Моё чудо...вище

— Что ты тут мямлишь? — стонал парень. Это, казалось, был голос Никиты. Я чувствовала жуткую слабость и головную боль. И мне категорически не хотелось открывать глаза, потому что это было слишком сложно. — Ты можешь не трогать меня хоть сейчас? — послышался знакомый голос девушки. — Блин, Катя! — теперь все мои сомнения точно пропали, и тут разбирались Краснов и Яковлева. — Сейчас приедет Димас, и всё закончится! — Не надо было опять меня задевать. — она уже всхлипывала. Я уже не должна была лежать и тупо слушать то, что сейчас происходит между ними, но мне приходилось, потому что веки были такими тяжёлыми, что поднять их было практически нереально, да ещё и в голове было такое ощущение, словно стрекотали цикады. — Да хорош ныть, — Никита сжалился и вздохнул, а Яковлева опять всхлипнула, — извини, если обидел, Кать. Но такого я не могла пропустить, поэтому чуть простонала, болезненно протерев глаза. Ко мне сразу же подлетел брат и Катя, а у меня в глазах всё зарябило. — Ты как? — в один голос спросили они, а я поморщилась. — Я медленно разлагаюсь, — усмехнулась я, осмотрев помещение, где я лежу, а точнее улицу. Отлично, мои друзья не отвели меня к медсестре, а оставили меня лежать на лавочках недалёко от школы. — Сейчас приедет Дима, и мы поедем в больницу, — успокаивала меня Яковлева, а мне сейчас было совершенно всё равно, кто меня повезёт и куда. Рассматривая синее небо, я ёжилась от холода, но внезапно на меня упала чья-то куртка, а в нос ударил запах дорогого одеколона. — Жива? — услышала я хриплый голос Воробьёва и расплывчато увидела его испуганное лицо. Отрицательно покачав головой, я уткнулась лицом в эту куртку и почувствовала, как меня приподнимают. Дёргаться просто не было сил, даже зная, что меня сейчас несёт мой главный враг, а мой брат идёт рядом, страхуя. — Давай, аккуратно, — Дима аккуратно положил меня на заднее сиденье. Катя держала меня за руку, словно я нахожусь при смерти. Мне аж самой стало смешно, что я, геройствуя на футболе, успела получить какую-то травму. Музыка долбила по ушам, ведь меня вёз не врач на скорой, а именно самый плохой парень школы, который почему-то помогал мне. Я молчала, потому что не хотела сейчас вообще ничего делать, да и в ушах ужасно звенело. Но мы, слава Богу, быстро доехали до больницы. — Давай помогу, — протянул ко мне руки Никита, а я облокотилась о него. Кое-как дойдя до нужного кабинета, я услышала, как Яковлева опять что-то говорила Краснову, и они снова ругались, забыв про меня. Проматерившись, ко врачу меня завёл именно Воробьёв, от которого всё ещё пасло табаком. — Здрасьте, можно? — спросил он, держа меня за локоть. Рассказав врачу легенду, Воробьёв присел на кушетку, внимательно смотря на меня. Доктором же был мужчина в возрасте, который повидал случаи похуже моего. Осмотрев меня, он что-то пробормотал себе под нос и сел за стол, записывая информацию в тетрадку. Я же присела на кушетку, устремив свой взгляд на Диму, спокойно подмигивающего мне. — Вы кем, простите, приходитесь девушке? — спросил врач, а я удивлённо уставилась на парня, ожидая, что же он ответит. О, этот дьявольский взгляд и ухмылка… — Друг, — я облегченно выдохнула, когда услышала ответ одноклассника. — Так, нет ничего серьёзного, — начал врач, а Дима улыбнулся, — вам нужно соблюдать постельный режим и вообще не нервничать. Голова — это серьёзное дело. Если у вас будет ещё одна травма, то тут уже всё будет намного сложнее. Берегите себя. Я лишь поблагодарила доктора и вышла из кабинета следом за Воробьёвым. Он смотрел на меня осторожно, аккуратно поддерживая за плечо. — Ну, футболистка, — усмехнулся парень, а мне осталось лишь пожать плечами, — у тебя прекрасный учитель. Я закатила глаза, улыбнувшись, а Воробьёв продолжил внимательно осматривать меня, закусив губу, и постоянно отключал звонящий телефон. — Поцелуешь? — он поиграл бровями, приблизившись ко мне. — Не нервируй меня, — фыркнула я и отошла от парня в поисках Никиты и Кати, но услышала смешок сзади себя. Завернув за угол, я резко остановилась, увидев, как мой, чёрт возьми, брат гладит по голове рыдающую Яковлеву, а Воробьёв врезался в меня своим «достоинством» и наигранно издал стон, пока не увидел, почему я остановилась. — Это чё за хуйня? — воскликнул Дима, а я кивнула. — Я с твоей сестрой тут хожу, а ты обжимаешься с Яковлевой, брат? Катя резко отпрянула от Никиты и вытерла слёзы. Мы ничего не понимали. Совершенно. Потому что ещё и Краснов смотрел на нас такими глазами, как у кота из Шрека. — Я же не мог оставить рыдающую девочку? — вдруг подал голос брат, а я уже плевала на то, что еле держусь на ногах и чувствую, как сейчас пол проедет под моими ногами. FLASHBACK От имени автора. — Слушай, ты почему отдал её Воробьёву? Сам не можешь помочь сестре? — возмущалась шатенка, ходя из стороны в сторону и тыкая пальцем в ошарашенного парня. Они уже давно так много не разговаривали. Да и какие разговоры? Лишь собачатся, выплескивая яд на друг друга. Никита сам дивился тому, что Мирослава постоянно огрызается Воробьёву, а тот ей, а у самого же в жизни происходит то же самое. — Ты можешь говорить со мной нормально? — психанул кареглазый, вскочив с лавочки и подойдя поближе к однокласснице. — Я издевался над тобой три года назад! Сейчас я тебя не трогаю, что тебе надо? Он посмотрел на хрупкую девушку, из шоколадных глаз которой вот-вот должны были политься слёзы. Тёмные волосы аккуратно лежали на узких плечах, губы дрожали, а сама она уже не выглядела так, как в восьмом классе. Естественный процесс взросления, Никита. — Ничего! — в порыве безысходности крикнула она, посмотрев на Краснова. Он тоже не терял времени зря. С самого начала он был красавчиком школы, но сейчас Никита на глазах превращался в настоящего мужчину: скулы стали виднеться сильнее, карие глаза стали более уверенными, характер изменился, голос возмужал и стал внушать спокойствие или же опасение. — Опять расплачешься? — покачал головой парень, улыбнувшись, а она смущённо опустила глаза, отойдя от него. Смешная. — Ты чего? — он опять подошёл к ней. — Я опять что-то сказал не то? Она всхлипнула, а он просто был воспитан так, что не мог видеть и терпеть, когда женщина плачет. Тяжело вздохнув, Краснов посмотрел на Яковлеву. — Иди сюда, — раздвинув руки, сказал он, а девушка прижалась к нему, опять шмыгнув носом, — чего ты ноешь постоянно? — Мне не нравится, когда кричат, — вздохнула она и вспомнила своего отца, который нередко устраивает скандалы дома. Этих слов было достаточно, чтобы обнять Катю ещё сильнее и успокоить. Какая девушка устоит перед такой реакцией парня? *Конец FLASHBACK'A* POV Мирослава Милославская. Я уже сидела в машине, ведь по дороге до неё я слушала объяснения Яковлевой по поводу того, что мы увидели в коридоре больницы. Не может быть такого, что всё это было «просто так, успокоением», как говорят в один голос и Никита, и Катя. О том, что меня везут домой в плохом самочувствии, никто из семьи не знал. Я надеялась, что никто этого не заметит. Мне, конечно, безумно хотелось, чтобы Воробьёв не потащился со мной, иначе у Элины опять была бы бурная реакция. По пути высадив Катю, мы уже подъехали к моему дому. — Мы сами дойдём, — фыркнула я, когда вышла из машины и сразу же вцепилась в рукав Никиты. — Ладно, — обиженно буркнул Воробьёв и, сев в автомобиль, нажал на газ так, что создал очень громкий и противный звук мотора. Мне было плохо, но Краснов помог мне дойти до квартиры, где, как ни странно, никого не было. Как я узнала позже (когда уже Никита позвонил папе), мой отец уехал на какой-то корпоратив, взяв с собой Элину. И вернутся они, как оказалось, только завтра вечером, ведь тот мужик, устраивающий всё это, жил в Подмосковье. — Давай ложись, Мир, — присел на кровать рядом со мной Никита, бережно приобняв за плечо. Странно, что он сегодня был таким нежным и сентиментальным. Обычно все мои депрессии или все мои уходы в себя он воспринимал негативно или шутя. — Никита, — окликнула я брата, — присмотрись к Яковлевой, правда. — Эх, Мирослава, спи уже, — буркнул в ответ он, но ушёл из комнаты с улыбкой на лице.

***

Спала я плохо, постоянно ворочалась, но мне безумно хотелось выспаться, чтобы не чувствовать противную слабость. Открыла я глаза, слава Богу, не от того, что меня кто-то опять разбудил, а потому, что дождь стучал по подоконнику. Потянувшись, я натянула длинную футболку отца чуть ниже бедра и пошла в ванную. Сделав небрежный пучок, я приняла душ и в одном лишь полотенце пошла в свою комнату. — Это твоя сестра так рисует? — когда я увидела кепку, как у Воробьёва, лежащую на комоде, то сразу же вздрогнула. И сейчас, мать вашу, на меня в неглиже смотрел Дима, чуть улыбаясь и, наверное, удивившись. Я заорала, обежав его, и запрыгнула под одеяло, скрыв всё своё тело, которое уже было похабно рассмотрено Воробьёвым. Меня сейчас не волновало, что он был одет как с иголочки, идеально причёсан, да ещё и обворожительно закусывал губу… Он, чёрт возьми, появился в моём доме без моего разрешения! — Да чё ты орёшь-то так? — закрыв уши, проговорил Дима, а я замолчала, всё ещё стыдливо краснея. — Какого чёрта ты здесь забыл? — злобно прошипела я, напрочь забыв, что мне нельзя нервничать. — Тише, конфетка, не нервничай, — он опять дьявольски красиво облизнул губу и провёл рукой по волосам. — Я вообще-то к Никитосу, но он там с маман разбирается, поэтому и отправил меня сюда. — Ты… — Ну, я же не знал, что ты практически голышом ходишь по дому, — он улыбнулся, поиграв бровями, а моё лицо, наверное, так залилось краской, что я была похожа на спелый томат. Вздохнув, я уткнулась лицом в подушку и услышала смешок. Я была уверена, что Воробьёв сейчас пытался заглянуть под одеяло или сделать всё возможное, чтобы увидеть мою фигуру. Это всё его похабная натура. — Выйди, мне надо одеться, — выдала я, чуть привстав. — Брось, — он отмахнулся, — я, что, голых девочек никогда не видел? В его зелёных глазах словно заплясали дьяволята, а ослепительная улыбка пыталась помрачить мой мозг. Но я взглянула на него с таким упрёком и с таким гневом, что смогла выгнать его из комнаты. Вздохнув, я открыла шкаф, достав свой любимый белый мешковатый свитер и узкие чёрные джинсы. Выйдя из своей комнаты и поблагодарив высшие силы за то, что Воробьёв снова «случайно» не зашёл, когда я переодевались, я увидела, как парень уже сидел на моём любимом кресле, где я могла спокойно поджимать ноги и сворачиваться клубочком, и широко улыбался. — Ты украла свитер у взрослого мужика? — он усмехнулся, а мне лишь осталось закатить глаза. Сделав себе чай с лимоном, я поёжилась и подошла к окну. Жаль, что я не могла сесть на подоконник, потому что в гостиной он не был таким широким, как у меня. Следя за каждой капелькой дождя и пряча руки в рукава, я попивала горячий напиток и от удовольствия прикрывала глаза. — Нравится дождь? — удивлённо спросил Воробьёв, а я лишь покачала головой в знак согласия. — Ты странная, Милославская. Он вдруг хмыкнул, а я повернулась, встретившись с ним глазами. Мне сейчас было очень интересно узнать его мнение обо мне. Например, что я сумасшедшая или же глупая. Он же обычный парень, поэтому будет оценивать меня так, как подскажет его чувство. Хотя, нет. Воробьёв — плохой парень, крутой, а я? — Я знаю, — я мигом развеяла все свои желания узнать его мнение обо мне. Это же не важно. Он внимательно осматривал меня и был слишком задумчивым, что меня очень смущало. Застыв (взглядом, естественно) где-то у меня на уровне пупка, он чуть улыбнулся уголками губ как хитрый лис. — Как же я заебался! — я вздрогнула от голоса Никиты, а Воробьёв посмеялся, отмерев. — Мы не пойдём одни, Диман. Я ни черта не понимала. Волосы Краснова были растрёпанными, словно он вовсе забыл причесаться, как встал с кровати, а лицо было крайне недовольным. Воробьёв же понял друга с полуслова, расстроенно раздвинув руки. — Мама сказала, что мы должны побыть с Мирославой, пока не приедет дядя Саша, — уныло промямлил Никита, плюхнувшись на диван. Я удивлённо вылупилась на брата, потому что сама была не в курсе дела. Да и вообще мне не хотелось проводить свой день в компании дурящей моего брата. Одно дело, если тебя никто там не знает, а другое, когда у тебя есть враги! — То есть, я пойду с вами… Куда? — неуверенно спросила я и услышала смешок Димы. — Мы, вообще, собирались в кальянную, но, наверное, пойдём есть мороженое. — фыркнул Никита, а я вздохнула, почувствовав себя обузой. — Эй, ты не виновата… Попытался успокоить меня Никита, но у него это слабо вышло, поэтому я просто замолчала, ожидая план, который предложат парни. — Пойдём тогда просто в бар, — вздохнул Краснов, а Воробьёв покачал головой, — Мира, собирайся.

***

Мы сидели в ближайшем к нашему дому спорт-баре. Это было просто жутко. Куча парней орала, смотря футбол. Мне радовало только то, что Никита заказал мне множество пирожных, которые я уплетала за обе щеки под усмешки и ухмылки Воробьёва. Он не пытался со мной заговорить, разве что снова подшутить. Но часто посматривал на меня, отрываясь от этого «увлекательного» вида спорта. — Го-о-о-л! — вдруг заорали все. Дима же посмотрел на меня, улыбаясь и крича от радости. Это было немного странно, потому что я никогда не видела его таким. Интересно, он всегда так вкладывает всю душу в этот футбол? Мне было немного скучно, потому что еда в меня больше не лезла, а в туалет от количества выпитых напитков я уже сбегала раз десять. Поэтому мне приходилось сидеть на этом мягком диванчике, наплевав на все правила и подогнув ноги под себя, и смотреть на экран телефона, ожидая сообщения от папы, которое пришло, слава Богу, когда матч ещё шёл. — Всё, Никит, я домой, — улыбнулась я, — папа приехал. Я встала и направилась к выходу, не забыв посмотреть на Воробьёва, который нагло пялился на мои ноги, а в уме, наверное, уже одевал меня, успев до этого парочку раз раздеть, а может, и не только раздеть… — Мир, — окликнул меня Никита, — ты давай, аккуратнее. Кивнув и показав жестом, что всё хорошо, я вышла из этого шума на улицу, где уже было достаточно темно (зима-то, всё-таки, приближается), радостно прикрыв глаза. Я, к счастью, не думала о чём-то плохом или о своей жизни, потому что, когда у меня нормальное настроение, мне хочется больше делать, нежели думать. Поэтому я просто слушала популярные песни, представляя, что я снимаюсь в каком-то клипе. Когда музыка остановилась, я решила переключить на следующий трек, остановившись. — Красавица, не прокатимся? — голос с акцентом заставил меня резко развернуться и выдернуть наушники из ушей. Этого мне только не хватало. Позади меня остановилась чёрная тонированная машина, в которой сидел парень кавказской национальности. Естественно, Мирослава Милославская не может жить без приключений на собственную задницу. — Нет, — отрезала я, снова направившись к своему дому. — А зря, — в один момент тот, кто говорил со мной, оказался рядом и схватил меня за запястье, нахально улыбнувшись. Тут мне стало страшно. Просто потому, что мимо никто не проходил, да и парень был одет так, словно он гопник-насильник. — Отпусти меня! — дёрнулась я, попытавшись вырваться, но у меня, увы, не получилось. Незнакомец улыбнулся, толкнув меня. Я почувствовала, что могу упасть, а этого мне делать категорически нельзя, и подставила руки, чтобы опереться о стену дома. Мужчина приближался ко мне, внимательно рассматривая моё тело. — Только попробуй крикни, — пригрозил он, схватив меня за шею. — Пусти, — тихо, но очень чётко, словно не боюсь (ха-ха), сказала я. Внезапно он схватил меня за волосы, при этом зло улыбаясь, и потащил к машине. Мне удавалось лишь постанывать, но это, увы, было бесполезно. Боже, я так и не прожила эту жизнь так, как хотела… — Девушку отпусти, — услышала я очень знакомый голос и почувствовала, как хватка ослабела. Воробьёв… Как он мог тут оказаться? Я узнала его лишь по голосу, потому что уже могла предположить, что он окажется рядом в любой конфуз, который может произойти со мной. Сжав кулаки и зубы, он смотрел на, так скажем, похитителя и ждал его реакции. — Слышь, сосунок, катись отсюда! — этот акцент меня раздражал ещё больше, и снова стало страшно, когда мужчина вновь схватил меня за локоть. — Чего? — усмехнулся Воробьёв, а мне уже было так тяжело, что я пыталась вырываться, ударяя похитителя ногами. — Девочку отпусти, говорю. — Слушай, ты меня достал уже! — кавказец снова убрал от меня руки, но уже подошёл к Воробьёву. — Дим, не надо, — вдруг промямлила я, но поймала на себе решительный взгляд парня и услышала его усмешку. Как можно смеяться в такие моменты? Это было странно, но Воробьёв не лез драться первым, а дождался, пока мужчина поднимет на него руку, и тут же перехватил её, завернув и практически обездвижев кавказца. Дальше на его лице снова промелькнула ослепительная улыбка, которая мигом сменилась огнём ярости в глазах, и он ударил его коленом в живот, а потом разбил ему нос. — Ещё раз к ней подойдешь — сделаю ещё больнее, — прошипел Дима, плюнув рядом с валявшимся на земле недопохитителем. Я мигом подбежала к Воробьёву, бросив испуганный взгляд на мужчину, а потом улыбнулась. Он в очередной раз меня спас. — Пойдём, чего ты, — хмыкнул Дима, кивнув головой вперёд. Он опять закурил, но мне сейчас было всё равно, потому что внутри всё колотилось. Меня, мать вашу, чуть не забрали не пойми куда! До дома оставалось совсем немного, но Воробьёв почему-то решил меня до него довести. Да и я была не против. Мало ли, что бы ещё со мной приключилось. — Ты всегда куда-то влипаешь, Милославская, — усмехнулся парень, когда мы уже были у моего подъезда. Мы остановились. Мне приходилось опять задирать голову, чтобы посмотреть на него. Меня вновь покорили эти зелёные глаза. В мире мало людей с проникновенными взглядами, но Дима — один из немногих. Иногда я даже забывала о всей ненависти, потому что была очарована. Эта кепка ещё ему безумно шла… Бывают же такие люди, которым к лицу всё? Румянец на щеках остался, по всей видимости, от усилий в драке, а его милые веснушки я могла рассмотреть даже сейчас при этом ужасном свете фонаря. Как говорится, Воробьёв особо любим солнцем. — А ты, как ни странно, всегда меня спасаешь, — я смущённо отвела глаза, наверное, чуть покраснев. Между нами было что-то странное. Тишина меня как-то настораживала, но внутри у меня был полный ураган, хотя я не понимала, чего. Когда я вновь увидела, что он облизнул губу, закусил её и улыбнулся, то мне стало ещё хуже. Неужели, я такая же, как и все? — Могла бы и поблагодарить спасителя хоть один разок, — он указал на свои губы, а мне пришлось рассмеяться. Это было слишком горячо! В голове вдруг пропали все его недостатки, а всплыло то, что я считала, считаю и буду считать главным качеством парня — мужественность. Чувство, что тебя может кто-то защитить — самое лучшее. Я не понимала, что сейчас хочет мой мозг, поэтому снова посмотрела на Воробьёва, переминаясь с ноги на ногу как первоклашка. Поднявшись на носочки, я, видимо, очень удивила Диму. Из-за моего далеко не высокого роста между нами были не миллиметры, а, скорее, сантиметры. По телу пробежались мурашки, когда я настолько близко увидела его глаза, а когда дотронулась до его плеч, чтобы не упасть (я же не балерина, чтоб на носочках бесконечно стоять), я почувствовала холодный пот, выступивший у меня на лбу. Мой взгляд сразу же переключился на его пухлые, расплывшееся в улыбке губы. Это всё было так странно. Внутри вдруг стало тепло от того, что он смотрел на меня не с усмешкой, как обычно, а заинтриговано. Я, наверное, выглядела очень глупо, поправляя свои вечно мешающие волосы, но меня сейчас это не волновало. Потянувшись к нему поближе и почувствовав ещё сильнее этот божественный запах одеколона, я оставила быстрый и робкий поцелуй на его щеке, сразу же покраснев, а Воробьёв лишь усмехнулся. — Это всё? — раздвинул руки он, продолжая закусывать губы. — Скажи спасибо, что хоть это, — фыркнула я и развернулась, направившись к своему подъезду. — Эй, — я обернулась, а ветер развивал мои волосы, точь-в-точь как в фильме. — Спасибо, — я не дала договорить Диме, но сочла нужным всё же поблагодарить его за неоднократную помощь, и зашла в подъезд. Пока я поднималась на лифте, то долго думала о произошедшем, медленно осознавая, что со мной творится что-то неладное. Зайдя в квартиру, я витала в облаках, пока не увидела отца и подозрительно улыбающуюся Элину. — Мирочка, у нас для тебя сюрприз! — воскликнул папа и открыл дверь маленькой кладовой, куда мы обычно складываем то, что пока не понадобится. Какой был у меня шок, когда я услышала звук когтей, скребущих о паркет. Опустив голову, я увидела, что по коридору носился маленький щенок овчарки. Удивившись, я прикрыла рот руками. — Ты же давно хотела овчарку? — улыбнулся отец, а я присела, подозвав к себе щеночка. — У моего знакомого собака родила, а Элина настояла, чтобы я всё-таки взял тебе одного. Это, кстати, парень. — О Боже, спасибо! — улыбнулась я, подняв на руки собаку. Он был настолько милый, с такими глазками, словно бусинки, с такими чуть опустившимися ушками, что я была готова променять всё только на него. У меня теперь появился настоящий защитник, и я была этому безумно рада, поэтому сразу же пошла в свою комнату выбирать ему кличку, не забыв, конечно, поцеловать отца. — Как же тебя назвать, — думала я, внимательно осматривая своего нового друга. Он был очень весёлый, но глаза были умными. Да и скоро он уже будет внушать страх, ведь он вырастет. Держась за голову, я пыталась всё-таки понять, как мне назвать собаку. — О! — потёрла руки я и, взяв мирного пёсика на руки, понесла его к отцу и к Элине, чтобы озвучить кличку, придуманную мною. Папа сразу же отвлёкся от телевизора, увидев меня, а Элина улыбнулась. — Знакомьтесь, это — Санчес! Они засмеялись, а я гордо подняла голову, подумав, что, наверное, этот день пока является самым лучшим в этом году. Присев рядом с Элиной, я отпустила Санчеса, потрепав его по голове, и нахмурилась, увидя какую-то странную усмешку на лице девушки. — Чего? — я резко вдохнула и почувствовала ещё оставшийся на моем теле запах духов Воробьёва. — Погуляла с мальчиком тем? — она меня очень смущала. — Нет, ты чего? — отнекивалась я, наверное, краснея, а Элина продолжала улыбаться. — Один совет, — девушка окликнула меня, когда я приподнялась, успев схватить вафлю со стола, — не целуйся под окном. Я подавилась, покрутив пальцем у виска. Мы даже не целовались! Это нормально, ведь ему это не нужно. Лёжа на кровати, я подозвала к себе Санчеса, сделала с ним пару фотографий, где было видно лишь пол моего лица и пол его мордахи, и выложила это в Instagram, подписав: «im happy, 'cause he is my bf*». Мой телефон вибрировал от того, как мои знакомые оценивали фото (большинство из них было нерусскими, поэтому я и практически всегда пишу на английском), иногда комментируя. От просмотра ленты меня отвлекло сообщение, пришедшее от Воробьёва: «Ого, у тебя появился парень?» Я удивлённо вскинула брови, напечатав: «Ого, ты подписан на меня?» Воробьёв: «Нет, просто зашёл посмотреть. Ахахаха» Я пожала плечами, начав играть с Санчесом и думая о том, как он будет кусать тех, кто меня бесит. Воробьёв: «Спи уже, Милославская.» От этого сообщения, да и вообще от любой мысли, что мне сейчас пишет Дима, в животе начало тянуть. Я: «Сам спи.» Воробьёв: «У меня ещё есть грязные делишки на эту ночь: )» Я: «Фу, не пиши мне об этом, придурок.» Воробьёв: «Блондинку или брюнетку?» Я: «Иди нахуй!» Воробьёв: «Не злись, конфета;)» Я: «Хватит отвлекать меня» Воробьёв: «Спокойной ночи, маленькая девочка: *» Я: «Не затрахайся до смерти, большой мальчик.» Я была более, чем уверена, что он сейчас улыбнулся, закусив губу. Отбросив телефон в сторону, я уткнулась лицом в подушку, окончательно поняв, что я, мать вашу, такая же, как и все девочки, которые повелись на природное обаяние Воробьёва. Хотя, нет. Это пройдёт. Я же под впечатлением от того, что он спас меня. * Im happy, 'cause he is my bf — я счастлива, потому что он мой парень.