Верь. Надейся. Живи.

      – Ты не представляешь как здесь здорово. И персонал такой отзывчивый, доброжелательный. А глав. врач, говорят, с того света может вытащить почти любого.       Переложив телефон из руки на плечо, я зажала его ухом и стала завязывать шнурки на кедах.       – Для тебя даже самый закоренелый матёрый преступник окажется душкой, я в этом просто уверен.       – Не говори так! Ты же знаешь, что в любом человеке, даже в самом запутавшемся в жизни, есть что-то хорошее. Нужно лишь найти тот самый огонёк и всё изменится.       – Только ты одна так думаешь.       Тон любимого сменился и, кажется, он начинал раздражаться.       – Ладно, давай обсудим всё позже. Мне уже пора приступать к работе. Я позвоню тебе, как только закончу.       – Хорошо. Только пообещай мне быть осторожной?       – Николас, ты так говоришь, будто со мной здесь обязательно должно что-то произойти. Не переживай ты так.       – Я стараюсь.       – Только у тебя…       Фразу оборвали короткие гудки на той стороне. Похоже, что Нико застукали на рабочем месте с мобильным телефоном, что у них было строго запрещено. Надеюсь, что выговор ему из-за этого не дадут. Сейчас как никогда в жизни было нужно, чтобы судьба благоволила нам и мы смогли выполнить намеченные планы, а точнее – осуществить оставшуюся их половину.       Выключив телефон, я кинула его в сумочку и перевела взгляд на большие круглые настенные часы. До начала моей смены оставалось ещё целых пятнадцать минут. От одной только мысли об этом сердце в груди начинало быстро бить чечётку на профессиональном уровне. Было очень волнительно, ведь я не знала, с чем могу столкнуться здесь. А вдруг у меня не получится? Или сделаю что-то не так!       Нужно было справиться с волнением. Я стала рисовать пальцем на ладони человечка, как показывала мне в детстве тётя, а потом стирать его. Не знаю почему, но это действительно помогало в любой ситуации.       – Ты не представляешь, где он уже у меня сидит.       Я подняла взгляд, когда услышала голоса. Дверь отворилась и в помещение вошли низенькая женщина средних лет и девушка чуть повыше неё.       – Я уже написала отказную Карраско. Пусть с ним работает кто угодно, если только остались такие полоумные!       – Нина.       Девушка заметила меня и указала своей собеседнице взглядом в мою сторону. Когда все взоры были обращены на меня, я слегка кивнула, смутившись.       – Здравствуйте.       – О! – лицо женщины сразу же озарилось широкой улыбкой. – Доброе утро. Я так понимаю вы наша новая мед. сестра?       – Да…       – А я Нина Кано, главная мед. сестра в отделении. Это, – она указала на девушку рукой. – Каталина Пласа, твоя коллега. Если будет что-то нужно, то обращайся. Правда уже не сегодня, у нас смена уже закончилась. Просто с ног валюсь.       Сеньора Кано сняла шапочку и распустила ярко-крашенные рыжие волосы, которые еле касались её плеч, и прошла к своему шкафчику. Кажется, она настроена ко мне положительно, хотя ещё несколько секунд назад была явно не в настроении. Но вот Каталина не сводила с меня пристального взгляда, оставаясь у стены. Наверное, она была удивлена моим появлением здесь.       – Спасибо за помощь.       Поблагодарила я от всей души. На прошлой работе в доме престарелых моя начальница не отличалась особым обаянием и дружелюбием. Но, стоит сказать, очень хорошо знала своё дело. Только с бедными старичками общалась не очень хорошо.       Настенные часы неожиданно начали отсчитывать время, громко пробивая каждый новый удар. Уже ровно семь!       Вскочив с места, я кинула сумочку в свой шкафчик и побежала к двери, но как только оказалась в коридоре, заглянула обратно в помещение.       – Удачного вам дня. До свидания.       – И тебе удачи!       Послышался уже мне вслед ответ от непосредственной начальницы.       И как только я смогла забыть про время? Так нехорошо было опаздывать в первый день. Хорошо, что я запомнила план отделения ещё в прошлый раз, когда приходила сюда и могла быстро найти дорогу в нужное мне место.       В коридорах ещё было пусто. Лишь за стойкой сидела уставшая, заспанная девушка и что-то писала. Когда мы поравнялись, она оторвалась от своего занятия и кивнула мне, я ей в ответ тоже. Она была уже знакома мне. Кажется, её звали Андреа. Мы успели познакомиться с ней ещё в мой первый приход сюда.       Кабинет глав. врача находился в самом конце коридора. В нём уже горел свет, который было видно через большое, но мутное стекло. Разглядеть, что творилось внутри, было просто невозможно. Я сделала глубокий вдох и робко постучалась. Кажется, это вышло слишком тихо, но не прошло и нескольких секунд как меня уже пригласили войти. Вот что значит профессионализм!       – Доброе утро.       Высокий седовласый мужчина в синем рабочем костюме широко мне улыбнулся и одел халат.       – Доброе, сеньорита Фернандес. Так как сеньоры Кано сегодня уже нет я расскажу вам приблизительно о ваших обязанностях, а завтра вы уже более точно узнаете, что и как. Хорошо?       Я кивнула ему в ответ.       – Тогда присядьте пока.       Главврач, которого звали Мариано Карраско, устроился у себя за столом. Я присела на краешек стула напротив него, ожидая указаний. Он вытащил какой-то журнал из ящика и стал открывать его, ища нужную страницу, но затем взял со стола лист бумаги и внимательно стал всматриваться в него. Его глаза медленно блуждали по строкам и брови всё больше сходились на переносице.       – Вот ведь засада! – как-то разочаровано воскликнул он, положил лист обратно на стол вместе с журналом, и стал массировать виски. Несколько минут он не обращал на меня никакого внимания, я же не решалась прервать его размышления. Наконец, он снова посмотрел на меня. – Извините, небольшие проблемы с пациентом.       – Что-то серьёзное, да?       – Серьёзнее не бывает! – доктор усмехнулся. – Скверный характер. Живут с этим обычно долго, может быть, даже счастливо, но окружающие страдают по полной. Хотя ещё вы успеете с ним познакомиться.       – Может это из-за болезни? – предположила я вслух, но вовремя опомнилась.       – Как я понимаю со слов его сестры – это у него врождённое. Хотя я за весь свой долгий век редко видел людей, которые после таких травм и длительного лечения могли позитивно видеть. Черепно-мозговая травма, перелом позвоночника, правда стабильный и без осложнений, но всё же. Оптимизма это мало кому придаёт.       Разложив все бумаги на столе, сеньор Карраско поднялся.       – Ладно, пойдёмте. Я сам вам всё покажу.       Осмотр отделения оказался недолгим. Оно оказалось не очень большим, так как больница была не областная, а относилась к определённым кварталам, но очень уютным. Большие окна впускали много света и, казалось, что всё вокруг блестит. Палаты были как на несколько человек, так и индивидуальные – в зависимости от состояния человека. Некоторым требовались тишина и покой, они даже не могли самостоятельно подняться с постели, а другие самостоятельно достаточно быстро передвигались по коридорам, пусть и с помощью костылей или ходунков. А особые «везунчики», как их назвал доктор Карраско, просто уже занимали здесь место, хотя давно уже могли продолжать лечение дома или уже даже работать.       Оставив меня в полном распоряжении девушки из-за стойки, которая всё-таки оказалась моей знакомой, главврач покинул нас, а меня послали в процедурный кабинет. У его двери уже начала выстраиваться очередь на уколы. Все полочки шкафчиков были заставлены всевозможными баночками и коробочками с лекарствами. Глаза от них разбегались в разные стороны, и самой после такого тоже хотелось куда-нибудь деться. Что будет, если я вколю кому-нибудь не его лекарство? По спине от одной только мысли об этом побежали мурашки и я поёжилась.       Видимо, заметив положение дел, Андреа ободрила меня, что ничего страшного явно не случиться, и дала увесистый журнал, где были расписаны все фамилии больных и нужные лекарства. Но волнение лишь усилилось, когда в процедурный кабинет вошёл первый пациент. Оказалось, что больных записывали по мере поступления, а не по фамилиям. Дрожащими руками я постоянно перелистывала по несколько страниц сразу или нужный человек просто не хотел находиться в бесконечных колонках. Стоит отдать должное пациентам – они как могли помогали с поисками или просто говорили, что и сколько нужно делать. Благо к концу очереди я уже смогла немного привыкнуть к не очень понятному почерку, и некоторые фамилии находились сразу же.       – Вроде всё, – я устроилась на кушетке, когда пациенты перестали заходить в помещение, и улыбнулась. – Вот видишь, Нико, а ты не хотел отпускать меня сюда.       Перед глазами вырисовывался серьёзный образ Николаса со скрещенными на груди руками. Каких же всё-таки стоило усилий уговорить его вернуться обратно в Буэнос-Айрес из Сан-Луиса. Его можно было понять – он только что нашёл хорошую работу, я тоже после прохождения курсов мед. сестёр. Но дома уже было всё в порядке. Флор после долгих уговоров всё-таки начала разговаривать и даже пошла в школу, пусть и интернат. А он как раз находился в пригороде столицы. Отпускать её мама не хотела, но мы с тётей Сандрой выиграли этот бой. Тем более сестрёнка была не одна, я могла приехать к ней в любой момент. Да и Нико тоже должен был скоро перебраться ко мне в съёмную квартиру, которую мы арендовали.       – Луна, как ты тут? Справилась? – Андреа вошла в процедурную. – Смотрю, ты уже всё убрала. Молодец. Как тебе больные, не приставали?       – Нет, что ты. Наоборот помогли. Я немного не разобралась с журналом…       – Подожди ещё. Для них новые лица в новинку. Главное не давай им сесть себе на шею. А то сегодня он к тебе сам на уколы бежит, а завтра приди к нему и покорми с ложечки, – Андреа улыбнулась. – Кстати, о таких. Смотри.       Она прошла к одному из шкафчиков, вынула ещё один журнал и присела со мной рядом.       – Вот наши лежачие и полулежачие. Таких, правда, немного, но они есть. У каждого свой набор коктейлей в определённое время. Вот у этого, – Андреа указала пальцем на строчку, где была цифра палаты. – Обезболивающее под роспись. Что-то пропадёт – головы полетят всех.       Я машинально кивнула в знак подтверждения её слов.       – Вот здесь и здесь, в принципе, всё нормально. Проблем с ними возникнуть никаких не должно. В десятой палате женщине родственники наняли свою сиделку. Никаких полномочий ей не передавать как бы не возмущалась. Потом случись что – мы тоже виноватыми останемся. В остальных тоже ничего особенного. Хотя вот – тринадцатая палата. С ним будь аккуратней, тип крайне неприятный и вечно всем недоволен. Уже больше полугода с ним мучаемся и никак не можем дождаться выписки.       – Может быть не всё так плохо? Доктор Карраско говорил, что у него серьёзные травмы.       – Увидишь собственными глазами – поймёшь. Ладно, давай помогу на первый раз всё сделать.       Моей благодарности Андреа не было предела. Особенно с формальными процедурами, когда дело касалось серьёзных лекарств. На прошлом месте работы мы с такими не работали. Заодно она показала мне некоторые хитрости для того, чтобы работа пошла быстрее. Так как палат было несколько, использовалась тележка, в которую складывались уже приготовленные препараты. Дабы не перепутать их – всё отделялось друг от друга цветными карандашами. Потом нужным цветом ты вычёркивал ту палату, где только что был.       Так же Андреа действительно обошла со мной первые несколько палат, а затем вернулась обратно за стойку, где её сразу же окружили больные. Мне даже стало немного стыдно за то, что я отвлекла человека от работы. Но с другой стороны её помощь оказалась действительно очень ценной, особенно с десятой палатой. Около десяти минут пришлось спорить с сиделкой, что я могу хорошо выполнить свою работу и то, что, если раньше она меня здесь не видела, абсолютно не говорит о том, что я ничего не умею и как она выразилась: «угроблю её подопечную и глазом не моргнув». В конце вмешалась уже сама пациентка, попросив быстрее разобраться и дать ей отдохнуть. Бедная женщина! Оказалось у неё была очень серьёзная травма руки – кость почти полностью раздроблена и прошла всего лишь пара дней после очередной сложнейшей операции.       Времени было уже достаточно много, когда я добралась до последней тринадцатой палаты. Было странно, что нумерация индивидуальных палат заканчивалась такой несчастливой цифрой. Да ещё и сочеталось это с очень уж проблемным пациентом. Может быть, это магическая составляющая числа так влияла на характер?       Но я всё равно не верила, что всё настолько плохо, как говорили другие. К любому человеку можно найти подход, главное только хотеть этого! Мало кто из людей сейчас старается понять другого человека, а уж тем более выслушать и даже помочь. Все заняты лишь собой и своими проблемами. Хорошо, когда есть родные и близкие люди, но ведь есть и абсолютно одинокие.       Полная решимости подружиться с тем «крайне неприятным типом» я распахнула дверь в палату и вкатила тележку в темноту. Странно. Во всех остальных палатах жалюзи уже были подняты, а здесь нет.       – Доброе утро.       Тихо произнесла я, пытаясь понять, спит ли ещё больной. В ответ мне ничего не сказали.       Я подошла к окну и быстро расправилась с жалюзи, впуская в палату солнечный свет. Так было значительно лучше. Теперь оставалось лишь разбудить нашу соню, ведь подъём был уже где-то полтора часа назад.       – Доброе ут… – я развернулась в сторону кровати. – ро…       Сердце из груди подпрыгнуло чуть ли не до горла и начало бешено стучать. Я сильно зажмурилась, чтобы прогнать ведение, но лицо больного не изменилось. Я знала его.       Мысли в голове вихрем крутились, не давали остановиться на чём-то одном, но вопрос всё равно повис в воздухе – как такое могло случиться? Да и я ничего не знала об этом…       От действительно красивого и сильного молодого человека, коим он был на моей памяти всего лишь год назад, осталась почти одна тень. Тёмные волосы отрасли и разметались по подушке, под глазами залегли тёмные большие круги, а через правую щёку проходил ещё яркий, свежий шрам. Он очень сильно похудел и осунулся. Даже цвет кожи был каким-то болезненно зеленоватым. Люди, мало знакомые с ним могли сказать, что это совсем другой человек, но нет. Я слишком хорошо его знала, от чего было ещё страшнее.       Нужно было что-то делать, но я не могла пошевелиться. Я совсем не была готова к такому повороту событий. Внутренний голос подсказывал, что нужно для начала узнать, что с ним случилось. Решив, что так будет правильно, я боком тихо двинулась к двери. Всё равно он ещё спит и не заметит моего недолгого отсутствия, ведь так? А что будет, если я не смогу зайти сюда обратно? Вдруг у меня не хватит смелости и сил? Может, стоит всё-таки разбудить его? Мне ведь нечего бояться, теперь я здесь главная.       Собрав всю волю в кулак, я быстро подошла к кровати и уже почти поднесла руку, чтобы коснуться его плеча как он открыл глаза. По телу словно прошёл электрический заряд в двести двадцать вольт. Я сделала шаг назад, схватившись пальцами за край форменной рубашки, но взгляда не отвела.       В первые несколько секунд было видно, что он растерян также как и я. Я бы даже сказала, что напуган. Его глаза расширились. Казалось, что он видит меня полностью во весь рост, хотя такого просто не могло быть.       – Сеньор Эредиа, я…       В голове зазвучали слова Мариццы с её вечным нравоучением: «Что ты постоянно мямлишь себе под нос как бабулька на базаре? Говори чётко и ясно». Решив, что сейчас её совет будет как никогда кстати, я вдохнула полную грудь воздуха.       – Я ваша новая мед. сестра с сегодняшнего дня и мне нужно поставить вам укол.       Блас слегка приподнял бровь, что обычно означало у него крайнюю степень удивления, а потом его губы растянулись в самой отборной ехидной ухмылке. Теперь я точно не сомневалась, что передо мной тот самый Блас Эредиа пусть и «слегка» помятый жизнью.       – Так… можно?       Казалось, что он сейчас засмеётся, но выражение его лица мгновенно переменилось. Он закрыл глаза и напрягся, словно ему было больно, а, когда снова открыл их – голубой цвет потемнел. Я сделала ещё шаг назад поближе к тележке. Теперь я понимала, почему с ним никто не хочет работать, ведь даже мне сейчас стало по-настоящему страшно. Я вновь переместилась во времена колледжа и как провинившаяся ученица ждала своего наказания. Но вместо крика он молча стал поворачиваться на бок ко мне спиной. Движения Бласа были медленными, но очень уверенными, хотя помочь ему хотелось жутко.       Я быстро взяла с тележки последний шприц, пока мой пациент не передумал, и сняла колпачок. Щёки тут же начали гореть от осознания того, что я собираюсь сделать, но ведь это была моя работа.       Сделав всё, что нужно, я подошла обратно к тележке, чтобы вернуть себе хотя бы кусочек личного пространства. От волнения мне начинало не хватать воздуха.       – Я ещё зайду сегодня.       Резко развернувшись, я не дождалась ответа и пулей выскочила в коридор, потратив на это все оставшиеся силы. Как бы сказала Марицца в данной ситуации – к такому меня жизнь не готовила.