельное удовольствие, и было бы странно, если бы любой другой человек имел к этому отвращение. Щелчок зажигалки, и я закуриваю. Опираюсь на ограждение балкона и всматриваюсь в небольшой парк, что напротив нашего дома. Кто-то бегает сейчас, кто-то выгуливают собаку, кто-то бомжует на лавке, а я… А я курю, пытаясь понять суть элементарных вещей, чтобы хоть как-то размять свой мозг и привести его в порядок. Мои тяги большие. Стараюсь заполнить этим едким дымом пустоту внутри себя. Пока получается и надеюсь, что дальше по жизни этот приём будет срабатывать так же хорошо. Рассвет прекрасен. Смотря на бледно-оранжевые и сиреневые блики в дали, я чувствую умиротвор… - Это кто тут в пять утра около нашего дома шароёбится? – бурчу я себе под нос, недовольная, что шум машины прервал моё созерцание такой красотой. Тушу сигарету в пепельнице. Справа от моего балкона, что располагался на втором этаже нашего дома, был главный вход. Как раз около него остановился фургон с какими-то цветочками, чем очень напоминал машину из мультфильма «Скуби-ду», который я любила в детстве. Оригинально. Выходит рослый мужчина, проверяет адрес у себя на планшете, рявкает своему напарнику, что это тот дом, и они дружно выносят нереальных размеров корзину под порог моего дома. И уезжают восвояси. «Это что еще за приколы?» - хмурюсь и иду тихонько к входной двери, чтобы никого не разбудить. Ведёт меня, как и любую другую бабу, любопытство, интерес и вечное желание сунуть везде свой нос. Классика жанра! Я открываю дверь, и моя челюсть отвисает не то что до пола, а даже ниже уровня моря. Шок. Сенсация. Шок. Глаза с размер мячика для гольфа. Шок! Любая другая баба уже сто раз бы щелкнула и выложила в Инстаграм это! Перед ногами стояла огромная плетённая корзина, украшенная золотыми лентами, а в ней были белые розы. Куча белых роз. Нереальная, твою мать, куча роз. Меня не впечатлила их красота, вся соль была в количестве. А еще… Почему-то была одна красная роза. Вот всё вокруг цвета снега, а она выделялась. «Белая ворона» даже как-то странно звучит по отношению к ней. С балкона это всё казалось куда скромнее. Рыщу глазами в поисках опознавательного знака и, наконец, нахожу его. - Ага, - радостно щебечу я, разрывая конверт из желтоватой плотной бумаги, который спрятался в этом море цветов. С добрым утром, Сакура. С. И моё до этого нормальное настроение начало падать вниз, стремясь к бесконечности, подобно пределу, о которых мне рассказывают в школе на математическом анализе. «Боже, какое транжирство, просто пиздец», - закатываю я глаза и рассматриваю бумажку с другой стороны. Написан номер. Я еще сама должна позвонить или что? Парень совсем припух? - Ну и что мне с этой кучей делать прикажешь, Сасори? – бормочу я себе под нос. Я не любила «мертвые» цветы, потому что толку от них, как от баскетболиста со сломанной рукой. - Лучше бы пожрать прислал что-нибудь, и то больше бы радости было, - продолжаю ворчать, берясь за ручку этой корзины. Но мой энтузиазм сразу же потерпел крушение о скалы неподъёмности этого дерьма. Я так резко дернула за корзину, что моментальная боль пронзила моё плечо, пальцы разжались, и по законам старой доброй физики меня занесло назад. Копчик заныл подобно пятилетнему дитю, которое не получило сладкой ваты в парке аттракционов – дико, истошно и не желая успокаиваться. Халат с ночнушкой задрались, оголяя мои бедра и трусы с моряком Попаем и шпинатом. Да, люблю веселенькое бельё, есть такой грешок. - Гребанное дерьмо, - сквозь зубы давлю я, доставая из кармана халата телефон. В другой руке у меня по-прежнему была записка с номером телефона. Ваши цветы ни капли меня не впечатлили и даже сверх того – у меня одни проблемы от вашего веника класса «люкс» с этой безвкусной красной розой. С добрым утром, действительно! Гневное смс отправлено, и я начинаю злорадствовать, тихонько хихикая, от чего у меня становиться три подбородка. Хлопаю в ладошки и дергаю ножками. Со стороны похоже на конвульсии. Наверное. Даже боюсь предполагать. «Так, ладно, повеселились и хватит, а то жопе холодно на кафеле» Я пыхчу, вставая сначала на колени, а потом уже полностью на свои две, перебарывая боль в копчике. - Попытка намба ту, - потираю руки и берусь ими снова за эту треклятую корзину. Поднять я ее не в состоянии, а вот довезти по полу вполне могу. – Блять, еще же лестница, - выдыхаю я, готовясь в это великолепное утро к зарядке. В кармане вибрирует телефон. Сначала я хотела всё бросить, но вовремя усмирив свой непонятный порыв, дала установку, что не посмотрю ничего, пока не дотащу этот кошмар до своей комнаты. Да, я не буду это выбрасывать. Потому что на это были потрачены деньги. Отец учил, что никогда нельзя их обесценивать, потому что деньги – не просто купюры, ты их вкладываешь в свою жизнь. «Да, Сакура, именно поэтому ты сейчас корячишься на лестнице с этой хуйней. Из-за своих. Гребанных. Принципов!» Даже и не допускаю мысли, что мне может быть приятен этот знак внимания. Я пыжусь на каждой божьей ступеньке, как несчастный негр на плантации. В боку начинает колоть, будто дед тростью тыкает за неимением другого развлечения, кроме как этого. «ДАВАЙ САКУРЁНЫШ, ТЫ СМОЖЕШЬ!» - Фух, - выдыхаю я, преодолев последнюю ступеньку и плюхаясь рядом этой корзиной. Забыв про свою же установку, достаю телефон и проверяю смс.

Не думал, что вы так рано встаёте, Сакура. Вы как всегда милы и обворожительны, этого у вас не отнять. Эта «безвкусная красная роза», как вы выразились, символизирует вас, так как девушек много (белых роз), а вы такая своеобразная одна (соответственно красная роза). Ну, жаль, что моё сравнение вам пришлось не по душе. Мы так и будем общаться на «Вы»?

Я вообще не собираюсь с ВАМИ общаться! Отправляю смс и смотрю на эту одинокую красную розочку. Пикап-мастер, уровень: Иисус. Интересно, со сколькими он уже это проделывал? Смотрю на время в телефоне. 5:38. «Я что двадцать минут поднимала его только по лестнице?!» Да уж, Джейн Фонда со своими занятиями фитнесом нервно курит в сторонке. До комнаты такими темпами еще минут десять ходу. Поэтому я поднимаюсь, как только перестает колоть в боку, и принимаюсь за дело. Весь путь ругаюсь, как пьяный пират, который по совместительству еще и сапожник. Комбо, мать вашу.

***

«Ну всё, стоять ты будешь здесь», - прикидываю, вытащив корзину на балкон. Вообще эти белые розы красиво вписываются, так как два шезлонга у меня на балконе белые. Кофейный столик тоже. Да и сам балкон из белого мрамора. Но вот красненькая… Я вытаскиваю её из этой общей массы «девушек», беру вазу со стола в комнате и иду ванную, чтобы налить водички. Весь этот путь смотрю на розу и улыбаюсь сама себе. Поставив вазу на прикроватную тумбу, достаю телефон.

Это почему же вы не хотите со мной общаться?

Я начинаю дотошно искать причину, как Шерлок Холмс ищет разгадку какой-нибудь тайны. Только если у него присутствует логика, то у меня же… У вас дурацкий цвет волос? (Хотя, не мне судить, это уж точно.)

Не тот разрез глаз? (Мы в Японии, блять.)

Слишком высокий? (Но разве это плохо?)

Или слишком низкий? (Нет, ну это я уже ебу дала откровенную.)

Слишком старый для меня? (Хотя, молодняк тоже в жопу не уперся.)

Вы не станете терпеть меня больше 12 часов? (Хм, пожалуй, звучит неплохо!)

Отправляю свою гениальную мысль, бросаю телефон на кровать и иду в душ. Пускаю прохладную воду и залажу под нее, думая о своём сегодняшнем сне. Ведь самое важное под водой – не бояться себя, подумать о том, что беспокоит и смыть это всё к черту. Я наедине с тишиной, без людей, холодные струи обволакивают мои изгибы и шрамы. Уходит не только пот, но и последние волнения в это утро. Идет неспешный диалог между телом и мылом. Запах сакуры впитывается в мою плоть, волосы липнут к лицу, которое я интенсивно тру.

***

Вы желаете проверить?

Ехидно улыбаюсь, смотря в экран телефона и поедая банан на кухне. Желаю ли я проверить? О, салага, я в состоянии довести тебя до белого каления, и ты отлипнешь от меня так же быстро, как подошва дешевой обуви с рынка. Если, конечно, я еще надумаю встретиться с тобой. Хотя, всё равно никаких планов нет на день. Я бы валялась на кровати, слушая музыка. Возможно, сделала бы домашнюю работу. Но велика вероятность того, что я бы вообще списала всё с ГДЗ за час и не парилась бы. Ну, может позвала бы Наруто и Саске к себе… Я уверена в этом. Тут и без проверки всё ясно, как белый день. Моментально приходит ответ.

А мне не ясно. Заеду в 8. И до 8 вечера вы в моём распоряжении, раз вы считаете, что я не вытерплю вас в течении 12 часов. Собирайтесь.

Я аж бананом поперхнулась. Время сейчас семь утра. Куда мы пойдем, что мы будем делать? Я не могу, у меня дела. И вообще, какого черта за меня тут всё решается? Доедаю половину банана и выбрасываю кожуру в мусорку. - Ах, вот ты где, доброе утро, детка, - отец целует меня в макушку. – Совсем со своим телефоном не расстаешься. И почему ты не идешь завтракать к столу? - Схпасхибо, па, я ухе поехла, - бурчу я с набитым ртом, ожидая ответа на своё смс. - Опять один банан? – хмуриться он. - Нет, - отвечаю уже нормально, проглотив банановое месиво себе в желудок. – Я поела бутерброды и чай. – Вранье во благо моих нервных клеток, потому что я была неголодна. А если б узнал, что я съела один несчастный фрукт, то он сейчас бы заставил меня идти к столу и сидеть вместе с этой грымзой. - Джун сказала, что тебе опять сегодня кошмар. Он выжидающе смотрит на меня. Что я должна ответить на это? - Просто дурной сон, не более, пап, всё нормально. - Я тут нашёл тебе нового психотерапевта, потому что от нынешнего толку, как я могу судить, никакого, - деловито замечает он, поправляя халат на поясе. Так непривычно его таким видеть. Обычно этот рослый и коренастый мужчина ходит в костюме и работает нон-стоп. Но вчера у него было день рождения и, видимо, он решил сделать себе и сегодня выходной. Что ж, справедливо. - Ммм, какой он уже по счету? Девятый? – ехидно делаю замечание. Этот разговор уже начинает выводить. – Может, без них уже как-нибудь обойдемся? - Этого психотерапевта нашла Рэй. Он не такой известный, как предыдущие, да и отличается слегка странными методами лечения, но я навел справки, с ним можно иметь дело. - Нет, уж что-что, а советами и поисками твоей Рэй… - в последние два слова я вкладываю весь яд и желчь, что присутствует во мне. Делать мне нечего, ходить к мозгоправу, которого мне мачеха нашла. Может, они в сговоре или еще чего хуже, и он всё будет докладывать ей. - Сакура, это не обсуждается! – чуть ли не кричит на меня отец. Черт, лучше его не злить. Только разъяренного кабана не хватало мне в это утро. - Ладно, если тебе так хочется, то я схожу к нему, но если он мне хоть чем-то не понравится, то мы найдем нового, договорились? – я предлагаю демократичный вариант, как по мне. - Совсем обнаглела, условия она мне тут ставит! Торгуется! – срывается и кричит на всю кухню, в присутствие слуг. Вот неужели нужно это всё это решать при чужих людях, а? – Ты будешь ходить к нему и точка! «Ну конечно, всё ведь должно быть, как ты хочешь!» - Ох, прекрасно, просто отлично! Тебе самому пора к психотерапевту, папуля! – разворачиваюсь и ухожу, еле сдерживаясь от матов. И так частенько происходит. Бытовшука. Старая добрая бытовушка, которая сожрала нас окончательно после смерти матушки. Быстрыми шагами семеню в свою комнату и громко хлопаю дверью и опираюсь спиной. Моя неконтролируемая злоба так и рвётся наружу, чтобы что-нибудь сломать к ебеням собачьим! Но я проверяю телефон.

И чем же вы заняты сегодня?

Закатываю глаза. Иногда мне кажется, что я скоро так их закачу, что увижу свой собственный пылающий мозг. Да ничем, приезжай в восемь, жду. Из двух зол я выбираю меньшее и иду чистить зубы.