Разбитые зеркала

Желание Минервы МакГонагалл не сбылось. Погода субботним утром была ещё хуже, чем прежде. Ноябрь совершенно не баловал погожими деньками, которые сейчас являлись особенно необходимыми. Ночью дождь только усилился. Ливень был настолько мощный, что все бежали в сторону квиддичного поля, склонив головы и зажмурившись — струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто-то непрерывно опрокидывал бессчётное количество ведер с ледяной водой. Зонтики под особенно сильными порывами ветра то и дело сгибались в другую сторону. То тут, то там появлялись тканевые тюльпаны, сопровождаемые недовольными комментариями.       — Ужас! Кошмар! Как в таких условиях можно играть в квиддич? Бедные мальчишки, — перекрикивая завывание ветра, лепетали гриффиндорки-первокурсницы. Не смотря на плохую погоду, зрителей было много. Только считанные единицы, завернувшись в одеяло, остались в своих уютных комнатах и с содроганием глядели в окна. Вскоре трибуны покрылись сплошной крышей разноцветных зонтов.       — Мальчишки... А я? Женский организм более нежный и хрупкий, — прокомментировала Минерва, хмуро проводя взглядом стайку девочек. Она стояла на пороге в раздевалке, уже облачившись в форму. Однокурсница любезно заплетала ей волосы в тугую косу.       — Прекрати, Минерва. Не набивай себе цену, — сказала Августа Боуд — лучшая подруга, которая разделяла с ней один факультет. — С твоим-то характером тебе не страшны ни дождь, ни стадо дементоров. В целом они правы. Бедные мальчишки. А ты справишься. МакГонагалл довольно усмехнулась. Она была единственной девушкой в гриффиндорской квиддичной команде и очень этим гордилась. Нет, ей льстило не внимание шестерых парней, а тот факт, что она самостоятельно смогла выбить себе место охотницы, на которое претендовало очень много желающих. Причём прекрасный пол в квиддиче был редким явлением. Одни боялись, говорили, что это не женское дело — по полю кружить да от бладжеров отбиваться, другие просто не хотели получать травмы и лишний раз мёрзнуть на тренировках, третьи попросту даже не умели летать на метлах.       — Мисс Боуд, по-моему, Вам пора на своё место в зрительном зале, — позади послышался требовательно-шутливый тон вратаря и, по совместительству, капитана — Билла Линвуда.       — Билли, привет, — сладким голоском протянула Августа, растягивая слова. МакГонагалл закатила глаза. Кокетство подруги иногда отдавало излишней приторностью, и сейчас был точно такой же момент. — Отлично выглядишь сегодня. В ответ парень лишь хмыкнул и кивнул головой в сторону двери.       — Ладно, ухожу, — нехотя согласилась девушка. Укутавшись в полосатый шарф и вооружившись зонтиком, она покинула уютное укрытие.       — Уж больно ветреная она, подружка твоя. У неё же вроде как в ухажёрах числится Лонгботтом из Когтеврана, а она ко мне с неоднозначными намёками подкатывает, — изрёк Линвуд, как только за девушкой захлопнулась дверь.       — Ничего не ветреная. Просто она считает тебя привлекательным. Когда-то и Августа станет серьёзной и строгой дамой, и в этом ей не будет равных, вот увидишь, — ровным тоном произнесла девушка, глядя в одну точку прямо перед собой.       — Вот как? Привлекательным значит? А ты меня каким считаешь, а? — хитро усмехнулся семикурсник, сверкая своей белоснежной улыбкой. Минерва перевела на него взгляд полон скептицизма. Пшеничная чёлка смешно растрепалась, голубые глаза с интересом следили за ней. И в чём-то Августу она могла понять, но явно не в этой жизни.       — Ладно, шучу я. Волнуешься перед игрой? — более спокойно, с толикой братской заботы произнёс блондин, внимательно всматриваясь в девушку.       — Нисколько, — уверенно произнесла она, — пора скрутить этих змеев в плотный клубок.       — Вот это я понимаю, боевой настрой, — одобрительно похлопал старосту по плечу Билл. — Кажется, я знаю, кто сменит меня на посту капитана в следующем году. Спустя несколько минут ребята, прихватив мётлы, выстроились перед выходом в ожидании.       — Приготовьтесь, друзья мои, сегодня будет жарко, — торжественно провестил капитан, как только ворота начали отворяться. Команды одновременно вылетели на поле, закружили над трибунами, приветствуя зрителей, которые в свою очередь с восторгом встречали игроков. Не смотря на плохую погоду, настроение у всех было просто отличным. Зрители радостно скандировали названия любимых факультетских команд, размахивали флажками, свистели и всячески поддерживали своих товарищей.       — Добро пожаловать в Хогвартс на первую игру этого сезона, — прозвучал голос комментатора. — Сегодня встречаются команды Гриффиндор и Слизерин. Игроки заняли свои позиции. На середине поля уже стоял арбитр, которым являлся преподаватель по полётам на мётлах, готовясь подать сигнал к началу игры.       — Гриффиндор, Слизерин, желаю увидеть от вас честную и достойную игру. От каждого из вас. Пусть победит сильнейший! — с этими словами мужчина открыл сундук, где покоились все мячи. Первыми из него вырвались бладжеры, за ними в серое небо последовал Золотой снитч. После этого профессор высоко подкинул квоффл.       — Выпускается квоффл, и игра начинается! Игроки немедленно кинулись в разброс. Загонщики тут же принялись отбивать бладжеры в противников, защищая свою команду, ловцы поднялись выше, а охотники начали самую что не есть войну за тёмно-красный мяч. Минерве удалось буквально вырвать его из рук слизеринца. Разрезая холодную стену дождя она ломонулась в сторону ворот соперников, ловко обходя тёмно-зелёные спортивные мантии. Уклонившись от бладжера, девушка с силой бросила квоффл в центральное кольцо. Слизеринский вратарь отпустил в её сторону полный ненависти взгляд. Она лишь самодовольно улыбнулась.       — Минерва МакГонагалл открывает счёт! Десять очков Гриффиндору! — объявил Конан Браун и трибуны разразились довольными выкриками. Слизеринская сторона громко негодовала.       — Дай пять, Минерва! — радостно воскликнул Энтони Джонсон — ещё один охотник Гриффиндора, протягивая вытянутую руку. Староста со смехом с разгону её хлопнула мокрой ладошкой.       — Молодец, Минерва! — на другом конце поля громко кричал Билл Линвуд. Слизеринцы, пользуясь тем, что соперники слегка отвлеклись, тут же перехватили квоффл и, перебрасываясь им, устремились прямиком к воротам. Парень мастерски отбил его прямо в руки МакГонагалл. Выбившиеся пряди прилипли к щекам, видимость была очень плохая, но она вновь мчала к кольцам соперника. На хвосте у неё неслось двое игроков в зелёных формах.       — Не так быстро, детка, — послышался совсем рядом голос Дэвида Розье — слизеринского охотника, что уже готов был нахально выхватить мяч.       — Конечно, можно ещё быстрее, — ответила девушка, одновременно толкая ногой противника и бросая квоффл перед собой, который через секунду угодил в левое кольцо.       — Двадцать очков Гриффиндору! Снова благодаря Минерве МакГонагалл! Изрядно разозлившись, загонщики начали отбивать бладжеры, целясь исключительно в МакГонагалл. Охотники начали приближаться к ней, окружая, чтоб не дать возможности пробиться к воротам. Оценив ситуацию, девушка решила передать инициативу парням. Спасовав квоффл Мартину Флюму, Минерва на миг опустила глаза на зелёную трибуну, чтоб полюбоваться недовольными физиономиями слизеринцев. Взгляд тут же впечатался в бледную, призрачную фигуру, что словно сливалась с серым дождём. Реддл неотрывно глядел на неё, не отводя глаз даже в сторону своей команды. В следующий миг что-то врезалось в неё с невероятной скоростью и силой, что прямо искры с глаз посыпались. Минерва уже в полуобморочном состоянии почувствовала, что метлы под нею нет. Дальше слух ловил шокированные крики. Полёт в никуда, в пропасть чернее чёрного. Почти такую, что видела пару секунд назад. Вокруг была темнота. Минерва ощущала сильную слабость и головную боль. Она кружила в этой темноте, вне времени и пространства. Откуда-то доносились голоса, что приглушённо звучали, словно она лежала на дне озера, и звуки с трудом доходили сквозь толщу воды. Мозг отказывался воспринимать хоть что-то.       — С ней будет всё в порядке? — откуда-то доносится знакомый голос, но кому он принадлежит?       — Несомненно, молодой человек. Снова топот, перешёптывания, копошение. Сознание понемногу начало возвращаться к девушке.       — А он что здесь делает?       — Уже ухожу. МакГонагалл с трудом разлепила глаза. Голова чудовищно трещала. Первое, что она увидела — квиддичная команда в красной форме, окружившая её со всех сторон и белый потолок выше голов. Она лежала на достаточно жёсткой кровати в больничном крыле. Кудрявая девушка, что сидела рядом, заботливо прикладывала ей ко лбу холодный компресс.       — Что случилось? — язык не слушался. Минерва вопросительно обвела взглядом присутствующих, чтоб удостовериться, понял ли хоть кто-то её.       — О, Мерлин, Минерва, наконец-то ты очнулась. Как же мы за тебя испугались! Упасть с такой высоты, — девушка передёрнула плечами, от чего каштановые мелкие кудряшки подпрыгнули словно пружинки.       — В тебя попал бладжер, — добавила пуффендуйка Помона Спраут, с которой девушка тоже хорошо общалась. — Тебе очень плохо? И только сейчас Минерва ощутила острую боль в правом боку, от которой перед глазами плыли цветные круги. Сделав попытку приподняться, она скривилась от неприятных ощущений. В поле зрения тут же появилась главная медсестра и заведующая больничным крылом мадам Хэмилтон — статная женщина, давным-давно работающая в Хогвартсе. Кажется, они с профессором Диппетом были однолетками и даже учились на одном факультете. Но правда это ли вымысел не знал никто. — Не двигайтесь, моя дорогая, это сейчас противопоказано! Мало того, что бладжер раздробил Вам несколько рёбер, так Вы ещё и упали на этот ушибленный бок. Вам придётся достаточно долгое время провести в больничном крыле. И ещё, — женщина помедлила, — Вам теперь не то что не рекомендовано играть в квиддич, это противопоказано. И полётов на метле с этого момента необходимо избегать. Травма слишком серьёзная. У Вас могут остаться проблемы с координацией движений. Помона ахнула, Августа легонько сжала ладонь подруги в своей. Команда сочувственно смотрела на неё. Минерва закрыла глаза. Она не любила, когда её жалели, даже сейчас. Только чудовищная тоска рвала всё внутри. Вот и сменила Билла на посту капитана в следующем году... Квиддич для неё был гораздо больше, чем обычной игрой. Она не редко мечтала о спортивной карьере, хотя никогда об этом никому и не говорила. Преподаватели ни за что бы не поняли такого стремления. Променять столь выдающиеся интеллектуальные задатки на несерьёзные забавы? Как можно? Мечта так и останется мечтой.       — Мы победили? — тихо спросила староста, не открывая глаз. Какой бы сильной она не была, а слёзы обиды и собственной глупости, предательски подступали.       — Нет, Минерва... Когда ты упала, Робин отвлёкся, направился к тебе, и Альфард Блэк поймал снитч, — как можно спокойней ответил капитан, но в голосе его всё равно чувствовалось разочарование.       — Зачем ты это сделал? — подняла на ловца уставший взгляд девушка. Ответа не требовалось. Рыжеволосый парень пожал плечами и виновато улыбнулся. Минерва поймала взгляд Августы. Сочувствие в нём сменила лукавость. Подруга была, как и всегда, в своём репертуаре. Она, как и многие, если не все из присутствующих, прекрасно знала, как относился семикурсник Робин Эйр к ней. Скромный, в отличии от напористого Билла, добрый и рассудительный парень, милый и хороший, он покорял многих девушек своим приятным характером и соответствующей внешностью, но абсолютно не интересовал её. Просто друг, с которым можно поиграть в квиддич, поговорить по душам.       — Мерлин, я теперь ещё больше ненавижу Слизерин, — заявила девушка, делая попытку увести разговор в другую сторону, которая, увы, оказалась тщетной. Образовалась неловкая тишина. К всеобщему облегчению, подоспевшая вовремя целительница разрядила напряжённую обстановку.       — Так, ребята, мисс МакГонагалл сейчас нужен отдых и полнейший покой. А после обеда можете вновь её проведать, — оповестила мадам Хэмилтон. Компания, не надолго прощаясь с подругой, двинулась к выходу. Во второй половине дня к ней снова прежним составом заявились друзья, не дав ей скучать и грустить в одиночестве. Они шутили, прикалывались друг над другом и всячески пытались отогнать от девушки печальные мысли, что так и норовили завладеть ею. В конечном счёте к вечеру Минерва была абсолютно обессилена. Не успев достаточно крепко уснуть, она услышала какую-то возню и перешёптывание. По всей видимости кого-то доставили.       — Господи, что с ним произошло? Как так получилось? — шептались молодые помощницы мадам Хэмилтон. Девушка всегда удивлялась им. Специалистки из больницы святого Мунго, а так реагируют. Они должны были уже привыкнуть. Неужели там, на прежней работе они не успели насмотреться на все эти тяжелые случаи? Хотя и в Хогвартсе можно было увидеть всякое.       — Сложно сказать. Мистер Филч обнаружил мальчика уже без сознания в коридоре. У него какие-то странные укусы по всему телу. Кошмар просто, — ответила главная целительница. Спокойная, мудрая, настоящая профи своего дела.       — Кладите его сюда, несите мази, бинты. Шевелитесь, девочки! Девушке было очень любопытно, кто же стал её новым соседом, но спать хотелось куда сильнее. Усталость навалилась на неё тяжёлым грузом. Клуб, слова Дамблдора, квиддич, падение, Реддл, запрет на полёты, поражение команды. Слишком много всего. Минерва проснулась посреди ночи. Тело ныло от действия костероста. Хотелось лечь в более удобное положение. Погода за окном наконец-то улучшилась. Зловещее завывание ветра прекратилось. Тучи рассеялись, и комнату освещал тусклый лунный свет. Сквозь сонную дымку девушка буквально чувствовала чей-то взор на себе. Сразу стало как-то неуютно. Она же здесь была одна. Стоп, нет. Кого-то же ещё доставили сюда, или это всё ей просто приснилось? Минерва повернула голову вправо и замерла. На соседней кровати лежал Том Реддл, внимательно наблюдая за ней. Она помотала головой, пытаясь прогнать бредовую картинку будто странный мираж, галлюцинацию от воздействия дюжины лекарств.       — Реддл? Что ты здесь делаешь? — неуверенно спросила она, всё ещё сомневаясь в реальности увиденного.       — Да вот надоела мне моя уютная мягкая постель. Решил прийти, полежать в лазарете, подышать испарениями целебных зельев. Девушка фыркнула. Теперь она удостоверилась, что это был самый настоящий Реддл.       — А ты сегодня неплохо играла, — подметил Том. Девушка нахмурилась. Сарказм это, издевательство или искренняя похвала, что мало вероятно — сонно-уставшее сознание не могло разобрать.       — Я всегда играю неплохо, — отчеканила Минерва, хотя и понимала, что звучит это слишком хвастливо. Только теперь МакГонагалл заметила, что с ним действительно что-то не так. На бледном лице отчётливо виднелись странные раны. Одни были неаккуратными точками, другие же походили на рваные порезы.       Где же он так умудрился обезобразить свою миловидную мордашку? Заметив её взгляд, парень спешно развернулся на другой бок. Через несколько минут послышалось его умиротворённое сопение. С самого утра к Минерве пришла Августа с целым пакетом пирожных и стопкой книг.       — А он что тут делает? — кивнула она на спящего на соседней кровати Тома.       — Не обращай внимание, — махнула рукой староста. Подруги принялись болтать ни о чём. В такие мгновенья Минерва понимала, насколько ей дорога эта взбалмошная кудрявая девчонка. Пускай с парнями ей находить общий язык было гораздо проще, но Августа была для неё словно сестра, с которой можно было поделиться действительно многим.       — Привет, Минерва! Как твоё самочувствие сегодня? — девушки, оторвавшись от беседы, подняли головы. На пороге стоял Робин Эйр, держа правую руку за спиной — и тебе привет, Августа. Девушка хмыкнула. Минерва старалась на неё не глядеть, потому что знала, что вновь встретится с потоком неугомонной лукавости.       — О, и меня заметили, — всплеснула руками Боуд.       — А это тебе, — он достал из-за спины большой букет белоснежных ромашек. — Готовился к чарам назавтра. Вот наколдовал. По-моему, неплохо получилось. Что скажешь? Девушка благодарно улыбнулась, принимая охапку цветов.       — Я наверное пойду, — сказала Боуд, поправляя длинные каштановые кудри. — А ты молодец, Робин. С самого утра уже за уроками. Подмигнув подруге, она быстро исчезла с комнаты.       — Не плохая партия, Эйр, — из соседней кровати послышался манерный тон. — Но не так уж ты и силён в учёбе, да? На розы способностей не хватило? Девушка оторопела. Её любимыми цветами ещё с самого детства были именно розы. Возле дома каждый год красовались две больших клумбы, густо усаженных тёмно-алыми красавицами, аромат которых будоражил самые приятные чувства, дремлющие внутри. Откуда он это знал? Хотя, конечно же. Он не знает этого, просто случайно так совпало.       — Не лезь не в своё дело, Реддл, — не обращая особого внимания на него, кинул Робин.       — Как скажете. Может и мне уйти? Но, прошу прощенья, не выйдет. Не рекомендовано делать резких движений. Раны вновь могут начать кровоточить.       — Прости, Минерва, я всего на минутку к тебе заскочил. У меня ещё много дел. Я, пожалуй, позже зайду, — вымолвил парень, смущённо отводя глаза от вынужденного признания. Минерва понимающе кивнула.       — Я и позже здесь буду, — кинул вслед уходящему Робину Том. — Какой-то хилый твой кавалер.       — Он не мой кавалер, — возразила девушка и тут же исправила себя. — И никакой он не хилый, просто хорошо воспитан. И вообще, почему я должна тебе что-то объяснять? На удивление Минервы, Тома тоже проведывали его однокурсники. Или друзья? Были ли у Реддла друзья? Зелёные галстуки довольно часто мелькали в лазарете. Все они, как один, с неприязнью косились в сторону гриффиндорской старосты, что в свою очередь отвечала точно тем же. Некоторые из них смотрели с неприкрытым злорадством, словно вспоминая вчерашний матч. Девушка с горечью осознала, что завтра её смогут навестить только ближе к вечеру, после занятий. Но позитивные моменты и в этом случае присутствовали — не придётся созерцать противных слизеринцев.       — Надо же, кто-то приходит и к тебе, — не удержалась от язвительного комментария девушка после ухода очередного посетителя со змеиным гербом на груди.       — Конечно. Не к одной же тебе целые очереди будут выстраиваться, — пробормотал Том, покрепче затягивая бинт на левой руке.       — И чем такой, как ты, — Минерва сделала ударение на последнем слове, морщась, — может притягивать людей?       — Хочешь нравиться людям? Цени их ум. Так уж и быть, поделюсь своим секретом.       — Ты не умеешь ценить. Или не понимаешь значения этого благородного слова. Если в твоём понимании «ценить» — это всячески подлизываться и льстить всем подряд, то да.       — Откуда такие предположения, МакГонагалл? Разве можно судить человека, совершенно ничего о нём не зная? Или в этом и есть вся суть хвалебного гриффиндорского нрава? Она, ничего не ответив, бросила в юношу уничтожающий взгляд, и отгородилась от внешнего мира толстенным учебником по трансфигурации. Остаток дня прошёл спокойно. Вечером, выпив стакан целебного зелья, девушка провалилась в забытье. Уже глубокой ночью сквозь сон ей почудилось какое-то шипение. МакГонагалл открыла глаза, машинально бросив взгляд на соседнюю кровать. Она была пустой. Девушка, щурясь от боли, приподнялась на подушке. Обернувшись, Минерва вздрогнула от неожиданности. Между её кроватью и пустующей койкой стоял Том, пристально глядя в окно.       — Мерлин, Реддл! Ты что там делаешь? — с недоумением произнесла она.       — Я напугал тебя? — не оборачиваясь, спросил слизеринец.       — Вовсе нет, — солгала она, на ходу придумывая оправдания — просто... Тебе же не рекомендовано вставать с постели...       — Переживаешь за меня?       — Вот ещё, — отчеканила она. Больше ничего добавлять она не собиралась, учитывая то, настолько двусмысленные получались фразы. Видимо ночь не лучшее время для неё, чтоб вести разговоры.       — Не ври, МакГонагалл, у тебя плохо получается.       — Ну, конечно, до твоего мастерства мне очень далеко. Эти слова заставили его обернуться. Девушка в который раз вынуждена была отметить, что Реддл внешне был несколько не от мира сего. А светло-серая пижама при лунном свете делала его ещё больше похожим на приведение. Не спешно он двинулся к ней. По телу почему-то побежали мурашки. Парень молча присел возле неё на край кровати. Минерва бесшумно сглотнула. Казалось, что тем комом, вставшим в горле, был её собственный голос. Выдавить из себя хоть какой-то звук у неё не получались.       — Тебе не приятно? Оттолкни меня, — вкрадчиво произнёс он. Каков же был силён зрительный контакт с этим человеком. Минерва не могла пошевелиться. И травмы были совершенно не причём. Какой-то необъяснимое оцепенение завладело ею. Том пододвинулся ближе и молча взял её за руку.       — И совсем не страшно, — шепнул Реддл и, как ни в чём ни бывало, направился к своей кровати. Девушка сжала ладонь, которую только что держал в своей слизеринец. Нет, не страшно. После страха не остаются странные покалывания на месте прикосновения словно после лёгкого обморожения, когда долго играешь в снежки без перчаток, и в тоже время всё ещё ощутимое призрачное тепло. Холодное тепло.