Откровения вечности

Оливия осела на пол прямо там, где поставил ее Себастьян, и, сдернув перчатки, в тусклом лунном свете пристально рассматривала свою кожу. В ее голове гулким эхом прокатывались слова торговца, описывающего пострадавших от проклятия: - Жуткое зрелище. Их лица невероятно опухли, а кожа словно расплавилась. Она заметила, что ее кожа пошла бурыми пятнами, и в ужасе кинулась к Сиэлю, вновь падая на колени. - Оливия... - мальчик отнял руки от лица, и в его широко распахнутых, полных слез глазах она увидела невыразимую мольбу. - Себастьян! - горло было словно чем-то забито, и крик вышел негромкий, надсадный. Прижимая к себе дрожащего графа, она отворачивала его голову, чтобы тот не захлебнулся собственной рвотой, и чувствовала, что ей самой не становится лучше. Велев демону убираться и просить помощи у зеленой ведьмы, Оливия так и осталась сидеть на коленях, пока ей совсем не стало плохо. Себастьян задержал на ней недолгий взгляд, и ему вспомнились слова графа: - Я не хочу, чтобы она страдала. Но мужчина не видел иного выхода из ситуации, и, вздохнув, побежал прочь, унося с собой Сиэля. Баронесса обмякла и опрокинулась на бок, жадно хватая воздух грудью и порывисто поправляя ворот платья. Она беспокойно окидывала взглядом комнату из-под того угла, что ей открывался. - Вроде не первый раз умираю, а все равно страшно, - прохрипела Оливия, обращаясь непонятно к кому. Натужно сморщившись, она громко закашлялась, и пол под ней окрасился буроватой кровью, выплевываемой с какими-то пористыми сгустками. - Легкие, должно быть, - вяло подумалось ей. Впрочем, мучения ее оказались недолгими - не прошло и часа, как девушка просто задохнулась. Очнулась она на берегу какой-то речушки неподалеку от замка. Вдохнув местного воздуха, баронесса вновь почувствовала, что по ее лицу чуть ли не горным родником скатываются слезы. - Вот ведь!.. Проклятье! - злостно выругалась Оливия, и, представив около себя зеркало, вообразила свой жуткий вид, перемежающийся с усталостью и страданием, разозлилась только больше. Она посмотрела на свои руки - теперь они казались ей по старушечьи сухими, мертвенно бледными, но она знала, что это не надолго. Быстро ощупав кончиками пальцев лицо, она расстроилась еще сильнее - кожа неплотно обтягивала былые красивые и тонкие очертания лица, но скулы при этом все равно рельефно выделялись. В полубреду ей казалось, что ее кожа должна быть непременно желтого цвета - как у древней старухи, которая слишком много времени по молодости работала в поле. - Опять умирать... Надеюсь, с Сиэлем все в порядке, - размышляя, как бы ей не сойти с ума в этой черной комедии собственной жизни, она снова "потеряла сознание". Пришла в себя она снова в этих проклятых водах речки. Вяло бултыхаясь в воде, Оливия подумала, что сейчас небо очень на нее похоже - тоже выглядит серым, сырым и холодным, и эта ночная полумгла льется через край в этот объятый ужасом лес. Она хотела тяжело вздохнуть, но едва набрав в грудь воздуха, зашлась страшным приступом кашля, который, казалось, не кончится до тех пор, пока она снова не выплюнет легкие по кусочкам. Девушка повернулась, колыхая собой темные воды, и обеими руками схватилась за грудь, сжимая ее в смутном предположении, что так станет легче. - Не легче, - заключила она, и в бессильной злобе стукнула кулаками по воде. - Что за глупое создание - человек. Ишь, подумайте только, не может жить, если у него нет легких. И даже ведь вырасти заново не могут. Оливия по-детски глупо испугалась сказанного, и, кривя рот, разрыдалась, судорожно хватая воздух для каждого всхлипа. Она и не заметила, как слезы перешли в агонию, и она снова отошла на перерождение, отметив своим воскрешением восход. *** Вдохнув полной грудью и прислушавшись к своим ощущением, баронессе показалось, что помирать ей больше не грозит, и со вздохом, на ходу отжимая волосы, побрела в сторону виднеющегося сквозь деревья очертания замка. И где-то на подходе ее перехватил Себастьян. Лишь только взглянув на демона, она позабыла, что хотела как следует отходить его, и выдохнула: - Как Сиэль? - ей показалось, что на лице дворецкого промелькнуло нешуточное волнение, но всего лишь на секунду. - В бреду. Но живой. Пойдем, тебе надо одеться. Едва она вытерлась насухо и натянула на себя домашнее просторное платье, она потребовала довести ее до комнаты графа, там и уснула, устроившись с краю на кровати Сиэля. Проснулась она от дикого крика испуганного ребенка - мальчик пришел в себя. Слуги умывались слезами радости, уверяя, что они поседели за один присест. Баронесса напряженно вглядывалась в лицо графа, видя, что даже придя в себя, он все равно был в жуткой панике, мелко и часто дышал. - Что-то не так, - размышляла она и подобралась, стряхивая с себя последние капли сна. Ее подозрения подтвердились, когда граф не захотел подпускать к себе дворецкого и кричал, что в комнате темно, несмотря на то, что все шторы были собраны. Оливии вспомнилось, что некоторые моменты детства Сиэля были далеко не самыми радужными, и, глядя, как мальчик прижался к Финни в поисках защиты, пришла к самому логичному выводу - Сиэль боится взрослых. Оставалось проверить, всех ли? Она осторожно и молча протянула руку и коснулась лба графа. Тот поначалу отшатнулся, а потом схватил ее за ладонь и притянул к себе. - Мамочка, почему я ничего не вижу? - шепотом спросил он. Оливия обернулась на Танаку со взглядом, полным растерянности. Бывший дворецкий пожал плечами, и всем своим видом предложил подыграть больному ребенку. - Молодой человек, если вы немедленно не прекратите этот концерт и не ляжете в постель, я велю дворецкому никогда более не подавать вам молока с медом в постель! - собрав волю в кулак, самым строгим своим тоном сообщила она. Сиэль, как послушный мальчик, сразу же забился под одеяло. - Так-то лучше, - смягчила она голос, и, наклонившись, поцеловала его в лоб, - с тобой побудет Финни, а я прослежу, чтобы молоко сделали без пенки. Оставив садовника возиться с графом, все покинули его покои. Баронесса строго приказала Мейлин прекратить реветь, а потом и вовсе, рассердившись, разогнала всех по комнатам, отдыхать, ибо ночка была тем еще выматывающим событием. Она проводила Себастьяна, который решил еще раз отправиться в треклятый лес. Распорядившись насчет завтрака, уверенная, что дворецкий успеет со всем обернуться и проконтролирует все, Оливия взяла на себя смелость разбудить Салливан чуть раньше обычного, предложив в качестве извинений отменный завтрак. Но она не ожидала, что разговор за завтраком о проклятии оборотней, опять похожий на очередную сказку, плавно перейдет в предложение о найме Себастьяна в качестве дворецкого ведьмы как плата за лечение графа. Баронессу злило, что придется оставаться в этом гнетущем месте еще непонятное число дней. А еще больше ее раздражала собственная бесполезность - кроме того, как убивать и преподавать, у неё мало что хорошо выходило, поэтому облегчить муки Сиэля она могла только лаской. Себастьян отдал распоряжения слугам и ушел заниматься с ведьмой. Тем временем ребята хоть как-то равномерно распределились по кухне, и Оливия смогла протиснуться к плите и приняться самолично греть молоко, потому что Финни прибежал и слезно сообщил, что господин отказывается есть. - Вот же!.. Этот Себастьян идиот! - отбросив сковороду, закричал Бард, и тут всех словно прорвало - им казалось, что дворецкий поступает своевольно, и совсем не заботится о господине. - Как вы смеете так говорить? - медленно оглянувшись через плечо, процедила она. - Вы не думали, что у Себастьяна свой план? К тому же, господин Танака, скажите хоть вы им, а то они сдуру позабыли свои обязанности. Вздернув нос, она гордо прошла мимо поутихшего народа, неся перед собой молоко. Оставить Финниана поить графа было худшей ее затеей - молоко тут же оказалось у него на лице. - А-а-а, извините! - паниковал Финни. - Ничего, просто делай все аккуратнее, - устало вздохнув, сказала Оливия. - Сиэль, нам нужно подышать свежим воздухом. - Не хочу, снаружи страшно, - прошептал граф. - Мамочка, зачем ты пришла? Ты же ведь мертва? Девушка вздрогнула всем телом, и закусив губу, некоторое время обдумывала ответ: - Да, так и есть, - подсаживаясь ближе, сообщила она. - Тогда и я мертв? - поднимая на нее большие невидящие глаза, спросил мальчик. - Нет, глупый. Просто ты нуждался в моей помощи, и я пришла. Потом, когда ты выздоровеешь, я вновь возьму тебя за руку, и ты все поймешь, - пряча руки ребенка в своих ладонях, она говорила медленно, словно убаюкивала его. - Юный господин, не переживайте, все будет хорошо! Мы с мисс Лив защитим вас от всего-всего. - Я не стою того, чтобы меня защищали, - совершенно скуксился Сиэль. - Ты всего лишь напуган из-за болезни, - опрокидывая ребенка на подушки, настойчиво сказала Оливия. Вскоре Себастьян в полной тишине, чтобы скрыть свое появление, принес Салливан, и баронесса с ведьмой занялись обработкой ран графа. - Будет больно? - дрожа, спросил он. - Будет больнее, если не сделать этого сейчас, - сурово нахмурилась ведьма. Оливия бы могла и сама это сделать, но Зиглинде приготовила какую-то мазь, и противиться лечению было бы глупо. Когда повязка спала с глаза, ведьма покосилась на печать, но ничего не сказала, и лишь, закончив все манипуляции, спросила в коридоре: - Вы сатанисты, да? Эта печать на глазу, медальон, и отметина на руке. - Не совсем, - пожал плечами Себастьян. - Впрочем, это не имеет значения, дилетантам все равно не под силу вызвать демона, - фыркнула Салливан, а баронесса тихо покатилась со смеху, глядя на демона, оказавшегося в слегка комичном положении. *** Заверив всех, что граф идет на поправку, дворецкий раздал приготовления к ужину. Оливия только и успевала отлавливать слуг и отправлять их заниматься делом, а не тратить энергию на бесполезные задумки, добавляя работы дворецкому. Во многом поддерживать порядок ей помогал Оскар Снейка, вальяжно свисавший воротником с ее шеи, чтобы не мешать лакею. - У нас закончилось белое вино для готовки, - разорвал тишину Себастьян. - Винный погреб вниз по лестнице, а затем все время направо, - отмеряя приправы на кухонных весах, буркнул Вольфрам. - Составлю вам компанию, - бодро соскальзывая с насиженного ящика, объявила баронесса, подхватывая дворецкого и лакея под руки. - Кажется, он сказал направо? - в какой-то момент засомневался в правильности пути наивный Снейк. - А разве мы говорили, что идем за вином? - растянув губы в ухмылке, мягко спросила Оливия. В итоге их скромная компания дошла, освещая себе путь фонарем, до какого-то тупика. Переглянувшись, девушка с дворецким стали простукивать стену с разных концов. Лакей стоял, переминаясь с ноги на ногу, должно быть, чувствуя себя ужасно неловко. Вскоре Себастьян нащупал нужный кирпич, и стена разъехалась в разные стороны. - Что за чудный механизм? Ни одного лишнего звука, - восхищенно прошептала баронесса, ежась на сквозняке - воздух засасывало внутрь темного подвала, уходившего довольного глубоко вниз. - Эй, что вы тут забыли? - девушке даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, насколько сильно Вольфрам взбешен. - Ой, знаете, коридоры такие темные, а фонарь так тускло светит. Мне показалось, что это правильная дорога, - наивно защебетала Оливия. - Все же какой большой у вас замок, просто диву даюсь. Она чувствовала, что Оскар соскользнул с ее плеч, и, минуя хозяина, уполз во тьму подвала. Решив проведать Сиэля и дать возможность Финни хоть немного отдохнуть, Оливия с подношением в виде теплого молока с медом направилась в комнату графа. - Ах, Финни, каков прогресс. Вы даже шторы распахнули? - напевая себе под нос, радостно заключила девушка и собралась поставить чашку на прикроватный столик, как вдруг окно вдребезги разбилось, и ее сбили с ног, прижав к полу чьим то увесистым телом. В полной, жуткой тишине. Хвала высшим силам, садовник семьи Фантомхайв оказался не лыком шит и прекрасно отбил атаки нападавшего, так, что ему не оставалось ничего, кроме как, поджав хвост (в самом прямом смысле, потому что это был оборотень), бежать. Почти все, кто был в замке, собрались на шум, и каждый не преминул спросить, что случилось. - Хоть бы руку кто для начала подал, - ворчливо, но самостоятельно поднимаясь, ругалась Оливия. Под плач Сиэля и его мольбы вернуться домой все разбрелись, кто куда. Зеленая ведьма задумала нести очистительную службу, положенную в таких ситуациях. Слуги, скрепя сердце, отправились доделывать приготовления к ужину. Оливия, хмуря брови, сидела на краю кровати и пристально оглядывала дрожащего мальчика, и понимала, что ее терпение, равно как и Себастьяна, подходит к концу. Они были рядом с властным и расчетливым человеком, но никак не желали следовать за рыдающей массой, дергающейся от каждого звука. Поддавшись уговорам Танаки, баронесса и дворецкий решили оставить все как есть. Тем более, ушедшие на деревенское собрание Вольфрам и Салливан дали компании довольно обширную свободу действий, естественно, до их возвращения. Вскоре вернулась змея Снейка, и все были шокированы тем, что оборотни все это время скрывались в подвале замка. *** Себастьян с Оливией решили отправиться прямиком туда. - Нельзя пользоваться этой потайной дверью. Здесь какая-то "магия" или система оповещения, не разберешь, да и темно тут все время, - покачала головой баронесса и дворецкому пришлось приложить немного грубой силы и буквально разобрать по кирпичикам стену неподалеку. - Надеюсь, ребята отвлекут местного дворецкого достаточно хорошо, - отряхивая перчатки, вздохнул демон. Оливия восторженно всплеснула руками, когда они вышли на узкий мост, ведущий к спусковому механизму, символично сделанному в виде клетки. Себастьян перегнулся через поручни и через минуту утянул девушку за собой вниз, да так, что ей оставалось только поспевать поправлять юбки, стремившиеся быть выше головы хозяйки. Когда, приземлившись, Себастьян поставил ее на пол, она подозрительно оглядела каменную плиту на предмет повреждений, и уважительно выдохнула - не царапинки: - Мастерство не пропь... - осеклась она на половине фразы и переключила свое внимание на письмена, выцарапанные на полу. - Фиванский алфавит? Давно же я его не видел, - заметил демон. - Только написана какая-то бессмыслица, ни слова не понимаю. И буквы отчего-то светятся. О, кальцит. Прекрасная работа, - наклонившись, Оливия провела кончиками пальцев по ритуальному жезлу. - Матерь божья! - внезапно воскликнула она и подбежала к мужчине, чтобы начать трясти его за жилетку. - Раз Финни с Сиэлем, то кто будет разговаривать с Вольфрамом? Остальные ж ни слова по-немецки не могут промямлить! Баронесса не подала виду, что ей стало понятно, что Себастьян разглядел в буквенной околесице что-то значимое, и потребовала его вернуть их обратно на кухню. Как оказалось, вовремя - отчаявшиеся слуги, в попытке задержать Вольфрама, создали только большую шумиху. Мягко, но непреклонно утащив Снейка проветриться, демон и девушка выяснили, что змея лакея прыгнула на местную служанку не из праздного любопытства. Оказалось, что от девчонки пахло оборотнем. В голове у баронессы картинка не складывалась - она отчаянно не хотела верить в якобы оборотней, но вся обстановка словно кричала, что так и есть на самом деле, и эта показная неприкрытая истина ее не привлекала. Вывела Оливию из размышлений и тут же подала повод впасть в прострацию... лошадь, нагло заржавшая прямо из кустов. - А мне-то, наивной, глупой девчонке, казалось, что удивить меня нечем, - сокрушалась она, пока Себастьян получал письмо от Джона Брауна, дворецкого королевы, передающего послание с таким невозмутимым видом, словно соль за столом передал. - Дабы воцарился мир, охотнику надлежит убить страшного волка как можно скорее, - отогнув край бумаги и не спеша прочитав каллиграфические выведенные слова, Оливия иронично хмыкнула. - Ишь, руки нам развязывает. Или наоборот, загоняет в ловушку. В любом случае, надо что-то делать с Сиэлем. Себастьян вгляделся в ее лицо и уже не нашел следов былой жалости к графу, и в который раз подивился, как легко она улавливает волны его настроения и успевает идти с демоном в ногу, несмотря на внешнюю слабость. В комнате Сиэля им пришлось столкнуться с казалось бы, непреодолимой преградой в виде Финни. Но, как бы садовник не старался, что он мог противопоставить демону? Ничего, и поэтому был в грубой форме выдворен прочь. - Такой Себастьян мне нравится даже больше, - хищно улыбнулась Оливия. - Обидно только, что по сравнению с тобой, что Финниан, что я - сущие ничтожества. Вылезай, Сиэль, одеяла от демонов не спасают. - Давайте. Вылезайте из постели, - Себастьян нерушимой статуей нависал над кроватью графа. Баронесса огляделась, и, заметив тени, отступила на шаг назад - демон был разъярен, а попасть под горячую руку ей совсем не хотелось. - Как скучно все заканчивается, - темная истинная сущность разрасталась, заполняя все собой, оплетая Оливию и Сиэля. - Это не то, на что я надеялся, но вы можете утолить мой голод хотя бы ненадолго. - Глупый, глупый Сиэль! - сорвалась внезапно на крик девушка, давясь темнотой. - Очнись и живи ради себя! К черту месть! Оливии внезапно показалось, что в комнате треснуло стекло, и где-то из глубин одеял раздался хладнокровный приказ: - Себастьян, ты, ублюдок, отпусти меня сейчас же, это приказ! - Доброе утро, граф, - присаживаясь на кровать рядом с Сиэлем, промурлыкала баронесса. - Никогда еще пробуждение не было столь ужасным, правда?