Мой путь озарён рассветом

      Оттолкнув напавшую на меня эйноматринскую женщину прямо на саблю кого-то из расков, я вновь рванулась к магу. До горной рыси мне дело не было, до того, что меня только что кто-то звал — тоже. Пока убийца Кайры был жив, ничто не имело значения, и всё-таки перед тем, как я выскочила прямо перед врагом, я успела подумать: «Уж не с этим ли чувством жил все эти годы Крис?»       Маг был стар. Его глаза странно блестели, по лбу стекали капли пота. Он устал и с трудом держался на ногах, потому и стоял, привалившись к стене дома, и всё-таки даже сейчас эйноматринец бормотал слова заклинания. А я была свежа и полна сил, словно не было раны на плече, боли в локте и безумных событий прошлых дней. Непривычно длинный толстый хвост хлестал по ногам, собственный голос показался очень низким, похожим на рычание.       — Так вот для чего нужна магия? Убивать детей?       Мою первую атаку старик отразил магией, но я успела заметить, что невидимые щиты, которые он возводит, появляются только перед оружием. Потому секунду спустя, заставив противника отвлечься на ложный выпад саблей, я со всей силы ударила его ногой по рёбрам. Хрустнули кости. Маг вскрикнул и на высоких нотах пропел непонятные мне слова, которые могли быть только заклинанием. В следующий миг волна магии откинула меня назад.       Кое-как извернувшись в полёте, я приземлилась на четвереньки, вздыбив хвост и чувствуя себя самой настоящей кошкой. Как и полагалось кошке, я вновь прыгнула на противника, но наткнулась на очередную колдовскую преграду и выронила саблю. «Плохо», — успела подумать я, а потом в памяти ясно всплыло слишком свежее воспоминание о том, как я забирала её из ещё тёплой мёртвой руки Кайры. Издав что-то крайне похожее на кошачий же визг, я кинулась на врага с голыми руками и не была тут же убита лишь потому, что мне на помощь пришла незнакомая мне женщина-раска.       Моя неожиданная спасительница отвлекла внимание старика, и я успела поднять оружие. Маг посмотрел на меня, я смотрела на него, наши взгляды встретились. Он был обречён, он знал это. Знал уже давно. Понял ещё до того, как сотворил убившее Кайру заклинание. Этот старик умирал и собирался забрать с собой как можно больше расков.       Его губы едва заметно шевельнулись, и я почувствовала, как огромная сила вырывается из мира духов, устремляясь к нему. Такую силу этот маг явно не мог удержать, а это означало лишь одно: «Очень плохо».       — Ложись! — крикнула я своей помощнице, сама падая на землю.       Взрыв всеразрушающей энергии волной промчался от груди старика во все стороны. С треском разломилась толстая деревянная стена дома за его спиной, вскрикнула от боли пришедшая мне на помощь женщина. Она успела пригнуться, но края её серых волчьих ушей были словно срезаны невероятно острой саблей.       Мёртвое тело старика медленно сползло на землю. Не будь я ведуньей, рядом с ним сейчас лежали бы мы обе. Разрубленные на две части.       Раска села, осторожно коснулась своих ушей, охнула и закусила губу. Кровь стекала ей на волосы, а с них — на щёки. Её руки дрожали, но она крепко сжимала свою саблю.       — Спасибо.       Я кивнула, не зная, что отвечать, но моего ответа и не требовалось: женщина вернулась в бой, и я последовала её примеру.       Убийца Кайры был мёртв, и усталость начала возвращаться. Новый хвост казался слишком тяжёлым, я всё чаще отвлекалась на плечо и локоть. Когда мне в бок неожиданно врезался странный овальный демон с крошечными ножками и одной длинной, напоминающей крабовую клешню конечностью, я от неожиданности упала и в который раз выронила саблю.       Спасая свою жизнь, я откатилась в сторону, прочь от неё. Лапа демона ударила там, где только что была моя голова. Корчась от боли в потревоженной руке, я отползала в сторону, радуясь, что снова оказалась у края площади, а не в её центре, где меня попросту затоптали бы. Однако, когда я упёрлась спиной в стену дома, радость быстро испарилась.       Отступать было больше некуда, демон медленно — как позволяли ему три отвратительные маленькие ножки — приближался ко мне, щёлкая клешнёй. Я видела его глаз. Он был большим и располагался прямо в середине его чёрного тела, источавшего рыжее сияние. Будь у меня шанс обойти клешню, я могла бы его убить и голыми руками. Но такого шанса не было.       Отчаянно выискивая пути к отступлению, я завертела головой, и чуть не пропустила тот момент, когда тело демона раскололось, как кусок хрупкого камня, по которому ударили гвоздём. Игнорируя глаз, чудовищное тело пронзило чьё-то копьё.       Длинная конечность рванулась назад, выискивая обидчика, но копьё вдруг перестало быть копьём. Оно разветвилось, и тонкие деревянные отростки бесцеремонно проткнули чёрное тело в нескольких местах. Со странным хлопком лопнул повреждённый глаз. Демон растёкся лужей, открывая моему взгляду убившего его киирина.       Я не сразу поняла, кто это. От Призрака остались только уши и хвост горной рыси, да лохматая шевелюра. Больше не было ни бледной кожи, ни пустого мёртвого взгляда, ни сгорбленной спины. Передо мною стоял высокий, слегка загорелый молодой человек. Чужой человек.       — Даже не пытайся опять сделать вид, что меня не слышишь, — насмешливо проговорил он, протягивая мне руку.       — Привет, — промямлила я, а в следующий миг рядом остро запахло демоном, и только благодаря этому я успела пригнуться. Острая демоническая лапа врезалась в стену дома между моими ушами.       На то, чтобы разделаться с этой тварью, у Криса ушло несколько секунд, но на месте убитого демона появились двое новых. Призрак разбирался с ними, а я, кое-как поднявшись на ноги, пряталась от демонов, пытаясь подыскать себе хоть что-то, что могло бы сойти за оружие.       Краем глаза я успела заметить, что вместо копья Крис держал в руках две сабли. Похоже, бой давался ему не так легко, как это казалось со стороны. Он всё чаще уклонялся и всё реже атаковал, стараясь метить сразу в глаза.       К нам кинулся сопровождаемый двумя демонами маг. Порождения мира духов сразу устремились к Крису, видимо, желая расправиться с опасным для них киирином, мне же предстояло голыми руками сражаться со сжимавшим в руках меч ниором. Длинный хвост горной рыси нервно подрагивал, я замерла, стараясь принять как можно более грозный вид.       Маг атаковал. Я уклонялась, пытаясь подвести его поближе к деревянной стене дома и отчаянно надеясь, что он попадёт по ней и выронит оружие. Увы, ниор терять оружие не спешил. Ему почти удалось загнать меня в угол, когда кто-то вдруг вонзил ему в спину саблю, там её и оставив. Маг, умирая, упал передо мною на землю, он корчился и тянул ко мне руки. Нужно было добить его как можно скорее, чтобы избавить Криса хотя бы от части навалившихся на него демонов. Свой меч ниор судорожно сжимал в руке, потому я, стараясь держаться от меча подальше, обошла его и схватила саблю.       Первое, что я поняла, — сабля была живой.       Это не было похоже на голос, на ощущение, на воспоминание. Нет слов, способных передать, на что это было похоже, но не прошло и секунды с того мига, как мои пальцы коснулись рукояти сабли, как я всё поняла. Где-то в самом сердце мира духов, там, куда закрыт путь для живых существ, растёт похожее на дуб Древо, невероятно огромное, необъятно могущественное. И по велению Кииры оно делится своим могуществом с расками. Каждый владелец изготовленного из его древесины посоха получает силу всего Древа сразу, но может коснуться лишь малой его части. Изменение формы и материала — лишь мелочи по сравнению с общими возможностями частички Древа Духов, но не каждому раску хватает сил, чтобы просто держать её в руках и оставаться живым. Мне хватило на это силы. Я была признана достойной и стала киирином.       Желание не успело сформироваться в осознанную мысль, а гладкий деревянный посох в моих руках уже снова стал саблей, и этой саблей я перерезала магу горло. Смотреть на рану мне было неприятно, вместо этого я мрачно пялилась ему в глаза, пока не убедилась, что он мёртв. Два последних противника Криса исчезли, затянутые обратно в мир духов.       Призрак подошёл ко мне. Он молчал, я тоже. Мы стояли рядом, две горных рыси, два киирина. Мой посох по цвету почему-то оказался немного светлее крисовского, а вот шерсть на хвосте — темнее. Рядом с его светло-серой шерстью мой хвост казался совсем тёмным, и узор чёрных пятен на нём был едва заметен.       Я стояла, опираясь на посох и бездумно разглядывая свой хвост. Больше всего на свете мне хотелось оказаться дома. Там, где маги не жгут мою деревню и не убивают дорогих мне людей. Но дома больше не было.       — Держись. Помощь скоро придёт, — тихо сказал Крис.       Я испуганно отшатнулась от него.       — Как скоро?       — Очень.       Надежда. Эти слова дарили мне надежду, и я, превратив посох в саблю и нож, следом за Призраком вернулась в бой.       Помощь подоспела действительно скоро. Ниоры в чёрно-зелёной военной форме, украшенной гербами Валмираны, заполняли площадь, оттесняя эйноматринцев. Усталые раски воспаряли, и вместе мы заставили врагов бежать прочь. Убедившись, что бои на главной площади уже не ведутся, я отошла в сторону и села на землю, не в силах больше стоять на ногах.       Я выжила, а Кайра нет. И Финида тоже. И кто знает, сколько ещё моих друзей и знакомых я больше не увижу живыми? Мир духов вонял безысходностью, переполненный демонами, в физическом же мире я их больше не чуяла. Я была ведуньей и выжила только потому, что знала об этом. Кайра тоже была ведуньей. Она не знала. Она умерла.       Я сидела, обернув ноги хвостом и обняв посох киирина. Крис куда-то делся, мимо ходили люди, на меня никто не обращал внимания. А потом рядом появилась Айри, вся грязная, раненная в руку и безмерно усталая, но живая.       — Призрак, это ты? — тихо спросила она.       Я нехотя подняла на неё взгляд.       — А кто ещё?       Айри пожала плечами, и я запоздало вспомнила, что меня привыкли видеть лисой.       — Нагеройствовалась? — спросила я, не зная, как сообщить ей о Кайре.       Девочка помрачнела, и я поняла, что она знает.       — Как остальные?       — Хьюго и Лаура там, — Айри махнула рукой куда-то назад. — А Кайра и Гильс...       Она не договорила, а я почувствовала, как холодная рука горя сдавливает моё горло. Не только Кайра, но и Гильс. Двое лучших друзей Айри. Они хотели защитить свой дом, хотели быть храбрыми, а стали мёртвыми.       Я отложила в сторону посох и обняла девочку. Она шмыгнула носом, но плакать не стала, держалась, как и я.       — Я давно не видела Дису, — прошептала Айри через некоторое время.       — Я видела, — отозвалась я, отпуская её. — Она должна была уйти к северным воротам.       Та выдохнула с явным облегчением, но тут же нахмурилась.       — Отец нас убьёт.       «Да, для них с Дисой битва ещё не закончена», — грустно подумала я, вспоминая рассказы об излишне строгих родителях, которые я слышала так много раз. Будучи военачальником клана, отец Дисы и Айри требовал от дочерей идеального владением оружия, знаний о ведении боя, но не допускал даже мысли о непослушании. И, судя по всему, в этот раз он запретил обеим даже приближаться к деревне.       К нам подошёл один из валмиранцев.       — Тяжелораненые есть? — сухо спросил он, бегло оглядывая нас.       — Нет, — ответила я за обеих.       Ниор коротко кивнул и ушёл, а я задумалась о том, что сейчас с Питером. В порядке ли он? Не попал ли в беду? Нашла ли его Диса?       Айри сказала, что вернётся к друзьям, и ушла, а я осталась сидеть, бездумно глядя, как вокруг блуждают люди, как валмиранцы уносят раненых, как живые ищут мёртвых, боясь найти. Потом нам дали команду уходить, я поднялась на ноги и, опираясь на посох, вместе со всеми покинула горящую деревню. Мы шли вверх по течению ручья, мимо места наших с Крисом тренировок, мимо поляны, где через несколько месяцев зацветут звёздные цветы, мимо оврага, где я впервые убила человека, всё дальше и дальше, пока не наткнулись на наскоро разбитый лагерь расков.       Здесь было ещё хуже, чем в деревне. Демоны переполняли мир духов, пожирая и умножая страх неизвестности. Даже валмиранцам было здесь неуютно, хотя что могли знать о мире духов ниоры?       И снова поиски, снова повсюду полетели вести о погибших. Я бестолково топталась на месте, а потом вдруг увидела Кору. Она была цела и невредима, она искала меня.       — Ярна!       Хозяйка кинулась ко мне неожиданным потоком радости среди общего отчаяния. Я, уронив посох, рванулась к Коре навстречу, крепко обняла её, вдохнула ставший родным запах трав, покоя и уюта и разрыдалась. Я плакала, слёзы застилали глаза. Меня куда-то повели, но я не видела куда, я спотыкалась и не падала лишь потому, что опиралась на поднятый с земли посох. Потом мне велели сесть, я села и поняла, что нахожусь в центре лагеря у одной из палаток. Там я и сидела, вцепившись в посох киирина, а Кора молча суетилась вокруг, обрабатывая мои раны.       Где-то рядом плакал ребёнок, а ещё где-то наверняка плакала мама Кайры. От мыслей об этом меня оторвал неожиданно оказавшийся рядом Питер. Он был живой, и выглядел куда более целым, чем я. В моих руках живым существом запульсировал посох киирина. Он хотел убивать, и я сжала его в руке. «Это свои», — мысленно сообщила я посоху, и тот успокоился.       Питер потоптался рядом некоторое время, но поняв, что я недееспособна, куда-то ушёл. От него никто не шарахался, и это было хорошо. Я проводила его пустым взглядом, усталость навалилась на меня с новой силой.       Нужно было что-то делать с посохом. Вокруг было слишком много людей, и я не хотела, чтобы кто-то из них погиб, по незнанию попытавшись его схватить. «Может принять любой вид, да?» — прикинула я, с сомнением разглядывая гладкое дерево, а потом представила себе браслет.       Посох подчинился. Я надела резной деревянный браслет на левую руку и, убедившись, что он не спешит превращаться обратно в посох, уползла в палатку, где, свернувшись калачиком в углу, немедленно уснула.       Вечером меня разбудила Кора. Я чувствовала себя совершенно разбитой, открывать глаза и выходить из палатки не хотелось, желательно никогда. Я не была готова ко встрече со столь жестокой реальностью. Справляться с потерями после боя оказалось куда сложнее, чем во время.       На вбитом посреди лагеря столбе красовались списки погибших. Длинные списки. Я не хотела приближаться к ним, и всё же неизвестность была слишком мучительной.       Кроме Финиды, Кайры и Гильса из моих близких знакомых погиб только Онни. Я долго и грустно смотрела на его имя, пытаясь понять, могла ли я его спасти, если бы тогда всё-таки пробилась к нему. Уже тогда дела у Онни шли плохо, но я понадеялась на то, что ему поможет кто-нибудь другой. А он сам меня даже не заметил.       — Ужасно.       Я испуганно оглянулась, но бесшумно подошедшим ко мне человеком оказалась Сона. К её ноге испуганно лип Счастливчик. Онни тоже был псом, но ему повезло меньше, чем этому малышу.       Я смотрела на щенка, а видела что-то совсем другое. Перед моими глазами дымился горящий южный район и уродливые фигуры демонов разрывали людей.       Сона положила руку мне на плечо. Видения исчезли.       — Держись, — тихо сказала подруга. — Пойдём со мной? Петра предложила собраться, проститься с Онни.       Я молчала, не уверенная, что хочу сейчас видеть кого-либо.       — Диса не придёт. Её и Айри позвал на серьёзный разговор отец, — Сона поёжилась. — Малисане сейчас тоже не до нас. А вот Ирме нужна поддержка. Знаешь, Онни ей всегда нравился. Я когда-то подговаривала её признаться, а тут он взял и сам признался Петре, но она его отвергла. Ты бы знала, какие скандалы тогда были! И мы решили, что внутри компании без общего одобрения больше никаких признаний, — она говорила грустно. — Не знаю, о чём мы тогда думали. Так глупо...       Я кивнула.       — Наверное, будет лучше, если вы попрощаетесь без меня.       Сона хотела возразить, но, внимательно посмотрев на меня, кивнула и ушла.       Я попыталась найти Арран, но не нашла. Мне сказали, что она участвовала в бою и была сильно ранена, сейчас ею и другими получившими серьёзные ранения расками занимались наши и валмиранские лекари.       Я бесцельно бродила по лагерю, понимая, что мне очень нужно с кем-нибудь поговорить. Не с Соной и Дисой, не с другими ребятами из нашей компании, не с Корой или Арран. Осознание пришло подобно вспышке молнии. «Питер. Я хочу поговорить с Питером». Что именно я хотела ему сказать, я не знала, но теперь блуждания по лагерю обрели некий смысл.       Уже совсем стемнело, лагерь окутывала ночь. Боясь, что я так и не найду мага сегодня, я пристально вглядывалась в каждую бесхвостую фигуру, когда совсем близко вдруг оказалась Марика. И только тогда я поняла, что на самом деле всё это время мне была нужна именно она.       Я знала, что моя наставница не участвовала в битве, не успела. Она выпрашивала помощь у Коовира, но так ничего и не добилась. Я поспешила подойти, когда увидела, что Марика не одна. Рядом с ней стоял незнакомый мне высокий раск, и, лишь приблизившись на достаточное расстояние, я поняла, что это Крис.       Я остановилась рядом с ними, пытаясь придумать, что бы сказать, пока не поняла, что не хочу ничего говорить. Я молчала и чувствовала, что это молчание говорит больше, чем любые слова. Впервые за долгое время я почувствовала покой.       Тишину прервала Марика, заметившая мой хвост.       — Ты нашла в себе горную рысь.       Я кивнула, не желая рассказывать, как именно это случилось, и спросила:       — Что теперь будет?       Я не видела будущего, только бесконечную серую полосу, ведущую в никуда. Нечто подобное я уже переживала на своей памяти. Да, именно с этого моя память и начиналась. Я, пустота и разрушенное прошлое, к которому уже не вернуться. В тот раз Кайра и Финида протянули мне руки помощи, дали новую жизнь и новую цель. Теперь они были мертвы.       — Теперь мы уйдём в Валмирану, — ответил Крис, обращаясь куда-то в пустоту перед собой. — Валмиранские солдаты проводят клан до порта, где ждут корабли. В Валмиране мы займём небольшой городок рядом с лесом, неподалёку от моря. Этот городок будет принадлежать нам, управлять им будет наш Слышащий. Каждый месяц мы будем отправлять в столицу шкуры и мясо, а нам будут присылать другие припасы.       Он говорил хорошие вещи, но у меня не получалось радоваться. Может быть, дело было в том, что Призрак говорил ещё более пустым и мёртвым голосом, чем обычно, а может, мне просто было этого мало.       — Нам просто так отдают целый город?       — Маленький город, — уточнил Крис. — Маленький, но он будет куда лучше нашей деревни. Валмиранцы строят с помощью магии. Им понадобится не более месяца, чтобы закончить работу.       — Погоди, они строят город специально для нас?       Призрак пожал плечами.       — Похоже, им действительно нужны раски. Нам придётся заплатить золотом и продуктами охоты, но эта цена ниже той, которую ждала Финида.       Называя имя погибшей Слышащей, он поморщился. Я запоздало вспомнила, что она была его единственной родственницей.       — А Слышащая у нас теперь Малисана, да?       Этот факт никак не укладывался в голове. После смерти Финиды верховная власть над кланом падала в руки её ученицы, и я была более чем уверена, что Малисана к ней не готова.       — Она самая, — ответила мне Марика.       Крис ничего не сказал.       Небо закрывала пелена облаков, скрывая свет звёзд и луны. Если пойдёт дождь, клану придётся несладко здесь, в этом кое-как обставленном лагере. Было понятно, что чем быстрее мы уйдём в Валмирану, тем лучше будет, и всё-таки мне смертельно не хотелось уходить. Тут у меня было важное незаконченное дело.       Теперь, подумав об этом, я поняла, что у меня уже есть за что держаться.       — Эйноматринцам просто спустят всё это с рук, да? — спросила я, уже зная ответ.       Марика вздохнула.       — Валмирана не начнёт войну. Солдаты пришли нам на помощь лишь потому, что Крис уже подписал договор на наше к ним присоединение, мы уже считаемся их частью. Валмирана не нападает. Только защищает своё.       Снова воцарилась тишина. Я стояла и пыталась принять то, что за наших погибших никто не отомстит. Мы бежали в Валмирану, но мы и не могли ничего сделать. Никто не мог ничего сделать. Никто даже не пытался остановить страну безжалостных убийц и религиозных фанатиков. Нет, принять это я не могла.       В ночной темноте протрубил рог, объявляя собрание. Мы втроём двинулись в центр лагеря, где меня нашёл Питер. Он странно косился на Криса и молчал, а перед нами у столба с именами погибших стояла Малисана.       В неверном свете дрожавших на ветру факелов она казалась особенно хрупкой и слабой. Оставшиеся от клана раски пытались пробиться к ней поближе, но места не хватало. Началась давка, стало шумно, по миру духов с новой силой заскользили демоны.       — Пожалуйста, успокойтесь, — нетвёрдым голосом приказала девушка, на хрупкие плечи которой упала ответственность за потрёпанный клан.       Её не услышали, и Малисана, откашлявшись, во всё горло крикнула:       — Тишина!       Шум стих. Раски смотрели на новую Слышащую, а она смотрела на них с выражением отчаянного упрямства на лице. В повисшей тишине её голос казался особенно высоким и звонким.       — Я хочу сделать важное объявление! Сейчас... — голос Малисаны сорвался, она откашлялась и продолжила с большей уверенностью: — Сейчас наш клан проходит через тяжёлые испытания. То, что случилось сегодня — трагедия, но мы выжили и должны жить дальше. Мы должны идти к новому дому.       Она пересказала всё то, что я уже успела узнать от Криса. Толпа зашепталась, зашумела, и Малисане пришлось несколько раз просить тишины, прежде чем на неё снова обратил внимание весь клан.       — Нас ждёт тяжёлый путь к лучшей жизни. И на этом пути клану нужен сильный лидер, тот, кто сможет принимать сложные решения, тот, кому хватит знаний, умений, терпения и силы воли, чтобы направить каждого из клана. К сожалению, я таким человеком не являюсь. Да, я училась и готовилась стать Слышащей, но моё обучение не было закончено. Я ещё ничего не слышу.       По толпе пронёсся гомон. Я не верила своим ушам. Я ждала от Малисаны любых глупостей, чего угодно, но только не этого.       Малисана же оглядывала толпу, вглядываясь в лица. Она кого-то искала, и я испуганно замерла, когда Слышащая остановила взгляд на Крисе.       — К счастью, среди нас есть человек, который обладает всеми нужными качествами, и даже более того. Тот, кто слышит больше, чем слышала Финида. Тот, кто не пользовался всеобщей любовью, но и не нуждался в этом. Человек, который учился быть Слышащим, но давным-давно отказался от этой должности по своей воле. По всем законам верховная власть над кланом сейчас принадлежит мне, но я хочу воспользоваться ею только для того, чтобы передать пост Слышащего Марике.       Новая волна ропота пронеслась по толпе.       Когда-то Марика говорила мне, что, если однажды и Финида, и Малисана погибнут, им с Крисом, двум единственным членам клана, подходящим на пост Слышащего, придётся сражаться за право его не занимать. Тогда мы смеялись, сейчас смешно не было.       Моя наставница медленно вышла вперёд, пробираясь к Малисане. Раски расступались перед ней, давая ей путь. Мир духов снова забурлил, и я с удивлением поняла, что происходит. Духи созидания гнали духов разрушения прочь. Теперь здесь царили не страх и боль, здесь расцветала надежда. Народ хотел видеть Марику своей Слышащей. Как бы к ней ни относились ранее, сейчас это было забыто.       — Пост Слышащего — большая честь и большая ответственность, — твёрдым голосом истинного лидера объявила моя наставница. — Я готова занять его и повести клан к, как выразилась Малисана, лучшей жизни. Этот путь будет непрост, но мы сможем пройти по нему. Всё, что вам нужно, — довериться мне. Доверьтесь мне и приготовьтесь сразиться за наше счастье с самой судьбой. Следуйте за мной, и нам больше не придётся убегать.       Она говорила, и я видела, как оживают поникшие люди. Я знала, что ещё совсем недавно Марику с такими заявлениями прогнали бы прочь, вот только сейчас она была лучшим, о чём можно было мечтать.       — Малисана, надеюсь, ты останешься при мне в качестве ученицы, помощницы и наследницы? — спросила новая Слышащая клана, и мне показалось, будто мне на голову вылили ведро воды.       Да, это было правильно. Малисана много лет готовилась однажды возглавить клан, а у меня не было ни дара Слышащей, ни желания оказаться у власти, и всё-таки Марика была моей наставницей. Я была ведуньей, как и она, я носила в себе двух зверей, я стала киирином, я должна была считаться её преемницей. Я, а не Малисана!       Должно быть, когда-то именно так чувствовала себя Финида, когда тогдашний Слышащий предпочёл Марику ей. Я грустно вздохнула, а народ вокруг радостно шептался.       — Помогать в управлении мне всё так же будут Рандольф и Вилья, которые, я надеюсь, не покинут должности военачальника и казначея, — продолжала моя бывшая наставница.       — Не покинем! — весело выкрикнула женщина-лисица из толпы, а отец Дисы, пробившись к Слышащим поближе, с расстановкой заявил:       — Как и прежде, я готов прикладывать все усилия, чтобы наш клан был силён и мог постоять за себя.       Марика хлопнула в ладоши, и шум в толпе оборвался.       — Это прекрасно. Но я считаю, что двоих помощников мне будет мало. Наш клан присоединяется к большой могущественной стране, и нам придётся учиться жить в качестве её части. Нашим новым городом будем управлять не мы втроём, а Верховный Совет, в который, помимо нас, войдут представители сфер образования, медицины, охоты, торговли и ремёсел. Вместе мы сделаем нашу жизнь лучше, можете не сомневаться.       Судя по реакции народа, никто не сомневался. Марика, жестом дав понять, что сказала всё, что хотела, удалилась вместе с Малисаной. Я осталась стоять, не зная, как теперь быть. Будущее не стало для меня приятнее, напротив, у меня из-под ног выбили ещё один камень.       Ко мне сунулся Питер.       — Как ты?       — Всё ещё жива.       Описывать, как я на самом деле себя чувствую, не хотелось.       — У тебя другие уши и хвост теперь.       — Да, я заметила.       — Тебе нужно отдохнуть.       — Да, я знаю.       Его заботливость была очень милой, но сейчас совершенно неуместной. Я собралась уйти, но мрачный голос Криса заставил меня остановиться:       — Когда ты успела завести друзей среди магов?       Я шумно выдохнула и собралась ответить что-нибудь, но не успела. За меня ответил Питер.       — Мы помним друг друга по нашей прошлой жизни.       — И как много ты помнишь?       — Достаточно, чтобы мы снова стали близкими друг другу людьми.       — Стало быть, ты тоже понятия не имеешь, кто ты такой?       Маг начинал злиться.       — Да, я не помню, кто я, зато я помню Ярну, а она помнит меня. И однажды мы вернём своё прошлое.       Я не выдержалась и схватилась за голову.       — Нет, — так и держа ладони на щеках, я замотала головой. — Нет, нет, нет, нет. Не надо мне ничего возвращать, ничего не хочу возвращать, ничего не хочу. Давайте я сейчас пойду спать и не проснусь, ладно?       — Всё хорошо, — Питер кинулся ко мне. — Не бойся, теперь всё будет хорошо.       Должно быть, как-то так он утешал меня в прошлом. Я отстранилась.       — Крис, это Питер. Обычно он менее... Более приятный, в общем. Питер, это Крис. Он очень не любит эйноматринцев. Очень.       — Значит, ты тот человек, который издевался над ней на тренировках? — уточнил маг.       Я застонала.       — Да, — охотно подтвердил Крис. — Я тот злодей. И я всё ещё не могу понять, что ты здесь делаешь.       — Я предупредил ваш клан о нападении и спас Ярну из плена.       — Похоже, я очень многое пропустил.       — Похоже.       Испустив очередной полный безысходности вздох, я объявила:       — Знаете, я сейчас на самом деле уйду спать, а вы тут пока пообщайтесь.       — Хороших снов, — пожелал мне Питер.       Крис даже не посмотрел в мою сторону.       — Стало быть, ты хочешь заполнить пробелы в моих знаниях? — спросил он у мага.       — Если ты хочешь послушать, я могу рассказать, — отозвался тот.       Не желая при этом присутствовать, я поспешила на поиски палатки, где Кора заняла нам места. Хозяйка помогла мне устроиться, обезопасив рану, и там, среди других расков, я провалилась в глубокий сон, где не было ни грусти, ни страха, ни боли, ни разочарования.       Утром мне стало легче. Вчерашняя серость и обречённость отодвинулись на задний план, смещённые ярко представшей передо мною целью: найти еду. Думать о смысле жизни под аккомпанемент урчащего живота не получалось, потому поисками еды я и занялась.       По лагерю носился дивный аромат чего-то съедобного. Следуя за своим носом, я вышла к пункту раздачи еды. Там, стоя в сторонке и уплетая кашу из деревянной миски, я узнала, что отряд охотников только что ушёл в лес, а Марика собирает группу для возвращения в деревню.       Клан покидал её в спешке. Мало кто думал о вещах, а из Главного Дома не взяли даже казну. Судя во всему, именно за ней возвращалась Финида, когда нашла свою смерть. Без денег клану пришлось бы совсем худо, и Марика надеялась, что нам удастся спасти спрятанные сундуки с деньгами раньше, чем до них доберутся мародёры. Кроме того, проверить следовало оружейную и продовольственные склады.       По словам валмиранцев, вчера тушивших пожар, немалая часть деревни сгорела, но многие дома остались целы. Я догадывалась, что от дома Коры не осталось ничего, но всё-таки мне до боли захотелось вернуться туда, назад.       Найти отряд я успела лишь чудом: он уже уходил. Предупредив командира о себе, я присоединилась к людям с мрачными и мёртвыми лицами. Несколько человек вели под уздцы запряжённых в телеги лошадей. Животные выглядели не менее подавленными, чем люди, и я поёжилась, чувствуя себя крайне неуютно. Одно было хорошо: мне больше не было всё равно, а это значило, что однажды события прошлого дня сгладятся в моей памяти, исчезнет ноющая боль в душе, я смогу снова смеяться, как раньше. Однажды. Когда-нибудь.       Стараясь отойти подальше от лошадей, я вдруг увидела Криса.       — Эй, — я прибавила шаг и поравнялась с ним. — Привет.       Призрак пустым взглядом посмотрел на меня сверху вниз. Это было довольно жутко, и я, поняв, что мне он не рад, поспешила отдалиться и направилась к командиру, узнавать, найдётся ли для меня задание.       Меня отправили в оружейную, но оказалось, что зря. Пройдя через пахнущую дымом, копотью и смертью деревню, мы обнаружили, что замок на складе сбит, а внутри не осталось ничего. В деревне успели порезвиться мародёры.       Продовольственный склад сгорел, как и дом и лавка Коры. Поползав по развалинам южного района и от души измазавшись в угле и саже, я отправилась бесцельно бродить по уцелевшей части деревни. Ноги вынесли меня к дому Криса.       Окна были всё так же заколочены, но дверь оказалась открытой нараспашку. Я осторожно подошла к ней и заглянула внутрь. Пахнуло затхлостью.       — Крис?       Никто не отозвался. Судя по всему, в доме побывал не его хозяин, а всё те же мародёры.       «Проклятые ниоры. Помощи от них не дождаться, а как грабить — сразу тут!» — гневно подумала я, поймала себя на нарушении второго закона Кииры и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. В конце концов я ненавидела отнюдь не всех ниоров и даже не всех магов.       Я вошла в дом, оглядываясь по сторонам и созерцая следы грабежа. Дверь в мастерскую оказалась выбита, и я вспомнила, что так и не рассказала Крису о Фаине. Наверняка что-то такое упомянул в своём рассказе Питер, вот только маг понятия не имел о том, кем была колдунья, которую я отдала её же демону.       Желая проверить, на месте ли портрет Фаины, я вошла в мастерскую. Портрет, как и раньше, висел на стене, но ножи пропали. По комнате были разбросаны многочисленные бумаги с рисунками, ящиков, в которых они хранились раньше, видно не было. Должно быть, в них грабители выносили то, что сочли достаточно ценным.       Крис рисовал много. Я видела зарисовки к сценам знакомых мне книг, видела изображения соклановцев. В углу валялись работы, выполненные в цвете. Я подняла одну из них и наткнулась на мудрый взгляд Финиды. Портрет был столь реалистичным, что на короткий миг мне показалось, будто Слышащая снова жива.       Со следующего портрета на меня смотрела Малисана, я нашла Сону и остальных из нашей компании, ещё несколько незнакомых мне лиц. Улыбчивая женщина-лисица могла быть только матерью Криса, серьёзный мужчина с тигриными ушами скорее всего был отцом, а молодая девушка, белая лиса, была настолько похожа на Призрака, что я сразу поняла: сестра. Крис рисовал портреты важных для него людей.       Я сложила листы на месте и поднялась, собираясь уйти. Мне не хотелось, чтобы Призрак узнал о том, что я рылась в его вещах, но мой взгляд привлёк упавший холстом вниз мольберт. Остался ли на нём рисунок? Что рисовал Крис, прежде чем уйти? «Мог ли он рисовать меня? — задумалась я. — Всё-таки мы проводили вместе много времени».       Любопытство сражалось с нерешительностью, но эта поистине бурная битва была прервана негромким покашливанием, донёсшимся откуда-то из-за моей спины.       — Интересные у меня тут мародёры.       Я вздрогнула и отскочила подальше от мольберта.       — Прости, я просто подумала, вдруг они ещё здесь, и... — я осеклась, понимая, как нелепо выглядят эти оправдания.       — И любопытство в тебе вскипело, — подсказал Крис, поднимая цветные портреты и перекладывая их на стол.       Я ничего не ответила, так и стояла, наблюдая за тем, как Призрак собирает бумагу.       — Я встретила Фаину.       Крис на миг замер, медленно выпрямился, посмотрел на меня. Я дёрнула хвостом и впервые за весь день обратила внимание на то, что он так и остался длинным, тёмно-серым, покрытым чёрными узорами. Хвост горной рыси.       — Она собиралась вырывать из меня душу с помощью демона, но я... В общем, Фаина теперь...       — Это её ты отдала демону из высших? — уточнил Крис. — Твой маг рассказывал.       — Да, — выдавила я, — её. Я хотела её убить, но оказалось, что, пока слияние не завершено, это невозможно.       Мы стояли, смотрели друг на друга, а бумага из рук Призрака мелкими обрывками летела на пол. Мне снова стало страшно. Этот новый Крис, куда более живой, чем прежде, пугал меня гораздо сильнее, чем в то время, когда он заставлял меня бегать, ронял в ручей и бил палкой.       — Значит, она всё ещё где-то тут...       — Была вчера утром.       Я понятия не имела, что стало с эйноматринцами после того, как их выгнали из нашей деревни. Мне было известно, что валмиранцы их не преследовали. Скорее всего, выжившие маги под командованием свиноглазого Рэфьела побежали назад, в Эйноматрин, но как же неприятно было просто так их отпускать!       При мыслях о толстом маге я почувствовала, как просыпается во мне ненависть. Теперь я как никогда ясно понимала, почему Фаину взбесили мои слова о нём. Несколько подписанных им бумаг, и вот Финида лежит лицом вниз на крыльце главного дома, вот смотрит в пустоту мёртвая Кайра, вот плачет, думая, что её не видят, потерявшая друзей Айри, вот в голос рыдают младшие сёстры Онни. А Рэфьел даже не был на поле боя. Он чувствует себя выше нас и боится только наказания начальства.       Мой хвост хлестал по ногам. Я сжала кулаки, глубоко вздохнула и отвернулась. Это было неправильно, но на свете не было никого, кто мог бы свершить правосудие. Потому что наш клан был слишком слаб, а валмиранцы, как и все остальные, не хотели вмешиваться.       Сзади что-то заскрипело. Я обернулась — Крис поднимал мольберт. С незаконченного рисунка на меня смотрела бледная темноволосая девушка с полными ненависти тёмными глазами. Она выглядела потрясающе эффектно, у меня по рукам пробежали мурашки. А потом я поняла, что это всё-таки была я.       Призрак снял незаконченный рисунок, положил его к остальным и кивнул мне.       — Пошли. Нужно всё это сжечь.       Я послушно кивнула.       Он был прав, тащить с собой картины было ни к чему. На заднем дворе дома мы сожгли все рисунки, которые нашли в доме, не говоря друг другу ни слова, так же молча мы вернулись к отряду. Казну нашли нетронутой, её прятали достаточно хорошо. Телеги оказались загружены всевозможными вещами разных людей. Я заворожённо глядела на них, пока мы шли к лагерю. У меня не осталось ничего. Снова. Но на этот раз я всё помнила. И на этот раз просто начать жизнь с чистого листа я не могла.       Когда-то давно Финида сказала, что существует два пути, идти по которым одновременно невозможно: путь сердца и путь разума. Я тогда не придала значения её словам, надолго забыв о них. В полном смысле я поняла, что они значат, только теперь, когда выбор пути встал передо мною в прямом, а не метафоричном смысле.       Настало время выбирать, и выбор дался мне легче, чем я ожидала. Глубоко вздохнув и сжав кулаки, я подошла к Крису и, опасаясь испугаться и передумать, выпалила:       — Я хочу догнать эйноматринцев и убить их главу. Они не могут остаться безнаказанными за то, что сделали.       Призрак остановился, глядя на меня так, будто увидел впервые. Мимо нас проходили люди, удивлённо оглядываясь, а мы стояли и смотрели друг на друга. Он — с удивлением, я — с вызовом.       — А потом можно было бы обойти северные города, предупреждая оставшихся там расков, чтобы они бежали на юг, — продолжила я, убедившись, что отряд ушёл вперёд. — Вот только одна я далеко не уйду. Я даже не знаю, куда идти.       — Ты зовёшь меня с собой?       Я раздражённо дёрнула плечами и, возмущённо подумав: «Неужели это недостаточно очевидно и тебе нужно, чтобы я сказала прямо?» — буркнула:       — Да.       Крис думал. Я тихо сходила с ума, ожидая его решения. Что делать, если он откажется, я не представляла.       — Два киирина — это хорошо, — проговорил наконец Призрак. — Два киирина и маг — ещё лучше.       — Маг? — удивилась я.       Речь могла идти только об одном маге, и я совершенно не ожидала, что Крис первым заговорит о нём.       — Да. Этот Питер от тебя так просто не отстанет. Лучше сразу позвать его, всё равно же увяжется за нами.       Я ошалело кивнула и вдруг поняла: Крис согласен. Мы в самом деле пойдём, и неважно, отпустят нас или нет. Вот только Марика на то и Марика, что она отпустит.       — Пошли, скажем Слышащей, — словно прочитав мои мысли, поторопил меня Призрак.       И я поспешила за ним.       — Как твоя наставница я считаю, что такое путешествие пойдёт тебе на пользу, — сообщила мне Марика.       Я недоуменно захлопала глазами.       — Ну, ты теперь наставница Малисаны, так что...       Слышащая сощурилась.       — Ты решила, что я тебя бросаю?       — Ну... — я растерялась. — Ты теперь глава клана и всё такое, тебе не до меня.       Она многозначительно хмыкнула.       — Ещё чего. Ты разве не слышала? Я собираю целый Верховный Совет, чтобы они делали всё вместо меня. На тебя у меня всегда будет время.       О ногу Марики тёрся её кот, вместе с другими вещами перевезённый из коовирского дома. Не в силах сдержаться, я распылалась в широкой улыбке.       — В общем, назовём это заданием, — решила наконец моя наставница. — Ваша задача — предупредить расков-одиночек об угрозе, но, если вам по пути встретятся эйноматринцы, я разрешаю на них напасть. Пойдёте отрядом не менее трёх, но не более пяти человек. Всё понятно?       Мы дружно кивнули.       Пока я гадала, почему Марика не хочет отпускать нас вдвоём, Крис задумчиво оглядывал лагерь.       — Тебе есть, кого позвать? — спросила я его.       Призрак отрицательно покачал головой. Мне тоже было некого звать. Дису ни за что не отпустят, да и она сама не захочет оставлять семью, Арран ранена, а Сона была нужна Ирме и остальным больше, чем мне. И всё-таки мысль о том, что я буду единственной девушкой в нашей компании, мне не нравилась, и я решила попробовать поговорить с Соной.       Но куда раньше Соны мы встретили Питера. Маг выслушал Криса серьёзно и внимательно, после чего нехотя кивнул.       — Я пойду с вами. Мне нравится идея предупредить об опасности расков, но я предпочёл бы обойтись без убийств. Там, среди магов, есть и хорошие люди. Такие, как мой наставник.       — Мне нужен только один человек. И он точно не твой наставник, — отрезал Крис.       — Я просто зарежу одну свинью, — почти одновременно с ним заявила я.       Питер буркнул что-то неодобрительное, но было очевидно, что он согласен. Я переводила взгляд с одного своего будущего спутника на другого, и нехорошие мысли роились в голове. Рядом с ними я чувствовала себя едва ли не маленькой. Нет, мне было необходимо, чтобы с нами пошла ещё одна девушка. Чтобы я могла бестолково хихикать рядом с ней и не думать, о чём не надо.       — Давайте позовём Сону?       — Зачем? — не понял Крис.       Я нервно дёрнула хвостом, и этот ответ его устроил.       — Ладно, зови.       Сону я нашла только вечером, оказалось, она вместе с другими охотниками ходила в лес. Добычи было слишком мало даже для такого короткого срока: звери бежали, напуганные большим количеством демонов и запахом гари.       — Как ты? — спросила Сона, разглядывая меня.       Вид у меня был ещё тот. Грязная и местами порванная одежда, лохматая голова, да к тому же я вся перемазалась в саже.       — Лучше, чем вчера. А ты?       Подруга неопределённо повела хвостом.       Когда я поведала о наших планах, Сона почему-то захихикала.       — О, да, я хотела бы на это посмотреть, — заявила она. — Серьёзно, я была бы рада пойти с вами, но... Ну, в общем, есть одно но.       — Какое?       Подруга помялась и внезапно сообщила:       — Тео. Он не бросит Ирму, а я не могу бросить его. Особенно сейчас.       — Но... — Я хотела спросить, при чём тут Тео, но осеклась. Осознание пришло внезапно. — Вы встречаетесь, да?       Сона резко покраснела и утвердительно хихикнула.       — И давно?       Она смущённо пожала плечами.       — Я тебе уже говорила, у нас был уговор. Но когда такое происходит, что не знаешь, будешь ли ты жив завтра, на уговоры становится как-то всё равно. Вот я и не выдержала.       — Ух ты. Так это ты призналась?       — Давай поговорим о погоде? — окончательно смутившись, предложила подруга. — Или о твоём походе. Крис или Питер?       — Что?       — Не говори, что ни один из них тебе не нравится.       Новость о том, что Сона с нами не пойдёт, резко переместилась в разряд хороших.       — Они оба хорошие люди. Питер — мой близкий друг, а Крис был моим наставником.       — Так кто?       — Никто. То есть я к обоим хорошо отношусь, но...       — Не верю.       — Давай поговорим о погоде?       Мы засмеялись. Смеяться было странно.       Я боялась, что отпускать меня не захочет Кора, но хозяйка отнеслась к моим словам удивительно спокойно. Она обняла меня, сказала, что будет скучать, и потребовала пообещать, что я обязательно к ней вернусь. А потом принялась помогать со сборами.       Выяснилось, что сгорели вовсе не все мои вещи. Уходя из деревни, Кора прихватила кое-что с собой, и это оказалось весьма кстати. Так я, искупавшись в ручье, смогла переодеться в чистую и целую одежду, а комплект одежды на смену лёг в мой дорожный мешок рядом с гребнем, мешочком лекарств и бинтами для руки. Ждать, пока заживёт плечо и успокоится локоть, времени не было.       Когда в мешок легли несколько кусков хлеба, фляга с водой и непонятно зачем нужная верёвка, я окончательно убедилась, что тащу с собой неприлично много для человека, у кого только что сгорел дом со всем имуществом. Я даже не сомневалась, что Крис не возьмёт с собой ничего, кроме воды, еды и посоха киирина, а Питеру так и вовсе брать было нечего. Подумав об этом, я взяла ещё немного хлеба. Для него.       От сумки меня оторвала Малисана. Ученица Слышащей, стараясь не встречаться со мною взглядом, сообщила, что меня ждёт Марика. Вид у неё был разбитым. «Я ухожу с Крисом, а она прибрала к рукам мою наставницу. С моей точки зрения обмен вполне равноценный, а вот она наверняка чувствует себя проигравшей», — догадалась я.       Марика, однако, тоже выглядела плохо. Она явно утомилась за этот день, такой уставшей я не видела её никогда. Да, моей наставнице досталась тяжёлая задача, но я была уверена, что она справится.       — Энтузиазм народа спадает, — грустно сообщила мне она, отпустив Малисану. — Сегодня меня обвинили в том, что я спасла кота, но не спасла чужих детей.       Я возмущённо фыркнула.       — Они быстро поймут, что никто лучше тебя не справился бы с этой ситуацией, даже Финида.       — Не сомневаюсь.       Марика замолчала, внимательно оглядывая меня. Я ждала.       — Я многому не успела тебя научить, — грустно сообщила новая Слышащая. — Но это путешествие пойдёт тебе на пользу. Ты идёшь моим путём и, я знаю, однажды станешь выдающейся ведуньей.       — Спасибо, — от души поблагодарила я.       — Крис сказал, ты теперь киирин. Где твой посох?       Я не без гордости показала браслет. Марика присвистнула.       — Тебя это не утомляет?       — Что? — не поняла я.       — Поддерживать его в таком виде.       — Нет, — я пожала плечами. — Никаких неудобств.       Слышащая тепло улыбнулась.       — Надеюсь, когда ты присоединишься к нам в нашем новом доме, ты ещё не успеешь меня превзойти. Мне нравится тебя учить.       Я усмехнулась. Новый дом... Мой путь туда ожидался длиннее и сложнее, чем путь остального клана, но это было к лучшему. Я не заберу на новое место призраки погибших и ворох незаконченных дел, как это пришлось Крису.       Марика зашуршала бумагами и вытащила стопку листов с каким-то очень длинным списком.       — Став частью Валмираны, мы обязуемся принять часть их традиций, — сообщила она. — Одна из таких традиций — фамилии. Я должна предоставить властям Валмираны список всего клана, включая тех, кто присоединится к нам позже. Какую фамилию возьмёшь себе ты?       — Фамилию?       Я вспомнила, как долго и мучительно я искала себе имя. Какими бывают фамилии, я понятия не имела.       — Большинство берёт в качестве фамилий имена прославившихся предков, героев легенд, сказочных существ, названия животных и растений, — пришла мне на помощь наставница. — Мальчики уже выбрали.       Слух зацепился за слово «растение». Дёрнув ушами, я заявила:       — Пусть будет «Сеена». Ярна Сеена.       — Как яблоко? — уточнила Марика.       — Да. Именно как яблоко.       Я решила оставить эту фамилию как память о Кайре и Финиде. Добрую память, благодарность за ту прекрасную жизнь, что они мне подарили.       На рассвете мы с Крисом и Питером покинули лагерь. Я хотела оглянуться, прежде чем он скроется за холмом, но Призрак сцапал меня за ухо.       — Не оглядывайся. Плохая примета.       Я недовольно фыркнула и вырвалась. Уши и хвост оставались рысьими, и я понятия не имела, можно ли это как-нибудь изменить.       — Магов надо догнать до того, как они пересекут горы, — диктовал свой план Крис, безоговорочно признанный главным в нашем маленьком отряде. — На территорию Эйноматрина нам нельзя, а значит, придётся поспешить. Мы отстаём на два дня, но у них раненые и вещи. Догнать можно. Главное — не потерять их след.       — Важно, чтобы Фаина и Рэфьел не уехали вперёд, — добавила я. — Одиноких конных всадников мы не догоним.       — Рэфьел скорее съест свою руку, чем поедет на лошади и без свиты, — буркнул Питер. — А Фаине, раз уж она слилась с демоном, никто не позволит разгуливать свободно.       Крис довольно ухмыльнулся, и я, совершенно неожиданно для себя, тоже. Маг отвернулся от нас, впрочем, через некоторое время он заговорил сам:       — Вы, раски, странные создания. Чем больше смотрю на вас, тем лучше понимаю, почему вас боятся.       Крис повёл хвостом и смолчал, я не стала.       — Ниоры, окажись они на нашем месте, наверняка вели бы себя так же.       — Но выглядело бы это иначе, — возразил Питер. — Это действительно страшно, когда на тебя несётся человек со звериными ушами и звериной ненавистью на лице. И эти ваши штуки... Оружие.       — Ты про посох киирина? — догадалась я.       Маг кивнул.       — Ты видишь безоружного человека, а у него на руке браслет, способный превращаться во что угодно, — поёжился он. — Это тоже немало пугает.       Крис последовал моему примеру, на время дороги превращая посох в простой деревянный браслет, который он застёгивал на предплечье.       — Не бойся. Тебя мне пока не за что убивать, — сообщил Питеру Призрак.       Тот смерил Криса косым взглядом и повернулся ко мне.       — Когда мы закончим тут, я поеду в Валмирану с вами. Марика обещала сделать так, что меня пропустят, а потом я попробую вступить в местную академию магов.       — Это здорово! — обрадовалась я, чувствуя, впрочем, лёгкое разочарование. Было бы лучше, если бы Питер жил где-нибудь поближе ко мне.       — А ты осядешь со своим кланом?       — Да. Но ты ведь будешь приезжать?       — Конечно. И ты, я надеюсь, тоже будешь навещать меня иногда.       Крис стремительно ускорял шаг. Пытаясь поспеть за ним, мы были вынуждены замолчать, но уже к полудню мы добрались до места, где стоял лагерь эйноматринцев. Там не осталось ничего, кроме мусора, но было видно, что уходили они в спешке. Среди прочего хлама я нашла брошенный складной стол, за которым сидел Свин.       Должно быть, сейчас он спешил домой, ожидая недовольства начальства за проваленное задание. А бояться ему следовало совсем другого, и при мыслях об этом живущая внутри меня чёрная ярость начинала мурлыкать.       — Глядите!       Питер махал рукой, подзывая нас с Крисом. Подойдя к нему, я поняла, что здесь раньше стоял большой шатёр.       — Именно тут Фаина заперла тебя. Смотри.       Земля в том месте, где осталась лежать колдунья, была обожжена и перевёрнута. Крис присвистнул.       — Мне следовало сказать это раньше, — заговорил Питер не обещающим ничего хорошего тоном, — но я многое слышал о ней. Среди учеников о ней ходили разные слухи, говорили даже, что церковь хочет признать её святой.       Я вытаращилась на мага, не веря своим ушам.       — Чего?       — Она делала разные вещи, которые все признавали жуткими. Она сливала себя с демонами, проводила страшные эксперименты и всё в таком духе. Но всё, что она делала, она делала ради своего дела. Ради церкви. Ради веры.       Я продолжала недоумевающе разглядывать Питера.       — Ты же не оправдываешь её, правда?       — Не оправдываю, — согласился тот. — Но ты знаешь, почему к духовной магии допускают лишь немногих?       — Понятия не имею.       — Потому что риск быть захваченным духом разрушения, демоном, слишком велик. А те, над кем демон одерживает верх...       — Я знаю, — перебила Питера я. — Они сходят с ума.       — Не просто сходят с ума. Демоны заставляют их предать самое важное, что в них есть, заставляя своих жертв жить, вечно страдая.       — А самое важное для Фаины — её преданность церкви, — тихо проговорил Крис.       — Судя по тому, что я слышал — да.       Я кивнула, подтверждая слова мага. Дела принимали неожиданный оборот. Призрак так же тихо засмеялся, и я покосилась в его сторону.       — Что?       — Итак, мы ищем невероятно могущественную колдунью, ненавидящую расков из-за её религии и ненавидящая собственную религию из-за захватившего её демона. Это звучит чудесно, вам не кажется?       Мне так не казалось, и отвечать я не стала. Питер вздохнул.       — В любом случае, нам стоит быть очень осторожными.       — Нам всегда стоит быть осторожными, — негромким эхом отозвался Крис.