Vultus est index animi

      Внезапный гул человеческих голосов застал меня врасплох. Всё-таки прекрасно ощущать, насколько сильно кипит кровь в жилах этих людей. Вся война, война голосов и разума, льда и огня сосредоточена в этом маленьком для меня мире. Медленными шагами приближаюсь к заветному полю битвы сквозь полумрак подтрибунного помещения. Бравый вратарь в своих белоснежных одеждах, с клюшкой в руках, которую едва затронули хоккейные раны. Скелеты на изумрудном шлеме обвивают мою голову своими костлявыми ручищами, оберегая меня от суеты и тревоги.       Этот вратарь идёт вместе со мной. Руку об руку. Всю большую часть моей жизни. Сейчас он укоризненно сканирует мои глаза и передаёт мне одну и ту же мысль:       Ты отпустил меня. Ты покинул меня. Зачем?       Один из моих больших фрагментов души чересчур настойчив. Он уходит и отчаянно хватается за меня своими полупрозрачными руками. Сердце пропускает очередной укол-укор. Иногда мне кажется, что я слишком рано сказал «Стоп!», тогда возникает жалость к себе. Душа просит продолжения, а тело вперемешку с разумом — остановиться. Я ещё несколько лет назад пообещал себе, что буду играть до тех пор, пока буду желанным для команды. А теперь, когда болельщики слёзно умоляли продолжать бороться с такой вещью, как время, я больше не нужен. Моя работа завершена.       А не слишком ли рано ты расставил точки?       Вратарь во мне не на шутку разозлился. Мои глаза застелила пелена и я прижался к стене. Но того мрачного холода от неё я больше не ощущал. Знакомое тепло быстрым катком проехалось по мне, я судорожно выдыхаю и открываю глаза. Я сижу где-то недалеко ото льда, вокруг меня много незнакомцев. С ужасом оглядываю себя — восьмилетнего мальчишку с большими серыми глазами и пышной копной стриженных русых волос. Вскоре до меня дошло — я нахожусь на матче родного Усть-Каменогорского «Торпедо».