Отчаяние

      Грубая шершавая рука закрыла ей рот, не давая сделать ни единого вдоха. Несмотря на свое равнодушное отношение к своему существованию, в данный момент ее накрыла паника, и вдруг ниоткуда ни возьмись появилось желание жить. Санса схватилась за эту руку, что перекрывала ей доступ кислороду, и, что было мочи, попыталась ее оторвать от лица. Извиваясь всем телом, северянка хотела разглядеть нападавшего, но его голос заставил ее замереть, испуганно и удивленно хлопая ресницами.        - Седьмое пекло, девочка! Что ты, черт возьми, тут делаешь? – словно по ушам прошлись напильником. – Я сейчас уберу руку, ты только не кричи, а то привлечешь шастающих по лесам дезертиров.       Санса настороженно кивнула, не отрывая взгляда своих синих глаз от этого мужчины, что казался ей сейчас еще больше. Правда, выглядел он несколько изможденным, его обожженное лицо было наполовину заросшим черной бородой, волосы, что спускались до плеч, свисали грязными прядями. Они не виделись год, два? Но складывалось ощущение, что с момента их расставания в Королевской Гавани прошла уже целая жизнь.        - Еще раз спрашиваю. Что ты здесь делаешь? Одна? – он был зол. Как всегда. Наверное, это качество в его характере останется неизменным навсегда.       Сандор Клиган и правда еле сдерживал себя, тряся эту девчушку за ее тонкие, хоть и покрытые толстым слоем одежды, плечи. Как она могла подвергнуть себя такой опасности, путешествуя одной в такое время. В мирное то это занятие очень рискованно, а в военное – и подавно.        - Прекратите меня трогать! – от его тряски и от внезапного пробуждения уже закружилась голова.       Мужчина отпустил девушку, но взгляда своих серых колких глаз не отвел. Она изменилась. Превратилась из маленькой девочки с доверчивым взглядом в девушку с округлыми формами и статной осанкой. Даже сейчас, находясь в диких условиях, с сонным личиком и взлохмаченными волосами, она выглядела словно нимфа. Аккуратный носик, тонкие скулы, алые губы и стеснение, что она чувствовала всегда в его присутствие добавляли ее образу особый шарм, отчего хотелось крепко обнять ее и вдохнуть ее запах.       Заметив, что мужчина рассматривает ее дольше положенного, румянец расцвел на ее щеках. Похоже, несмотря на прошедшее время, на ее замужество, на непонятные касания Мизинца, она так и осталась все той же невинной девочкой, что когда-то покинула родные стены Винтерфелла с отцом и сестрой в сопровождении короля, королевы и их свиты.       В памяти буквально за несколько секунд прокрутились все события, что минули после того злосчастного дня. И только он один без какого плохого умысла всегда пытался ей помочь. Осознав, что сейчас она в безопасности, девушка резко кинулась к Сандору, обхватив руками его за талию, словно дочь - отца.        - Вы живы! Вы вернулись? Ради меня? – от мужчины пахло лошадью, потом и … Да, она помнит тот запах от белого плаща, которым некогда Пес накрыл плечи бедной Пташки, над кой издевался безумец-король Джоффри. Ткань непонятной одежды, что сейчас была на Клигане, неприятно колола ей щеку, но эти объятья были словно отдушиной, свежим глотком, шансом на спасение и спокойную жизнь.       Мужчина, оторопев, рассматривал с высоты своего роста рыжую головку, что так доверчиво сейчас прижималась к его груди. Не зная, как себя повести в этой ситуации, он на интуитивном уровне опустил свои ручища ей на плечи.

***

      Разведя костер и согрев немного воды, что была припасена заранее Сандором, они перекусили старым вяленым мясом. Их хилая трапеза сопровождалась только потрескиванием сгоравших веток, отчего их молчание угнетало. После той минутной близости, они почти не разговаривали. Улучив момент, северянка при свете огня решила рассмотреть своего защитника. Ее очень удивляла его одежда. На нем был темно-коричневый балахон, что-то подобное она видела на монахах, что периодически приезжали в Винтерфелл, когда она еще там жила со своей настоящей семьей. Почему он так одет, где его доспехи? Но меч все же был у него на месте. Где-то у голени был припрятан еще кинжал. Да, хоть Пес и сменил наряд, его сущность все оставалась прежней.       Устав от напряжения в воздухе, Санса обратила свой взор на мужчину.        - Куда вы меня повезете?       Клиган ухмыльнулся, утирая грязным рукавом губы.        - А разве я обещал тебя куда-то отвезти?        - Вы сказали, что приехали в эти края из-за меня, а значит должны оберегать.       Пес отпил горячей воды и зловеще прошептал:        - Разве? Я может проехал сотни миль ради того, чтобы найти тебя и взять то, чего не взял в последнюю нашу встречу?       Лицо девушки стало серьезным, а в горле застрял комок от обиды. Полностью понимая, о чем именно говорит Сандор, Санса впервые не залилась краской.        - Для этого есть шлюхи в борделях Мизинца, - спокойным и твердым голосом ответила она. – А ради меня вы готовы убить любого, кто обидит. Вы сами так сказали в ту ночь, когда Черноводная горела. И я вам верю.       Пес сидел на расстоянии вытянутой руки от нее, поэтому ему ничего не стоило приблизиться к ней буквально вплотную. Он почувствовал запах ее волос, который действовал не него дурманяще. Ее ответ на секунду поколебал его. Да, а девчонка повзрослела, стала смелее. Но все же смотреть на его лицо без стеснения она так и не научилась.        - Я бы не был бы так в этом уверен, Пташка.       Санса замерла, ощутив его дыхание непозволительно близко к себе. Но, найдя в себе силы и уверенность, подняла глаза и стойко выдержала его тяжелый взгляд.        - Я никогда не боялась ваших шрамов, - Пес на миг опешил, но решил дать выговориться девушке. – Мне было всегда не по себе от вашего взгляда.       Мужчина, ничего не сказав в ответ, отодвинулся и снова приступил к скудной еде.        - И я бы хотела попросить проще…        - Прекрати нести чушь! – не выдержал Клиган. – Снова начинаешь чирикать, вежливо извиняться. Пташка, если ты не заметила, здесь тебе не Королевская Гавань, здесь нет слуг и господ. Война стирает все границы. Мне все равно на то, что ты в чем-то считаешь себя виноватой. Я тебе помогу найти надежное место для укрытия, но на этом все.

***

      Да, их отношения не заладились. Но им нужно было двигаться дальше. Было непозволительной роскошью оставаться на одном месте более суток. Сандор считался погибшим, его не ищут. А вот с девушкой дела обстояли гораздо хуже и серьезнее. Ее разыскивали люди Серсеи за убийство Джоффри, ее искал муж, чья власть может ослабнуть без Сансы Старк, и скорей всего люди бывшего мастера над монетой тоже рыскали по холодным землям. Нужен был план. Но что он может придумать, если у них мало еды и воды, одна лошадь и всего один меч…       Неведомый переступал с ноги на ногу, предвкушая скорый путь. Этот конь раньше пугал Сансу не меньше, чем его хозяин, но сейчас, когда глаза на многое открылись, она понимала, что порой за суровой внешностью может скрываться нечто большее. Неуверенно, поддавшись порыву, северянка протянула руку, чтобы погладить коня, но резкий голос остановил ее:        - Ты что, хочешь без пальцев остаться?!       Девушка замерла, но руку не убрала и попыталась снова подружиться с Неведомым. Конь настороженно наблюдал за ее действиями, а потом вдруг громко заржал, чуть приставая на дыбы. Она сделала шаг назад, но запнувшись о корень дерева, упала на землю.        - Дурья твоя башка! – ругался Сандор, мигом оказавшись рядом. При хозяине конь успокоился и отвернулся от них. – О чем ты только думала? С таким успехом мы и дня не проживем, - он протянул руки к Сансе и, подхватив ее за талию, приподнял и усадил на Неведомого. Сердце ее бешено стучало. Хорошо, что мужчина не слышал этого.       Клиган забрал последние немногочисленные свои вещи из пещеры, привязал их к седлу и сам забрался на верного друга, позади девушки.        - Так, Пташка, давай установим правила. Ты. Всегда. Во всем. Подчиняешься. Поняла? – строгим голосом спросил Пес, обнимая своей ручищей Сансу за талию, а ногами – ее бедра.        - Хорошо, - промолвила она, подарив ему доверчивый взгляд своих небесных глаз. В такой близости от девушки он чувствовал ее тело и запах волос, от чего стало неудобно сидеть в седле. «Да-а, это, кажется, будет сложнее, чем я представлял…» Дернув поводья, они двинулись в путь.