Ничего необычного

POV Ан­на 2014 год Мой секретарь, милая девушка по имени Элис, порой проявляла чудеса несобранности и идиотизма. Это бывало ну очень редко, и каждый раз ей было настолько стыдно, что она напоминала мне эльфа из Гарри Поттера. Если бы приемную и мой кабинет не разделяло огромное стекло, она бы билась головой о ксерокс.  — Анна, простите меня пожалуйста. Я правда не думала, что это так важно. И у вас ведь было совещание. А мистер Флин сказал, что вас ни в коем случае нельзя беспокоить. Элис опустила голову и нервно теребила пуговицу на рукаве своей белоснежной рубашки.  — Я говорю вам в последний раз, Элис. Все, что касается моей семьи — важно. Даже если звонит моя милая мама-неврастеничка. А уж если звонят насчет моего сына — никакое совещание и никакой мистер Флин не должны вас останавливать. Я понятно вам объяснила? Девушка кивнула головой и смело взглянула мне в глаза. Ей Богу, словно я ее четвертовать собралась.  — А теперь соедините меня с миссис Брикхед. Дождь с силой стучал по моему окну. Такая погода определенно была мне по душе. Помнится, в тот день, когда мои мечты разлетелись на тысячи осколков благодаря столкновению с реальностью, тоже шел дождь. POV Ав­тор ноябрь 2008 го­да Анна уже третий час разбиралась с документами, касающимися различного оборудования для звукозаписи. И вполне возможно, что она давно бы уже все сделала, если постоянно не отвлекалась бы на мысли о Шенноне. То утро действительно изменило многое. С тех пор Шеннон старательно избегал любых разговоров с ней, лишь иногда украдкой бросал взгляды на нее. И позволял он себе это только в те моменты, когда он был уверен в том, что девушка этого не увидит. Анна успела уже сотню раз прокрутить в голове все их встречи, но до сих пор не могла понять, что именно она сделала не так. Ей не хватало его. И дело было совсем не в приятном прикосновении его сильной, слегка шершавой ладони. И не в его хриплом дыхании у нее над ухом. И не в хитром взгляде, когда он затевал очередное небольшое безумство, в котором они обязательно принимали участие вместе. Дело было в его присутствии. Когда Шеннон был рядом, ей было спокойно и хорошо. Последние две недели, после того, как Шеннон ушел, она этого чувства не испытывала.  — Привет всем большим и очень большим трудоголикам. Ну и, сколько ты еще будешь читать эти интереснейшие… серьезно? — Томо удивленно посмотрел сначала на бумаги, а потом на рассеянную девушку. — Ты же сегодня утром их читала?  — Ага. Ты чего сегодня такой довольный жизнью?  — Ну, у нас наметился небольшой прогресс в деле. А если честно, то очень большой. А еще мы вечером идем на одну музыкальную церемонию. С Шенноном так и не помирились?  — Да мы и не ругались, — тяжело вздохнула Анна. Скрывать от Томо смысла не было, да и многие в Марс-Крю уже догадывались о том, что Шеннона и Анну связывали далеко не рабочие отношения. Но благо, им всем хватало тактичности не совать нос в чужие дела и уважать личное пространство. Томо же Анна считала своим другом, поэтому подобные вопросы от него не считала наглыми или недопустимыми.  — Ты как?  — Нормально я. И не смотри на меня так, словно я вены вскрою. Просто сейчас у нас много дел, и, наверное, он занят немного. Да и мне пока не до интрижек разных.  — Анна, хочешь, дам тебе небольшой совет? Девушка вопросительно взглянула на него.  — Я слишком хорошо его знаю. Просто… забудь все. Шеннон, он неплохой парень. Но… Было видно, как сложно Томо было так говорить о его друге.  — Томо, я же не маленькая. Все прекрасно понимаю. Не волнуйся ты так обо мне. В тот вечер, по приходу домой, девушка ну никак не хотела верить словам Томо. Она прекрасно поняла, что именно он хотел сказать ей. И именно это ее и разозлило. Как и всем влюбленным, Анне казалось, что все обязательно вернется на круги своя и окрасится в яркие краски. И что могут знать посторонние о них. Они не чувствовали того тепла, которое ей дарил Шеннон, и не видели его глаза. От подобных мыслей девушка вдруг ощутила себя героиней дешевого любовного романа, и тихонько засмеялась.  — Ну что Баз, посмотрим, выиграют ли они очередную награду. Прямая трансляцию церемонии шла уже минут сорок. Красивые, яркие, стильные наряды, белоснежные неестественные улыбки, стеклянные глаза и ведущие, которые пытались завести публику. Кроме названия, эта церемония ничем не отличалась от сотни других, которые видела Анна. Эмма даже предлагала ей пойти вместе с ними на вручение, но вряд ли она вписалась бы в эту компанию. Девушка видела десятки знакомых и не очень знакомых лиц, но пока ей так и не удалось увидеть Шеннона. Сейчас шли вставки из жизни звезд, за которыми наблюдать было более чем скучно. Какая-то нелепая репортерша с белыми волосами задавала ехидные вопросы каждому, кто соглашался отвечать на них. И тут она увидела в кадре Джареда и Томо. Первый же вопрос был посвящен их делам с лейблом, затем она пыталась выяснить, что будет со следующим альбомом, а потом она без какого-либо зазрения совести начала расспрашивать Джареда о его личной жизни. Томо словно и не существовало для нее. Анна смотрела краем глаза, размышляя о том, где же подевался Шеннон. И тут она увидела его. Солнечные очки, которые должны были защищать его от вспышек фотоаппаратов почему-то смотрелись стильно, а не нелепо. Узкие джинсы, майка и серый пиджак больше подошли бы какому-нибудь певцу или ди-джею, а не барабанщику альтернативной рок-группы. И невероятной красоты брюнетка, которая была чуть выше его ростом, и словно приросла к его правой руке. Очень недурное дополнение к общему виду. На Шеннона Лето тут посыпались десятки вопросов о том, кто его спутница, как ее зовут, откуда она, почему их раньше не видели, как давно они вместе и все в таком же духе. Лишь в конце она спросила, ожидает ли он победы группы в номинации. Анна застыла перед экраном ноутбука. Она ревниво разглядывала брюнетку в руке Шеннона, отмечая все ее достоинства. И то, как свободно она держалась, и то, как небрежно ее спутник держал ее за талию, и то, как он нежно поцеловал ее в шею. Впервые в жизни Анне захотелось кричать от боли, которая тут же проняла каждое нервное окончание. Следующим утром Анна направилась прямиком к Шеннону.  — Джаред, извини, ты не мог бы нас оставить на минуту, — тихо попросила девушка. Сочувствующий взгляд голубых глаз скользнул по фигуре девушки, и сдавлено кивнув, Джаред покинул кухню. Шеннон безразлично посмотрел вслед уходящему брату и сделал глоток кофе. Его взгляд был холодным, безразличным, чужим. Анне захотелось поежиться от такого не теплого приема, но она твердо была намерена раз и навсегда расставить все запятые и точки.  — Ты что-то хотела? — даже голос Шеннона был совершенно не таким, каким помнила его Анна.  — Шеннон, почему ты просто не сказал мне?  — А что я должен был тебе сказать? И с каких пор я должен ставить в известность о своей личной жизни каждого встречного?  — Вчера ты с удовольствием делился подробностями своей личной жизни со всем миром. Неужели так сложно было поставить меня в известность?  — Анна, мы ничего не обещали друг другу. И помнится мне, я сразу предупредил тебя о том, что никаких серьезных планов у меня нет.  — Значит я неправильно тебя поняла. Хорошо, что мы выяснили все сейчас, а не через месяц.  — Да, действительно хорошо. Тебя Эмма искала. Она сейчас в студии. После того, как девушка покинула кухню, Шеннон с силой сжал кулаки, проклиная себя последними словами. Ему было искренне жаль Анну, и он ненавидел себя за то, что поступал с ней подобным образом. Но предложить что-то большее он ей не мог. И сказать, что между ними все кончено тоже. Шеннону казалось, что если бы он снова оказался в ее объятиях, назад у него дороги не было бы.  — Как думаешь, Баз, если я разговариваю сама с собой, это повод обратиться к психиатру? Девушка залпом выпила остатки вина в бокале, и скрутилась в кресле калачиком. Ей еще никогда не было так плохо. Даже когда она потеряла все, что имела. Тот день казался ей таким далеким, словно он случился два с половиной назад года, а не два с половиной месяца. Как-то все случилось слишком быстро и слишком незаметно. Еще недавно она считала себя крутым специалистом с каменным сердцем. А уже сейчас она пытается собрать себя по кусочкам, чтобы окружающие не заметили, как низко она пала. Чего Анна действительно не могла терпеть, так это сочувствующих взглядов. Отец всегда учил, что о ее проблемах не должен знать никто, кроме нее самой и самых близких для нее людей. И уже в пять лет девочка авторитетно заявила воспитательнице, что «я свои проблемы решаю сама». Жаль правда, что ей никто не объяснил, что с возрастом близких людей остается не так много. В ушах боем барабанных палочек отдавалась одна из песен Марсов. И хотя раньше она не любила слушать музыку, сегодня была особая ситуация. Сегодня ей можно было все. И то, что было только шесть вечера, а она была уже немного пьяна совершенно ничего не значило. Телефонная трель перебила грустные размышления девушки.  — Привет, мам. Нормально все. -…  — Я переехала в Лос-Анджелес. Нет, недавно. -…  — Нет мам, уволили не только меня. Что значит «больше нет»? -…  — Да, я буду завтра. Никогда не думайте о том, что хуже быть уже не может. Иначе вам представится шанс удостовериться в обратном. Негнущимися пальцами Анна быстро набрала номер единственного человека, которого она хотела бы сейчас видеть. Слезы ручьем текли по щекам девушки, а совладать с голосом почему-то и вовсе стало проблемой.  — Шеннон, приезжай пожалуйста. Мне очень нужна твоя помощь. Ей оставалось просто пережить двадцать минут, и тогда обязательно станет легче. Приедет Шеннон, и все будет хорошо. Даже для нее было слишком больно в один и тот же день дважды разбить свое сердце. POV Ан­на 2014 год  — О какой драке может идти речь? Моему сыну всего четыре года, миссис Брикхед. Что они, мягкими игрушками друг друга забросали?  — Ваш сын ударил Кевина прямо в нос. Теперь у мальчика под глазами синяки. Его родители грозятся подать в суд. Помнится, две недели назад вы уверяли меня, что такого больше не повториться. Ох и зануда эта миссис Брикхед. Она и вправду ожидала, что четырехлетний мальчуган будет ходить по струнке, есть кашу и слушаться ее?  — Я буду у вас через пятнадцать минут. И постараюсь все уладить.