Тина Кароль - Ноченька Avril Lavigne – Let Me Go (feat. Chad Kroeger)
POV Малифисент Сейчас. Дом профессора. Решение приехать далось мне не легко. От вида заросшего травой особняка с перекошенными воротами, сердце забилось чаще. Я медленно продвигалась вперёд по ещё заметной дорожке, разметая зонтом опавшие с деревьев листья. Посмотрела вверх: тучи сгущались. Светлых кусочков неба становилось всё меньше, как и моего терпения. Опрометью бросилась к двери и дёрнула ручку. Она была не заперта, что очень удивило. Холл почти не изменился. Большинство мебели в белых чехлах, на которых слоями лежала грязь. Чрез витражное окно, вопреки погоде, пробирались лучи света, в которых кружили пылинки. По сравнению с тем, что я видела, когда была здесь в последний раз, сейчас бы никогда не подумала, что здесь кто-то живёт. Ну, я надеюсь, что он всё еще здесь... У стены одиноко стоял чемодан со множеством листов, одним отдельным конвертом и зелёной папкой. Последние два были отложены в сторону. Трещины кое-где, и нет пыли вообще: их часто берут в руки. Любопытство - не грех, верно? Ветхая бумага заскрипела под пальцами. В папке были досье на мутантов: Хэнка, Рейвен и Эрика с различными вырезками из газет и фото. В конверте лежало моё досье и прощальная записка, та самая, что быстро написала перед своим уходом.«Не ищи меня, даже если захочешь. Так нужно. Я тебя люблю. Малифисент.»
Хранил её? Я тепло улыбнулась и разложила всё по местам. В нетерпении пошла наверх, по скрипучим ступеням. По дому раздались звуки гитары. Я вздрогнула. Эту мелодию я играла только Чарльзу, а вот слова написала совсем недавно. Просто так, неожиданно пришёл закат, Ласково ноченька приплыла к нам с того берега, К шелку уронила. Что не так? И зачем я так хочу бежать? Долго ли лодочка, ты плыви, плыви, Больно мне помнить. Пела, а слёзы катились по щекам. Скрип половиц, я шла на звуки гитары. Где он научился? Как узнать, что на сердце у тебя, родной, Милый мой, сказкою, превратились наши дни с тобой... И полюбила. Целовал каждый вечер мои рученьки, Говорил: "Я с тобой — не разлей вода", Больно мне помнить. В своём неизменном кресле он играл на довольно новом инструменте. Ты оставил мне след, По которому я буду лететь. И за руку тебя, мой родной, Заберу я с собой... Мелодия резко прервалась. POV Чарльз Отголоски чужих мыслей долетали слабо, но они были. Малифисент. Я улыбнулся и провёл пальцами по струнам нового инструмента. Голос с лёгкой хрипотцой... Уже придумала слова. Её радость бальзамом на мою душу. Я тоже рад тебе, родная. Шаги раздалилсь совсем близко. — Я ждал тебя. — Знаю. Врушка. Воцарилось неловкое молчание. Сидя к девушке спиной, ощущая её тяжёлый взгляд. Пальцы почти невесомо коснулись плеч. Повернувшись всем корпусом, посмотрел в её глаза: голубые, как небо. Малифисент опустилась на колени, полностью продемонстрировав себя в полный рост. Фигура стала более полнее и женственнее, волосы не доставали даже до талии, а седых прядей стало больше. Проведя по ним рукой, задал тот единственный вопрос, который меня волновал: — Почему не пришла раньше? Эти двери для тебя всегда открыты. Малифисент грустно улыбнулась и, потянувшись, положила свою руку мне на грудь, где бьётся сердце. — Всё расскажет тишина. Воспоминания обрывочные, переполнены эмоциями, различные, сводящиеся ко мне... и боли. Отнял её холодную руку от груди, которую, впрочем, тут же прижал к щеке. Малифисент поддалась еще ближе, и я обхватил её лицо своими ладонями. — Не отстраняйся от меня, пожалуйста. Короткий кивок в ответ. Сквозь боль в спине поддался вперёд, к губам девушки. Поцелуй получился робкий, но с каждым мгновением становился настойчивее... кусая друг другу губы и сминая... Рука переместилась на затылок, перебирая чёрные пряди. — Ты явно скучала по мне, — смеётся. — Определенно! Рывком пересадив Малифисент себе на колени, уткнулся носом в её ключицы.***
2 года спустя. POV Малифисент — Ты куда? Сядь на место! Ты можешь упасть! — Угу, как и весь мир после твоего отказа, — раздражённо пробормотала я. Уже громче: — Я всего лишь хожу, ничего такого. Судя по лицу Хэнка, со стороны смотрелось весьма забавно, как Чарльз хлопотал вокруг меня, аки матушка, а я пыталась от него убежать. Пришлось замедлить шаг, так как я начала задыхаться, а лодыжки стали совсем ватные. — Скорее всего, наш ребёнок тоже родится мутантом. Мне нужно еще немного твоей крови... И сядь ты в конце концов! Он откровенно злился. А вот то, что я, как подопытный кролик, это ничего, это: «Мэл, я ученый!» Зло посмотрела на него, и он заткнулся, но продолжал коситься на живот. Я прикрыла его руками, будто это защитит, ага. — Иди в баню! Чарльз открыл и закрыл рот. Ну да, я впервые с ним так заговорила, но на это есть причины. Когда он узнал, что я беременна, то тут же сделал полный анализ всего моего организма, каждодневная сдача крови (а Хэнк ему в этом помогал, предатель!) и прочее... И вот сейчас, во время моего второго триместра, ребёнок уже сформировался, а Чарльз совсем сошёл с ума. — Извини, но я просто хочу, чтобы всё шло хорошо. — он грустно опустил взгляд на мой живот, который я так рьяно защищала руками. — Я понимаю, но это, правда, слишком! — приподнялась на носочки и обняла Чарльза за шею. Сорочка противного розового цвета облепила и без того выпирающий живот. — Я жирная, — со вздохом сказала я. — Ты не жирная, ты беременная. Я нахмурилась. На всё то у него есть ответ. — Я страшная. — На девушек у меня всегда был отличный вкус. — Я старая, мне почти тридцать. Он с трудом подавил желание хлопнуться лбом о ближайшую стену и ответил: — Мне тридцать три года. Два старика, мы отлично подходим друг другу. — А... Слова кончились. Чарльз мягко рассмеялся, ну а мне пришлось признать поражение. Я «по-братски» стукнула его кулаком в плечо. — Хм, Малифисент, а вот если я сейчас предложу тебе выйти за меня замуж, это будет считаться по залёту или нет? — Это такой экстравагантный способ сделать мне предложение? — за иронией скрыть дрожащий голос не получилось. — Именно. Ты выйдешь за меня? — Чарльз опустился передо мной на одно колено. Сердце часто забилось, а поясницу потянуло. Та-а-к, а вот сейчас не в коем случае не думать громко, а то он даже с эликсиром бывает улавливает... — Знаешь, как бы не родить раньше времени, от таких предложений. Новая вспышка не заставила себя ждать, отчего вскрикнула. Меня подхватили на руки и понесли вниз приговаривая: — Пацану еще три месяца в пузе сидеть. Даже в таком состоянии, я нашла чему возмутиться. — Это девочка! — Но обследование показало другое. Тянущие боли внизу животы и спины усилились. — Да плевать на пол ребёнка, сделай что-нибудь! — уже срываюсь на крик. Сгрузив меня на кушетку, включил аппаратуру. В этот раз не для заморочек, а просто... По ногам потекло что-то горячее. Вот теперь мне стало по настоящему страшно, даже не знаю, что из этого хуже: кровь или воды. — Чарльз, — позвала я. Он чертыхнулся в мою сторону и, посмотрев на меня, выругался. Дело точно дрянь: таким отборным матом он при мне выражался только два раза. Когда узнал, что я беременна и сейчас. — Там кровь, да? — Не волнуйся, Хэнк уже вызвал врачей, всё будет хорошо. А у самого трясутся руки. Я отвела взгляд в сторону и погладила пальцами живот, будто утешая себя. Представлять, что что-то плохое случилось с ребёнком, не было сил, и казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Чарльз бормотал что-то, одной рукой задрав сорочку, а второй вводя в живот какую-то инъекцию. — Ты, главное, дыши! Дыши! — Акушер ты так себе... Вцепившись пальцами до бела в кушетку, закричала. Внутри будто что-то резало на мелкие кусочки.***
Он злорадствовал. Впервые меня бесила его улыбка до ушей. — Я же говорил! — с усмешкой он протянул мне бульон. Я нервно сглотнула: знаю же, как он готовит. — Пей давай. Врач тебе постельный режим и обильное питье прописал, помнишь? — Да как тут забудешь. Медики тебя чуть на месте не прибили за то, что ты меня даже ни разу в больницу не отвёз. — Помню, — он согласно кивнул, — а теперь пей. Покорно глотаю не солёную жидкость из чашки. — Готовишь ты так себе, но я всё равно тебя люблю, — примирительно улыбаюсь, в тайне надеясь, что он уже перестанет злорадствовать. Видимо, все эмоции отразились на моем лице, так как он подпёр руками подбородок и неверяще сказал: — Парень! Я насупилась и допила невкусную жижу, резко всучив тарелку обратно. Ответом мне был смех и поцелуй в щеку, от которого я мгновенно растаяла. Чего я хотела от этой жизни? Свободы. Я её получила? Да. Пусть сбегая от Чарльза, Эрика и самой себя. Но только так мне стало ясно, что свобода заключается в желании остаться.