Моя молитва достигла небес

Гаара мог бы молча стряхнуть мою руку - это не составило бы ему труда, - и уйти. Мог бы презрительно посмотреть, хмыкнуть и, опять-таки, уйти. Мог бы и сказать что-нибудь резкое, грубое. Но ничего из этого не сделал, и только тихо спросил: - Зачем? Тут я растерялась. Его поведение показалось странным - я мало хорошего ожидала, - а уж собственное стало выглядеть и вовсе возмутительным. Но отступать было поздно, да и некуда. - А... Ну... Говорю же, я просто хочу, чтобы ты хоть раз нормально поспал. Хоть немного. Гаара помотал головой, не смотря на меня, и кивком указал на мои руки. Я так и не догадалась отпустить юношу и, прежде чем убрать ладони, залилась краской. Чтобы скрыть это, забыв, что в темноте вряд ли заметно, я опустила голову. Естественно, взгляд упал в первую очередь на руки. Свои. И кровь тут же отлила обратно. - Я про это. - Услышала я голос Песчаного демона. Такой страх я последний раз испытывала, когда попала впервые к Орочимару. Кажется, здесь и сейчас было хуже в разы, но хотя бы никаких приступов не случилось. Я только глотала воздух через силу, не умея выдавить разумного слова или шевельнуться. - Э... Бледные белые полоски, почти сливавшиеся с оттенком кожи, но всё же заметные. Следы давней глупости. Я ненавидела их. Я скрывала их как могла, нося вещи с очень длинными рукавами. Я не хотела видеть эти следы, не хотела вспоминать о них - они пугали меня. Не хотела показывать их кому бы то ни было. И вот так просто сейчас явить их миру, во всей своей отвратительной красоте, по нелепой случайности... Я готова была провалиться сквозь землю и остаться там, лишь бы больше никто и никогда меня не видел. Вместе с этим ужасом на теле. Еле-как придя в себя, я судорожно, неуклюже, натянула рукава, случайно сползшие вверх, обратно до самых кончиков пальцев. - Да... В детстве, по глупости... Я говорила что-то ещё, но даже не знала, понимает ли Гаара мою неразборчивую, сбивчивую речь. Позже я пыталась вспомнить, как я говорила, и оказалось, что это был вовсе инопланетный язык, который не понял бы ни один инопланетянин. В общем, мямлила я как могла. И явно там не было ровным счётом ничего понятного и осмысленного. Гаара хмыкнул, прервав меня. Он определённо не был настроен слушать моё несвязное бормотание и дальше. Но не это меня напугало. В его глазах я увидела, вскинув резко голову, презрение. Вот от этого у меня сердце ухнуло вниз, в пятки, и что-то внутри прозвенело: "Всё. Конец". Ещё до того, как шиноби Песка заговорил, я знала, что он всё же уйдёт сейчас. - Глупо доверять свою жизнь тому, кто собственную ценить не может. Эти слова словно прожгли меня. Я даже взглядом не проводила Гаару, когда он вышел. Только раз за разом повторяла про себя: "Разве я не ценю свою жизнь?". Снова и снова пролистывая страницы своей жизни в поисках ответа, я пришла к выводу, что, вообще-то, - тут я даже в какой-то мере возмутилась, - мне дорога моя жизнь. И расставаться с ней я не спешу. Успокоенная этим, я направилась в свою комнату Однако, к моему несчастью, размышлять я не перестала. И вот тут-то и ждали меня подводные камни, за которые, наткнувшись на них с размаху, я прокляла саму свою способность мыслить. Когда-то, во время фестиваля Танабата, я загадала желание. "Хочу жить". Я правда хотела. Правда не торопилась расставаться с жизнью. Вот только и от смерти я не бежала. Я навскидку могла припомнить по крайней мере два случая, когда мне было наплевать, останусь я жива или нет. И - сюрприз! - Гаара был прав. Я не ценила свою жизнь. Мысли так спутались, что я даже не понимала теперь, что чувствую после всех этих размышлений. Зато внезапно смутно припомнила, куда вообще шла: нужно ведь было найти Варуну. Наверное, на одном "нужно" я и выехала, надеясь, что не особо тревожу спящих. Если бы я наткнулась где-нибудь на Гаару, уверена, было бы только хуже. Но эта участь меня, хвала богам, миновала. --- Варуна действительно был там, где я и предполагала. Сидел, уткнувшись лицом в колени, обняв себя руками. Я даже представить не могла, почему он в таком состоянии, но не попыталась потормошить и выспросить причины. Оставалось надеяться, что он спит. Стараясь не шуметь, я подъехала ближе и, сложив руки на коленях, посмотрела на небо. Светила ущербная, недавно пошедшая на убыль, луна, на которую я и уставилась, не моргая, но не видя её за размышлениями. - И что тебе не спится снова. - Услышала я в тишине ночи ворчание брата. - Да так. - Ответила я после некоторого молчания и вздохнула. Рассказывать не хотелось. Пока что. - Мама волновалась за тебя. Мы говорили совсем без эмоционального оттенка в голосах. Оба устали, обоим нужно было подумать. - Знаешь. - Вдруг сказал Варуна после очередной минуты тишины. - Цунаде-химе ведь хотела тебя вылечить. Возможно, если бы я была в другом состоянии, я бы удивилась. Наверное. Но сейчас - нет. Мне было всё равно: мысли направлены не на то. - Хоо. - Протянула я, чтобы хоть что-то ответить. - Она поступила неправильно, ничего не сделав. - А вот братец, кажется, ещё негодовал, хоть и сидел спокойно. Чувствовался бурлящий внутри него вулкан. Точно я знала одно: второй раз он не взорвётся. Не восстановил ещё силы. Просто не сможет. - Я не особо расстроилась. Ни капельки. Варуна наконец оторвал голову от колен и посмотрел на меня своими пушистыми глазами. Я же от созерцания луны не отвлекалась, потому не заметила в этих глазах следы недавно прошедшего дождя. - Тебя совсем не удручает тот факт, что ты всю жизнь проведёшь в коляске? Никто никогда не спрашивал об этом. Где-то в глубине души словно что-то маленькое металлических упало на камень, звякнув жалобно. Конечно, я хотела наконец выползти из своего "гнезда" и самостоятельно пройтись, пробежаться. Это желание никуда не делось. Но сперва нужно было уладить некоторые вопросы, иначе тогда зачем вообще мне ещё жить? Прикрыв глаза, я откинулась на спинку коляски и запрокинула голову, кожей чувствуя, как много на небе звёзд. Выдохнула. Спина заболела больше обычного уже через секунду, напоминая, что я не особо удобно уселась. Но я не могла заставить себя снова выпрямиться. - Удручает. Немного. - А ещё я не могла построить нормальное длинное предложение. - Не это главное. Варуна собирался что-то сказать - я слышала, как он набрал воздуха в лёгкие, - но тут я подняла веки, вспомнив кое-что, и перебила его. - Я верю Орочимару. Я была уверена, что меня поняли. Варуна ведь сказал как-то, что саннин пытается там что-то найти, чтобы я могла ходить. Пусть я до сих пор не понимала, зачем ему так обо мне беспокоиться, я точно знала: Варуна не врёт, а Орочимару от затеи не откажется (если только не сочтёт это дело бесполезным). Просто не было причин не верить. И даже если Цунаде ничего не сделает... Дальше я пока старалась не заглядывать, напоминая себе о разговоре с Гаарой и собственных выводах. Сначала - решить проблемы на "фронтах внутренней политики". Варуна хмыкнул, выдохнув, и я впервые за всё это время на него взглянула. Дождь в еловом лесу был сильный, так что мохнатые лапы потемнело, но вода уже не капала. Под ними залегли тени - следы ночи, в которую не встретили сон. Видок тот ещё, в общем. - Мама волнуется. - Я протянула Варуне раскрытую ладонь. --- А потом мы провожали ребят из Сунагакуре. Темари прощалась со мной, излучая тепло, хоть и сдержанно, а я не могла смотреть ей в глаза, всё ещё блуждая в событиях ночи. К тому же, меня очень сильно напрягало присутствие Гаары. Я просто не знала, что делать, и хотелось спрятаться куда подальше. Я настолько неумело скрывала своё состояние, что Темари в конце концов спросила: - Митра, с тобой всё в порядке? Внутренне я отреагировала так, словно этот вопрос прозвучал раз сто. Внешне же я постаралась улыбнуться и ответить максимально спокойно. - Да. Просто нужно в больницу. Темари нахмурилась, и я поняла, что она сейчас вызовется меня сопроводить, так что тут же замахала руками, протестуя. - Нет-нет, я сама. Правда. Еле-как я уговорила Темари не задерживаться из-за меня. Сошлись на том, что проводит меня мама - Варуне, почему-то, меня не доверили. Когда эти трое покинули деревню, я мысленно вздохнула с облегчением. Как оказалось, рановато. "Спасибо" Это было настолько похоже на шёпот, что мне показалось, что это был лишь шорох ветра. Только вот через уши он не прошёл, сразу оказавшись в голове. Да и голос был знакомый, чтобы поверить в иллюзорность услышанного. И была в том голосе горечь. Такая, что я не выдержала. - Не меня тебе благодарить! - Крикнула я, чем нехило напугала семью. Ответа не было.