Я верну твоё сердце к жизни

– Большой город, – протянула задумчиво Карин, вглядываясь в тёмные силуэты зданий. Молодые люди в данный момент стояли на холме, с которого открывался вид на долину и постепенно погружающийся в сумерки город. – Так, дорогуша, – услышала девушка голос молодого мужчины, – прыгай в седло и езжай в город. Тебе ещё папашу своего сыскать надобно, а ночь уж скоро, время зря не теряй. – Разве ты не пойдёшь со мною? – спросила, обернувшись к нему, Карин. Хотя вопрос, большей частью, был риторический, ведь девушка и без этого знала ответ уже давно. Для чего ему следовать в город? Тоширо выполнил свою работу, доставил Карин к месту назначения, как они прежде и договаривались. Найдёт она тут отца или нет, сие уже его не волнует ни капли. Максимум, для чего мужчина мог бы проследовать сейчас в город, это с целью переночевать, но, коли верить его словам, у него нет ни малейшего желания это делать. Причины? Кто же знает, всякое может быть. Вполне может статься, что у него с местными законниками не самые хорошие взаимоотношения, вот и не хочет лишний раз нарываться на неприятности. Либо же неподалёку есть у него местечко, где радушно примут на ночь. От подобных мыслей Карин передёрнуло от отвращения, поэтому она постаралась не думать о том, что Тоширо сейчас направится к очередной девице. – Нет, – ответил ей Тоширо. – У меня дел полно. И без этого уже много времени потерял. При этом он стоял спиной к Карин, что-то выискивая в седельной сумке. Либо лишь делал вид, что чем-то занят, чтобы не смотреть на неё, не разговаривать понапрасну, что более всего походило на правду. Девушка же лишь глубоко вздохнула, вновь возвращая всё своё внимание городу. Мужчина последнее время часто себя так отстранённо вёл, огрызался на неё по поводу и без, откровенно демонстрировал раздражение. Ничего нового сейчас Карин не увидела для себя, лишь старалась не показывать, что он её сильно обижает, больно раня сердце и душу. Но ведь она знала, на что шла, так что нет причин делать лишь его во всём виноватым только из-за того, что не оправдал её ожиданий. Это её фантазии, а не реальная жизнь. – Раз так занят, нечего было вообще соглашаться на мои условия, – не сдержавшись, с обидой в голосе протянула Карин. – Тебя только спросить и забыл, – огрызнулся Тоширо. – Я выполнил договор. Чем опять недовольна? Заметь, плату с тебя я не брал, по доброте душевной ввязался в эту авантюру. – Премного благодарна. Карин едва удавалось сдерживать слёзы. Вот почему он не в состоянии хотя бы в самом конце с нею не ругаться? Ранее мужчина не был таким жестоким и циничным, либо же это лишь казалось девушке, ведь он мог запросто играть нужную ему роль. Но тогда для чего весь этот маскарад? Или суть именно в том, чтобы развлечься, любуясь реакцией жертвы на те или иные его выходки в определённые моменты? Что это за извращенное чувство юмора, желание удовлетворить своё эго? – Напоследок прими совет, – заявил Тоширо, вскочив в седло. – По кабакам не шатайся, ни с кем не болтай, а то нарвёшься ещё на кого-либо не шибко приятного, постарайся поскорее дойти до участка шерифа. Он не особо далеко находится. Пойдёшь по центральной улице, по правую руку увидишь салун «Красавица Луиза», а за ним спустя домов пять и будет участок. Девушка лишь слабо кивнула, продолжая взирать на город, хотя ей безумно хотелось высказать мужчине пару ласковых. Да что он о себе возомнил, что смеет разговаривать с нею подобным тоном, будто она малолетний несмышлёный ребёнок? Брюнетка ещё не совсем из ума выжила, чтобы приставать к каждому прохожему, особенно если её что-то смутит, с тем или иным вопросом. Хотя… с Тоширо она именно так и поступила, лишь каким-то чудом повезло не нарваться на душегуба, он лишь просто оказался не совсем адекватен, но не столь агрессивен, чтобы держаться от него на расстоянии не менее мили. Карин, совершенно не задумываясь о том, откуда Тоширо знает город, ведь явно бывал тут проездом, так что и нет ничего странного, подошла к своему коню, слегка похлопав его по шее. Вот и всё, сейчас они разъедутся каждый в свою сторону, более наверняка никогда уже не увидятся. Ничего удивительного в этом нет, девушка не строила иллюзий относительно иного исхода, ведь знала об этом ранее. – Да, чуть не забыл, – произнёс Тоширо. – Коли случится так, что вновь придётся прятаться, особенно в ящике с чём-либо относительно твёрдым, что гремит, вроде кукурузы, постарайся сидеть как можно тише, не высовывайся подольше, тогда, быть может, будет больше шансов уцелеть. Карин так и застыла на месте, словно громом поражённая. Как такое может быть, откуда? Черноокая красавица чувствовала, что её начинает трясти в приступе неконтролируемого страха. Всё ещё хватаясь за крупица надежды, будто ей всё лишь показалось, смысл был совершенно в ином, всё просто совпадение, девушка медленно оглянулась, воззрившись на мужчину, но в следующий момент, когда он вытянул вперёд руку, сымитировав из сложенных пальцев огнестрельное оружие, как делают дети, а затем с ухмылкой на устах произнёс до боли знакомое Карин «бах», как бы изображая выстрел, брюнетка едва не упала на землю без чувств, ведь все сомнения в подлинности догадок исчезли. Карин казалось, что у неё даже сердце пропустило несколько ударов, ноги дрожали, так что, не ухватись она за седло, сейчас бы уже валялась на земле, в ушах шумела кровь, мозг отказывался функционировать, выдавая лишь те моменты прошлого, что она столь усердно пыталась забыть. – Нет, – прошептала брюнетка, всё ещё не веря в происходящее. – Это невозможно. – Почему же? – усмехнулся ядовито мужчина. – Волосы не того оттенка? Ну, милая, парик из конского волоса отлично справляется с этим упущением. А боевая раскраска вообще отменно меняет внешность, когда противник испуган. В течение всего этого времени Карин не могла отвести от Тоширо взгляд, ошарашено выискивая в его внешности некоторые детали, что невольно сравнивала с увиденным ранее. Единственное, что точно запомнила девушка, были глаза мужчины, которого она увидела в тот роковой день в сарае. Да, Карин и ранее ловила себя на мысли, что где-то видела Тоширо уже, этот взгляд, что словно въелся ей в память после того случая, не давал ей все эти годы спокойно спать. Если ранее брюнетка могла бы списать всё это на совпадение, ведь мало ли людей с похожей внешностью, то теперь слова и действия молодого мужчины полностью убеди её в суровой реальности. В тот роковой день в сарае, стоило аборигенам поймать и увести ту женщину, оставались лишь сама Карин и индеец, которого она увидела, стоило приподнять крышку ящика, в котором пряталась. Они смотрели прямо друг на друга, те его действия и слова никто не мог бы повторить, ещё и с такой точностью, поскольку никого и не было более поблизости. – Что ж, мой черничный пирожок, – произнёс с ехидной ухмылкой Тоширо, явно наслаждаясь шоковым состоянием девушки, – благодарю, что скрасила для меня эти дни, а теперь поспеши в город, темнеет быстро, опасно бродить юной особе в такое время одной. Счастливо оставаться. Прощай, красавица. С этими словами мужчина пустил коня шагом, всё дальше и дальше удаляясь от ошарашенной столь невероятным известием девушки. Карин же не могла отвести от его фигуры взгляд. Ей казалось всё это до невозможности невероятным, но и неопровержимых доказательств правдивости сего была огромная масса. Кое-как взяв себя в руки, ведь от стояния на одном месте всё равно ничего не изменится, разве что лишь в худшую сторону, никто не скажет, с кем посреди ночи в этих краях она может столкнуться, Карин взобралась в седло, направившись к городу. Она старалась не оборачиваться назад, хотя ей этого безумно хотелось. Какой смысл только ещё пуще бередить рану, девушка и без того держалась лишь на одном честном слове. Черноокая красавица въехала в город уже затемно. Жители спешили по своим делам, не обращая на девушку особого внимания, лишь изредка бросали мимолётные взгляды. Да Карин и не желала, чтобы на неё смотрели, ей хотелось вообще исчезнуть, но сейчас надлежало сыскать отца, а для этого, ежели Тоширо не солгал, следовало найти участок шерифа, дабы разузнать адрес, по которому следует направиться. Но что она будет делать, коли отца не окажется в этом городе? Иссин мог уже давно уехать отсюда куда-либо. У Карин не было денег, чтобы длительное время скитаться в поисках. Немного средств имелось, но с такими успехами она быстро окажется без гроша. Да и обманом её могут обобрать до нитки, что похуже сделать. Это Тоширо оказался более-менее порядочным, довёз до нужного ей места без запросов огромной суммы денег, хотя мог запросто ограбить, изнасиловать и бросить умирать посреди прерии. Карин зажмурилась и замотала головой, стараясь отогнать данные мысли, что приносили ей очередную порцию боли. Не думать, она не должна о нём думать. Всё, он уехал, оставил её, нечего теперь лить крокодиловы слёзы. Да ведь и сама она была изначально к этому готова, знала, что так будет. Конечно, догадываться, пытаться подготовиться и в реальности на себе всё ощутить – абсолютно разные вещи. И всё же надлежало хоть что-то сделать, чтобы хотя бы сейчас сыскать отца, который являлся единственным огоньком, который держал Карин от падения в бездну отчаянья. Участок шерифа нашёлся довольно скоро. Встретил девушку помощник шерифа, который на её рассказ относительно личности отца заявил, что есть в их городе мужчина, что может являться именно тем, кого она и ищет. Законник пояснил, что данный человек прибыл несколько лет назад в их город, работает лекарем. Когда Карин попросила показать дорогу, помощник шерифа ответил, что проводит, а то ещё заплутает юная особа в столь поздний час, но сперва попросил обождать, так как ему нужно было кое-что доделать. Стоило черноокой красавице оказаться подле дома, что помощник шерифа ей указал, она, после ухода мужчины, некоторое время стояла у двери, не зная, как и поступить. С одной стороны, осталась самая малость, нужно лишь постучать. С другой же стороны, девушку охватывал неподдельный страх, что это ошибка, тут нет её отца, в итоге она останется совсем одна вновь в чужом городе. На этот раз у неё нет почти ничего, чтобы продержаться некоторое время. Но нельзя же вечно стоять посреди улицы, особенно после всего, что она прошла, пережила. Остался один маленький шаг, одно действие, и всё станет ясно. Коли тут действительно нынче проживает её отец, то путь девушки завершён, они вновь воссоединятся. Ежели она ошиблась, то просто извинится и уйдёт, снимет комнату в гостинице, а затем поутру уже и решит, что же далее ей предпринять. Карин приблизилась к двери и тихонько постучала. Обождав немного, брюнетка решила, что вряд ли столь робкий стук кто-то расслышал, ежели в доме вообще кто-то есть, после чего постучала громче. Некоторое время спустя послышался тихий стук каблуков по дощатому полу, свидетельствующий о том, что кто-то подошёл к двери. Карин затаила дыхание, а в следующий миг дверь распахнулась: – Вы что-то хотели? Девушка застыла, глядя на стоящую напротив неё женщину. – Вам помочь? – вновь спросила незнакомка, рассматривая Карин. – Я ищу господина Куросаки, – замявшись, неуверенно протянула брюнетка. – Мне помощник шерифа сказал, что он здесь живёт. – Да, но в такой час, юная леди, – несколько пренебрежительно, не скрывая своего раздражения, произнесла незнакомка, – Вам бы следовало догадаться, что человек отдыхает, ему не до всяких просьб, что могут обождать и до утра. Карин, нахмурившись, воззрилась сперва с недоумением на женщину, а затем в тон ей ответила: – А Вы в курсе, что лекарь не может отказать в помощи, если она кому-то очень нужна? Или Вы всерьёз считаете, что он будет чай попивать с печеньями, а кто-то должен умереть в то время от потери крови или чего-либо ещё? – Можно подумать, что он единственный в городе лекарь, – ядовито заявила женщина, с откровенным презрением окинув Карин взглядом. – А по Вашему виду, милочка, что-то не скажешь, будто случилось нечто страшное. Не сильно уж Вы взволнованы. – Не Вам решить, – не уступала Карин, окинув незнакомку надменным взглядом, – кого и когда принимать лекарю. И уж явно не в состоянии Вы знать, что, с кем, где и когда случилось. Своё непомерно завышенное самомнение приберегите для таких же, как сами. – Ах ты хамка, – взбеленилась женщина. – Убирайся прочь, иначе заявлю на тебя шерифу. Убеждена, что ты не так просто сюда явилась, а пытаешься добраться до моего мужа. Не надейся, что он клюнет на твою смазливую мордашку, я ему живо открою глаза. – Какого ещё мужа? – огрызнулась Карин. – Что, не знала? – победно засмеялась незнакомка. – Пошла прочь, дрянь, чтобы духу твоего подле моего мужа более не было. Черноокая красавица собиралась уже высказать нахалке всё, что она о ней и всей данной ситуации думает, как из дома показался мужчина. – Что за шум? – проговорил он несколько недовольным тоном, но тотчас умолк, воззрившись на Карин. – Эта поганка… – начала было женщина, но мужчина перебил её, направляясь к девушке: – Карин, девочка моя. Не могу поверить. Иссин заключил дочь в крепкие объятия, принявшись покрывать её лицо поцелуями. – Папочка, – всхлипнула Карин, пряча лицо на груди у мужчины. – Думал, уже не увижу тебя более. Пойдём в дом, – проговорил Иссин, беря дочь под руку. – Как ты здесь оказалась? Где была всё это время? Я пытался хоть что-то разузнать о твоей судьбе, но всё без толку. Ох, да что же я болтаю, – мужчина резко обернулся к стоящей неподалёку женщине и сказал: – Быстро накрывай на стол, приготовь моей дочери постель. Женщина лишь пренебрежительно взглянула на Карин, пока Иссин вновь вернул всё своё внимание дочери, но ни слова не проронила, направившись выполнять его поручения. – Я последние годы жила в одном небольшом городке, – ответила Карин, присев на диванчик. Иссин опустился подле неё, держа руки дочери в своих. – Думала, ты погиб в тот день, а потом мне на глаза попалась статья в газете, где было о тебе напечатано. – В тот день, – вздохнул Иссин, – я получил ранение. Не смертельное, но всё же крови потерял много, да и сознания на некоторое время лишился. Когда очнулся, был уже перевязан. – Перевязан? – удивлённо произнесла черноокая красавица. – Да как же такое может быть, ежели я тебя обыскалась, думала, что индейцы с собою унесли твоё тело? – Индейцы не забирают с собою мёртвых, – ответил Иссин, ласково коснувшись ладонью щеки дочери, всё ещё не в силах поверить, что она здесь, это не сон. – Только своих, чужаки их не волнуют. Но я был именно с ними. – Как? – изумлённо воскликнула девушка. – Ну, я же не был мёртв, так что они решили взять меня с собою, выходили. Как мне объяснили, будь я пособником тех людей, то давно был бы уже на том свете, а так у них не было причин меня убивать. Карин никак не могла понять суть слов отца. Как это индейцы не собирались его убивать? Они ведь напали на ранчо, вознамерившись всех вырезать. Разве не так? Ну, кроме неё, видимо, поскольку по неведомой ныне причине брюнетка осталась цела и невредима. Видимо, Иссин по выражению её лица понял о том, какие мысли обуревают девушку, поскольку сказал: – Девочка моя, они пришли лишь за той женщиной и её спутником, а также за их пособниками. Эти люди были убийцами, они заслужили смерть. – Но ведь… – Карин замялась, не зная, как и сформулировать мысль. – Отец, других ведь убили тоже. – Другие, кто не был причастен к их злодеяниям, пали во время битвы. Несколько индейцев тоже погибли. Если уж на то пошло, то, милая, пулю я схватил от одного из так называемых белых, а не аборигенов. Карин аж похолодела от страха. Неужели её отца подстрелил Тоширо? Он ведь был среди индейцев. Может, кто ещё был среди них не из племени аборигенов? Или она что-то не так поняла? Нет, черноокая красавица не хотела верить, что её отец едва не погиб от руки Тоширо. Но ежели сие так, то как же ей поступить? То есть что-либо делать и не нужно, нет, так сказать, самой жертвы для расправы, а вот убивать себя мысленно девушка будет медленно, коли всё окажется верно. – О ком это ты? – проговорила через силу Карин, при этом с ужасом отметила, насколько охрип её голос. – Как это о ком? – переспросил Иссин, удачно сделав вид, что не замел своеобразной реакции дочери на свои слова. – О тех, кто был с нами на ранчо. Пуля вошла сзади прямо подле лопатки. Ещё бы чуть-чуть, так мы с тобою более бы никогда не увиделись. Стрелки чёртовы, хотя бы целились сперва, научись хоть немного оружие в руках держать, – выплюнул с презрением мужчина. – А то кобуру на пояс повесили и думают, что стали крутыми воинами. – Так это не… – протянула брюнетка, тотчас умолкнув на полуслове, опасаясь, что разболтает лишнего. Карин даже показалось, что у неё немного голова закружилась. И пусть Тоширо её сильно обидел, но она не могла, не желала думать о нём в таком ключе, не представляла его кровожадным и расчётливым убийцей. При этом девушка совершенно не вспоминала о том, как этот самый «милый и ласковый» блондин расправился в мгновение ока с теми типами, что похитили её из гостиницы. Вряд ли Тоширо страдал в тот момент и после спасения девушки от мыслей, что убил тех людей. Карин, пожалуй, не могла представить его в роли убийцы её отца, других же людей в качестве жертвы блондина она совершенно не рассматривала, при этом не видела в данном случае ничего предосудительного. Девушка прекрасно отдавала себе отчёт в том, что крайне странно и неправильно так думать, но ей отчётливо казалось, что Тоширо не станет просто так кого-либо убивать, лишь в целях защиты кого-то, своего имущества, так что, по мнению черноокой красавицы, и нет ни малейшей причины считать его бездушным и кровожадным негодяем. – Милая, пойдём со мною, я покажу тебе уборную и твою комнату. Приводи себя в порядок и спускайся к столу, – сказал Иссин, когда услышал, что ужин подан. – Я же займусь покуда лошадью твоей, а то совсем обо всём запамятовал на радостях. Господин Куросаки отвёл дочь в одну из комнат, а затем принёс туда и седельную сумку с её вещами. Карин же вообще не хотелось спускать в столовую, не было никакого желания видеть ту наглую и беспринципную женщину. Да, с отцом девушка хотела побеседовать, но не при этой отвратительной особе. При этом Карин очень устала морально, хотелось просто поспать, побыть в одиночестве и поразмышлять. Каково же было удивление брюнетки, когда, спустившись в столовую, она не увидела там незнакомки, у стола стоял лишь её отец, который раскладывал ужин по тарелкам. Увидев дочь, Иссин сказал ей присаживаться, он сам поухаживает, не первый раз уж ему заниматься хозяйством. – А куда подевалась твоя жена? – поинтересовалась Карин. – Какая жена? – удивился Иссин, затем же, осознав, о ком дочь ведёт речь, сказал: – Милая, ты не так всё поняла. Её зовут Лили, она у меня тут вроде домработницы. Приходит время от времени, готовит, убирает дом. Я частенько занят подолгу на работе, случаи тяжёлые бывают, вот и нет времени и сил даже себе омлет пожарить. – Она мне лично заявила, что является твоей женой, – проговорила Карин. – С порога начала мне хамить, заявила, что нечего мне тут тревожить тебя почём зря, надлежит искать другого лекаря, а затем вообще объявила, что я охочусь за тобою, меня сдаст шерифу. – Доченька, может быть, ты что-то не так поняла? Девушка взглянула на отца так, что тот потупил взор, отвернувшись к плите. Карин понимала, что зря обидела отца, вообще не нужно было затевать этот разговор, но иного пути уже нет. Что сделано, то сделано, не воротишь. – Прости, папочка, – проговорила брюнетка. – Конечно, при тебе она иначе себя ведёт, да и ситуации бывают различные. При этом я не имею права лезть в твою жизнь. – Я понимаю, – ответил Иссин, – что тебе нет смысла мне лгать, ещё и таким образом, сейчас. Знаю, что Лили весьма надменна, частенько слышал о ней не самые лестные слова, сам слыхал лично, как она нагло разговаривает с людьми, а как только я появляюсь рядом, становится милой и приветливой. Но она лишь подрабатывает в моём доме, поэтому я старался закрывать на это глаза. – Давай не будем о ней, – попросила Карин, ведь данная тема не способствовала хорошему настроению и приятному диалогу между отцом и дочерью, тем более после длительной разлуки. – Расскажи, как ты оказался в этом городе. – Когда оправился, то решил разузнать хоть что-то о тебе, но всё было впустую, ты словно исчезла. Я и решил, что ты погибла, хотя тела твоего найти так и не удалось, поэтому теплилась надежда. На то ранчо я смог добраться дней через десять, за то время там уже было ничего путного не сыскать. Я и направился в дальнейший путь, предварительно попросив, коли что о тебе станет известно, мне непременно сообщить. – Кого ты об этом попросил? – спросила Карин, мысленно уже догадываясь об ответе, но желая услышать правду из уст отца. – Среди индейцев были двое, что довольно неплохо разговаривали на нашем языке, а один так вообще был не из аборигенов, а из, скажем так, белых. Хороший мальчик, интересный, мне он очень понравился. Карин даже невольно закатила глаза, надеясь, что отец не заметит этого. Да уж, хороший, причём настолько, что она мечтала его удавить едва ли не в самый первый день их путешествия. Конечно, покуда никаких доказательств того, что речь они ведут об одном и том же человеке, Карин не имела, но всё же всерьёз полагала, что её догадки верны относительно личности «хорошего мальчика». – Чем же он тебе так понравился? – спросила черноокая красавица отца. – Не думаешь ли ты, что он попросту тоже, как и эта Лили, играет на публику? С одними для неких своих целей он милый и добрый, зато в следующий миг может оказаться наглым и беспринципным типом. – Сомневаюсь, – сказал Иссин. – Он мне показался довольно искренним, при этом я заметил, что он очень скрытен, но это скорее от пережитого, нежели является действительно чертой его характера. Он не хотел показывать окружающим, будто ему плохо, старался делать вид, что всё отлично, сам со всем справится. Весьма добрый, весёлый, отзывчивый. При этом он ни разу никому не отказал в той или иной просьбе, даже мне, хотя и вовсе не обязан был. – В какой ещё просьбе? – нахмурившись, поинтересовалась брюнетка. При этом она не могла не отметить про себя тот факт, что образ и поведение Тоширо не особо увязывались в её понимании с весёлым характером, ежели только не принимать в расчёт его извращённые выходки. Но это уж каждый сам для себя решает, что весело, а что не особо. Да и, опять же, с отцом её, то есть с другим мужчиной, блондин мог вести себя иначе, нежели с нею, а сие имеет огромное значение. – Так его я и попросил тебя сыскать. Парень вовсе не похож на аборигена, ему без опасений можно передвигаться в городах, что-то узнавать от жителей. Да и он сам заявил, что приложит для этого все силы. – Ты ему заплатил? – Нет. Он говорил, что не нужно ничего, но я всё равно пообещал ему в любом случае помочь по мере моих сил, ежели понадобится, когда он хоть какую-то информацию о тебе мне принесёт. Карин чувствовала, что её начинает колотить от закипающей внутри злости. Это что же получается, Тоширо давненько уже знал о том, кто она, но не удосужился и слова ей сказать об этом? И ладно ей, но он не выполнил условий договора с её отцом, не известил Иссина о том, что нашёл его дочь. А ведь Тоширо всё то время, что она жила в том городке, появлялся в гостинице, где девушка подрабатывала и временно проживала, он видел её, но целенаправленно ничего не предпринимал. – И что-либо за это время, – протянула черноокая красавица, при этом надеясь не выдать себя отцу с потрохами, – он тебе доложил? Ну, рассказал, к примеру, что видел там-то похожую девушку, слышал то-то? – Нет, – вздохнул Иссин, и Карин едва подавила в себе желание ядовито ухмыльнуться, ведь и так догадывалась, что Тоширо обманывал её отца, пообещав мнимую помощь. Но затем, когда мужчина продолжил, девушка невольно нахмурилась, не зная, что и сказать: – Мне пришлось срочно покинуть то небольшое поселение, где я оказался сразу после выздоровления. Я направился сперва в один городок, потом перебрался в другой. В итоге, пока оказался тут, я перебрался через четыре поселения. Вряд ли он мог так легко меня найти, пока я не осяду на одном месте. Карин понимала и была согласна с резоном слов отца, но всё равно обида мешала девушке мыслить здраво, поэтому она во всём видела холодный расчёт со стороны Тоширо, который явно не собирался ничего делать, просто так совпали обстоятельства. Не заметь тогда она ту статью, не выбери блондина в качестве проводника, то и не было бы сейчас встречи с отцом, вряд ли этот негодяй хоть что-то рассказал бы Иссину, помог с поисками. – А я считаю, что он тебя просто обманул, – пробурчала девушка. – Не собирался он явно меня искать, вообще помогать тебе. – Почему ты так думаешь? – протянул Иссин, внимательно наблюдая за дочерью. – Потому что он мерзавец и негодяй, – выпалила брюнетка, поздно спохватившись, что не должна так реагировать и говорить. – Ну, я хочу сказать, будь иначе… – Милая, не нужно так говорить, коли не знаешь человека. Понимаю, тобою движет обида, но всё же постарайся сперва всё обдумать, а затем уже и делать выводы. – Обида? – испуганно протянула Карин. Черноокая красавица просто не могла поверить, что отец каким-то образом мог узнать о её прошлом. Нет, это просто невозможно, явно он имел в виду нечто иное, к примеру, интерпретировал поведение дочери как обиду на то, что её так долго не могли сыскать, хотя, как она явно полагала, это было вполне возможно. Да и знает она этого поганца, он ей всю душу вымотал. Никакой он не милый и хороший, а редкий подлец. И пусть сие тоже обусловлено обидой и израненным сердцем, Карин не собиралась думать иначе, пока нет доказательств иного. Иссин же, с беспристрастным видом поглощая ужин, проговорил: – Давай поужинаем, а затем ты пойдёшь спать. Ты явно устала, моя девочка, тебе нужно хорошенько отдохнуть. Продолжим этот разговор завтра. – Отец, я… – Милая, ты кушай, а я пока расскажу тебе одну историю, что мне довелось узнать. Поверь, услышал её я, так сказать, из первых уст, а затем получил подтверждения истины сказанного и от других людей, так что нет у меня ни капли для сомнений в подлинности случившегося. Выслушав меня, ты поймёшь кое-что, а, обдумав сие, мы с тобою после побеседуем. Карин взволнованно взглянула на отца, даже не предполагая, что ей ожидать. Но деваться некуда, может, она действительно что-то интересное услышит. Да и тон отца говорил о многом, вряд ли он расскажет ей сейчас сказку на ночь. Но что-то подсказывало черноокой красавице, что эта история как-то связана с нею и её отцом. – Так вот, солнышко, случилось это…