Тайна четырёх

      — Здравствуйте, мы хотели бы спросить, возможно ли проверить, находится ли Трис в состоянии беременности?       — Насколько я знаю, — начинает доктор, — у вас совсем недавно был контакт, после чего вы начали задумываться о возможных последствиях. Хочу сказать, что Эрудиты совсем недавно разбросали по фракциям инъекции, способные вычислить начало развития плода со второго дня предполагаемой беременности.       Да это же просто чудо! Не могу поверить, что нам настолько повезло.       — Вы согласны на данное обследование?       — Конечно, — не обдумывая, восклицаю я.       Введя инъекцию, доктор загружает программу в компьютере. Да уж, технологии дошли даже до такого. Интересно, плод что, будет светиться? Хотя какой плод… Сейчас происходит деление клеток, если всё же я беременна.       — Итак, Трис, Четыре, могу вас поздравить…       Я громко сглатываю, пытаясь успокоить в себе нервозное состояние. Значит ли начало мысли доктора то, что… во мне и действительно постепенно зарождается жизнь малыша? Тобиас выглядит бледным. Конечно, я заставила его понервничать, но, если честно, не поймай он меня на выходе из кабинета, сейчас все было бы иначе. Но теперь стоит вопрос о дальнейших действиях. Бросить свою команду, фракцию я не смогу так же, как и драться, находясь в прекрасном положении. В отличие от других фракций, именно Бесстрашию нужно заботиться о продолжении рода. Ввиду того, что защита городу может потребоваться в любой момент, лишь малая часть задумывается об этом. И я, собственно говоря, вхожу в их число. Желая иметь полноценную семью, я пытаюсь забыть о возможных стычках, подвергающих жизни жителей Чикаго. Часть женского пола же беременеет случайно, после чего пятьдесят процентов из них рожают. Да-да, со статистикой фракции я, к счастью, знакома. Это всегда заставляет меня задумываться и серьезно относиться к ответственному делу. Что касается Тобиаса, то мысли насчет отказа от ребенка даже на секунду не появляются в моей голове. Как бывшая отреченная, могу сказать, что люди во фракции, где я родилась, очень любят детей и считают их одним из смыслов жизни. Сама же я чувствую, что готова к такому большому шагу навстречу семейному будущему. Но меня очень беспокоит безопасность, гарантировать которую я не могу, находясь в столь неустойчивом состоянии в городе.       — Трис, ты НЕ беременна, — выделяя судьбоносную частицу, проговаривает доктор. — Но у вас всегда будет возможность пополнить семью, — улыбается он.       Честно говоря, после того, как я слышу заветные слова, становится так легко… Будто камень падает с души. Несмотря на это внутри появляется некое разочарование и грусть. Мы могли стать родителями… Черт! Что это со мной? Наоборот должна расслабиться и начать радоваться, а теперь…       Тобиас, сосредоточив взгляд на полке с документами, застывает без каких-либо эмоций, что не может не пугать. Его поведение полностью характеризует мое душевное состояние. Пустота — вот то слово, полностью передающее чувство, царящее внутри меня, а именно — в сердце.       Подойдя к парню поближе, кладу руку на плечо, прося покинуть помещение. Напоследок поблагодарив и попрощавшись с доктором, мы выходим из кабинета. Тобиас останавливается около окна и выживающе смотрит в мою сторону. Ему хочется увидеть, почувствовать любое действие с моей стороны. Долго я все равно не смогу молчать, поэтому это даже к лучшему.       — Милый, что ты чувствуешь? — пытаясь игнорировать подступающие слезы, проговариваю я.       — Честно? — смотрит он в мои глаза. — Потерю…       — Надежды? — пытаюсь понять.       — Потерю ребенка, которого и не было. Наверное, я просто серьезно воспринял неподтвержденные факты, — пожимает плечами он.       — Тобиас, мне очень жаль, что все получилось именно так, — подходя к парню, проговариваю я.       — Ты не хотела ребенка, — констатирует Тобиас.       — Что ты такое говоришь? — слезы начинают стекать по щекам. — Я могла стать матерью, Тобиас! Хочешь сказать, мне легко? — перехожу на более грубую интонацию. — Единственное, что меня останавливало — безопасность будущего малыша. Ты думаешь, я бы спокойно чувствовала себя, зная, что ты где-то сражаешься, подставляешь себя под пули, чтобы сохранить чужие жизни. Сама же в такой ситуации я бы не смогла отправиться с тобой, ты это знаешь. Как думаешь, какова вероятность того, что мои нервы доведут до выкидыша?       Тобиас продолжает стоять в таком же положении, ожидая продолжения моего монолога. Но что я могу еще ему рассказать? Это доведет нас обоих до депрессивного состояния…       — Я безумно хочу иметь от тебя ребенка. Чтобы мы воспитывали его, вкладывая всю любовь и заботу. Ты стал бы замечательным, неповторимым отцом, готовым убить всякого обидчика за свою семью. Не знаю, что тебе сказать о своих чувствах, ощущениях в этой ситуации, потому что теперь понимаю, что никого здесь, — прикладываю руку к животу, — нет и не было… Я чувствую, как внутри меня все сжимается, разрывается, стараясь подавить удушающую боль, но этого мало.       Слезы уже текут ручьями, оставляя солоноватые капли на футболке. Хочется ударить кулаком об стену, чтобы перебить душевную боль. Но она намного сильнее физической, поэтому единственный выход — дать волю эмоциям. Заметив мое состояние, Тобиас сокращает и так минимальное расстояние. Прижав к себе, он шепчет:       — Прости, Трис, — раскаивается он. — Тш-ш-ш, все будет хорошо, обещаю.       Наконец, полностью раскрепостившись, я забываю о сдерживании эмоций и начинаю громко плакать. Нет, реветь. Все мысли постепенно отходят на задний план, вместе с поглаживающими по голове движениями, предназначенными для усмирения моей истерики. На самом деле, кажется, будто всё Бесстрашие слышит мой ужасный, дикий плач, не способный утихнуть. Наверное, даже как-то неудобно находиться в таком состоянии, зная, что кто-то может заметить. Но Тобиас не спешит покидать коридор. Он понимает, что я чувствую, и с уважением относится к этому. Что и доказывает его некое бездействие, способное хотя бы на мгновение заставить забыть о произошедшем.       Вдруг Четыре подрывается и исчезает, что заставляет меня насторожиться, но никак не остановить истерику. Возвращается парень уже со стаканом воды в руке. Протягивая таблетку, он заставляет меня запить её водой. Уверена, он добежал до медпункта, от которого не отошли буквально на десяток метров, и взял успокоительное. Соглашаясь на предложенное лекарство, мигом закидываю в рот таблетку трясущими руками, запивая жидкостью.       — Всё хорошо? — интересуется моим состоянием Тобиас.       Как мне может быть хорошо? Не знаю, существует ли однозначный ответ в этой ситуации… Лучше всего, конечно же, покинуть коридор, где мы сможем спокойно поговорить обо всем, — и так устроили сцену. Пока поблизости царит тишина, будто ничего и не было, нужно уходить… Лишние вопросы и косые взгляды нам точно не нужны.       Кивнув, тем самым подарив ложный ответ, я беру за руку Четыре, уводя подальше от этого места. Естественно, мы держим путь в квартиру. Кстати, может, это не лучшее время для рассуждения на данную тему, но следует уже или разменять комнаты на одну большую, или одному из нас переехать к другому. От большого помещения я бы не отказалась. Но если уж у нас не будет такого выбора, то можно довольствоваться и комнатой возлюбленного. Думаю, в таком случае выбор падет на комнату Тобиаса. В ней намного светлее, уютнее и пахнет безопасностью — запахом, присущем только моему мужчине.       Дойдя до комнаты, я ощущаю вселенскую усталость, которая не дает мне держаться прямо на ровной поверхности. Скорее всего, действует успокоительное и отсюда такая сонливость. Входя в квартиру, я быстро разуваюсь и иду в сторону кровати. Тобиас, заметив мой порыв, опускается рядом со мной на матрас. Я кладу голову ему на грудь и проваливаюсь в небытие. POV Тобиас       Трис выглядит очень измученной… Её состояние ходячего мертвеца больно режет ножом по моему сердцу. Помимо волнений, связанных с Эрудиций, девушка весь день вынашивает мысль о принятии таблеток, способных прервать мнимую беременность, затем затеянный мной скандал, заставляющий еще больше переживать, а после заявление, влияющее на дальнейшую и уже не такую красочную судьбу.       Что касается меня, то во время разговора с Трис, я точно описал свои ощущения… А ведь и правда я был готов к счастливой семейной жизни. К сожалению, вопреки моим желаниям, оказалось не лучшее время. Вероятно, поэтому судьба исключила возможность зарождения новой жизни на данный момент. Но я уверен, что рано или поздно нам с Трис все же удастся обрести покой и создать семью.       Любимая мирно посапывает на моей разгоряченной груди. Тела, соприкасаясь друг с другом, обмениваются теплом, каждое из которых измеряется в высшей градусной мере.       Нежно поглаживая беззащитное на данный момент тело, я получаю волну спокойствия и умиротворенности. Чувствуя покидающие меня силы, я прикрываю глаза, после чего засыпаю крепким, сладким и беззаботным сном. POV Трис       Просыпаюсь я от жуткого чувства голода. Время обеда давно прошло — на часах 18:10. Неужели я так долго спала? Хотя, наверное, это даже к лучшему. Выспавшись, я смогу ночью прослушать кассеты. Документы, скорее всего, Лидеры уже изучили, поэтому дело остаётся за мной. Тобиаса беспокоить не буду, пусть спокойно отдыхает… Дождусь его погружения в сон и отправлюсь в Диспетчерскую, как, собственно, совсем недавно делала.       Почувствовав мое шевеление в кровати, Четыре просыпается. Я, не став терять времени, умываюсь и привожу себя в порядок. Господи, что же со мной такое! Как можно себя довести до такого полуживого состояния? Следом за мной ванную посещает Тобиас, после чего мы вместе отправляемся на ужин.       Фракция встречает нас громкими, подозрительными перешептываниями. Это никак не может не настораживать. Неужели они всё слышали? Боже, дай мне сил! Была ошибка — дать почувствовать себя слабой перед другими членами Бесстрашия. Они будут считать меня жалкой слабачкой… Этого мне хочется меньше всего на свете. Минутное послабление дало свои корни. Теперь, не имея никакого статуса, я могу забыть об уважении. Тогда, возможно, Нита будет счастлива и ей удастся заполучить почитание, ускользнувшее из моих рук.       Тобиас, будто читая мои мысли, перемещает руку на мою талию и подталкивает меня немного вперед, чтобы пройти за стол. Кристина смотрит на меня с сожалением, а в глазах Эрика читается доля поддержки. Они что, издеваются? Ну уж нет, такого ужина мне не надо… Наклоняясь к Четыре, я проговариваю шепотом, чтобы никто кроме него не смог расслышать:       — Я не могу есть в такой обстановке. Давай возьмем с собой? — предлагаю и смотрю в глаза возлюбленного с еле заметной для посторонних мольбой.       Тобиас не сомневается в своих действиях, поэтому резко встает со стула и, набрав на поднос еду, просит идти вперед, что я, собственно, и делаю. Так мы возвращаемся в квартиру.       — Зачем они так смотрят на нас, будто им есть до этого дело? — возмущаюсь я.       — Потому что Эрик и Крис сами скоро станут родителями, и они понимают, что это такое, — поясняет парень.       — Я так вообще свихнусь! — восклицаю я.       — Мы сами в этом виноваты… Был всего лишь один факт, которым руководствовались. Да Господи, можно сказать, мы сами себе все напридумывали.       — Знаю, наверное, в этом один минус отдаления от родителей, правда? Они могли бы успокоить, заставили бы не накручивать себя… — накрываю руками лицо. — Я хочу съездить к родителям, — сообщаю внезапно.       — Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спрашивает Тобиас.       — Да, — шепчу в ответ. — Ты знаешь, как хорошо они к тебе относятся…       — Но прошло столько лет после ухода из Отречения. Боюсь, они не примут меня…       На самом деле, это не так. После перехода Тобиаса в другую фракцию, какое-то время его и вовсе считали пропавшим. Натали и Эндрю очень близко приняли это к сердцу, ведь думали, что Маркус Итон хороший человек. Они обрадуются, увидев сына своего друга вновь, тем более в качестве моего спутника на всю оставшуюся жизнь (хоть пока и не законно).       — Они будут рады любому моему выбору, но тебя мои родители всегда считали замечательным парнем, поэтому беспокоиться не о чем.       — Хорошо, — отвечает он.       После ужина мы идем относить посуду в столовую. Коридоры, на удивление, почему-то пусты. Для нас с Тобиасом это даже лучше, ведь нет никаких посторонних, обсуждающих нашу личную жизнь.       Из-за угла выбегает Кристина и кидается мне на шею. Слезы сразу начинают подступать к глазам. Девушка кладет руку мне на живот и шепчет:       — Все будет хорошо, дорогая! Уверена у вас будет много детишек, — улыбается она.       — Я знаю, — вытираю я слезы. — Откуда все знают?       — Никто не в курсе, конечно, кроме нас с Эриком… Прости, мы направлялись на УЗИ и смогли услышать ваш разговор.       — Почему тогда в столовой все сразу начали сплетничать? — настораживаюсь я.       — Как будто не знаешь, что бывает, когда появляется Четыре, — усмехается подруга. — Да еще и ты заплаканная… Возможно, они подумали, что вы поругались или вообще расстались. Но как только вы вышли вместе, девушки сразу начали с грустью вздыхать.       — Перебьются сучки, — ругаюсь я, чувствуя приливающую к вискам злость.       Тобиас одной рукой обвивает мою талию, посылая мне волны спокойствия, а свободной умело держит поднос, чтобы он не упал.       Разминувшись с Кристиной, мы все же доходим до столовой и оставляем посуду, после чего я начинаю разговор:       — У тебя есть возможность сегодня попасть в Диспетчерскую?       — Ну, я могу поменяться сменами, если ты хочешь, — шевелит бровями парень, напоминая исход последнего посещения.       Я густо краснею и легонько ударяю кулаком в плечо Тобиаса.       — Не надо, я сама тогда, — сообщаю я.       — Каким же образом ты собралась туда пойти? — усмехается парень.       — Первоклассный флирт и женское обаяние, — игриво произношу я.       — Хотел бы я на это посмотреть, — смеется Четыре.       — Ты думаешь, у меня не получится? — ухмыляюсь я. — Однажды это уже прокатило, — нагло вру в глаза любимого.       Конечно, в тот раз я сказала, что мне нужно проследить за Тобиасом и Нитой, а сейчас? Положиться на собственную, хотя и не очень, как мне кажется, выдающуюся красоту, или же продумать коварный план?       Думаю, надену сексуальное платье и накрашусь так, чтобы не было заметно моих опухших от слез глаз, и туфли на каблуках. Уверена, это поможет, ну, если, конечно, ко мне не станут приставать. Но на этот счёт можно не беспокоиться — я одна их самых сильных в Бесстрашии.       — Конечно нет, дорогая! Когда ты пойдешь? — интересуется парень.       — Когда ты уснешь, — все еще игриво проговариваю я.       — А если я не захочу тебя отпускать? — подхватывает Тобиас.       — Тогда все мы останемся без информации, милый, — театрально выдыхаю я.       Тобиас явно не хочет отпускать меня одну, но менять смены для нас не лучший вариант, потому что, если информация будет получена, придется выезжать вновь в Эрудицию, а Четыре должен выспаться, иначе всякое может случиться, а мы не готовы к эффективным действиям.       Так же не стоит забывать, что мы хотим проведать родителей в Отречении… Если информация будет не очень полезной или же не будет нести ценности, а доказательств еще не найдём, отправимся туда. И, конечно же, убьем двух зайцев, сообщив о возможной опасности.

***

      После отбоя я, оставив спящего Тобиаса одного, надеваю платье, как я и планировала, и наношу макияж. Туфли на высоком каблуке полностью завершают образ. Целую парня и покидаю его, надеясь на непродолжительное расставание.       Что же меня ждет дальше? А кто его знает… Я ловкая, быстрая, а теперь еще и сильная. Никто не посмеет мне угрожать, а вот я… Было бы неплохо вспомнить молодость и преподать урок какому-нибудь трусливому парнишке.       Войдя в Диспетчерскую, я встречаюсь с парой заинтересованных глаз, а дальше… Продолжение следует…