Under My Skin

— То есть, ты провела ночь с Майклом, а наутро Том заявился к вам в комнату и открыто над тобой насмехался, я правильно понял? — доктор Тернер отпил из кружки кофе. Я кивнула. — Да. — И что ты чувствовала в тот момент? — Смущение. Стыд, наверное. — Стыд? То есть, тебе стыдно за то, что ты провела ночь с Майклом? Я покраснела. — Наверное, да. Раньше со мной такого не бывало.

***

Том стоял, непринужденно засунув руки в карманы темно-синих джинсов, — а я уже подумала, что он носит только костюмы, — прислонившись к косяку двери. Он выглядел потрясающе. Впрочем, как обычно. Я почувствовала, как трепет охватывает меня и что-то теплое разливается по моим венам. — Доброе утро, — тихо произнесла я и сильнее прижала одеяло к груди. Эллис склонил в ответе голову. — Пожалуй, я оставлю вас, голубки, — Майкл поднялся с кровати, накинул домашние штаны и подошел к Тому. — Пропустишь? — Спросил Майкл Тома. Тот, в свою очередь, кинул короткий взгляд на друга и пропустил его. Не разрывая зрительного контакта со мной, Эллис закрыл за собой дверь, подошел к кровати и сел на нее. Я сглотнула и опустила голову. В комнате повисла гнетущая тишина. Вдруг Том засмеялся. Я удивленно посмотрела на него, но его взгляд был направлен в сторону панорамного окна. — А ты отчаянная, лапочка. Я нахмурилась: — В каком смысле отчаянная? — Это же как надо хотеть секса, чтобы переспать с первым попавшимся. Я почему-то думал, что для тебя куда более важнее сам человек, а не его тело. Мне казалось, что секс у тебя не на первом плане. Видимо, я ошибался. — И это говоришь мне ты, человек, который каждую ночь спит с новой женщиной? — я фыркнула. Том развернулся ко мне и склонил голову: — Да, это говорю я. У меня репутация любвеобильного мужчины, — он кинул на меня взгляд, — и не закатывай глаза, лапочка. Может, я и старомоден, но я считаю, что девушка, пардон, женщина должна быть разборчива в своих связях и не спать с первым попавшимся. — Это ты своего друга считаешь первым попавшимся? — я кивнула на дверь. Том кивнул. — Хорошо, Том. Если ты считаешь, что женщины должны быть более разборчивы в связях, то как же те, с кем ты спишь? Том ухмыльнулся: — Они расходный материл, Джен. Пустышки. Просто тело, с которым я сплю. Я скривилась. Том подсел поближе и провел пальцем по моим ключицам. Я смутилась и прижала одеяло сильнее. — Не заставляй меня думать, что ты тоже расходный материал, лапочка. — Какого хрена ты меня оскорбляешь? — я толкнула его. Ну как толкнула. Его хрен толкнешь. Так, хлопнула по плечу. — А я тебя и не оскорбляю. Я говорю, что вижу, — он наклонился и провел носом по моей щеке, отчего мое тело покрылось мурашками. — Ты провела ночь с моим лучшим другом, хотя у тебя есть симпатия ко мне. Даже не отрицай этого, — он поцеловал меня в щеку. Я закрыла глаза и стала дышать через рот. — Тихо, не заводись, Джен. Ты же вроде как удовлетворена. Или нет? Неужто мой друг не смог тебя удовлетворить, — Эллис отодвинулся и сделал задумчивое лицо. — Хотя о чем я вообще говорю. Ты же была под мухой, причем конкретно. Вряд ли заценила Майка, — он ухмыльнулся и вперил в меня взгляд. Я в бешенстве вскочила и злобно ему прокричала: — Да что с тобой такое? Какого хрена ты ко мне пристал? Я взрослая женщина. У меня нет постоянного партнера или любимого мужчины, чтобы мне было сейчас как-то неловко или стыдно. Ты мне никто, Томас. Никто. Ты мне ни друг, ни муж, ни любимый человек. Так почему я должна оправдываться перед тобой? Я провела прекрасный вечер. Я расслабилась и наконец получила, что хотела давно. Да, Том, не смотри на меня так, я про секс. Том открыл рот и тут же его захлопнул, приложил палец к губам и заржал. Вот прям заржал. Как конь прямо-таки. — Лапочка, — он все еще не мог остановиться, — я давно понял, что тебе нужен секс — ради этого нас и свела судьба, смекаешь? А смотрю я на тебя так, потому что ты, моя дорогая, забыла, что под одеялом у тебя ничего нет. Я быстро опустила глаза вниз и увидела свое обнаженное тело. — Да твою же мать! — и укрылась с головой. Боже, стыд какой. Не утро, а не пойми что. Где-то снаружи послышался смех Тома. — Ну надо же, воительница спряталась. А продолжение будет? А то душа и еще один мой орган требуют. На глаза навернулись слезы. Всегда так: когда мне стыдно или обидно, они наворачиваются на глаза. Ничего с этим поделать не могу. Я всхлипнула. — Эй, — Том перестал смеяться. — Джен, ты чего? — Ничего, — я шмыгнула. — Ну конечно, — я почувствовала, как прогнулась кровать и Том потеребил край одеяла. — К вам можно? — Нет, — пробубнила я. — Почему? — казалось, что он искренне изумился. — Потому что я голая. — Тоже мне новость. Что я там не видел? Я уже знаю, что и как там, — Эллис сквозь одеяло погладил меня по спине. И почему я заревела еще сильнее? Ну вот точно гормоны играют. Это действительно как-то неосознанно получается. Вот ты сидишь, все нормально и хорошо, а в следующую минуту ты уже ревешь навзрыд. Хотя тут гормоны вряд ли при делах. Это все из-за стресса. Современные люди живут в постоянном стрессе и каждый снимает напряжение по-разному: кто-то, как Том, спит и кутит со всеми подряд, кто-то спортом занимается, а кто-то я — сидит и плачет. В общем, тут одно на другое накладывается и вуаля — вы получаете ревущую Джен. — Отстань, — я перевела дыхание и вытерла нос. Черт, под одеялом становится жарко. — Лапочка, вылезь оттуда. Я тебя не обижу. Никогда. Я высунула голову из-под одеяла и посмотрела на Тома. Он протягивает руку и вытирает слезы с моих щек, и заправляет прядь за ухо. Я делаю медленный глубокий вздох и прикрываю глаза. Я чувствую, как Том обхватывает меня за талию, притягивает к себе и начинает перебирать пряди моих волос. Это заставляет меня трепетать. И неожиданно я перестаю себя чувствовать одинокой. Это можно было списать на похмелье, но что-то мне подсказывает, что все дело в брюнете, который сейчас меня укачивает на своих коленях. Это связано с ним: с блеском его горящих темно-карих глаз, хрипловатым низким грудным смехом, с его теплыми ладонями, с его озорной ухмылкой, с запахом мятной жвачки. Я поднимаю голову с плеча Тома и смотрю в его темные глаза. — Все хорошо, — я неуверенно ему улыбаюсь. Он возвращает мне улыбку и неуверенно отстраняется от меня. Кажется, он борется с собой — стоит мне говорить что-то или нет. — Все меняется, Джен. Раньше мне было спокойно — сейчас абсолютная неразбериха в моем сердце. И все это из-за тебя, маленькая мисс. Я почему-то не хочу вести тот образ жизни, который у меня был до тебя. Я хочу измениться. Спасибо тебе, что дала мне толчок. Я слезаю с его колен и неуверенно ему киваю. Я и подумать не могла, что мы взаимно переворачиваем жизни друг друга. Том какое-то время еще сидит в молчании, смотря на окно и покусывая нижнюю губу. Потом он встает и идет к двери. — Мы тебя ждем на кухне, — он разворачивается ко мне в пол-оборота и осматривает комнату. Его взгляд находит мои глаза и без тени эмоции на лице он говорит:  — Я не спал с теми девицами, лапочка. Теперь они мне ни к чему. Он резко открывает дверь и выходит из комнаты, оставляя меня в смешанных чувствах.

***

Вздыхаю поглубже, чтобы освободиться от постыдного ощущения, но не помогает. Принимаюсь за еду. Наверное, это самый неловкий завтрак за все мои тридцать пять лет. Хуже я себя чувствовала, когда оказалась абсолютно обнаженной на улицах Лас-Вегаса. Хм, а Тому бы это понравилось. Поднимаю взгляд от чашки с кофе и смотрю на Тома, сидящего напротив меня. Сидит и смотрит на меня, помешивая сахар в кружке. Его губы были плотно сжаты, а выражение глаз было непонятным. То ли прибить хочет, то ли приласкать. Хрен поймешь мужиков. Правда, мы не лучше. — Ну что, поговорили? — спросил Майк и улыбнулся во весь рот. В прямом смысле. Как у него получается улыбаться так, чтобы были видны и верхние и нижние зубы одновременно. Жуть какая. Как акула. — Да, поговорили, — глянув на друга, ответил Том. Потом снова посмотрел на меня. — У тебя есть на сегодня планы? Я перевела взгляд с Майка на него. — Да, вообще-то есть. — Какие? — А тебе зачем? Том закатил глаза: — Ответь на вопрос, Джен. — У меня через два дня в Бостоне книжная конференция. Мне нужно собраться. Все, доволен? — прищурившись, ответила я. — Вполне, — Эллис облокотился на стол и с улыбкой стал наблюдать за мной. Недоуменно на него посмотрев, я спросила Майка: — Он всегда себя так ведет? Майк, промокнув губы салфеткой, ответил: — Практически всегда. Скоро привыкнешь. — С чего это я должна привыкать? Майк повел бровями и откинулся на пинку стула: — Скоро сама поймешь. Недовольно хмыкнув, я продолжила поглощать яичницу с беконом. — И, кстати, Майкл, еще раз ее тронешь — хребет вырву, — как ни в чем не бывало сказал Том. Это что у него, инстинкт собственника проснулся? Так еще и ко мне? Значит, права была Джейми, я его все-таки волную. Никогда бы не подумала, что такой мужчина, как Эллис, обратит на меня внимание. Уголок рта Тома насмешливо дрогнул. Скорчив ему в ответ рожицу, я отпила кофе. — Чёрт! — В чем дело? — спросил Том. — Язык обожгла, — ответила я, и провела им по губам. — Лапочка, у меня волшебный язык. Могу посодействовать твоему выздоровлению, — он подмигнул мне. Вот же паршивец! — Томас, иди в задницу со своим волшебным языком, — резко ответила я. Посмотрев на Майка, я спросила: — У тебя есть холодное молоко? — Сейчас принесу, — Майк встал со стула и пошел на кухню. Посмотрев в сторону Тома, я увидела, как он серьезно смотрит на меня. — Лапочка, будь любезна, перестань меня посылать и отделываться от меня. Это начинает действовать на нервы. — А ты перестань мне докучать. — Так я тебе докучаю? — он удивленно оглядел меня. — Еще как. Уже видеть тебя не могу. Ой, ну хватить врать, Джен. — Ах вот как мы заговорили, — цокнул Том. — Видеть меня не можешь. Эллис, склонив голову, посмотрел на мою яичницу, потом глянул на меня и неожиданно расхохотался. — Вот ты своеобразная штучка, лапочка. Совершенно не похожа на других женщин. Любишь же ты ломать комедию. — Да, непохожа, — ответила я. — И я не ломаю комедию. — Еще как ломаешь, — сказал подошедший Майк. Он поставил стакан с молоком и потрепал меня по голове. — Майк… Какого? Вы сговорились что ли? Мужчины с улыбкой смотрели на меня. Майк — с дружеской, а Том… Том смотрел на меня с улыбкой, которой вонзилась мне в грудь и удобно там обосновалась. Том поднялся со стула, обошел стол, встал позади меня и, обняв за плечи, спросил: — Ты доела? Почувствовав его сильные руки на своих плечах, я смогла только кивнуть. — Славно. Собирайся. Я тебя отвезу. Поцеловав меня в макушку, он покинул столовую.

***

— Увидимся, ребята, — распрощавшись с нами, Фассбендер закрыл дверь. Не горю особым желанием находиться лишние минуты с ним в замкнутом пространстве, поэтому, не дожидаясь Тома, я разворачиваюсь и иду в сторону лестницы. — Ну и куда ты собралась? — спрашивает удивленно Эллис. Останавливаюсь и медленно разворачиваюсь. — Хочу спуститься по лестнице. — С двадцать третьего этажа? — он скептически на меня смотрит. — Настолько боишься остаться со мной наедине, что предпочтёшь стереть ноги в кровь? — Нет, — отвечаю. Да, черт возьми. — Не дури, лапочка, — он протягивает руки. — Пошли, спустимся на лифте. Секунды три размышляю над его предложением и киваю. Он прав. Итак ноги после вчерашнего гудят до сих пор. Прохожу мимо его протянутой руки. Том хмыкает. Чувствую спиной его взгляд. Инстинктивно выпрямляю плечи и иду более ровно, не обращая внимания на ноющие ноги. — Тебе идет это платье, — подает голос Том. Мои губы растягиваются в улыбке: — Спасибо. — А без него ты бы смотрелась просто шикарно. — Ты в своем репертуаре. — Я тебя смущаю? Нет, ты меня волнуешь. Мы подошли к лифтам и Том нажал на кнопку. Удивительно или нет, но Том, вопреки моему желанию, все равно остается героем моих тайных и эротических фантазий, которые я страстно хочу подавить на корню. Потому что для меня это несвойственно. Я привыкла к медлительности, размеренности. С ним же происходит все стремительно: вот он посмотрит на меня, а я уже лужицей растекаюсь. Могла ли я когда-нибудь подумать, что мужчина так сможет на меня повлиять? В принципе, в юношестве я мечтала о любви с первого взгляда и лелеяла надежду, что она появится у меня при взгляде на будущего супруга. Но с Дэвидом как раз все складывалось постепенно, тягуче. Под конец нашей совместной жизни любви уже и не было. Скорее привычка. Привычка любить. А вот с Томом… Не люблю загадывать наперед, но мечтать люблю. Сможем ли мы развить наши недоотношения дальше или так и будем продолжать флиртовать? Хотелось бы верить. Иначе я буду изнывать по нему. И физически, и морально. — Джен, ты идешь? — окликает меня Том. Поднимаю взгляд и вижу, что брюнет стоит в кабине лифта и улыбается мне. Ну вот опять. Опять эта улыбка, манящая меня, как светлячка на свет. — В облаках витаем, красавица? — спрашивает он. Чувствую, как лицо заливается краской. Встряхиваю головой и прохожу в кабину. Останавливаюсь перед ним. Эллис изучает меня пронизывающим взглядом. Вот он слегка наклоняется вперед и отводит руку в сторону. Ощущаю его дыхание с привкусом кофе на моем лице. Наши лица все ближе и ближе. Слышу сигнал, и Том резко отклоняется назад. Поворачиваю голову и вижу, что он нажал кнопку первого этажа. Всего лишь кнопка, Джен, а ты уж подумала. — Разочарована, лапочка? Резко оборачиваюсь в его сторону: — Что? Самодовольная улыбка расцветает на его губах, а в глазах загорается искра. — Я тебя волную. Признай это уже. Вдыхаю поглубже, потом еще раз и отхожу к стенке. Внезапно лифт резко тряхнуло, и он остановился. Основное освещение погасилось, оставив боковую подсветку зеркал. Вентиляция также прекратила работать. — Какого хрена? — воскликнул Том и подошел к панели с кнопками, на которой располагался телефон. Набрав номер по инструкции, он связался с консьержем и обрисовал ситуацию, при этом импульсивно жестикулируя руками. Повесив трубку и злобно выругавшись, он повернулся ко мне. — Ну? Он вздохнул: — Из-за работ в шахте лифта пришлось отключить именно нашу кабину. При этом он утверждает, что в компьютере не отразилось, что в лифте кто-то есть. Мы тут просидим где-то около часа. Радует, что он в состоянии включить вентиляцию. После его слов мы услышали щелчок и характерный шум вентиляции. — Но неужели они не смогут нас сразу вытащить отсюда? Смысл нам сидеть здесь? Это дело пяти минут, — я встряхнула головой. — Не все так просто, как тебе кажется, лапочка. Все гораздо сложнее. Механизм нельзя включать, пока люди в шахте. Они находятся в такой зоне, что при включении лифта мы им навредим. Я вздохнула. Том искоса на меня глянул. — Что? Он пожал плечами: — Да ничего. Нравишься ты мне. Очень нравишься. Вот только проблемка есть — ты строишь вокруг себя гигантскую стену, так еще ров с водой капаешь. К тебе же не подступиться, Джен. Это меня и раздражает в тебе. Я вижу, что ты тянешься ко мне — физически, — но не понимаю, почему ты строишь из себя недотрогу? Неужели тебе это так необходимо? Казалось бы, куда проще плыть по течению и отдаться чувствам, но нет, ты хочешь все усложнить. Не знаю, лапочка, я то и потерплю, но сможешь ли ты терпеть. Он садится на пол и складывает руки на коленях. Я следую его примеру. Смотрю на его профиль и подбираю слова для ответа: — Том, — он поворачивает голову в мою сторону, — я не знаю почему себя так веду. Честно. Просто, знаешь, какой-то барьер есть. Я не знаю, как мне его преодолеть. Меня постоянно что-то останавливает. — А с Майком тебя ничего не остановило, — упрекнул меня брюнет. — Там был алкоголь, — парирую я. — Слабая отговорка, лапочка, — он морщится и отворачивается. Смотрю на его руки, кусая губу. — Извини. — За что? — Он снова смотрит в мою сторону. — За то, что повела себя так. Он хмурится, и я поясняю: — За то, что переспала с Майком. Если честно, то сделала со зла. Просто увидела тебя с теми блондинками. — Я же сказал, что ничего не было. — Но Том, а кто бы дал гарантию, что ты бы так себя не повел, не увидев меня там? — я развожу руками. — Смог бы ты ее дать мне? Он вытягивает ноги и качает головой. — Вот и ответ. Все зависит от ситуации, от чувств: если бы я тебя не увидела с ними, то это бы и вряд ли произошло; если бы ты меня не увидел, то сейчас бы лежал в объятиях тех блондинок, — я грустно смотрю на свою туфли. — Меня сейчас стала волновать только одна блондинка, — он берет меня за руку. Том поистине гипнотичен. Он словно сказка, в которую я хочу поверить всем существом. Все те преграды, которые я возводила вокруг себя последние годы, могут разрушиться благодаря ему. Мне будет так спокойно от осознания того, что они рухнут, потому что я так устала от них. Мне нужен покой в объятиях другого человека. Так надоело строить из себя ледяную королеву. Любовь… Я уже находила «своего» человека, который вроде как подходил мне идеально. Я отдавала ему всю себя целиком, без остатка. Я уверена, что Том меняет партнерш одну за другой. Он погружен в бессмысленный секс. Интересно, хотел ли он хоть раз испытать радость от нахождения «своего» человека? — А как ты стал директором одного из самых популярных клубов Манхэттена? Неужели сам всего добился? Том покачал головой: — Я родился в обеспеченной семье, но не сказать, что наша семья была образцом для подражания. У нас не было никогда семейных обедов, совместных каникул. Я так и не дождался от отца доброго слова, — его взгляд стал непроницаем. — Мой отец, Кристиан Эллис, всегда был жестким, непробиваемым, непримиримым ублюдком, несклонным к родительской любви. Он никогда не показывал своих положительных эмоций ко мне или к сестре. Я перебила его: — У тебя есть сестра? Его губы тронула улыбка: — Да, младшая. Оливия, — он немного помолчал. — Он всегда хвалил моих друзей, выставляя меня полным бездарем. Что в школе, что в университете я успевал по всем предметам, но ему этого было мало. В старшей школе он ясно дал мне понять, чтобы ни о какой профессии медика я мечтать и не смел. Мой удел — это бизнес, я должен был продолжить его дело. Я закончил Брауновский университет с дипломом «Государственные и частные организации». Ты слышала что-нибудь о компании «Вест-Саунд Коммьюникейшенс»? — Да, что-то связано с телекоммуникациями. Он кивнул и расстегнул верхние пуговицы рубашки. — Так вот, проработав там какое-то время, я понял, что это совсем не мое, — невидящим взглядом он смотрел на двери лифта. — А что там было не так? — Все. Там было все не так, — он сжал челюсти и стукнул кулаком по полу, отчего я вздрогнула. Том посмотрел на меня: — Извини, не хотел напугать. Я кивнула. — Если тебе так неприятна эта тема, можем не продолжать, — тихо произнесла я. Том потер лицо руками: — Все в порядке. Просто остался осадок от этой работы, который уже не вымоешь ничем, — он встряхнул головой. — Там платили достаточно приличные деньги. Скопив какую-то сумму, я ушел оттуда. Разумеется, им это не понравилось, но мне было все равно на них. А зря, — он задумчиво провел пальцем по губам. Задержав дыхание, я следила за этим движением. — В итоге, после всего я нашел нужного человека, который помог мне организовать бизнес. И вот перед тобой сидит один из самых богатых и влиятельных владельцев сети ночных клубов, — он развел руками. Я усмехнулась. Том оперся на стенку лифта и прикрыл глаза, напевая какую-то мелодию. Я же тайком стала рассматривать его. Почему рядом с ним я превращаюсь в похотливую, но в тоже время сдержанную женщину? От его взгляда я начинаю трепетать. От его прикосновений я таю, словно разогретый огнем воск. От его запаха мое дыхание сбивается, заставляя сердце учащенно биться. От его голоса все мысли из головы выветриваются, оставляя за собой лишь шлейф его баритона с британским акцентом. Не успеваю сообразить, что я делаю, как мои руки притягивают за плечи Тома к моим губам. Том не теряется и отвечает на поцелуй. От страсти и безудержности этого поцелуя у меня начинает кружится голова. Я теряю контроль. Том пересаживает меня на свои колени, поддерживая за ягодицы. Его поцелуй был жадным, требовательным, в чём-то даже молящим. Я на секунду оторвалась от него и посмотрела в затуманенные желанием карие глаза. Задыхаясь, я лихорадочно облизывала губы, прислушиваясь к пульсации внутри себя. Мне хотелось, чтобы он вдохнул в меня малейшую частичку жизни, дал возможность забыться. И он все это дал мне лишь одним поцелуем. Его взгляд замер на моем лице. Он всматривался в меня, будто пытаясь увидеть что-то, что скрыто у меня в сердце. Том наклонился ко мне, оставляя быстрые поцелуи по линии челюсти и шее, вынуждая откинуть голову и вцепиться в его широкие плечи. Шероховатость его щетины щекочет мне шею, а руки его поддерживали меня за ягодицы. Тянущее ощущение внизу живота разгорается в ожидании его прикосновения. Он рванул молнию на моем платье и, сняв его через голову, откинул в сторону. Прохладный воздух опалил живот. Задерживая дыхание, я отклонилась назад, опираясь на его ноги. На выдохе Том потянулся ко мне руками и губами. Я поддалась вперед. Его рука гладит мой живот, спускаясь к кромке трусов, пока пальцы другой руки стаскивали бретельки лифчика, освобождая грудь. — Том, — сорвалось с моих распухших губ. Его губы обхватили мой сосок. Я чувствую его, чувствую, что Том возбудился. Мои бедра начинают медленный танец на его. Эллис выдохнул, опаляя мою грудь горячим дыханием. Том подтягивает меня еще выше так, чтобы моя промежность оказалась на уровне паха. Я прижимаюсь к его бедрам сильнее. Эллис делает несколько лёгких толчков, будто он уже во мне. От этого движения я начинаю постанывать. Чувствую его взгляд. Поднимаю голову и натыкаюсь на карие омуты. Его глаза не отрываются от меня в голодном нетерпении. — Я хочу тебя, — произношу шепотом. — Я хочу тебя, — он повторяет мои слова, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Мы не сразу слышим стук снаружи, но когда наконец-то осознаем, что к чему, было уже поздно что-либо предпринять. Том быстро развернул меня, заслоняя собой. Дверцы лифта открываются и перед нами стоит Майк с рабочими, которые изумленно пялятся на нас. — И чем мы тут занимаемся, а? — Майк с ухмылкой оглядывает нас. Я, сидя на Томе с разведенными в стороны ногами, опускаю голову на плечо Тома и начинаю хохотать.

***

— Боже, как же неловко, — простонала я, когда мы с Томом шли к его машине. Эллис приобнял меня за плечи. — Да ладно тебе, все мы взрослые люди, все понимаем. — От этого все равно не легче, — я прижалась к нему, отчего брюнет широко улыбнулся. — Барьер преодолен? Я подняла на него взгляд: — Не уверена, что до конца, но прогресс определенно есть, — я немного смутилась, вспомнив сцену в лифте. Том покачал головой. Мы подошли к его машине. Том достал ключи и снял сигнализацию. Я направилась к пассажирскому месту, но внезапно в следующую секунду Том подтолкнул меня к дверце и прижался ко мне всем телом. От неожиданности я схватилась за его плечи. Том жадно провел ладонями по моим бедрам, наблюдая за этими движениями горящими глазами. — Джен? — Да? — прошептала ему в губы. — Пообещай мне, что больше не будешь от меня убегать. Пожалуйста, — проговорил Том, слегка наклоняясь ко мне, отчего кончики наших носов соприкоснулись. Я моргнула. Господи, этот человек однозначно сведёт меня с ума. — Я уже вряд ли куда денусь. Легко, почти невесомо, я поцеловала его в губы. — Это хорошо, — Том оторвался от моих губ и помог сесть в машину. По дороге к моему дому мы в основном говорили на нейтральные темы. Оказывается, Том очень хорошо разбирается в живописи, очень любит группу «Journey» и совсем не понимает помешательства молодых барышень на романтических фильмах. — Этими романтическими фильмами всем всегда мозги пудрят, — сказал Том, перестраиваясь в другой ряд. — Их можно смотреть для расслабления мозга. В них практически всегда нет толики логики. Такие фильмы делаются либо для совсем молоденьких и наивных дам, либо для взрослых и уставших. — Том, просто порой лучший способ донести идею до человека — утрировать ее настолько, что дальше уже некуда, — я развожу руками. — Это да. Я согласен с тобой. Когда идея «разбавлена», она медленно доходит до основного потребителя. Такими фильмами женщинам мозги пудрят. Потому что они видят на примере героинь, мол, и «прекрасный принц» может полюбить такое чудо в перьях, как я. А саморазвития, работы над собой никакой не идет. Оставайся собой — и тебя сразу все полюбят. Это все хрень. Такое редко случается. У каждого из нас есть недостатки: кто-то пьет, кто-то постоянно попадает в разные казусные ситуации, кто-то не умеет говорить на публике. И вот многие девушки, да и женщины тоже, в этих неуклюжих героинях начинают видеть себя моментами. От этого и тоскливо. — Том, просто твоя проблема в том, что ты проецируешь все на реальную жизнь. Ты уже перешел тот этап, когда можно поверить в такую сказку. — Это просто не в моем характере, лапочка, — он посмотрел на меня и подмигнул. Я улыбнулась ему. Том прибавил громкости в динамике и начал отстукивать ритм мелодии по рулю. Я с улыбкой посмотрела на него. Прикрыв глаза, я отдалась во власть голоса Джона Бон Джови. — Лапочка, — подал голос Том и убавил звук. Я открыла глаза и посмотрела на него. Том внимательно следил за дорогой, бросая взгляды в зеркало заднего вида. — Я высажу тебя возле метро. У меня немного поменялись планы. Ничего страшного? Я изучающе смотрела на него: — А в чем дело? Он быстро посмотрел на меня и переключил передачу: — Извини, Джен, но это не твое дело. Тебя это касаться не должно. Я медленно кивнула. Господи, не начинай выдумывать ничего такого, Джен, а то ночью не уснешь. Мало ли, что у него стряслось. Может, вспомнил что-то. — Когда я тебя высажу возле метро, ты, не мешкая ни секунды, быстро спускаешься в подземку и садишься на свой поезд, ты меня поняла? — строго проговорил брюнет. Что происходит? — Том, в чем дело? — я немного начинаю паниковать. — Джен, пожалуйста, не начинай. Делай, что я говорю, и без вопросов. Если надо будет, скажу, но не жди от меня долгих сопливых историй, как в дешевых романах. — Хорошо, — я сглотнула. Он взял мою ладонь и поцеловал: — Я тебе вечером наберу. Не смей пропускать звонок, хорошо? Я слабо ему улыбнулась. Том подъехал к метро. — Иди, только не оборачивайся, — он кивнул в сторону подземки. — Хорошо, до встречи? Он немного нервно улыбнулся мне: — До встречи. Я вышла из машины и чуть ли не бегом направилась в сторону метро. Не знаю, что творится в жизни у Тома, но это определенно все странно выглядит. По крайней мере, со стороны. Не знаю, может, я опять все себе понапридумывала? Сидя в вагоне метро, я запоздало понимаю, что мы с Томом так и не обменялись телефонами. «Я тебе вечером наберу. Не смей пропускать звонок, хорошо?» Интересно, и как он это сделает?