Снега до небес

Часть третья, Штат Орегон, Маунт Худ, четверг, 25 ноября 1999 года, 9:02 — Вертолет доставит нас на промежуточную площадку, — сказал шериф, тщательно застегивая парку, проверяя снаряжение и поправляя очки. — Дальше не получится — местность не та, слишком опасно и для машины, и для тех, кто попытается из нее вылезти. Площадка небольшая, но удобная, обычно там всегда делают акклиматизационную остановку. Мы на ней поставим базовый лагерь. Оттуда будем выходить на поиски. Нам нужно уложиться в идеале в двое суток, максимум — в трое. Дальше прогноз погоды отвратительный. Джон! Все готовы? — Все, сэр, — Джон Уитмон оглядел группу. — Оборудование, припасы, палатки, аптечка, кислородные баллоны, рация — все погружено, вертолет ждет. Скалли оглянулась, ища глазами Линду. Та стояла неподалеку, придерживая коленом рюкзак, и надевала защитные очки. Ее бледность, худоба и слова про головные боли и носовые кровотечения обеспокоили Скалли не на шутку. — Линда, — позвала Скалли. — Да? — девушка обернулась. — Линда, вы уверены, что вам стоит сейчас идти в горы? — Почему вы спрашиваете? Что вы имеете ввиду? — девушка отступила на шаг и кажется, испугалась. Скалли не была уверена в том, что права, и не знала, насколько точно Линда осведомлена о том, что происходит, поэтому сказала: — Вы говорили, что у вас частые головные боли и носовые кровотечения. Это не помешает вам подняться в горы? — Не помешает, — резко ответила Линда. — Я знаю, из-за чего это. Это не ваше дело. Пожалуйста, больше не спрашивайте меня об этом. Мне не понадобится помощь в горах, я никому не буду в тягость. Давайте не будем больше об этом, хорошо? Скалли неуверенно пожала плечами: — Хорошо, если вы настаиваете. Но если вам станет плохо, вы можете обратиться ко мне — я врач. — Отлично. Спасибо, я буду иметь это в виду, — фыркнула Линда и отвернулась. — Вперед, — шериф махнул рукой, и спасатели, быстро разбирая рюкзаки и остальное снаряжение, поспешили на посадочную площадку. — Сегодня утром я связался с Байерсом, — сказал Малдер, когда они со Скалли вышли следом за шерифом. — Они что-нибудь нашли? — спросила Скалли, прикрывая глаза рукой в перчатке: утреннее солнце среди снегов слепило даже через защитные очки. — Да. Они смогли добраться до медкарты Хизар и тех обследований, что были проведены. Ее матери сказали не все. У нее в крови были обнаружены специфические биохимические изменения, характерные для тех, кто длительно пребывал в невесомости. Относительное обезвоживание, сниженное содержание натрия в крови, снижение содержания кальция в костях — причем такое, какое могло возникнуть при пребывании в невесомости не менее четырех недель. Видимо, доктор счел это абсурдом или случайностью, или и тем и другим одновременно. И еще. Судя по данным спутников, в том числе тех, которые простым смертным недоступны, здесь, в горах, возможно, скрыта какая-то крупная база. Скорее всего, расположенная либо подземно, либо где-то внутри горного массива, как бы нелепо это не звучало. — Что они обнаружили? — Два любительских снимка, сделанных разными людьми с разных точек других склонов приблизительно в одно и то же время зафиксировали точку на склоне, которую Байерс при увеличении расценил как скрытый вход. На других снимках, сделанных в том же месте в другое время, ничего не видно. Еще он нашел два снимка, сделанных с параплана кем-то из студентов, на которых зафиксировано появление на склоне в данной точке единиц неопознанной техники. Очень похоже на вертолет, но таких моделей никто их них никогда не видел и нигде не нашел. Во всех случаях все это не было объектом съемки. Они просто перелопатили кучу видеоматериала по этой местности за последние годы. — Это все малоинформативно. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что мы ищем? — спросила Скалли, когда они уже поднялись в вертолет. — А главное, что мы будем делать, когда найдем? — Когда найдем, тогда и решим, что будем с этим делать, — холодно ответил Малдер. Им пришлось прекратить разговор — вертолет быстро заполнялся людьми. Через несколько минут Уитмон дал отмашку, захлопнул дверь и сел на свое место. Шум мотора усилился, и вертолет начал подниматься над площадкой. Яркое солнце ударило в иллюминаторы. Ночью выпал свежий снег. Теперь он искрился, под солнцем так, что было больно смотреть. Озеро покрылось льдом только у берегов, и глубоко-синие, словно темный ультрамариновый бархат, воды казались отлитыми из цельного стекла. В них отражалась Маунт Худ — ослепительно-белая, молчаливая, не желающая открывать своих тайн. — Погода благоприятствует, — сказал шериф, обращаясь к Малдеру. — В прошлый раз мы не смогли пройти намеченный маршрут, погода помешала. Думаю, мы сразу начнем с того отрезка, который не прошли в прошлый раз. Мы поставим лагерь и пойдем всей группой. Обследуем отрезок, о котором я говорил, и вернемся к вечеру. С утра продолжим, а там будем планировать в зависимости от того, что найдем, и от погодных условий. Шериф пересел ближе к иллюминатору: — Видите вон там тропу? Нет, не туда смотрите. Левее… Да. Они прошли здесь. Потом прошли через ту расселину, поднялись по гребню и вышли на площадку, на которую мы сейчас поднимаемся. Их путь до площадки мы проверили полностью. Дальше они должны были идти вон в том направлении. Видите редкую поросль сосенок? И кедры… И выше. Отсюда не очень хорошо видно, мелко, конечно, но можно разглядеть. — Они дошли до площадки? — спросила Скалли. — Да, мэм, — кивнул Уитмон. — Мы нашли следы, которые говорили о том, что здесь был разбит лагерь. И что потом они снялись отсюда и ушли. То есть мы не нашли здесь брошенных вещей и снаряжения, разве что потерянную перчатку, обертку от антисептического пластыря, еще немного мелочевки. Ну и случайно потерянную кем-то крышку от фотоаппарата и бокс с пленкой… — Пленкой? — Скалли бросила взгляд на Малдера. — Подождите, — Малдер оглянулся на шерифа. Тот о чем-то говорил с одним из подчиненных и казалось, не слушал их. — Какая пленка? Этого не было в отчете. — Не было, сэр. Простите, если честно, это наша вина. Отчет составлял не я, а пленка была у меня. Так вышло, что тот, кто писал его, не знал о ней и не включил в список. А я забыл. Обыкновенно со мной такого не бывает, но мы были так взмылены, и Дженкинс ездил по мозгам каждые четверть часа, что я сунул ее в карман штанов машинально… Честное слово, я не собирался ее прятать или устраивать из этого шоу. А Дженкинс так и подумает, если я ее теперь ему отдам, — вздохнул Уитмон. — Вы же можете найти ее и в этот заход, — заметил Малдер. — Пленка сейчас у вас? — Да. — Вы можете передать ее мне. Я постараюсь, чтобы у вас не было неприятностей ни с Дженкинсом, ни с полицией, ни с ФБР, Уитмон явно колебался, поглядывая то на шерифа, то на Малдера. Наконец он сдался. — Держите, — он расстегнул парку, вынул из внутреннего кармана тщательно упакованную в два герметичных пластиковых пакетика пленку и протянул Малдеру. Тот быстро спрятал пленку во внутренний карман куртки и спросил: — Я правильно понимаю, что вы ее не проявляли? — Почему? — неожиданно ответил Уитмон. — Я проявил. Это же могло помочь их найти. У меня кузен работает в фотомастерской, он и проявил… Неофициально. Только там ничего нет, агент Малдер. Лес, снег, гора, ребята. Потом пленка кончилась и все. Дальше видимо другую вставили, а эта случайно выпала. — Спасибо, мистер Уитмон, — серьезно кивнул Малдер. — Вы все равно нам очень помогли. Уитмон кивнул, потом минуту помедлил, словно хотел сказать что-то еще, но так и не решился. Пересел на свое место и уставился в иллюминатор. — Малдер, тебе не кажется, что он специально скрыл, что нашел пленку? — прошептала Скалли на ухо Малдеру. — Я тоже так думаю. Он ее нашел и не стал включать в отчет, чтобы сохранить на находку «право первородства». Или с какими-то другими целями. А находка оказалась бесполезной, вот и пытается он теперь приобщить ее к следствию без потерь для себя. Потому что если сейчас сам сдаст — получит нехилый втык за то, что ее скрыл. А не сдаст — могут и случайно ведь найти. Он рассчитывал на то, что пленка поможет пролить свет на тайну, но ничего не получил, — задумчиво сказал Малдер. — Я думаю, что у старшего группы спасателей должны быть очень веские аргументы, чтобы рисковать быть призванным к ответу за сокрытие улик, Малдер, — сказала Скалли, искоса поглядывая на Уитмона, что-то обсуждавшего с шерифом. — Я тоже так думаю, — задумчиво согласился Малдер. — Интересно, тут, в горах, кто-нибудь живет? — Скалли пыталась рассмотреть проплывающие внизу заснеженные сосны и кедры. — Есть, наверное, в этом особенная прелесть. Хотя, наверное, я бы не смогла. Малдер склонился к иллюминатору: — Наверняка. Мне кажется, я сейчас видел вон на том склоне небольшой домик и человека возле него. А вон там, дальше, явно дом лесничего, смотри. О, кажется, я вижу площадку, о которой говорил шериф. — Мы почти на месте, — сказал Уитмон. — готовьтесь к высадке. *** Спендер проводил взглядом вертолет. Отлично. Можно начинать. Главное, чтобы все прошло строго по плану. *** Лагерь разбили быстро. Поставили три палатки, разместили обрудование. — Дик будет с вами, — сказал шериф, обращаясь к Скалли. — Размещаемся по три человека в палатке. Сейчас мы пойдем к расселине, которую нам из-за погоды не удалось обследовать в прошлый раз. Идти до нее отсюда около двух с половиной часов. Сейчас десять утра. К часу дня мы доберемся туда, и у нас будет около трех часов времени, с таким расчетом, чтобы вернуться обратно до наступления полной темноты. Эту площадку уже обследовали, повторно делать это не вижу смысла. — Идем полным составом? — спросил Уитмон. — Да, разумеется. Снаряжение берем по минимуму, идти будет достаточно тяжело. Пищевые пайки с собой. Все, выходим через десять минут. На площадке задувал легкий ветер, сметая с нее сухой снег. В трещинах между камнями торчала короткая поросль лишайников и сухой травы. Трава дрожала на ветру. Внизу, словно на ладони, лежала долина, уже кое-где покрытая снегом. Но осень еще не окончательно уступила место зиме, и бурые леса с пятнами темной позолоты стояли, словно замерев в ожидании. Наконец, группа выдвинулась в указанном шерифом направлении. Шли цепочкой. Путь оказался нелегким, и Малдер, шагая по плотному, слежавшемуся снегу, перебираясь через россыпи мелких камней и частые расселины, оглядывался на остающийся внизу лагерь и в который раз думал о том, что заставило Стиллуока составить маршрут именно таким образом. В двух местах пришлось преодолевать достаточно опасные переходы и подъемы, близкие к вертикальным, которые потребовали применения страховки. Уитмон с тревогой оглядывался на агентов ФБР, беспокоясь, как новички будут справляться в непривычной обстановке, но проблем не возникало. Шериф шел замыкающим, агенты ФБР — перед ним, и время от времени он помогал Скалли застегнуть карабин или поправить снаряжение. Перед Малдером поднималась Линда, впереди нее — группа спасателей с Уитмоном во главе. На маршруте было не до разговоров, но все-таки в какой-то момент, когда подъем был не слишком тяжелым, Скалли спросила шерифа: — Вы сами часто принимаете участие в поисках пропавших? — Не слишком, мэм. Обычно тут хватает специалистов. Но в этот раз я получил указание проконтролировать расследование. — Вас это не удивило? — Знаете, — шериф Ньюррет немного замялся. — Скажем так: обычно мы федералов не жалуем, да. Потому что они частенько суются не в свое дело, таскают из огня каштаны чужими руками, и в итоге загребают себе и дело, и все прочее. Когда люди пропадают в горах, это грустно, но объяснимо. В этот же раз все слишком странно… От этого последнего сообщения до того, что вас позвали и потребовали от нас, чтобы мы вам помогали. Особенно если учесть, что дело на мой взгляд безнадежное. Осторожно, мэм, впереди вертикальная расселина. Ветер немного усилился и сменил направление, и теперь дул в лицо, бросаясь колким снегом и мелкими льдинками, сбиваемыми с ветвей невысоких деревьев и кустарника. Остро пахло соснами и свежим снегом, под ногами хрустел наст и обломки сухих веток. Скалли поправила защитные очки и воротник парки, чтобы закрыть рот и нос. Идти было непривычно и тяжело, начала накапливаться усталость. Голову слегка вело, и Скалли старалась дышать ровнее. Кроме того, температура воздуха, кажется, начала снижаться. Они преодолели расселину достаточно быстро и поднялись на небольшую относительно ровную площадку, с двух сторон которой были почти отвесные скалы, с одной — расселина, по которой они только что подняли, и обрыв, и с четвертой — более пологий подъем, на котором росли невысокие сосны. Снега здесь было немного, и группа остановилась для передышки. — Выше растительность исчезает, — сказал Тим Треверс, помощник Уитмона. — Они должны были подняться по этому склону примерно на двести метров . Дальше слева от склона и будет та большая расселина, которую мы в прошлый раз не смогли преодолеть. Они собирались перебираться через эту расселину, если верить плану маршрута. На этой площадке они точно были. Она защищена от ветра, здесь можно удобно разместиться, и они просто не могли не сделать здесь остановку. Да и миновать ее невозможно — к расселине иным путем не подобраться. Майкл снял рюкзак, подошел к скале и присел на корточки. Шериф и Малдер подошли к нему. — В прошлый раз мы уже здесь повернули назад, потому что начиналась снежная буря, — сказал Уитмон, приставив перчатку к глазам и вглядываясь в склон, уходящий вперед и вверх. — рисковать было неразумно. — Вы вообще больше ничего не нашли? — спросила Скалли. Краем глаза она следила за Линдой. Девушка отдыхала, сидя на своем рюкзаке. Она расстегнула воротник парки, словно ей было жарко, и довольно тяжело дышала. Скалли заметила, что Линда и Джон подчеркнуто избегали обращаться друг к другу, и если им было что-то необходимо, просьба завуалированно передавалась через кого-то третьего. — Что нашли, мэм, про то написали в совместном с полицией отчете, — сказал Уитмон, пожав плечами. — Я ведь говорил. — Говорили. А потом внезапно нашлась пленка. Вдруг вы вспомнили еще что-нибудь? — Скалли пристально смотрела ему в лицо. Уитмон молча отрицательно покачал головой. — Смотрите, — Малдер присел рядом со скалой возле Тима Треверса. — Скалли, подойди сюда, пожалуйста. Сюда они действительно дошли. — Возле этой стены они устроили костер, здесь следы недавнего кострища, — сказал шериф. — И, видимо, готовили пищу. Я нашел обрывок фольги от шоколадной плитки, немного занесенный снегом. Крис, как думаешь, сколько он тут лежал? Не мог остаться от предыдущих групп? Кристиан Уолкер с большим уважением смотрел на агентов ФБР, особенно на агента Скалли, и та уже знала, что шериф рассчитывает на него — Уолкер заканчивал стажировку на судмедэксперта. — Все может быть, сэр, но это маловероятно. Вот кострище точно жгли недавно. — Через пять минут выдвигаемся в сторону расселины, — сказал Уитмон, отряхивая плечи и шапку от снега. — Думаю, что если что-то где-то и можно найти, то именно там. Проходить будем в связках. — Ветер усиливается, — вдруг сказал Линда. Всю дорогу она молчала, и теперь, когда она подала голос, все обернулись к ней. Солнце ярко освещало ее голубую парку, а лицо на фоне снега казалось совсем белым. Темные очки, закрывавшие пол-лица, не давали возможности взглянуть ей в глаза. — У нас есть время, — сказал шериф. — Бури не обещали. Встаем. В этот момент самый младший из спасателей, девятнадцатилетний Дик Вильямс, подошел у Уитмону. Он только что ходил осматривать ближний участок склона, по которому им предстояло идти. — Джон, там что-то есть. С правой стороны, туда, где склон продолжается вниз и тропа уходит вон за ту скалу. — Дик, там не должно ничего быть, — торопливо сказал Уитмон, надевая рюкзак. — Они не собирались в ту сторону. Мы идем наверх. — Джон… — Мы идем наверх, Дик. Ты понял? — Уитмон понизил голос почти до шепота. — Мы. Идем. Наверх. Скалли слышала разговор с трудом — они стояли достаточно далеко от нее. Заметив краем глаза, что Уитмон оглядывается, Скалли сделала вид, что ищет что-то в рюкзаке и ни на что не обращает внимания, и даже спросила Линду, не видела ли та ее внутреннюю перчатку. Линда, разумеется, не могла ее видеть, потому что перчатка лежала в кармане парки Скалли, но спросить ведь всегда можно. Уитмон нацепил рюкзак и подошел к шерифу. — Агент Скалли… Скалли обернулась. — Ричард? Вы что-то нашли? — Не знаю, — юноша замялся. — Джон почему-то не хочет посмотреть, а я думаю, это важно. Там, внизу… Там след, будто тащили тело. — Нам же сказали, что спасатели не нашли в прошлый раз никаких следов, — тихо сказала Скалли. — Дик, пожалуйста, помогите мне застегнуть заново страховочный пояс. Не стойте просто так. — Так мы же не дошли сюда, — торопливо сказал Дик. — Джон сказал, что начинается буря, и что нужно возвращаться. Территорию дальше обследовали с вертолета, ну и маячки у ребят были. Тел не нашли, маячков не зафиксировали. Но это с вертолета нельзя заметить, он не опустится так низко, агент Скалли, — сказал Дик и громко добавил: — Нет, это совсем не так застегивается. Погодите, я вам сделаю правильно. — Дик, мне нужно посмотреть на это место, — тихо сказала Скалли, пока юноша застегивал на ней заново абсолютно правильно застегнутый страховочный пояс. — Я уроню туда перчатку, когда начну подниматься, и попрошу вас помочь мне. Дик молча кивнул. Когда Уитмон, двигавшийся впереди всех, поднялся вперед на несколько десятков метров, Скалли крикнула: — Простите, мистер Уитмон, я надевала вторые перчатки и уронила одну вон туда, вниз по склону. Я спущусь, это недолго. — Черт возьми, — шериф покачал головой. — Мэм, а вы мне поначалу показались очень ловкой… Дик, который специально встал замыкающим, предложив шерифу сменить его, быстро сказал: — Я помогу вам. Малдер с тревогой следил за тем, как Скалли и Дик спускаются по осыпи. Он был уверен, что перчатку Скалли выронила не просто так. Обернувшись, Малдер понял, что Уитмон недоволен. Линда тоже вела себя странно. На площадке она дважды или трижды порывалась что-то сказать и даже подходила к Малдеру, но в итоге спрашивала какую-нибудь ерунду и отходила, закусив губу. Они поднялись минут через десять. Малдер вопросительно взглянул на Скалли, но она одними губами сказала: — Потом. Путь до расселины оказался таким, что предыдущий отрезок пути мог считаться легкой прогулкой. Шли в связках, по трое, со страховкой. Малдеру и Скалли пришлось разделиться: Уитмон не позволил обоим новичкам идти в одной связке. Сама расселина оказалась глубокой и узкой. В нее спустилось шестеро — Малдер, Скалли, Джон Уитмон, Линда, Дик и Кристиан. Шериф и еще двое из группы спасателей — Льюис и Тим — остались наверху. На дне расселины лежали крупные валуны и мелкое крошево из камней и льда. С почти отвесных стен свешивались ледяные наросты. Голоса звучали гулко. Света было мало, пришлось включить фонарики. В самом начале расселины был еще один обрыв, уходящий глубоко вниз. Спуск проходил совсем рядом с этим обрывом. — Они должны были пройти здесь, — сказала Линда. Эхо от ее слов гулко отдавалось в холодном воздухе. — Пройти до конца, выйти с той стороны и продолжить подъем, двигаясь к гребню. Но их тут не было. — Почему? — спросил Малдер. — Потому, — сказал Дик, — Что тот камень, на который мы все наступали, когда спустились, и цепочка валунов от него покрыты слоем старого, слежавшегося снега. Смотрите. Расселина узкая, довольно глубокая. Снег сюда может задуть только при сильном ветре и снегопаде, причем только в том случае, если ветер будет в определенном направлении — юго-восточный. Здесь была метель с подходящим ветром пару недель назад, но с тех пор не было. Если вы посмотрите на камни, на то, как на них лежат снег и каменная крошка, вы сами увидите, что тут никто не проходил за эту неделю. Крис, как думаешь? — Согласен, — Кристиан осторожно прошел вперед, стараясь идти с краю. — Я тоже думаю, что здесь никого не было. Дальше они не проходили. — То есть они были на площадке для отдыха, а здесь их уже не было, так выходит? — спросил Малдер и задрал голову. Высоко-высоко он увидел ослепительное голубое небо, которое, конечно, как вечный свидетель, было в курсе всего, но ничего не желало сообщить. — Ответ может быть только один, — сказал Уитмон. Он вместе с Крисом прошел всю расселину до конца и вернулся. — Смотрите на ту стену, по которой мы только что спустились. Вот следы от нашего оборудования, они совсем свежие. Вот тут, чуть справа, следы старые — в смысле, совсем старые, видимо, прошлогодние. Края сколов обветрены, растресканы и прочее. А вот это, еще правее — недавние следы. И на скале грубые царапины. У кого-то явно сорвались кошки. Уитмон опустился на колени и вгляделся в расселину, уходящую глубоко вниз. — Вы полагаете, — спросил Малдер, — Что вся группа сорвалась со скалы при спуске и рухнула вниз? Почему? Мы же не сорвались? — Потому что в нашей группе есть я, есть капитан Ньюррет, и еще четыре человека, опыт восхождений у которых значительно превышает опыт всей команды Стиллуока, вместе взятой. При спуске они слишком взяли вправо, спускались прямо над второй расселиной. Это уже усложнило им задачу. А потом, видимо, кто-то сорвался. И наверняка не использовали промежуточную страховку. Это же долго. Привяжи, отвяжи и так без конца, — Уитмон продолжал вглядываться в темноту. — Ею многие пренебрегают, забывая, что любая инструкция не возникает из ниоткуда, а пишется чьей-то кровью. Агент Малдер, дайте, пожалуйста, ваш фонарик, он будет помощнее моего. Малдер отстегнул от пояса фонарь и протянул Уитмону. Тот долго светил вниз. — Так и есть, — сказал он, поднимаясь. — Все, экспедицию можно сворачивать. Хорошо, что все закончилось так быстро. — Что там? — спросил Дик. — Я увидел тела, — сказал Уитмон. — Красную парку. Спускаться мы не будем. Слишком крутая стена, слишком узкая расщелина, слишком много там торчит всякого на дне. Никто и не ждет, что мы их поднимем. — Красная парка была у Стиллуока, — задумчиво сказал Крис. — Жаль его, черт. Хороший был парень. — А как он передал последнее сообщение? — вдруг спросила Скалли. — Отсюда? Я вообще сомневаюсь, что отсюда это возможно сделать. — Не знаю, мэм, — ответил Уитмон. — Понятия не имею. Но Стиллуок несомненно шел верхним, я его знаю, он всегда так делал. Следовательно, вся его группа — под ним. — Вы точно видели остальных? — спросила Скалли. — Не уверен. Но проверять не полезу и вам категорически не советую. Слишком рискованно. — Я бы спустился, — сказал Малдер. — Вы сможете меня спустить? — Агент Малдер, я не собираюсь рисковать ни вашей, ни чьей бы то ни было еще жизнью ради мертвых тел, — спокойно сказал Уитмон. — Нет, я не буду вас спускать. — Малдер, не настаивай, — шепнула Скалли ему на ухо. — Тогда мне придется сообщить куда положено, что вы категорически отказывались сотрудничать со следствием, — Малдер и ухом не повел. Они с Уитмоном стояли друг напротив друга. Уитмон сложил руки на груди и снисходительно смотрел на Малдера, не обращая внимания ни на кого вокруг. По лицу Малдера было очевидно, что отступать он не собирается. — Я не отказываюсь, — пожал плечами Уитмон. — Хорошо, если вы так настаиваете, мы вернемся сюда завтра утром. Можно будет выйти пораньше. Вы же непременно захотите поднять хотя бы одно тело? Мы принесем приспособление для установки лебедки, а вы — ваше оборудование. А сейчас нам стоит выбираться наверх и спускаться к лагерю. Если промедлим, идти придется по сумеркам, а это непросто. — Отлично, — Малдер сделал шаг в сторону. — Тогда пока собираемся и возвращаемся. Когда группа выбралась наверх, шериф поинтересовался результатами. — Возвращаемся завтра, — угрюмо буркнул Уитмон. — С лебедкой. Возможно, имеет смысл завтра перебазировать лагерь сюда, потому что за сутки можем не справиться. Мы увидели тела в расселине. — Ну, вот и ладно, — кивнул шериф. — Ребят жаль, конечно, но я рад, что без всяких ненормальностей обошлось. Джон, надо будет провести инструктажи по соблюдению техники безопасности, обсудим, когда вернемся. — Да, сэр, разумеется. Выбравшись, Скалли увидела, что Линда, которую подняли самой первой, смотрит назад — туда, откуда группа пришла. Скалли осторожно обогнула кучу рюкзаков, которые сняли спасатели, и подошла к девушке. — Линда, — негромко позвала Скалли, кладя руку девушке на плечо. Та вздрогнула и обернулась. Скалли показалось, что далеко внизу что-то мелькнуло, но разглядеть она ничего не смогла. — Линда, что там? Вы что-то увидели? — Нет, — быстро ответила Линда, отворачивая лицо, будто бы от яркого солнца. — Нет, ничего. Мне просто показалось. — Разбирайте снаряжение и возвращаемся, — скомандовал Уитмон. — Пошевеливайтесь, ребята. Кажется, ветер сменил направление, как бы не принес неприятностей. Шериф снял перчатку, выставил в воздух голую ладонь, потом посмотрел на часы, в котором были и гигрометр, и барометр. — Влажность повышается, — сказал он. — Это не слишком здорово. Спускаемся. Небольшой отдых, перекус — и вперед. Обратная дорога показалась еще тяжелее. Скалли шла, думая в первую очередь о том, как бы не сломать ноги. Путь давался непросто. Становилось все холоднее, и морозный воздух с непривычки обжигал легкие и гортань, несмотря на маску. Время от времени Скалли ощущала легкое головокружение — все-таки они поднялись достаточно высоко, а времени на акклиматизацию было недостаточно. Иногда она останавливалась на минуту, и Дик, который снова шел замыкающим, спрашивал: — Вам помочь, мэм? — Нет, Ричард, спасибо, — отвечала Скалли и шла вперед, упираясь взглядом в широкую спину Малдера. Тот шел, словно механический робот, не проявляя ни малейших признаков усталости. Скалли догадывалась, что у Малдера повернулся внутри рубильник погони за Истиной. В таком состоянии ему и на самом деле море было по колено, он был способен, как хорошая гончая, бежать до тех пор, пока не свалится. Скалли поглядывала на него с тревогой: слишком свежи были воспоминания о том, как он хрипел на заднем сиденье машины, как корчился от головных болей, сводивших его с ума, и как его шатало от тошноты и головокружения. Но сейчас Малдер не выказывал ни малейших признаков плохого самочувствия и пер вперед, словно Терминатор. — Дик, — негромко сказала Скалли. — Прошу вас, никому не говорите о том, что мы с вами видели. То, что вы мне показали. По крайней мере, пока. Хорошо? — Да, мэм, — кивнул Дик. — А вы в курсе, что за нами кто-то шел? — Что? — Скалли остановилась так резко, что Дик едва не ткнулся носом ей макушку. — Почему вы так решили? — Так следы же. Я же вижу. Он очень старался наступать четко по следам кого-либо из нас, но это не так-то просто, — Дик показал чуть в сторону от тропы. — А здесь он оступился и съехал в снег. Я на этом участке шел последним, мэм. Никто из нашей группы не оступился. Даже вы и агент Малдер. Это был человек… Довольно высокого роста, с небольшим грузом на плечах. А вот тут он остановился, — Дик говорил быстро и негромко. Вдруг он наклонился и чуть тронул перчаткой снег. — И закурил. Странно. Неужели Питер? У нас не так много курящих. С чего бы Питеру идти за нами? Да и как бы он так быстро добрался сюда, мы же на вертолете летели… Не понимаю. — Кроме вертолета, другого быстрого пути сюда нет? — В принципе есть… Пойдемте, Джонни уже оглядывается. Подъемник же есть. Он поднимает на промежуточную площадку, но много груза с собой не захватишь, и от подъемника сюда добираться десятка три миль поперек горы. Тропки тут есть, и Питер конечно их знает, но тогда ему нужно было подняться на подъемнике как минимум вчера вечером. — Вы не могли бы уточнить, когда мы вернемся в базовый лагерь, где сейчас Питер? — тихо спросила Скалли, догоняя шедшую впереди Линду. — Но так, чтобы об этом не узнали ни шериф, ни Уитмон, ни Линда. — Я попробую, — кивнул Дик. От долгого разговора Скалли устала так, что дальше думать получалось только о привале. Но Уитмон долгий привал сделать не позволил: начинало смеркаться и задувать. Пошел снег, и шериф недовольно покачал головой: влажность снега была чуть выше, чем надо бы, хотя еще заметно ниже той, которая могла стать реально проблемной. — Насколько опасна площадка, где мы встали лагерем, в плане схода лавин? — спросил Малдер, обращаясь к шерифу. — Одна из самых безопасных, агент Малдер, — ответил тот. — За всю историю наблюдений лавин через нее не проходило ни разу, так она расположена. Собственно, потому и используется. — Слышал я про такие безопасные площадки, — скептически скривившись, ответил Малдер. — В 1990 году на пике Ленина человек сорок погибло. Очень была безопасная площадка, говорят. — Сорок три, — сказал Крис. Он шел впереди Малдера и шерифа и слышал их разговор. — Говорят, китайцы провели подземные ядерные испытания. Тряхануло Афганистан, ну и Памир заодно. Малдер оглянулся, ища взглядом Скалли. Нашел, взглядом спросил: «Как ты?» Она ответила: «Нормально» — так же, без слов. Малдер отвернулся и продолжил спускаться вслед за шерифом. Наконец, Уитмон скомандовал короткую остановку, и Скалли опустилась на снег, чтобы передохнуть. Она вынула термос с горячим чаем и уже хотела открыть его, как Дик окликнул ее. — Агент Скалли, — Дик говорил негромко, видимо, по-прежнему не желая, чтобы его услышали. — Знаете, почему Джон не хотел поднимать тела? — Нет, но очень хотела бы узнать, — Скалли обернулась. Мальчик подозрительно много знает для своих девятнадцати лет, подумала она, но выслушать его стоит. Заодно и колотье в боку пройдет. Правый бок ныл и пульсировал: печени приходилось отдуваться в качестве кровяного депо в одиночку, потому что селезенки Скалли лишилась в прошлом году, благодаря своему торопливому напарнику, фамилию которого теперь даже не могла вспомнить. — Да об этом на самом деле все знают, — Дик сел рядом. Взял термос из рук Скалли, открыл его, и налил ей чаю. На его ярко-малиновую шапку налипли крупные хлопья снега, нос слегка покраснел, отчего юноша сделался похожим на снеговика. — Фредди. Фредерика Калверс. Она была его девушкой. — И он не хочет найти ее тело?! — изумленно воскликнула Скалли. — Понимаете, мэм, тут такое дело… Они всегда спорили. Фредди очень верила во все это, состояла в уфологическом клубе, и как только где-то что-то такое находили… Ну, или делали вид, что находили, она тут же туда срывалась… А Джонни ни во что такое категорически не верил никогда, и его жутко бесило, что она верит. И он никогда с ней вместе ни в какие такие места не ездил. — А вы откуда все это знаете, Дик? — спросила Скалли. — Она с моей старшей сестрой в школе в одном классе училась, ну и приходили они к нам часто. Мы же местные все. Бетти, моя сестра, тоже немножко того на этой почве, но не настолько. Ну и Джонни как понял, что они пропали, сказал: «Это горы и только горы, и более ничего». Вот только он страшно боялся, что найдется какое-нибудь подтверждение, что она была права. А он нет. И сейчас боится. Об этом все знают, только никто не говорит. Скалли сложила два и два и спросила: — Дик, простите мне мою откровенность. Вам нравилась Фредди, не так ли? Дик молча смотрел перед собой. — Дик? Вы очень хотели ее найти и узнать, что случилось на самом деле, не так ли? Дик прерывисто вздохнул: — Да. Я хочу знать. Я очень хочу знать, кто… Или что убило ее. А он, — Дик бросил холодный, жесткий взгляд на Джона Уитмона, — Он только тешит свое самолюбие в надежде остаться правым. — Дик… Мы постараемся сделать все, что от нас зависит, — тихо сказала Скалли. *** До лагеря добрались в сумерках. — Погода портится, — тревожно сказал шериф. — Агент Малдер, если так будет продолжаться, нам придется свернуть экспедицию. Гора редко отдает тех, кого забрала, вам придется с этим смириться. Если вы посмотрите статистику, очень большой процент погибших в горах так никогда и не был найден и захоронен. — Сколько у нас есть еще времени? — спросил Малдер, подойдя к шерифу и с тревогой глядя в темное небо. Звезд видно не было — небо затянули облака. — Пока еще есть, — ответил шериф. — Думаю, до послезавтрашнего полудня точно, а там будет видно. Ребята из группы спасателей разобрали сложенное и укрытое тентом от ветра снаряжение, которое оставили перед уходом на поиски, и поставили три палатки под защитой скальных стен, с двух сторон укрывающих площадку. Снег раскопали до каменного основания, постелили под дно палаток сосновый лапник, а по периметру соорудили снежные стенки. К костру подгребли камней, чтобы нагревались. Работали ребята быстро, отказавшись от помощи агентов: — Отдыхайте, — сказал Уитмон. — Вы слишком устали, да еще и кислородное голодание. Акклиматизации-то у вас толком не было. Если что, есть кислородные баллоны. — Нет, спасибо, — Скалли осторожно взяла Малдера за локоть. — Нам срочно нужно поговорить. — Что вы нашли? — негромко спросил Малдер. Они отошли к краю площадки и сели там возле стены, положив на землю туристический коврик, чтобы выпить чай и съесть нехитрый ужин, который быстро приготовили шериф Ньюррет и Линда Рул. Здесь не задувал ветер и сюда хорошо доходило тепло от костра. — Первое. Там, где мы с Диком спустились за моей перчаткой. Там, снизу, волокли тело. Внизу нет ветра, и остались следы. Их частично засыпало снегом, но не полностью, и есть сломанные ветки. Крови или чего-то подобного я не увидела, — сказала Скалли. Она старалась говорить как можно тише, потому что Уитмон время от времени посматривал на них. Дик вместе с Крисом и остальными занимался установкой палаток и сбором камней для обогрева и в их сторону не смотрел. — Отлично, — кивнул Малдер. — Лучше некуда. Сорвались, значит, со скалы. Все вместе. Угу. Посмотрим завтра там более внимательно. А еще? Скалли рассказала о том, что узнала от Дика — что кто-то шел за группой по следам и о том, что связывало Джона Уитмона, Фредерику Калверс, пропавшую вместе со всей группой Стиллуока, и самого Дика. — Вот значит, как, — Малдер быстро жевал сэндвич. — Тогда, конечно, поведение Уитмона становится более понятным. Ему можно посочувствовать. А паренек этот, Дик, та еще темная лошадка. — Думаешь? — Посмотрим. Погода ухудшается, вот что плохо. Шериф недоволен. Говорит, что возможно, нам не хватит времени даже на поднятие одного тела, не то что на доставку. А тело необходимо перенести сюда, там ты сама видела — вертолету не опуститься, чтобы была возможность забрать его прямо оттуда. Скалли кивнула: — Одно радует: тела должны быть в хорошей сохранности. — Да, — Малдер посмотрел наверх. Оттуда, с высоких темных небес медленно сыпался мягкий снег. — Плюсовой температуры с момента их исчезновения не было. — Который уже час? — Почти восемь вечера, — ответил Малдер. — Надо обсудить завтрашний день. Они встали и подошел к шерифу. Тот жевал сэндвичи, закусывая шоколадом, и держал на коленях подробную карту местности. Уитмон стоял тут же и пил кофе, который Линда только что сварила в небольшом жестяном кофейнике. — Нам все-таки придется перебазироваться туда, — сказал Уитмон. — Предлагаю так. Дежурить сегодня будем мы с Диком — он начало ночи, я вторую половину. Утром Дик пусть отсыпается, Линда занимается завтраком, агент Скалли отдыхает — я видел, что сегодняшняя дорога далась ей тяжеловато. Остальные… агент Малдер, вы с нами? Перенесем необходимое оборудование примерно на половину пути — это час с небольшим дороги туда, час обратно, остальное снаряжение возьмем по минимуму. Вернемся, свернем лагерь, и с полной выкладкой дойдем до расселины. Там есть где встать, место не такое удобное, как здесь, но нормальное вполне. Разобьем лагерь и вернемся за оборудованием. Если повезет с погодой, то у нас будет еще двое суток. Я связался с базой, обещали, что ночью будет небольшое ухудшение — холодный ветер, снег, сказали, чтобы мы переждали эту ночь здесь, на пятачке. А завтра и послезавтра будет тихо. Наверное... — Не имею возражений, — шериф хлопнул ладонью по карте. — Очень хорошо, Джонни. Давайте тогда сейчас по максимуму все подготовим и упакуем. Подготовка заняла около двух часов. Погода и впрямь продолжала портиться: ветер усиливался, свистел между скал, сдувал с них мелкий снег, сгибал верхушки сосен и кедров. Площадка была защищена от ветра скальными стенами, но стоило подойти к ее краю, как ветер начинал сдирать кожу с лица, словно ледяным ножом. — Ничего, зато утром десять минут — и можно выступать, — сказал шериф. — Агент Малдер, агент Скалли… ваша палатка вот эта, справа. Я там еще спальник Дика оставил, но первую половину он дежурит, так что вам мешать никто не будет, — сказал шериф и немного смутился от того, что фраза вышла двусмысленной. — Спальники у нас хорошие, профессиональные, до минус двадцати работают. Каждому по две соляные грелки, — он развязал один из баулов со снаряжением. — Пользоваться умеете? Одну в ноги, одну к груди или спине, как удобнее. В костре у нас с шести вечера камни греются, сейчас в каждую палатку еще по два камня пойдет, на подставку установим. Сейчас не слишком холодно, по Цельсию минус семь всего, но температура будет снижаться, ночью тут и до минус пятнадцати дойти может. А вообще рекомендую, ребята, в один спальник вдвоем. Тут не до глупостей, это горы, тут это нормально воспринимают. Мы вон и втроем сейчас организуемся. Линда забрала две грелки и скрылась в одной из палаток. Туда же залез Уитмон. Крис и еще двое ребят разгребли костер, выкатили палками нагретые камни и уложили их в металлические треноги на коротких ножках с пластиковыми набалдашниками, устойчивыми к высокой температуре. Установили в каждую палатку по два таких камня и пожелали спокойной ночи. — Прошу, — Малдер откинул полог, приглашая Скалли войти. — Ты слышала, что настойчиво рекомендовал шериф? — Что именно? — поинтересовалась Скалли, силясь не улыбнуться, и забралась в палатку. — Соединить вместе спальники и забраться в один вместе. Между прочим, опытные альпинисты довольно часто практикуют этот метод для экономии тепла в зимние ночи, — лицо Малдера было абсолютно серьезным. Если бы в глазах не скакали ехидные бесенята. — Мы не можем рисковать, Скалли! — он влез следом и застегнул полог. Подвесил на петлю в куполе палатки фонарик, прикрутил яркость до минимума. Снял тяжелые ботинки, убрал их в тамбур, неподалеку от каменной грелки. Скалли улыбнулась, увидев, что Малдер вытащил из рюкзака свежую пару носков: — Большое спасибо, что ты подумал об этом. — Ну я тоже не самоубийца, — усмехнулся Малдер, помогая Скалли снять парку. Потом он придвинулся к ее ногам и стащил с нее обувь, и Скалли почувствовала, как он медленно провел ладонью по ее ступне, по голени, а потом негромко спросил: — Ты устала? Мы зря отказались от акклиматизации. Это моя вина, я совсем не подумал, что у тебя больше нет селезенки, и тебе может быть тяжело. — Ерунда, — Скалли мотнула головой. — Ничего. Как ты? Головокружения? Головные боли? — Совершенно ничего, не беспокойся, — Малдер поставил ее ботинки рядом со своими и взялся за спальники. Взглянул на Скалли с улыбкой: — Мне кажется, последовать совету шерифа — наш долг. Слышишь, как завывает снаружи? Видимо, на лице Скалли промелькнули смущение и неуверенность, потому что Малдер отложил спальник и уже без улыбки добавил: — Если тебя это беспокоит, я не буду… — Нет, — спокойно ответила Скалли. — Все нормально, Малдер. Он кивнул и занялся спальниками. Скалли активировала соляные грелки, разложила на дне палатки туристические пенки в два слоя, а потом задумалась, в каком виде лезть в спальник. Обернулась и увидела, что Малдер, разложив спальник поверх пенки, снял утепленные брюки, убрал их под спальник, снял свитер и толстовку, оставшись в одном термобелье, и вложил их внутрь спальника вместе с соляной грелкой. — Твоя очередь, — сказал он. — Это просто ночевка в горах зимой, Малдер, — Скалли тоже стянула свитер и толстовку, а потом — брюки от горнолыжного костюма. — Разумеется, — кивнул Малдер, закладывая себе за спину соляную грелку. — Просто ночевка в горах зимой, вот именно. Он протянул руку и выключил фонарик. Скалли, чувствуя, как загорелись щеки и радуясь, что этого не видно в темноте, залезла в спальник и улеглась к Малдеру спиной, подложив под голову свои вещи, и думая, что если бы пришлось залезать в один спальник с Диком или даже с шерифом, то никакого смущения она бы не испытывала. За тонкими стенками свистел ветер, трещал костер и слышались шаги дежурного, который подбрасывал в огонь дрова. Скалли расслабленно вытянулась в теплом спальнике, чувствуя, как Малдер придвигается ближе к ней, и признаваясь самой себе, что лучшей кандидатуры на первое дежурство, чем Дик, который должен был ночевать с ними, но из-за дежурства этого не сделал, однозначно не было. Они лежали в темном тесном коконе, в крошечной палатке на вершине мира, вокруг стеной поднимались скалы, леса и снега до самых небес, и казалось, что на этой вершине нет больше никого. Ни шерифа, ни его ребят, ни странного Джона Уитмона и еще более странной Линды Рул, которая за весь день не проронила почти ни одного слова, только иногда комментируя маршрут, ни пропавших студентов, ни каких бы то ни было невероятностей, ничего. Только снега, тишина и одиночество. — Ты тоже думаешь об этом? — спросил Малдер, приблизив губы к уху Скалли так, что его дыхание защекотало ей шею. — О чем? — спросила Скалли. Ей не спалось, и она вообще не была уверена, что сможет быстро уснуть, несмотря на накопившуюся усталость и ноющие ноги. — Об этом. О том, что вокруг тишина, и на десятки миль местность с плотностью населения в четверть человека на квадратную милю, если не меньше. Что здесь можно несколько часов ехать на машине куда глаза глядят, и никого не встретить. Малдер обнял ее левой рукой и крепче прижал к себе. Скалли с удивлением осознала, что происходящее кажется ей до странности естественным, как будто лежать вот так — рядом, обнявшись, в темноте, когда мир отступает за пределы ночи, для них уже давно стало обыкновенным делом. Скалли глубоко вздохнула и осторожно передвинулась — так, что теперь ее голова почти лежала на правом плече Малдера. Он тоже чуть повернулся, и его ладонь словно бы невзначай легла на ее грудь, и они оба сделали вид, что не заметили этого. — Можно всю жизнь идти, куда глаза глядят, Малдер, — прошептала Скалли в ответ. — Сквозь толпу с плотностью четыре человека на квадратный метр. И не встретить никого, с кем захотелось бы пойти в одном направлении. А случайно встреченные люди… Они как попутчики в поезде. С ними приятно, с ними можно поговорить, и даже отвести душу, и даже пооткровенничать, но они сходят на следующей станции и из твоей жизни, а ты едешь дальше. И от них не остается следов. Или остаются раны, которые потом закрываются грубыми шрамами. — Или ты сам выходишь, — сказал Малдер задумчиво. — Спрыгиваешь на обочину на маленькой безымянной станции и чешешь через поля куда глаза глядят. А поезд уходит по проложенной дороге. Скалли повернула голову, чтобы взглянуть ему в глаза. В самой палатке было темно, но снаружи ярко пылал костер, и в крошечное окошко, затянутое двойным слоем прозрачного пластика, попадало немного света. В карих глазах Малдера отражался отблеск этого костра. — Знаешь, — тихо сказал он, — Я ведь не просто так сказал тогда… О пробном камне. Наверное, цель всей жизни человека состоит в том числе и в этом. Найти свою внутреннюю суть. Понять, чего ты стоишь на самом деле, обнажить перед самим собой то, что у тебя внутри. Но это очень трудно сделать, если в толпе все двигаются только тебе навстречу. Только тот, с кем ты идешь в одном направлении, может знать, чего ты стоишь на самом деле. Только тот, с кем пройдешь огонь, воду и медные трубы, может осознать, из какого сплава твое сердце. Скалли вытянула наверх руку и коснулась ладонью щеки Малдера, ощущая ее легкую вечернюю небритость: — Знаешь… Иногда очень легко ошибиться. Потому что на пути попадаются люди, которые увлекают тебя за собой, уводят с твоей дороги, и двигаются рядом, и ты принимаешь их за тех — важных, единственных, не случайных. Вот от них-то и остаются самые грубые шрамы. В них пытаешься разобраться… Но они не твой пробный камень, и ты раскалываешься на куски. Малдер повернул голову и, осторожно взяв ее ладонь в свою, коснулся губами кончиков ее пальцев, потом поцеловал середину ладони, потом — запястье. — Если бы не ты, — прошептал он, — я бы давно раскололся и рассыпался, и меня бы вынесло на насыпь по кускам. Скалли прерывисто вздохнула, почувствовав, как правая рука Малдера скользнула под ее спину, обнимая за талию. — А меня… Наверное, унесло бы на поезде. Со случайными попутчиками. Может быть, это был бы хороший рейс, но… Это не было бы по-настоящему моей дорогой, — прошептала она и повернула лицо к Малдеру. — Не было бы, — кивнул он и наклонился к ней, отпуская ее ладонь и осторожно проводя кончиками пальцев по ее щеке, по губам… Скалли поняла, что ничего он не забыл, и тот ее жест, вырвавшийся у нее недавно — откровенный, болезненный — Малдер помнит прекрасно. Она закусила губу, пытаясь унять дрожь, и прошептала: — Малдер… — Что? — тихо спросил он, чуть повернувшись: теперь она лежала на спине, а он — на боку рядом. Они потянулись друг к другу одновременно. Это был долгий, медленный, робкий поначалу поцелуй, но он таким не остался. Торопиться было некуда. Скалли, зарывшись пальцами в волосы на затылке Малдера, почувствовала, как его ладони неторопливо ласкают ее спину, а его теплые губы легко, словно дразня, касаются ее шеи. И безумно хотелось продолжения, и стоило немалых трудов не думать об этом сейчас. И все же… Не думать было невозможно, особенно теперь, когда губы нестерпимо горели от поцелуев, когда бедром Скалли чувствовала, насколько Малдеру тоже хочется двигаться дальше, когда безумно хотелось прижаться друг к другу — кожа к коже, чтобы слиться воедино на одно бесконечное мгновение. Но и сейчас это было пронзительно и остро — так же, как белоснежная вершина Маунт Худ на фоне ослепительно-синего неба. Она вздрогнула, когда он с силой обнял ее, и прошептала, прижавшись щекой к его щеке, а губами к его шее: — Малдер… Не важно, поезд это или насыпь. Главное, что ты — это ты. Даже если я во что-то верю не до конца, или не верю вовсе… я верю в тебя. Малдер поднял голову и, осторожно убрав прядь волос с ее лба, поцеловал ее снова — сначала в лоб, потом — в глаза и в губы. И еще раз. И еще, самый последний… — Я знаю, — прошептал он наконец. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Малдер, — прошептала Скалли в ответ и положила голову ему на плечо. … Она заснула почти мгновенно — сказалась дневная усталость, поэтому уже не услышала тех трех тихих коротких слов, которые Малдер прошептал одними губами, глядя на ее спокойное, расслабленное во сне лицо.