Вне игры

Тяжелый рюкзак громко звякнул, упав на деревянный пол на балконе дома двух братьев. Фриск тихо ойкнул и, воровато оглядевшись, за лямку затащил его внутрь. Двое его подельников, засевшие на крыше сарая, обменялись любопытствующими взглядами. Проникновение на эту территорию через балкон они практиковали впервые, ограничиваясь в прошлые разы входной дверью, которую скелеты частенько забывали запирать, но в этот раз Фриск замыслил что-то если не масштабное, то определенно важное и явно не хотел, чтобы им помешали в решающий момент. — Папирус будет донимать Андайн часов до четырех точно, — оповестил выглянувший из дома мальчишка своих друзей, спрыгивающих на балкон, — Санс… Санс лентяй и вечно устраивает эти свои перерывы, но проводит их вне дома. Потому что тут нет Папируса, а значит, здесь скучно. — Долговязый до конца своей жизни так и будет причиной для шуток. Это даже несколько жалко, — Чара обезоруживающе развела руками, — Потому что он ведь даже не понимает, что над ним смеются почти все, включая собственного брата! — Чара, не надо… — Над ним смеются, потому что он забавный, — оскорбился за костлявых друзей Фриск, — И Санс, хоть и подшучивает над ним, но любит Папируса. И вообще, Папс клевый. — Как скажешь, как скажешь, — девочка закатила глаза и хитро улыбнулась, — Тебе виднее, ага? — Не имею ни малейшего понятия, что ты имеешь в виду, — отмахнулся от нее Фриск, возвращаясь в дом, — Лучше займемся делом. — Главное, чтобы это дело не включало в себя комнату Санс-знаешь-кого. Мне хватило позавчерашнего забега на дальние дистанции до самого Хотленда. — Ты хотя бы бежала в сторону дома, в отличие от нас, — не сдержал смешка Азриэль. – Мы, например, потом еще и обратно в Руины мчались быстрее ветра, чтоб нас мама не добила. Хотя… В итоге мы все равно опоздали и остались без сладкого. — У тебя таких проблем нет, — с легкой завистью вздохнул Фриск. — У меня вообще проблем нет, — буркнула девочка и нетерпеливо подергала лежащий перед троицей рюкзак, — Открывай уже свой гениальный план. — Ребят, — заговорчески понизил голос Фриск и расстегнул молнию, — Вам никогда не казалось, что в доме двух таких прикольных скелетов такие голые и скучные стены? Чара и Азриэль в изумлении уставились на обилие баллончиков с краской, которыми оказался набит большой рюкзак. — Где ты достал столько? — Так вот зачем ты ходил утром на Поверхность! — Не надо оваций, — раскланялся Фриск, — Мне достаточно вашей любви. План такой: поскольку на разрисовывание всего дома у нас не хватит ни времени, ни краски, то дружно и в темпе украшаем гостиную на первом этаже. — Рисуем что-то конкретное? — уточнил принц. — Рисуем что-то приятное, милое, веселое… Ну, вы поняли! Чара. Ты не будешь рисовать то, как ты убиваешь Санса. Это не смешно. — Я и не собиралась! — оскорбилась девочка, откладывая, однако, баллончик с синей краской. Через пару минут на первом этаже уже во всю кипела работа. Азриэль забрал себе большой кусок стены у лестницы, сгреб себе небольшую кучу баллончиков с разными цветами и угрожающе рычал, когда друзья подкрадывались, стараясь подглядеть его творение через плечо. Фриск отодвинул диван и расположился у окон, вырисовывая на участке под ними в виде костей имена братьев и Надоедливую Собаку, которой карикатурный Папирус грозил варежкой. Он уже заканчивал дорисовывать Санса с тромбоном, когда, обернувшись, чтобы взять очередной баллончик, бросил случайный взгляд на противоположную стену и замер с открытым ртом. — Чара! Что за фигня? Что это? — Как что? Папирус. — Я вижу, что Папирус, но Чара… Боже, где его голова? — Он будет держать ее в руках, разумеется, — девочка искренне не понимала, отчего паникует Фриск. — Так нельзя! Дорисуй ему голову! — Дорисую. В руках. — Нет, на шее… На шейных позвонках… Блин, там, где ей и место! — Ее место не всегда именно там, — философски пожала плечами Чара, и отвернулась было от друга, когда тот решительно вцепился в баллончик, который она держала в руках, - Эй, отстань! — Отдай краску, я сам все дорисую! — Не отдам, не смей портить портить мой шедевр! — Это не шедевр, это издевка! — Ой, много ты понимаешь в черном юморе! Сам же просил что-то забавное! — Твой юмор слишком черный! Запнувшись об один из разбросанных по полу баллончиков, дети рухнули на пол, продолжая борьбу за безголового настенного Папируса. Сам же баллончик откатился к ногам Азриэля, который его подобрал, проверил цвет и невозмутимо продолжил свою работу, игнорируя вопли друзей.  — Ты не испортишь мой рисунок! — мстительно прошипела Чара, зажимая пальцами клапан распылителя. В воздух ударила струя белой краски, только чудом не угодив в лицо Фриск. Мальчишка, на мгновение опешив, отшатнулся от девочки, подхватил с пола случайный баллончик и двумя широкими черными мазками поставил крест на настенном Папирусе. — Нет-нет-нет! Ты убил его! Ты убил моего Папируса! — Это не Папс! И он не твой! — Моя месть будет страшна. Земля дрогнет, ангелы заплачут, улитки спрячутся в раковины! — в порыве мстительной ярости Чара подобрала два баллончика с яркими кислотными цветами и украсила великолепную надпись Фриск несколькими вырвиглазными загогулинами. — Да что с тобой не так? — взвыл мальчик, оттаскивая подругу от стены в надежде спасти хоть что-то, но неудачно дернул ее за руку и лица детей окрасились в кислотно-зеленый цвет, - Он, кстати, в темноте светится, — как-то невпопад вспомнил Фриск. Чара, отплевывающаяся от краски, озадаченно на него посмотрела: — Это фто, мы тефель близайсую нетелю по весерам светиться бутем? — Ну да, что-то вроде того, — со смущенным смешком ответил мальчик. — Пфикольно! Мозно местных по вечерам пугать! С улицы послышались знакомые голоса и, не успели дети опомниться, как входная дверь распахнулась. — Они, кажись, ничему не уча… Воу! Малышня, что за беспредел вы тут устроили? — О. МОЙ. БОГ. САНС! Я НЕ МОГУ В ЭТО ПОВЕРИТЬ! — Папирус с ужасом схватился за черепушку, — ТЫ ТАК И НЕ УБРАЛ ЭТОТ ВОНЮЧИЙ НОСОК?! — Бро, у нас сейчас проблема посерьезнее носка. — ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ ГРЯЗНОГО НОСКА ПРИ ГОСТЯХ, САНС? — Сами гости? Высокий скелет, наконец, соизволил сосредоточить свой взгляд на чем-то еще, помимо злополучного носка и обвел взглядом испачканные стены, двух перемазанных и прижавшихся друг к другу в страхе детей, залитый разлившейся из раздавленных баллончиков краской пол и посмотрел на брата. — Ты прав. Носок сейчас кажется меньшим из зол… ПОЧЕМУ У МЕНЯ НЕТ ГОЛОВЫ? Санс бросил быстрый взгляд на стену и, мгновенно вычислив художника, перевел тяжелый взгляд на Чару. Девочка теснее прижалась к Фриск, словно надеясь слиться с ним в одно целое. — Я ее просто не дорисовала! А вот он, — обвинительный тычок в ребра мальчика, — Вообще тебя только до половины нарисовал! Низкорослый скелет недоуменно моргнул и покосился на замалеванную зигзагами стену, пытаясь отыскать в этой мешанине цветов хоть что-то отдаленно похожее на себя. — Папс, иди-ка сюда на минутку… — Ага, значит теперь ты отмазываешься? — насмешливым шепотом поинтересовался у подруги Фриск. — Но я ведь и правда просто не успела ее дорисовать, — ехидно усмехнулась Чара, провожая взглядом выходящего из дома Папируса. Санс тем временем наконец нашел на стене то, что предположительно могло бы быть им и повернулся к детям, чтобы высказать все, что он думает о происходящем, но застыл, заинтересованно глядя им за спины. Парочка поспешила обернуться. — Эм… Азриэль? — позвал друга Фриск, но тот не отреагировал, продолжая брызгать на стену краской. — Азриэль! Ты глухой? — далекая от сантиментов Чара бросила в принца пустым баллончиком. — Да вы надоели! То лезете под руку, то деретесь, то ругаетесь и орете, теперь кидаетесь! — монстр обернулся и выронил баллончик, — Упс… — А ты та еще ЧЕРЕПаха, верно? — усмехнулся Санс, — Долго до тебя доходило, детеныш. — Не надо применять ко мне эти свои костяные каламбуры. Я не моя мама, чтобы млеть от них, — надулся принц. — Оке. Тогда я тебе просто руки оторву, — потемневшие глазницы скелета явно говорили о том, что Санс более чем серьезен. — Ну, рискни, — едко отозвался Азриэель, — Даже если в теории ты и убьешь меня, что очень маловероятно, то моя милая и любящая мама начинит тебя огнем по самый череп, как свой пирог ирисками! — А она об этом и не узнает. — Мечтай, — мальчишка фыркнул и подошел к своим друзьям, открыв, наконец, вид на свою работу. — Ого, пацан. Ты прощен. Рисунок пробирает до костей. Принц явно решил не запариваться по поводу чего-то смешного или забавного, поэтому просто нарисовал Ториэль, Андайн и Меттатона на солнечном лугу среди золотых цветов. Все трое вышли очень даже неплохо, хоть и далеко не в полный рост. — Ага. Не за что. Так мы пойдем? — Ты иди. А эти двое еще получат по черепушке, когда Папс приведет Тори с Асгором. — Чего?! — в унисон возопили Фриск с Чарой. — Мелкие, вы же не думали, что снова отделаетесь всего лишь легкой пробежкой? — злорадно поинтересовался Санс. — Что она снова натворила? — О господи, дети? — ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПРИВЕЛ ПОДМОГУ! В гостиную ураганом ворвались скелет, король и его бывшая жена. Любящие родители просканировали своих чад рентгеновским взглядом и потеряли дар речи. Когда Папирус влетел в замок к королю с диким воплем «ОНИ ОПЯТЬ ЗА СВОЕ!» Тори и Асгор ожидали увидеть что-то более типичное. Например, очередную взорвавшуюся плиту и спагетти на потолке, потоп из раковины, поле боя, но уж точно не перемазанные краской стены, пол и детей. — Ну… Как-то так, — довольно хмыкнул Санс, — Решил, что вы захотите увидеть все своими глазами. — Признаюсь — это сногсшибательно, — Ториэль неловко улыбнулась, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Юная леди! — Асгор отмер и гневно посмотрел на покрытую зелеными разводами падчерицу, — Это была последняя капля! За эту неделю ты уже достаточно натворила! Две драки с Сансом, во время которых вы разнесли часть моего дворца! — Санс с преувеличенным интересом уставился на незавершенную версию себя на стене, избегая прожигающего взгляда Ториэль, — Позавчера ты чуть не утопила Монстренка! Вчера разрушила все снежные творения Малого Пса! Он и так не в состоянии нормально их доделать, так ты еще и сломала то, что уже было готово! Третий раз за последние две недели тебя находят в этом доме, где ты пакостишь! Раз ты не можешь приемлемо себя вести вне замка, значит, будешь сидеть дома, читать исторические книги, писать мне сочинения и поливать цветы в зале. И так будет до тех пор, пока я не удостоверюсь в том, что ты исправилась. Ты под домашним арестом, милочка! — Что? Нет! Пап… Чего?! — Чара раскрыв рот уставилась на короля. За ее спиной послышались смешки друзей. — На вашем месте я бы так не радовалась, молодые люди! — вперед угрожающе выступила бывшая королева и обвела сыновей строгим взглядом, — Месяц без сладкого и вы неделю у меня и шага из Руин не сделаете! — Ма, ты вроде хотела, чтоб я жила с тобой? — заискивающе улыбнулась Чара. — Вот когда отец выпустит тебя из-под домашнего ареста, тогда это и обсудим, моя дорогая, — осадила ее Ториэль и, взяв мальчишек за руки, покинула дом. — Что, мелкая, не прокатило? — насмешливо фыркнул Санс. — А не пошел бы ты… — Не смей выражаться! И домой шагом марш! — Асгор вытолкнул Чару в дверной проем и вышел следом. Папирус закрыл за последними нежданными гостями дверь и подошел к брату. Санс вдумчиво скреб черепушку, осматривая гостиную. — Все это прикольно, конечно. Только вот убираться что, мы будем?