Мой путь озарён рассветом

      Красное сияние шара, который, казалось, тревожным ярким пятном завис над четырьмя башнями академии, заливало наполненный встревоженными магами двор. Тяжёлый воздух пах угрозой и демонами, а мир духов буквально выворачивался наизнанку. Похожее ощущение я уже испытывала в демонической ловушке, в которую мы попались в коовирском лесу, и подобное сходство очевидно не предвещало ничего хорошего.       Крис говорил мне когда-то, что академия может самоуничтожиться, если шар станет слишком красным. Я не знала точного значения этого «слишком», но едва ли у четырёх высоких башен оставалось много времени. Маги нуждались в помощи, притом срочно, и двоих кииринов, прибежавших к стенам академии, охотно впустили внутрь, не задавая лишних вопросов. Мы сказали, что нас послал Маттиас, и попали в руки сходящего с ума от волнения Алана Лояне.       Трагедия произошла в Башне Огня. Проявивший неуместную самостоятельность ученик экспериментировал с недостаточно изученным заклинанием и совершил ошибку, приведшую к совершенно неожиданным для всех последствиям: в физический мир хлынули потоки демонов. Башню Огня пришлось запечатать вместе со всеми, кто не успел вовремя покинуть её, а шар с каждой минутой краснел всё сильнее. Алан не надеялся, что внутри остался хотя бы один живой человек, но академию хотел спасти.       — Нужно поспешить, чтобы всё здесь не взлетело на воздух. — Несмотря на его внушительный строгий вид, этот человек явно беспокоился, что, впрочем, не произвело никакого впечатления на Рейнера.       — Вы можете не врать мне, мы знаем, как это работает.       Алан нахмурился, а я, не без труда сдерживая удивление, кинула на него высокомерный взгляд, чтобы не оставить сомнений: мы всё знаем, мы оба. Явно говоря больше для меня, чем для главы академии, Ворон заявил:       — Удобно, когда все вокруг верят в спасительные взрывы, но в действительности запускают их живые люди: Маттиас Трирог или вы. Мы знаем это, мы здесь, чтобы помочь. Расскажите нам всю правду и позвольте выполнить нашу работу.       Лояне сомневался. Велев нам подождать, он быстрым шагом направился к стоявшей в стороне толпе людей в традиционных балахонах колдунов, и я, пользуясь тем, что мы остались вдвоём, негромко спросила:       — Маттиас не знает, что мы здесь, с него станется всё взорвать. Может быть, не стоит туда лезть?       — Маттиас ведун, он ничего не сделает, пока не посмотрит сам, а этот тип очень хочет о чём-то умолчать, — ответил Рейнер. —Но ему не удастся. Скоро здесь будет целая толпа кииринов, и наше с тобой настоящее задание — перебить всех демонов в этой башне до их появления.       — Молодым свойственно недооценивать опасности, — недовольно проговорил незаметно подошедший к нам совсем не с той стороны, куда он ушёл, Алан Лояне.       Я тревожно дёрнула ухом, гадая, как много успел услышать глава академии, но тот ничем не дал понять, что подозревает подвох. Он не мог не понимать, что тайну раскрыть придётся, и наверняка хотел, чтобы она раскрылась наименьшему количеству людей. В его интересах было позволить нам двоим справиться с делом, Рейнер хотел в очередной раз продемонстрировать своё превосходство миру, а мне было интересно проверить свои собственные силы.       Глава академии не узнавал меня, в чём, впрочем, не было ничего удивительного. Мы виделись лишь однажды, и всеобщее внимание тогда было приковано к Питеру. Я не стала напоминать ему о нашем знакомстве и спросила:       — Как мы можем попасть внутрь?       Запечатанная магией, Башня Огня казалась неприступной. По заверению Алана, все входы и выходы, считая переходы в другие башни, были заблокированы намертво, и лишь на окнах верхних этажей защита была немногим менее прочной, чем в других местах.       — С помощью этого, — в руках Лояне мелькнули маленькие каменные амулеты, по форме напоминающие что-то вроде оплавившихся ключей, — вы сможете пройти через барьер, но лишь один раз. Вы понимаете? В одну сторону. Вы не сможете выйти, пока внутри будет жив хотя бы один демон. Это не игра.       — Вы не знаете нас и не можете оценивать наши намерения и способности, — отрезал Рейнер, протягивая руку за амулетами. — Если вы действительно желаете нам успеха, расскажите то, о чём молчите.       — Я не знаю вас лично, юноша, но я многое о вас слышал. — Алан уже не пытался скрывать раздражения. — Только потому я и готов пропустить вас, не дожидаясь прибытия надлежащего количества кииринов. Об этой девушке я знаю больше, и я сомневаюсь, стоит ли вмешиваться в это дело ей.       Я нахмурилась. Похоже, глава академии всё-таки узнал меня, а может, Маттиас поведал ему любопытную историю о киирине без посоха, совершенно бесполезного против демонов. Слова Алана таили в себе негласную угрозу.       — Мы пришли исправлять ваши ошибки, сейчас мы — ваше начальство. — На месте Рейнера я не стала бы так давить, но Ворон просто не мог иначе. — Хорошо, мы узнаем сами то, о чём вы так не хотите говорить. Амулеты.       Он протянул руку снова. Будучи почти на голову выше худого и костлявого немолодого главы академии, Рейнер мог бы казаться грозным, но строгий цепкий взгляд больших, лежащих глубоко в плотно обтянутых сухой кожей глазницах очей Алана не оставлял ему такой возможности. Так коршун мог бы смотреть на молодого воронёнка, который каркал громко и нагло, не зная, что ему позволяют это не из страха, но из лени.       — Ступайте. — Два амулета упали в ладонь моего напарника. — Не сомневаюсь, вам, кииринам, не составит труда подняться до окон.       Лояне отступил на шаг и остановился, скрестив на груди тонкие костлявые руки. Я покосилась на Рейнера.       — Я поднимусь и спущу тебе верёвку, — тихо пообещал мне он, но я покачала головой.       — Он поймёт, что кииринов здесь не два, а полтора, и запретит мне идти. Возможно, он уже знает, просто ждёт доказательств.       — Не знает, — заверил меня Ворон. — Но, если узнает, может запретить.       — Вам стоит поспешить, молодые люди, — Алан Лояне напомнил о себе, и я кинула в его сторону злой взгляд, когда вдруг заметила крошечную хрупкую женщину, ковыляющую к нам со стороны толпы.       Она явно очень спешила, переставляя ноги так быстро, как могла. Её плащ оказался обожжён, а левая рука странно висела: похоже, ожоги были и там, однако оставшееся невредимым лицо было хорошо знакомо мне. Херда Рейнор подошла к нам и остановилась, в недоумении глядя то на нас с Рейнером, то на Алана Лояне.       — Чудо, что здесь оказались именно вы, Ярна. — Голос колдуньи звучал взволнованно и радостно. — Уж вы-то должны понять наше положение!       — Понять что? — быстро уточнила я, с трудом сдержавшись, чтобы посмотреть на Алана.       — Разве вам не сказали, что именно произошло? — удивилась Херда, и её начальник подал голос:       — Они знают всё, что им нужно знать.       — Мы знаем, что в башне откуда-то взялась орава демонов, — игнорируя Лояне, ответил Рейнер. — Мы знаем, что это не вся история, но не имеем ни единого представления о том, по какой причине глава этой академии так не хочет, чтобы мы могли помочь вам максимально быстро и успешно, не считая, конечно же, охватывающего его чувства вины.       Глаза Херды удивлённо округлились, Алан скрипнул зубами.       — Случившееся — не моя вина.       — Нам плевать, чья это вина, — рявкнул Ворон, — наше дело всё исправить. Мы не сможем сделать этого, пока не знаем, что исправлять.       — Внутри могут быть люди, — напомнила я.       — Сомневаюсь. — Лояне продолжал стоять на своём, они с Рейнером стоили друг друга, но присутствие Херды решало всё. Глава академии избегал смотреть на колдунью и не собирался мешать ей.       Убедившись, что запрета не будет, Херда заговорила, и в её голосе была боль.       — Это заклинание создал ваш друг, Питер. Ещё до того, как он… заболел. Питер работал над ним под моим руководством, он нашёл лазейку в одном старом колдовстве, и мы полагали, что, расширив её, он сможет вернуть свою память. Вы сами знаете, что из этого ничего не вышло, но Питер, хотя хотел он совсем другого, сделал совершенно невероятное открытие. Он показал нам магию, с помощью которой в теории возможно открыть прямое окно в мир духов.       — Я запретил вам продолжать эксперимент, —напомнил Алан Лояне и поморщился, когда Херда устремила на него несчастный взгляд.       — Но это такие перспективы! Видеть духов в их мире и даже говорить с ними!.. У Питера был совершенно невероятный дар, такие люди появляются раз в тысячелетия. Он оставил нам совсем немного, и это настоящее преступление — не позволить нам использовать хотя бы ту малость, что Питер успел открыть.       — Красный цвет Глаза Магов — преступление, — напомнил Рейнер, но его проигнорировали.       — Я подчинилась вашему приказу, — голосом подчёркивая всё своё возмущение подобному, заявила Херда Алану. — И именно это стало причиной трагедии. Если бы эксперименты проходили под контролем моей команды, настоящих профессионалов, такое никогда не случилось бы. Но вы запретили, а Тайвон решил попробовать сам. И вот к чему всё привело! В Башне Огня односторонний разрыв из мира духов, демонов тянет в наш мир, духи созидания бегут в ужасе. Я не знаю, многое ли вы сможете сделать вдвоём, но умоляю, спасите людей, запертых там, убейте демонов и закройте разрыв.       — Из-за вашей оплошности все люди давно мертвы, — огрызнулся Лояне, но тут же взял себя в руки. — Закрыть разрыв — наше дело, ваша работа — сделать так, чтобы мы могли войти. Вы должны убить всех демонов, до последнего.       — Мы сделаем это. — Рейнер повернулся ко мне и кинул один из амулетов. — Лови.       В момент броска Херда Рейнор вдруг метнулась ко мне, схватив меня за руку. Амулет упал на землю у моих ног.       — Спасибо, что вы здесь. — Она смотрела на меня снизу вверх, и в её глазах стояли слёзы. — Спасите всех, кого ещё можно спасти. Я верю, на этот раз вам удастся всё исправить.       По её мнению, в прошлый раз мне не удалось, Питер погиб, потому что я его не спасла. Я вздохнула и пообещала:       — Сделаю всё, что смогу.       Амулет лежал в красноватой от света шара грязи у моих ног, и тень, отбрасываемая им, напоминала человеческую фигуру с одним крылом.       — Рейнер, — тихо позвала я, подняв амулет с земли. — Я знаю, как нам подняться. Ты говорил, что хотел бы полетать как птица?       Мне не пришлось долго объяснять. Ворон воспринял моё предложение с сомнением, но решил рискнуть, и я не могла сказать, что повлияло на него в большей степени: наблюдающие за нами маги или настоящая мечта о небе. «Почему все так любят небо? — в который раз удивлялась я. — Это, конечно, интересно, но человек не создан для небес». На земле или даже в воде мне было спокойнее, а потому я без единого сомнения прикрепила созданные из посоха крылья и хвост к своему напарнику.       — Ты уверена, что у тебя получится? — спросил Рейнер, через плечо оглядываясь на мою поделку.       Крылья мало походили на птичьи. Такие могли бы принадлежать летучей мыши или дракону, но я предпочла подражать простому аппарату Дана, а не сложным, покрытым перьями птицам.       — Если не получится, ты просто не взлетишь, — успокоила я напарника. Меня саму беспокоило другое: —А ты как, точно сможешь меня удержать?       У Рейнера часто потели руки. Мне не слишком хотелось выскользнуть и рухнуть с огромной высоты, своей смертью обрекая на смерть и Ворона.       — Не бойся, удержу. — Услышал ли он мой страх или просто угадал очевидное? — Ты готова?       Крылья цеплялись за тело Рейнера, словно в самом деле вырастая из него, но тот заверил меня, что посох не причинил ему боли. Я очень надеялась, что это так, что я не наврежу ему таким образом.       — Готова.       Руки Ворона были даже мокрее, чем обычно: похоже, он волновался куда больше, чем показывал. Вздохнув в который раз за этот вечер, я решилась использовать частичку посоха, чтобы связать наши руки им, и вдруг увидела Алана Лояне и Херду Рейнор, смотрящих на нас с безопасного расстояния. На их лицах были восторг и ужас. «Смотрите, — думала я, — смотрите, как я могу. Смотрите, как мы можем, потому что вы так не сможете никогда». Меня охватывал восторг, и, подчиняясь моему приказу, крылья на спине Рейнера, стабильные, благодаря его силе воли, взмахнули раз, потом другой, поднимая нас в воздух.       Мы летели. Мы в самом деле летели, кругами поднимаясь вокруг башни. Я висела, чувствуя, как крепко сжимают мои запястья руки Ворона, и понимала, что он в восторге, хотя никакой возможности увидеть лицо напарника у меня не было. Скрепившее наши руки дерево врезалось в кожу, висеть так было весьма неудобно, но это сейчас не имело значения, потому что у меня получилось. Мы действительно птицей летели по небу, так, как всегда мечтала, но никогда не смогла и не сможет полететь Рия.       Довольно скоро мы достигли выбранного нами окна. Большое, в два моих роста, оно было закрыто цветным витражом с изображающим феникса узором, и наша птица без зазрения совести врезалась в него, предусмотрительно закрыв нас сложившимися крыльями. Мы упали на пол вместе с горой осколков, и я зашипела от боли, когда один из них глубоко оцарапал мою щёку, но тёплый прочный костюм выдержал, защитив остальное тело. Рейнер тоже отделался мелкими царапинами. Он поднялся на ноги, опираясь на ставший простой палкой посох, и вдруг засмеялся. И тогда я засмеялась тоже. Мы стояли в небольшом пустом зале у огромного окна, из которого всё ещё торчали осколки разбитого нами старинного витража, и смеялись, пока нехорошее ощущение вдруг не заставило меня замолчать.       — Демоны.       Демонов было много. Пока эти твари находились в физическом мире, мне было достаточно секундного сосредоточения, чтобы более или менее точно определить их местонахождение. Твари заполняли собой комнаты, иногда даже позволяя мне определять их очертания.       — Не здесь, ниже. — Я закрыла глаза, вслушиваясь в собственные ощущения. — Маленькие, слабые, но очень много. Больше всего собралось в одной точке почти в самом низу, наверное, там разрыв.       — Что насчёт разрыва, ты чувствуешь его? — уточнил посерьёзневший Рейнер, и я покачала головой.       — Может быть, но не могу понять этого. Слишком много демонов в физическом мире.       — Глупые маги. Творят непонятное им колдовство, а могли попросить о помощи пару ведунов.       Я усмехнулась.       — Лучше подумай о другом. Целая башня демонов, и все нам.       В комнате не были никакой мебели или обстановки, кроме каменного, как будто выраставшего прямо из пола невысокого стола. Несколько осколков упали на него, и Ворон зачем-то смахнул их посохом.       — Нам, пока не пришла подмога, — поправил меня он. — Если мы хотим забрать себе всех, мы должны управиться быстрее.       Странное возбуждение охватывало меня, заставляя хвост причудливо изгибаться. Как посмотрят на нас, если мы сможем? Мои заслуги уже не скроет имя Ведьмы Сказочницы, и я больше не хотела этого. Теперь я хотела творить невероятные сказки от своего лица.       — Тогда вперёд. — Я улыбнулась.       Вместо ответа Рейнер поставил ногу на стол, ударом о колено разломил посох пополам и протянул половину мне. Оценивающе осмотрев её, я покачала головой и вытащила ножи.       — Так мы будем друг другу мешать. Убивай, а я буду тебя направлять.       Рейнер легко мог отдать контроль над посохом мне, но равномерно разделять власть над ним нам было сложно. Мы пробовали, но сошлись на том, что действия, подобные тем, благодаря которым мы обвалили подземные туннели с эфиром, лучше оставить для ситуаций, где мы могли, не подвергаясь риску, сосредоточиться на управлении посохом. Как в случае с полётом, где Ворон, будучи хозяином крыльев, помогал мне поддерживать форму, в то время как я управляла движением.       — Мне придётся тебя защищать. — Мой напарник явно не был в восторге от такой перспективы.       — Поглядывай на меня иногда, но не особо волнуйся. У меня есть ножи, и я умею бить по глазам.       Просто разрубить демона пополам мне было уже не суждено, но это почему-то не заставило меня печалиться. Под моим руководством мы двинулись вниз, и два этажа спустя наткнулись на первых демонов.       Мы спускались всё ниже, убивая всех тварей, которых мне удавалось найти. Удивительно, но это давалось нам слишком легко: Рейнер убивал демонов быстрее, чем я успевала понять, где у них глаза. С каждым этажом их становилось всё больше, и всё нелепее выглядели многочисленные системы защиты, наполнявшие служащую для практических экспериментов Башню Огня, но так никого и не спасшие.       Здесь было мало мебели, а украшения встречались лишь в коридорах. Все комнаты, в которые мы заходили, оказывались или складами оборудования, или пустыми комнатами вроде той, через которую мы попали внутрь. Заполнившие всё вокруг твари ничего не разрушили и не испортили, но людей не было нигде. Рейнер не чувствовал живых, и это особенно меня удивляло. Здешние демоны не были похожи ни на одного из тех, какого мне случалось встретить в физическом мире, они умирали, как бабочки-однодневки, и совершенно не казались опасными. Мы прошли уже несколько этажей, а все царапины на наших телах так и были оставлены стеклом.       Мы в самом деле могли управиться до прихода подмоги. Хотя работа оказалась обидно лёгкой, её было неприлично много, и это не позволяло угаснуть нашему энтузиазму. Напротив, всё больше наполняясь чувством защищённости и азартом, я, уже не скрываясь, выкрикивала:       — Пятеро за дверью справа!       И парой секунд спустя Рейнер отвечал мне:       — Теперь нет.       Это было весело. Наверное, в самом деле надо быть безумной, чтобы веселиться в такой ситуации, но я не была против такого безумия. Оно заставляло меня чувствовать себя живой, куда живее, чем когда-либо в течение повседневной валмиранской жизни, где были поезда, душ и стены домов, нагревающиеся в холода безо всякого огня. Я не была создана для покоя и мира, и Рейнер тоже. И Рия. И Крис. Призрак выбирал не между мной и Фаиной, он выбирал между покоем и стабильностью, разбавленными моими истериками, и манящей полной опасностей свободой. Наверное, теперь я понимала его немного лучше.       — Стой. — Я поймала Рейнера за плечо, порадовавшись тому, что даже за мыслями не забыла об осторожности. — Что-то не так.       — Где?       Я на миг закрыла глаза, позволив чутью ведуньи ощупать всё вокруг.       — За этой дверью демон, один, такой же, как все. Но там, чуть правее, кажется, ещё одна дверь. И за ней что-то странное. Много демонов, и какое-то ощущение… Не знаю, как объяснить, но шерсть дыбом встаёт и хочется уйти подальше.       — Эфир?— Ворон помнил, что прошлый раз настолько несвязно я говорила именно про него.       — Нет, другое. Не знаю, что именно, оно в физическом мире, но бьёт по миру духов сильно. Может быть, разрыв?       — Понял.       Рейнер выбил дверь ногой и прикончил стоявшего за ней демона, резко оборачиваясь направо. Там в самом деле оказалась ещё одна дверь, и чем ближе мы к ней подходили, тем больше меня мутило.       — Кажется, я ошиблась, — проворчала я. — Демонов всего пятеро, но они другие. Больше и сильнее, отъевшиеся.       От двери мерзко пахло, и запах этот был вполне настоящим.       — Чуешь?       Рейнер принюхался тоже и сморщился. Он узнал запах быстрее, чем я.       — Пахнет кровью.       — Похоже, мы нашли людей. — Я сглотнула. — Если ударишь сюда, сюда и сюда, трёх из пятерых убьёшь сразу, они близко к двери. Но если там ещё есть живые…       — Там нет живых, — отрезал Ворон и ударил.       Отростки посоха пробили толстое дерево двери, вонзаясь в комнату, и тут же вернулись назад, открывая дверь. Рейнер промахнулся: вместо троих он покончил только с двумя. Будь посох моим, я бы попала по всем, но я забыла об этом, как только увидела, что скрывалось за дверью.       Небольшой пустой зал, совсем как тот, в который вломились мы, только без окна, был завален мёртвыми телами. Изломанные и истерзанные мужчины и женщины в одеяниях магов были свалены огромной омерзительной горой, вокруг которой кружили трое огромных демонов. Большие и жуткие, с кучей чудовищных конечностей, плоские среди объёмного, дыры в иное измерение, они кинулись на нас единой атакой, и я едва успела отпрыгнуть.       Один из противников умер сразу, наткнувшись на посох Рейнера, и растёкся по полу омерзительной,быстро испарившейся лужей, и два других отодвинулись на безопасное расстояние. Они пытались выманить Ворона подальше от меня, отвлечь, чтобы убить, и я старалась держаться ближе, но не слишком близко, отчаянно выискивая глаза. Глаз не было видно, впрочем, Рейнер справился и без меня.       — Значит, они убили всех, — мрачно проговорила я, стараясь лишний раз не смотреть в сторону сваленных тел.       — Ты хорошо держишься, — вместо ответа заметил Ворон.       — Спасибо. — Я не стала объяснять, что уже видела всякое. Например, Вечность.       Три этажа спустя мы достигли места основного скопления демонов. За огромными двухстворчатыми дверями творилось нечто настолько отвратительное и противоестественное, что я поняла: мы нашли разрыв.       — Я даже не могу точно сказать, сколько их там, — морщась, сообщила я. — Очень много.       Наверное, стоило составить план, придумать некоторый порядок действий, но мы переглянулись, и я поняла, что этого не будет.       — Ты совсем не ценишь свою жизнь? — без укора, но с искренним интересом спросила я.       — Только её и ценю. Она позволяет мне рисковать, — ответил Рейнер и скользнул к двери.       — А как насчёт моей жизни?       Вместо ответа Ворон саданул ногой по дверям, заставляя их распахнуться. С тем же успехом он мог пнуть пчелиный улей. Демоны были ощутимо крупнее пчёл, но ощутимо же опаснее их. Превратив посох в косу, Рейнер рубил тварей прямо в проходе, пока я стояла за его спиной, готовая предупредить о любых неожиданностях.       Неожиданности подоспели вскоре. Словно услышав немой зов сородичей, с нижних этажей башни к нам кинулись остальные демоны.       — Отступаем в угол, — велел мне Рейнер и, прикрывая нас обернувшимся большим шипастым щитом посохом, рванулся в зал.       Зал оказался огромным пятиугольным амфитеатром. Должно быть, тут маги устраивали что-то особенно грандиозное, рассчитанное на многочисленную публику, но сейчас здесь находились только мы, демоны и разрыв. Невидимый человеческому глазу, он ощущался отвратительно знакомо. Я уже сталкивалась с подобным однажды, когда делала шаг через демоническую ловушку, в которую мы попадались однажды. Изувеченная тварь, застрявшая на границе миров, вот чем был разрыв на самом деле, но если ловушка разъединяла миры, то этот портал соединял их, и я не имела ни единой мысли о том, как это можно закрыть.       Забившись в угол, я вертела головой, пытаясь найти решение. Рейнер беззаботно махал своей косой, весьма успешно сокращая поголовье демонов, и мне вдруг подумалось, что, будь духи немного человечнее, в их мире могла бы появиться страшная легенда о человеке в чёрных одеяниях, что смотрит своими чёрными глазами и обрезает нити жизней огромной косой.       Никогда прежде я не задавалась вопросом, могут ли духи бояться. Видимо, всё-таки могли, потому что некоторое время спустя изрядно поредевшая стая отползла к противоположной стене и замерла там. Они не хотели умирать и хотели убить, мы тоже, но даже Рейнер не решался покинуть защищающий нас с двух сторон угол.       — Мне надо подойти ближе, — тихо сказала ему я.       — Ближе к чему? — Он не видел и не чувствовал чудовищного портала.       — В самом центре зала находится разрыв. Кажется, я понимаю, что это, но понятия не имею, как это убрать или хотя бы закрыть.       Из разрыва появлялись новые демоны. Маленькие и слабые, они возникали в физическом мире и немедленно кидались к своим, но мы понимали: вскоре враги возобновят атаку. Имей я возможность себя защитить, мы с Вороном могли бы разделиться, но я была беззащитна, как младенец, упорно не видя ни одного глаза на демонических телах.       Догадка поразила меня словно молния.       — У них нет глаз. Рейнер, у них нет глаз, потому что их никто не призывал! Глаз — это связь демона с миром духов, которую устанавливает призвавший их маг, но у этих нет такой связи, потому они такие слабые, но совершенно неуязвимые для всех, кроме кииринов! Те бедняги ничего не могли с ними сделать, демоны просто задавили их числом.       — И что это значит конкретно для нас?— не оборачиваясь, уточнил Ворон.       Я не знала, но высказать предположение хотелось.       — Что если разрыв — это и есть их глаз?       — Что это меняет?       Это совершенно ничего не меняло. Разрыв требовалось закрыть, и мы понятия не имели, как это сделать. Оставалось только ждать подмогу, но что могли другие киирины, кроме как отобрать у нас лавры славы? Маги хотели, чтобы мы перебили всех демонов и позволили им войти, но это оказалось невозможным. Демоны не кончатся, пока разрыв не будет закрыт, а любой, не являющийся киирином человек, абсолютно бессилен перед даже самым слабым и ничтожным вышедшим из портала демоном.       — Эта штука работает из их стороны в нашу. — Я рассуждала вслух. — Может быть, маг смог бы закрыть проход с нашей стороны, но разрыв появился благодаря ошибке в работе с совершенно новым направлением колдовства. Едва ли хоть кто-то знает, что с этим можно сделать. Но, пока разрыв не будет закрыт, башню нам не покинуть. Мы в ловушке, в лучшем случае пока не придёт подмога.       — Рано сдаёшься, думай, — велел Рейнер.       Демоны у противоположной стены явно готовились к новой атаке. Я глубоко вдохнула и закрыла глаза, пытаясь расслабиться настолько, насколько это было возможно, выключить мысли и отдаться чувствам. Путь разума, моя маска вела меня путём разума, но сейчас этот путь был губителен.       «Какая к демонам маска?» — раздражённо подумала я. Маска давно исчезла, так и не став моим лицом, но слившись с ним навсегда. Я должна была понять это в тот самый день, когда, сославшись на действие эфира, рассказала Рейнеру сказку, но я не поняла этого. Пора двигаться за придуманным образом прошла, настало время быть собой.       — Очевидно, что это можно закрыть только изнутри, — проговорила я, открывая глаза. Мысли глушили чутьё ведуньи. — Но человеку не пройти в мир духов так просто.       — Я бывал там, — вдруг сообщил Ворон, и я запоздало вспомнила общие особенности сильных кииринов, перечисленные Маттиасом. — У Древа. Ритуал, я так понимаю, мы не берём в расчёт.       — Ты сможешь это повторить? — поинтересовалась я. —Или провести ритуал?       — Нет, пока я жив, и я не знаю ритуала.       — Ладно. Ладно, про Древо расскажешь потом. — Сейчас времени на расспросы не было, но оставить эту тему как личное дело Рейнера в стороне я не могла. Профессиональный интерес. — Кто ещё по ту сторону мира духов мог бы нам помочь?       Будь с нами Рия, возможно, она могла бы использовать своего духа, но Рии не было.       — Эй, Киира! — Крик Ворона заставил меня вздрогнуть. — Не хочешь помочь?       Демоны в углу зашевелились.       — Ответила? — без особой надежды спросила я, но Рейнер утвердительно качнул головой.       — Она сказала, чтобы мы помогли себе сами. Ты понимаешь, что это значит?       Я не нуждалась в объяснениях.       — Это значит, что мы можем обойтись без посторонней помощи. Интересно только, как?       Мой напарник не знал, и я продолжила размышлять: «Что ещё есть в мире духов, кроме демонов? Духи созидания, но здесь не осталось ни одного, до которого я могла бы попробовать достучаться. Всё-таки я никогда не была сильна в этом. Есть боги, но Киира уже сказала своё слово. И…» Я резко вскинула голову, и тут демоны кинулись в атаку.       — Осторожно!       Рейнер взмахнул обращённым в косу посохом, заставляя тварей попятиться. Они в самом деле боялись нас.       — В мире духов есть Древо, — вслух закончила я. — Разгадка в этом, я уверена. Помнишь сказку про Кита? Древо — такой же Кит, а во мне его часть. Должен быть способ сделать что-то, но я не знаю, что. Дай мне посох.       Ворон недовольно качнул косой.       — Это единственное, что удерживает демонов в стороне.       — Маленький кусочек, мне хватит.       — Если что-то пойдёт не так…       — О, и это говоришь ты? Тогда выкоси их прямо сейчас. За меня не бойся.       Ответом мне стал высокомерный взгляд. Рейнеру не понравилось обвинение в тревоге за других, и он кинулся в атаку, а я осталась в углу, стараясь как можно меньше тревожиться за него. Демоны бежали от косы, пытались заходить сзади. Несколько из них улучили подходящий момент, чтобы броситься ко мне, и мне пришлось удирать вдоль стены, размахивая бесполезными ножами. Ворон пришёл на помощь вовремя, но я успела здорово испугаться, когда лишь чудом спаслась от одной из атак. Удар демона разорвал мою куртку, милостью Кииры даже не оцарапав кожи.       — Спасибо! — крикнула я.       — Обещала же не мешаться, — огрызнулся Рейнер в ответ.       Он не стал оставлять меня одну снова, но вновь поредевшая стая демонов снова отступила к стене.       — Давай попробуем, — попросила я. — Мы же не можем просто стоять тут, пока не придёт подмога?       По-хорошему именно это следовало сделать, но упрямство напарника передалось и мне. А ведь я начинала всю эту затею с маской, чтобы больше не перенимать черты людей, с которыми общаюсь. Как глупо. Кто не меняется и ничему не учится у других, тот уже давно мёртв, просто всему должна быть мера.       Прячась за спиной Ворона, я приблизилась к самому разрыву и схватила напарника за плечо, не давая войти в него. Было странно понимать, что Рейнер не видит и не чувствует ничего необычного там, где для меня разверзлись врата в преисподнюю. Прохладная со странными тёплыми искрами бусина легла в мою руку.       — Постараемся не мешать друг другу, — попросила я и, обхватив бусину ладонями, закрыла глаза и шагнула в разрыв.       Ничего не случилось, лишь омерзительное липкое ощущение заставило меня поёжиться. «Древо! — звала я, изо всех сил концентрируясь на бусине. — Древо Кииринов, Древо Жизни, Древо Духов! Услышь меня, помоги мне!» Бесполезно. Рейнер отпугивал пытающихся окружить нас демонов, а я стояла, не зная, как долго ещё смогу терпеть. Я уже почти собралась сдаться, когда, особенно не думая о том, что делаю, позвала ещё раз, пробудив в памяти воспоминания о Вечности. И Древо ответило, ответило не из бусины, не из разрыва, а изнутри меня. На короткий миг каждая частичка моего тела взвыла, разрываясь болью осознания неизмеримой силы, а потом всё исчезло.       Бесконечное поле, заросшее белоснежной травой, раскинулось передо мной. Светлое небо без облаков и солнца закрывали ветви необъятно огромного Древа, у подножия которого я очутилась.       — Здорово, а как обратно? — в сердцах проговорила я, но из глотки вырвалось только мяукающее ворчание. Опустив взгляд, я поняла, что лап у меня снова четыре.       «Раз уж я тут, закрой разрыв?» — попросила я Древо, осторожно касаясь его серой лапой.       Его удивительно гладкая поверхность была тёплой и какой-то особенно приятной. Не понимая саму себя, я положила на выступающий из земли корень обе лапы, потом прижалась к нему боком и совсем по-кошачьи потёрлась щекой. Прикосновение к Древу болезненно напоминало мне о моём навсегда потерянном посохе.       «Бедняга. Совсем одно тут. Больше людей, больше духов, больше богов, больше самого мира. Что ты такое, Древо?» — спрашивала я, чувствуя, как меня окутывают уют и покой. Корень шевельнулся, на моих глазах изменяя форму, он тянулся ко мне, чтобы обнять тоже, но это не пугало меня. Я знала, что здесь и сейчас Древо не навредит мне.       Обнимающаяся с корнем горная рысь — наверное, то ещё зрелище, но мне не было смешно. Через меня текла Вечность, дающая силы и в то же время причиняющая не поддающуюся описанию боль, отдающуюся не в теле и не в мыслях, а как-то совсем иначе. «Ты ведь поможешь мне?» — спросила я, и поняла: поможет, выведет, не оставит здесь.       В прошлый раз, когда я попала к Древу, меня вывела Киира. Тогда я тоже была горной рысью, а в физическом мире осталось тело лисы. Теперь лисы не было. Теперь я ни за что не полезла бы в мир духов добровольно, но Древо затянуло меня и, я знала это, обещало вернуть обратно. Я снова положила на корень лапы, и вдруг увидела разрыв. Я увидела его своими глазами, хотя понимала: он не здесь, он где-то очень-очень далеко. «Закрой его», — попросила я Древо, но ничего не случилось. Тогда, не особо понимая, что и как я делаю, я отдала ему приказ так, как будто снова держала свой посох в руках: легко, ненавязчиво, привычно. И мир исчез. Поток вечности вновь разрывал мой разум, но на сей раз я вдруг узнала нечто знакомое в нём. Я узнавала посохи кииринов, единой паутиной разбросанных по всему миру. Связанные друг с другом, они все сливались в длинные ветви, ведущие к Древу. Ведущие ко мне. С удивительной ясностью я узнала посох Криса. Я чувствовала его, и ни пространство, ни время не были мне помехой. Не успев подумать, что и зачем я делаю, я потянулась к нему, и вдруг что-то случилось.       Вечность отхлынула. Я стояла у Древа, и в то же время понимала, что меня там нет, что я нахожусь где-то в другом месте, а тело, человеческое тело, которое я увидела, опустив взгляд, принадлежит не мне, хоть от моего и неотличимо вплоть до царапины на щеке и повязки на голове. Я стояла, по пояс утопая в древесине огромного выступающего из земли корня, а передо мной застыл, ощетинившись и прижав уши к голове, зверь. Крупная горная рысь.       Зверь смотрел на меня, не мигая, но, когда наши взгляды встретились, его узкие вертикальные зрачки расширились. Удивлённо вскинулись острые уши с кисточками на концах, улеглась вздыбленная шерсть. Зверь сделал шаг ко мне и остановился.       — Крис? — неуверенно спросила я, и ответом мне стал длинный протяжный мяв. Недовольный изданным им звуком, зверь хлестнул землю хвостом и снова уставился на меня. Я тихо засмеялась. — Ну, привет.       Что он делал здесь, у Древа? Это я как-то сумела затащить его сюда, или, напротив, Древо отправило меня к попавшему в беду Призраку? «Спаси его, — шепнул в моё ухо голос Кииры. — Древо хочет, чтобы он жил. Тогда оно исполнит твою просьбу».       Опершись ладонями о корень, я попробовала освободиться из его объятий, и это далось мне с неожиданной лёгкостью. Спрыгнув на землю, укрывавшая которую белая трава здесь была немного короче, чем дальше, в бесконечных просторах мира духов, я подошла к Крису.       — Ты застрял здесь?       Фаина ли обманула его, попал ли Призрак в ловушку других эйноматринцев, или дело было совсем в другом? Зверь не мог рассказать, он лишь забавно кивнул, подтверждая, что не может покинуть Древо без посторонней помощи.       А я могла. Глядя вдаль, я вдруг предельно чётко поняла, куда надо идти.       — Иди за мной, я тебя вытащу. — Я поманила за собой Криса и первой двинулась прочь от Древа.       Он шёл следом. В этом было что-то особенно нелепое: я так долго думала о том, как мы встретимся снова и поговорим, а когда мы встретились, Призрак говорить не смог. Мы шли в абсолютном молчании, трава доходила мне до пояса, а ставший горной рысью Крис и вовсе тонул в ней с головой. Древо отдалялось, но пейзаж впереди не менялся, и казалось, что мы топчемся на одном месте, и только мелкие духи созидания разлетались прочь, не желая встречаться с нами.       — Возвращайся, — не глядя на него, попросила я Криса. — Не знаю, что из этого выйдет, но я не хочу, чтобы ты умирал. Возвращайся домой, я буду тебя ждать.       И тут, словно испугавшись моих слов, мир духов расступился. Мы шли, и всё вокруг нас темнело, пока я не погрузилась в абсолютную черноту, в которой были лишь Вечность и паутина посохов. Вдобавок к посоху Криса я различила оружие Марики, потом Хоберина Высокого, и дальше, дальше, дальше, больше и больше, пока вдруг не узнала последний: посох Рейнера в своей руке. «Туда, — подумала я, — мне надо туда». И открыла глаза.       Тонкие деревянные отростки окутывали моё тело словно вторая кожа, они давили, душили, мешали двигаться. Испуганно взвизгнув, я попыталась сорвать их с себя, не сразу поняв, что достаточно приказать. Посох упал рядом прямой палкой, я села, и тут же упала обратно, когда над головой пролетела лапища демона. Лежавший рядом посох несомненно был посохом Рейнера, совершенно беззащитного без его оружия.       К счастью, Ворон был цел. Его пальцы стремительно вцепились в деревянную поверхность, и вот коса снова разрубает демонов на части. Я снова попыталась сесть, но голова закружилась. Пока что ясно было одно: я вернулась, а разрыв закрылся. Осторожно пытаясь привести себя в вертикальное положение, я с неудовольствием отметила, что потеряла уши и хвост: меня выкинуло в то обличие, где раньше была лиса. Подаренная Малисаной повязка на голову сползла на лишённые ушных раковин дыры, и я поморщилась, возвращая рысьи уши.       — Помогай! — крикнул Рейнер.       Судя по всему, ему приходилось непросто, по крайней мере не так просто, как раньше. Демоны стали сильнее, но торжествующий смех вырвался из моего горла, когда я увидела глаз на теле одного из них. Всё вернулось на свои места.       Доставая свои ножи, я подскочила поближе к Рейнеру, готовая помогать. Головокружение отступало гораздо быстрее, чем в прошлый раз, я была готова к бою. Впрочем, толку от меня всё равно было мало. Большую часть времени я носилась вокруг, отвлекая внимание демонов на себя, и то и дело пытаясь попадать в глаза ножами. Мне неприлично везло. Даже когда один из ножей разлетелся тремя крупными осколками, попав по неуязвимой для простого оружия поверхности существа, я осталась цела. В моём костюме появилось ещё несколько дыр, но демонам не удалось даже оцарапать меня. И чем меньше демонов оставалось в зале, тем с большим восторгом носились по нему мы с Рейнером. Демоны бежали за мной, Ворон бежал за демонами, и всё это напоминало какую-то особенно безумную игру в догонялки, одну из тренировок с крокодильчиками Арран.       Когда подмога всё-таки подошла, мы расправлялись с последними из демонов.       — Не трогать чужое! — радостно провопила я, а Ворон взмахнул своей косой.       Потом нам досталось от Маттиаса. Пойди мы к нему за разрешением, нам пришлось бы потратить несколько часов, ожидая, пока глава ордена соберёт достаточную, по его мнению, команду, а потом вместе с Аланом Лояне оценит степень опасности.       — Важно понимать разницу между геройством и глупостью! — сердился Маттиас.       — Важно понимать разницу между глупостью и разумной инициативой,— зевнув, ответил ему Рейнер. — Вы ведь хотели взорвать башню.       — Это не имеет значения…       — Придя туда, вы бы поняли, что внутри нет живых, и уничтожили бы башню. Будь там обычные демоны, это убило бы их, но у этих не было глаз, они бы не пострадали и всей неуязвимой толпой оказались на территории академии. Разрыв завис бы в воздухе на уровне шестого этажа, и никто не знал бы, что с ним делать. Но мы вмешались, не дожидаясь ваших приказов, и в башне пострадал только один витраж. Разумеется, не считая нанесённого демонами урона.       Судя по краснеющему лицу Маттиаса, Ворон бил в нужные места.       — В этот раз всё вышло удачно, — сердито проговорил глава ордена, — но окажись я прав, вы были бы мертвы, а башню всё равно бы взорвали.       — Да. — Рейнер и не думал спорить. — Так бы и вышло, окажись вы правы. Но прав оказался я. Опять.       И мы покинули здание ордена, провожаемые полными страха и восхищения взглядами. В этот раз резкость напарника не казалась мне лишней. Рисковали ли мы? Да. Стоило ли оно того? Стоило. Жалела ли я? Ни разу. Хотела ли повторить? Безусловно. Эта авантюра могла кончиться очень плохо, но мы отделались лишь царапинами, в основном полученными от осколков витража.       Сложнее было объяснить, что вообще случилось. Что-то подсказывало мне, что Маттиасу не стоит знать о моём путешествии к Древу. Не сговариваясь, мы с Рейнером рассказали всё, соврав лишь в одном: мы сказали, что я закрыла разрыв из физического мира.       — Вы знаете о моей связи с Древом, — глядя в глаза Маттиасу, сказала я. — Я взяла кусочек посоха Рейнера, встала в центре разрыва и воззвала к Древу. Оно ответило, и разрыв закрылся. Я сама толком не поняла, как именно это произошло.       Больше вопросов по этому поводу мне не задавали, должно быть, поверили. И всё равно я чувствовала тревогу. Маттиас когда-то прямо дал мне понять, что боится людей с излишними способностями, но что означало случившееся со мной? Древо тянулось ко мне, как будто желая обнять. Было ли это проявлением человечности, желанием тепла и понимания, или чем-то, что было не дано понять простому смертному? Так или иначе, Древо отозвалось внутри меня и исполнило мою просьбу. Над этим стоило подумать, но потом. Сейчас я устала и хотела спать.       — Завтра вернёмся за платой, — заявил Рейнер. — Нам полагаются хорошие деньги за это.       Я зевнула.       — Кстати о деньгах. Я должна тебе за жильё?       Ворон кинул на меня косой взгляд.       — Да. За жильё ты должна рассказать мне, что за бесовщину ты сотворила. Маттиасу ты соврала, но я имею право знать.       Он действительно имел это право.       — Я уже говорила, что ношу часть Древа в себе. Меня каким-то образом затянуло к нему, оно закрыло портал и вернуло меня назад.       — А как насчёт лисы?       — Какой лисы? — не поняла я.       — Деревянной лисы.       — Что? — я остановилась. — О чём ты?       Рейнер остановился тоже.       — Ты стояла с частичкой моего посоха в руках, когда тебя вдруг начали окутывать деревянные нити. Изнутри. Они охватили тебя полностью, а потом изменили форму, превратив тебя в фигурку лисицы в натуральную величину. Это продолжалось не более пяти секунд, но демоны кинулись по углам, словно одно твоё присутствие могло их убить. А потом мой посох пропал и я полностью перестал его чувствовать. В этот момент демоны кинулись на нас, но ты закричала, дерево отпустило тебя и превратилось в посох. Мой посох. Как ты это объяснишь?       Непроизвольный смешок вырвался из моего горла.       — Веришь ли, никак. У меня было два зверя, горная рысь и лиса, но мой посох убил лису. Больше её нет.       — Ты не поняла. Посох убил тело твоей лисы, а не её саму.       — Как это?       — Нельзя физически убить духовное. Я слышу в тебе двух зверей. Если бы ты потеряла лису внутри себя, ты просто потеряла бы возможность заменять одни уши и хвост на другие. Но, как я видел, такая возможность у тебя осталась, просто ушей и хвоста в том воплощении нет.       — Значит, Древо заняло физическую часть лисы? — Я честно пыталась понять, но у меня не получалось.       — Судя по всему. Ты носишь в себе его частичку, возможно, даже часть своего посоха. Скорее всего именно благодаря этому ты смогла так просто попасть в мир духов и вернуться назад.       Моё сердце билось так громко, что я с трудом слышала слова, произносимые Рейнером, а он всё продолжал:       — Я думаю, ты не потеряла свой посох. Твой посох — это ты сама.       — Но я не могу изменить себя или разорвать демона голыми руками, — отрешённо пробормотала я.       — Возможно, тебе стоило попробовать делать это в бесхвостом обличии, — предложил Ворон, но я замотала головой.       — Нет.       — Почему?       Но я не знала, как объяснить мою уверенность. Так же ясно, как я знала, что Древо не причинит мне вреда, я знала, что не стоит искать прежних способностей в себе.       — Ты не хочешь, чтобы твоя жертва оказалась напрасной? Ты боишься узнать, что всё это время зря оплакивала потерю?       — Не пытайся лезть ко мне в душу, — холодно отрезала я, кидая на Рейнера неприветливый взгляд. — У меня больше нет посоха, я знаю это так же ясно, как ты знаешь, что у тебя нет третьей руки.       Ворон кивнул, принимая мой протест. До его дома мы добрались вместе, и, уже заходя внутрь, я вдруг вспомнила, что у меня тоже остались вопросы.       — Ты тоже бывал у Древа в мире духов. Расскажи мне об этом?       — А ты уверена, что это тебя касается?       — Древо касается меня больше, чем это вообще нормально, — фыркнула я. — Твой рассказ мог бы помочь мне понять.       Рейнер не ответил, а я не стала давить, лишь кидала косые взгляды каждый раз, когда мы пересекались. Приведя себя в порядок и сменив одежду, я захотела спать ещё больше, но разговор было нужно закончить, и Ворон думал так же. Он провёл меня в тесную, но аккуратную и чистую кухоньку и принялся греть воду.       — Ты тоже любишь чай? — Кажется, все раски сходили с ума по чаю. Кроме меня.       — Да. — Рейнер и не думал отрицать.       Против чая я ничего не имела, хотя честно не понимала, чего несравненно божественного все находят в этом напитке.       — Ты расскажешь мне про Древо? — спросила я, когда мой напарник поставил передо мной приятно пахнущую дымящуюся чашку, и он кивнул.       — Однажды, когда я уже был киирином, я попал в большую беду. Меня серьёзно ранил демон, я умирал, и рядом не было никого, кто смог бы мне помочь. Я просил Кииру о помощи, пока не потерял сознание, но она не ответила, а я оказался в мире духов. Я думал, что я умер.       — Ты был человеком или зверем? — быстро спросила я и заслужила недовольный взгляд.       — Я был горной рысью, и я стоял у Древа. Как я ни старался от него уйти, я просто не мог, как будто шёл на месте. Тогда я решил изменить направление движения. Я хотел взобраться на верхушку Древа, запрыгнул на один из выступающих корней, и тогда корень превратился в девушку. Веришь ли, в самую обычную раску.       Это было неожиданно. Испытующе глядя на Ворона, я уточнила:       — Как она выглядела?       — Очень молодо, едва ли старше тебя, но я сам тогда был младше. Помню, что она была очень высокой и худой, выше, чем я тогда. У неё были длинные пепельные волосы и уши белой лисицы, но я совершенно не запомнил её лица. Я помню, что она очень удивилась и обрадовалась, когда увидела меня. Она знала моё имя.       Ворон замолчал, погрузившись в воспоминания, и я, шумно отхлебнув всё ещё слишком горячий чай, спросила:       — Что она сказала?       — Сказала, что меня далеко занесло, но она поможет мне выйти, и помогла. Я пришёл в себя и узнал, меня нашли едва живым и спасли, но я долго был без сознания на грани жизни и смерти. Мне сказали, из меня выскользнула душа.       Наверное, надо было что-то сказать, но слов не было, только смертельно хотелось узнать, что случилось с Крисом и почему Киира и Древо решили помочь и ему, и мне. Зачем богиня обратилась ко мне с просьбой? Неужели думала, что я не помогу и без этого? Я помогла бы, я бы сделала что угодно, чтобы Призрак вернулся домой целым и невредимым. Если кто и имеет право его покалечить, то это я.       — Мой рассказ тебе помог? — Рейнер ждал моего ответа.       — Не слишком. — Но больше, чем можно было подумать. По крайней мере теперь я знала, что, если случившееся и было исключением, это исключение было сделано не для меня одной и не для одного Криса. — Скажи, те люди нашли тебя в обличии человека или твоего второго зверя?       Цепкий взгляд прищуренных глаз, казалось, видел меня насквозь, и я не сразу поняла, что так насторожило моего напарника.       — Да, Рейнер, я знаю, что у тебя два зверя, — заверила его я. — И нет, я совершенно не хочу знать, какой второй.       Я боялась, что Ворон не ответит, а мне почему-то казалось всё это очень важным. Какие-то смутные мысли, ещё не сложившиеся в понимание, тревожно бегали в голове.       — Я был человеком. — Он всё-таки ответил, и я прекратила расспросы.       Маттиас заплатил, притом прилично, и в честь этого Рейнер проводил меня до вокзала. Скучая в ожидании поезда, я вдруг спросила:       — Путь разума и путь сердца. Ты ведь выбрал первый?       Ворон удивился. Мы стояли посреди людного вокзала, ожидая поезда на Лаон, а Рейнер смотрел на меня, как на полную дуру, которой я, наверное, и была, решив начать такой странный разговор.       — Ты слишком часто видишь выбор там, где его нет, — ответил он наконец.       — Разве?       — Да. Что за дурь, зачем выбирать что-то одно?       — Нельзя пройти двумя путями одновременно.       — Но можно найти путь между этими двумя. Разумно исполнять свои желания, например.       Возражения рвались наружу, но я так и не смогла обличить их в понятные слова, а потом к станции бесшумно подкрался поезд. Мы распрощались, и я вернулась в Белый Лис, обещая ждать птицы.       Казалось, всё было хорошо. Я отнесла пострадавший костюм вместе с некоторыми вещами Коры швее, навестила тоскующую в одиночестве Рию и вкусно поужинала вместе с хозяюшкой, но какое-то странное чувство не давало мне покоя. Я снова и снова начинала думать о Крисе, о беде, в которую он попал, и о зиме, с приходом которой Призрак застрянет в милантринах. В конце концов, не выдержав, я отперла ящик стола и вытащила оттуда подвеску в виде лисёнка.       Моя лиса всё ещё была со мной. Я изменилась не потому, что потеряла её, не потому, что меня изменил кто-то другой. Я всё сделала сама, и лишь Древо придало мне сил, наглядно показав, как ничтожны мои проблемы в сравнении с Вечностью. Что это, если не повод для радости и гордости? Но радоваться не получалось, потому что я ещё не победила. Я знала, что, пока не разберусь с Крисом, все мои достижения будут висеть на тонком волоске обречённости. Призрак может перевернуть всю мою жизнь так же легко, как перевернула его жизнь вдруг объявившаяся Фаина.       С Рейнером было проще. Он мог раздражать, но был понятен, он не вызывал во мне сильных чувств. Мы оба знали, когда можем друг другу верить, а когда и ради чего друг друга предадим, и признавали друг за другом это право. Настоящее доверие должно выглядеть именно так, потому что ничто настоящее не терпит абсолютности. Нельзя обещать любить всегда. Нельзя обещать никогда не отпускать. Нет большей лжи, чем ложь подобных слов.       — Возвращайся, — проворчала я, глядя в окно. Острые уши лисёнка впивались в сжавшуюся в кулак ладонь. — Возвращайся, и расставим все точки.       На следующий день я рассказала всё Малисане, вернее, не всё, а лишь то, что теперь знала точно: Крис жив.       — Посох киирина умирает вместе с владельцем, но посох Криса я чувствовала весьма ясно, — поведала я.       Ученица Слышащей облегчённо вздохнула.       — Рада, если это так. Я буду ждать его возвращения.       Хотел Призрак этого или нет, в Белом Лисе его ждали, и ждали с очень разными чувствами. Я не могла даже предположить, что сделаю я сама, а ведь ещё была Рия.       — Олли пропал.       Олави Безродный был последним, о ком я думала в последние дни, потому слова Малисаны ввели меня в некоторый ступор.       — Что?       — Пропал. Он должен был приехать позавчера, но о нём ничего не слышно, и Тайя вернулась с моим письмом. Олли его не получил.       Мы шли к Главному Дому через пустой в эту холодную ветреную пору парк. Малисана ёжилась, кутаясь в воротник, а сосны размахивали своими тонкими ветками, словно когтистыми лапами, нагнетая тревожную атмосферу.       — Может быть, он куда-то уехал? — предположила я. — Или твоя птица ошиблась адресом.       — Тайя не могла ошибиться, но Олли уехать мог, — согласилась Малисана. — Но он предупредил бы, что не приедет ко мне. Боюсь, случилось что-то плохое.       — Любовь несёт дурные предчувствия. — Я хотела подколоть ученицу Слышащей, отвлечь её от тревожных мыслей, но к моему немалому удивлению та даже не поморщилась, лишь печально ответила:       — Давай, расскажи мне об этом. Ещё о Крисе можешь что-нибудь рассказать.       Холодный порыв ветра подло проник мне за шиворот, и я горько рассмеялась. В самом деле, чего нового я могла сказать Малисане об этом?       — Если до завтрашнего вечера от Олли ничего не будет, я поеду в город Тысячи Храмов сама, — объявила ученица Слышащей.       Её обещания вернуться к работе хватило ненадолго.       — Опять сбежишь от Марики?       — Сбегу, — подтвердила Малисана, и я усмехнулась, отмечая, как мало эта девушка похожа на ту, с которой мы когда-то сцепились из-за Криса.       — Не зли Дису с Петрой, я могу съездить вместо тебя.       Мы как раз вышли к Главному Дому, на который ученица Слышащей кинула не слишком уверенный взгляд.       — Думаешь, я смогу что-то делать, терзаясь от неизвестности?       — Не знаю, — честно ответила я. Лично мне было спокойнее, когда я понятия не имела, что с Крисом и где он.       Малисана не ответила. Мы поднялись на крыльцо и вошли в тёплое помещение Главного Дома, радуясь спасению от осенней сырости. К сожалению, от многих других вещей Главный Дом спасти не мог: на Малисану очень саркастично смотрела Диса.       — А я уж думала, мне придётся тебя искать. Опять. И не найти. Снова, — заметила дочь военачальника.       — Я уже возвращаюсь, — огрызнулась ученица Слышащей, и Диса театрально вскинула руки.       — Я даже не могу найти слов, чтобы описать всю радость, которую я чувствую по этому поводу, — с напускным чувством проговорила она. — Я понимаю, у всех бывают нелёгкие периоды в этой суровой жизни, но сегодня Петра в разговоре со мной упомянула, что тебе было бы неплохо следовать моему примеру. Тебе случайно — случайно! — не кажется, что это уже слишком?       Малисана сжала губы и не ответила. Отвернувшись от Дисы, она шагнула вглубь дома. Я пожала плечами.       — Там твой дружок из храма приехал, — крикнула вслед ученице Слышащей девушка-чернобурка. — Он у Марики. Могла бы хотя бы ради него поспешить.       Та не обернулась, но её спина стала ощутимо прямее. Я быстро кивнула Дисе и поспешила следом за бывшей врагиней, ставшей теперь мне кем-то вроде подруги. Я собиралась навестить Слышащую, а значит, нам было по пути.       Ученик Старшего Слышащего встретился нам у Дверей: похоже, он уже собирался уходить. Увидев нас, Олли улыбнулся своей широкой обезоруживающей улыбкой и приветственно махнул рукой:       — Привет, Малисана, Ярна! Я как раз шёл вас искать.       — Где ты был? — вспыхнула ученица Слышащей. — Я думала, с тобой что-то случилось!       Олли пожал плечами.       — Прости, я ни в коем случае не хотел тебя тревожить. На самом деле кое-что действительно случилось, правда, не со мной.       — Крис? — Зачем иначе он мог меня искать?       Но Олави Безродный отрицательно покачал головой.       — Не, о нём всё ничего не известно. На самом деле это пока что секрет, но уже послезавтра всё может появиться в газетах, так что мой старик решил, что Марика должна знать. А я считаю, что должны знать вы.       Четыре дня назад посол оадоинов официально передал Валмиране информацию о том, что Эйноматрин уже месяц как купил право на проход военных кораблей к нашим берегам. Нам не сказали, где эти корабли сейчас, но совершенно очевидно, что они достигнут валмирских земель до зимы и не успеют вернуться назад. Значит, будет война.