Каково это?

Он не тот парень, который, узнав о том, что несчастная девушка попала в беду, тут же мчится на помощь. Он не Атом, небезразличие к миру которого перестало впечатлять уже после шестой секунды знакомства, а после десятой - и вовсе стало раздражать. И он абсолютно точно не стоит в списке первых, у кого всегда пригрето плечо для дружеской поддержки и безудержных рыданий. Тем не менее, его сердце не каменное, каким его привык считать мужчина. - Знаешь, на тебя жалко смотреть, когда ты расстроена. Сделай милость, больше не будь такой, - прижавшись спиной к стене и самодовольно скрестив руки на груди, тихо произнес Леонард, своим внезапным появлением заставляя девушку смутиться. - Нехорошо подкрадываться к выпускнице Лиги Убийц, - Сара не ожидала компании, ей и в одиночестве прекрасно грустится, без лишних объяснений и жалоб, от которых рано или поздно подохнуть захочется. А тут еще и Снарт, время от времени провоцирующий ее на срывы. Нет, не те срывы, которые герои фильмов иногда вспоминают как пережиток школьных лет: популярный мальчик задирает серую мышку, и та, не в состоянии дать отпор, плачется в подушку по ночам, обещая в скором времени отомстить. Есть что-то такое в Снарте, что изводит девушку без лишних фраз, ненужных замечаний. Просто из-за того, что он где-то рядом с ней. Сверлит взглядом, будто знает каждый обрубок ее истерзанной души, прибитой гвоздями к телу. Знает, будто сам прибивал. - Очевидно, закончила ты курсы убийства для чайников не столь успешно, если даже не заметила, как я подошел, - Леонард наклонил голову набок и любопытно сощурил глаза, изучая девушку, пытаясь понять, что же сегодня так изменило ее. Но от нее, как от стены, не дождешься другого ответа, кроме как того, что ты кинул сам. Она не раскрывается перед ним. Может, потому что считает, что обязана выглядеть вечно сильной и несгибаемой, раз пережила в своей жизни не самые лучшие события. Может, разучилась раскрываться перед людьми, напрочь забыла, что такое поддержка со стороны других. - Сделай одолжение и свали отсюда так же бесшумно, - лишь кидает она очередную "дружелюбную" фразу, которой скрывается очевидная правда: ей страшно вновь остаться наедине с собой. - Оу, ну, и что же тебя так вывело из себя? Сломала любимую боевую палочку? - Не заткнешься, и я сломаю тебя, - все больше гнева исходило с ее стороны. У Капитана постепенно получается воплотить свой план в реальность. Капитаны бороздят моря и знают толк в том, как усмирить волны. - Дело твое, - он якобы равнодушно пожал плечами и сделал вид, что собрался вернуться в свою комнату, на деле - лишь считал секунды, которые она затрачивала, чтобы переступить через себя и рассказать правду. - Я устала, - раздраженно прошептала она и, пожалуй, сама не поняла, что тем самым попросила мужчину остаться. - Я знаю: всем нам тяжело в какой-то степени. Перелеты во времени и пространстве, тоска по дому - в твоем случае - по кражам - это все выматывает. - Кто сказал, что я перестал воровать, - он с довольным видом выудил из кармана женские серьги, которые, кажется,совсем недавно красовались на ушах Орлицы. В ответ на его выходку она лишь издала короткий смешок, после чего, вновь вспомнив о теме разговора, начала разминать ладонь, попутно думая, стоит ли раскрываться перед Холодом. - Каждый из вас ложится спать с мыслью о близких, о том, что уже сделали или сделаете в скором времени, - она тихо вздохнула и, направив задумчивый взгляд в темноту коридора, одними губами произнесла. - Мне страшно думать о близких. - Знаешь, - мужчина заметил ее сосредоточенный взгляд. Казалось, во мраке она пыталась разглядеть незримого шептуна, который, угрожающе склонившись над ней и приложив палец к губам, приказывал замолчать. Лен бы с радостью разогнал целую свору таинственных тварей, контролирующих блондинку, вот только как он может уничтожить тех, кто так сильно впился зубами в ее душу, что стал неотъемлемой частью ее. - Вряд ли я смогу быть твоим личным психологом без пары стопок, - Леонард достал из шкафчика одну из особых заначек Рипа, которую тот потихоньку распивал, ностальгируя о былом. - Так-то лучше. - Иногда вы очень похожи с Миком, - подметила Сара, внимательно наблюдая за тем, как Снарт поднес к губам горлышко бутылки. Один глоток, другой. - Годы дружбы сказываются, - ответил он, после чего предложил выпить Саре. - А что сказывается на тебе? - Смерть, - блондинка перехватила емкость с алкоголем из рук Леонарда и слегка качнула ее из стороны в сторону. Жидкость послушно завертелась и начала разбрасывать игривые цветные капельки, что тут же послушно спускались обратно вниз. Девушка отпила немного, с удивлением подметив, что Хантер немного разбирается в спиртном. - И как ты поборола это? - уже не скрывал он заинтересованности в разговоре. - Согласилась на чертово путешествие во времени, - кинула в ответ она. Вряд ли он ожидал другого ответа. Снарт такой же, как она, вот только он здесь не один. И в этом его огромное преимущество. У него есть дом, в который он возвращается каждый раз: старый друг Мик, с которым не нужно говорить о проблемах, чтобы почувствовать себя лучше. Для этого Мику просто надо быть. - Видимо, не помогло, - сочувствующе подметил мужчина. - Вряд ли хоть что-нибудь сможет помочь, - Сара никогда не верила, что другие люди могут причинить тебе больший вред, чем ты сам себе. То же относилось и к попыткам все исправить. - Знаешь, бесплатным психологом тут не обойдешься, - всматриваясь в лицо девушки, подытожил Капитан. - Я просто боюсь возвращаться туда. Здесь и психолог не нужен. - Дай угадаю, сейчас ты говорила о смерти - Сара едко усмехнулась и подняла бутылку над головой, мол "да у нас тут капитан очевидность", но Снарт продолжил говорить. - Но не о своей. О смерти близкого тебе человека. Настроение девушки резко сменилось. Когда в разговор на корабле каким-то непонятным боком вползала тема дамы с косой, все обращали внимание на двух необычных девушек, которые уже давно со смертью на "ты". Как Снарт мог без единого намека догадаться, что девушка не боится собственной смерти, до истерики ее доводит одна мысль о том, что когда-нибудь ей придется вернуться в Старлинг-Сити и найти на кладбище не свою могилу, а каменное надгробие близкого ей человека. - Думаю, теперь мне следует уйти, - откашлявшись, словно пытаясь вывести из своего организма неприятные воспоминания, она встала и пошла в направлении двери. - Приятного вечера, Снарт, - пожелала она уже, не оглядываясь - Отец? - с любопытством спросил мужчина. Она не ответила, только остановилась, не поворачиваясь к нему, задержав дыхание и гадая, когда он назовет следующий вариант. - Или.. - секунды его промедления, казалось, тянулись целую вечность. Вечность, которая плевалась и кидалась камнями в душу девушки, усмехаясь над ней, говоря: "О, посмотрите-ка, что это у нас тут такое интересное. Надо затискать это до смерти". - Или? - вслед за Снартом произносит она. Он ничего не знает, ну, конечно же! Он ничего не знает, иначе давно бы сказал. А так, лишь гадание на ромашке - любит, не любит, жив или мертв. Как всегда, его жестокие игры, отказаться от которых почему-то невозможно. Сара знает, что это не конец. Но ей нужен тайм аут, чтобы понять, хочет ли она продолжать все это. Поэтому, пока играет слышимая только им двоим музыка и немая сцена еще не кончилась, она завершает действие. *** - Почему при виде тебя мне хочется петь, птичка, - расхаживая по коридору, мужчина беспечно протягивал, словно в песне, каждый слог, но, достигнув дверей в небольшую комнатку Канарейки, замолк. - Потому что я твой голос, - удивляясь самой себе и крепко сжимая стакан в руке, произнесла блондинка. Она давно знала ответ на этот вопрос. Давным-давно, когда Лорел и Сара были еще совсем маленькими, мама, укладывая девочек спать, постоянно твердила: - Человек становится особенным лишь, когда в нотках его души мы начинаем слышать тот голос, которого нам всегда недоставало, - но малютка Сара часто боялась упустить нужный именно ей, поэтому с опаской спрашивала. - А если голос не захочет петь или его песенка мне не понравится. - Он все такой же особенный, просто не для тебя, а для кого-то другого, - заботливо отвечала мама. Даже став взрослой, Сара всегда держала у сердца мамину песню, что та пела им с сестрой на ночь. Но, может, теперь Саре пора начать петь самой. Погруженная в мысли, она, сидя на полу, даже не сразу заметила, как по комнате вальяжно прошагал никто иной, как мистер Снарт. - Какого черта? - возмутилась девушка, однако не стала прогонять Капитана. Сейчас ей, как ни странно, не помешало бы немного холода. - Я думал, ты не из того разряда леди, что покрываются румянцем из-за мужчины в своей комнате, да еще и в столь интересный час, - присев на пол напротив девушки, подметил он. - Ты разбираешься в "разрядах" леди? - не поверила своим ушам Сара. Она охотно верила, что ему было бы даже слишком легко завлечь в свои капитанские сети любую особу, вот только не думала, что Лену нравилось широкая популярность в женских кругах. Он скорее был спутником на вечер, после чего незаметно растворялся в воздухе, напоследок легким ветерком даря поцелуй избраннице. - А ты нет? - Снарт вспомнил одно из не столь давних приключений в пятидесятых. - Почему ты такой горячий, Холод, - внезапно, пожалуй, даже для себя спросила Сара. - Потому что я рядом с тобой, Канарейка, - усмехнувшись, ответил он и в очередной раз поднял вверх бутылку с бурбоном. Каждый разговор с ним вместо ожидаемого морозного покалывания разжигал в ней искру, что согревала зябкую душу. Ее осколки выползали из-за гвоздиков и боязливо подползали к неясному, но такому приятному огоньку, сначала лишь рассматривая его как подозрительную субстанцию, но затем протягивая к тему свои маленькие лучики доверия. - Выпьем за леди. За стойких и прекрасных, - произнесла тост блондинка, поднимая вверх стакан. - И опасных, - вдогонку воскликнул Снарт. - И опасных леди, - без претензий и упреков поддержала его Сара. Лорел не будет забыта ни на секунду. Просто сегодня Канарейке легко и приятно от мысли, что ее птичка-сестра подарила ей ее истинный голос, научила петь, прислушиваться к ноткам душ других и узнавать в них недостающие отголоски себя. Девушка больше не боится, что упустит особенный голосок. Он здесь, совсем рядом с ней. Леонард не тот парень, чья душа умеет петь. Но он ясно слышит прекрасный голос Канарейки, когда та молчит. И тогда он отчаянно хочет стать тем самым парнем. Он станет, во что бы то ни стало, ради своей прекрасной и обжигающе опасной леди.