Разбитые зеркала

      — Посторонись, МакГонагалл. Чёрные глаза. Сущий мрак мерцал в них. Страх и укор. Два прыжка из темноты. В этой темноте скрывалось невообразимое количество нечисти, жаждущей вырваться на волю. Многие в Хогвартсе жалели бледного юношу с излишне внимательным взглядом и холодным тембром голоса. Ловить его взор на себе… В такие мгновенья возникало ощущение, словно призрак проходит сквозь тебя, касаясь своими невесомыми пальцами внутренних органов, перебирая нервы, точно струны. Когда он говорил, казалось, что где-то за спиной гуляет зябкий сквозняк. Интеллигентный сирота. Истинный аристократ с поломанной судьбой. Картинная внешность, хоть полотна пиши, бесподобные манеры, точёная вежливость. Навеки замкнутый в собственных мыслях и предрассудках. Но всё было не так просто. Тихий омут, полон чертей до самого основания. Один всегда и против всех. Он ненавидел этот мир, ненавидел людей. А они любили его. Том Реддл, как известно, умел располагать к себе. Слепо и без причины одаривали самым светлым чувством. А свет этот тут же поглощался вечной тьмой. Любили за странности, граничащие с безумием. Безумие — он и был живым воплощением этого слова. Как бы там ни было, Минерва видела его душу. Она просачивалась тёмным дымом сквозь бескровное тело. И было там что-то ещё. Под слоем мутного льда. Под семью замками. На самом дне, поглощённое илом. Девушка не отскочила, не отошла даже на полшага. Да и зачем? Что бы дать Его Величеству дорогу? Коридор в вечернее время суток в этой части замка был полупустым. Не успев отойти от библиотеки, она открыла толстый старенький фолиант, который найти среди многочисленных шкафов с подобными книгами было не легко. Прислонившись к стене, староста жадно вчитывалась в строки. За таким занятием и застал её Том. Ей не было никакого дела до него, но дать отпор зелёному галстуку было делом чести для любого гриффиндорца. Тем более, что Минерва МакГонагалл не была из робкого десятка. Она давно уж славилась не одним своим блестящим умом, но и завидной храбростью. Истинная ученица факультета львов.       — Даже не подумаю, Реддл, — зелёные глаза с вызовом впились в бледное лицо напротив. Его взгляд. Ничто в мире не обладало силой всех стихий и явлений природы одновременно. Эта дикая энергия рвалась наружу, но упиралась в какой-то незримый барьер. Не смотри даже. Тебе не удастся меня загипнотизировать. Я вижу тебя насквозь.       — Да как ты смеешь? — он прищурился, подходя ближе к ней, заставляя опускать глаза от опасной близости. Взгляд впечатался в герб на форменной мантии. Слизерин. Отвратительный факультет. Сборище высокомерных, хитрых, циничных. Змеиный клубок. И основал его не менее гадкий человек. Салазар Слизерин. Сумасшедший, одержимый чистотой крови. И почему-то каждый раз, когда Минерва его представляла в юные годы, в голове всплывал образ Тома Реддла.       — Я так и слышу этот запах. Грязь. Столько её в тебе, МакГонагалл? Она вперемешку с кровью двигается по твоим жилам.       — Не больше, чем в твоих словах. И во всей твоей сущности. Ты же словно глиняная кукла, изрисованная гримом. Всё равно, что у тебя снаружи, гораздо важнее то, что внутри. А там, увы… — Минерва с наигранным сожалением вздохнула. Правильные черты исказилось гримасой. В речи его не чувствовалось злобы. Вычурная выдержанность, от которой за версту несло двуличием. Показная простота — всего лишь утончённое лицемерие. Только почему это разглядеть смогла одна она? Вокруг все как будто слепли в его присутствии.       — Не кривись, словно отведал пару горстей лимонов, — с иронией хмыкнула девушка, поправляя длинные волосы смоляного оттенка. — Не Дамблдор.       — И слава Салазару, — бросил Том. Будь слова материальными, они бы расшиблись об каменный пол на мелкие крошки. — Я бы лучше бросился с Астрономической башни, чем хоть чем-нибудь походил на этого чудака.       — Тебе никогда не стать таким, как он, — отчеканила Минерва. Она сама находила профессора трансфигурации странноватым, но позволить оскорбления в его сторону допустить не могла.       — Я бы на твоём месте не разбрасывался подобными словами. Со своим-то статусом крови.       — Не тебе говорить о статусе крови, — девушка заметила, как что-то блеснуло в его глазах. — Да, Реддл, я много чего знаю. Сильно задевает тот факт, что тебе никогда не оказаться в Священных двадцати восьми? И это был запрещённый приём, козырь в рукаве, который Минерва МакГонагалл хранила уже достаточно долгое время. Но в таком случае час пробил. Слизеринец отстранился на несколько шагов назад, как громом поражённый. Казалось, что ещё чуть-чуть и фарфоровая безэмоциональная маска треснет, слетит с его лица, представив свету истинного Тома Реддла.       — Ой, а вот и самые умные студенты Хогвартса. Какое везение всё-таки увидеть вас обоих одновременно. Двое тут же повернули головы в сторону голоса. Гораций Слизнорт. Мастер зелий и Декан факультета Слизерин в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Невысокий, полноватый мужчина с волосами цвета соломы, густыми усами и мутно-зелёными глазами.       — Мисс МакГонагалл, вот Вы как раз мне и нужны. И Вы, мистер Реддл, пойдёмте с нами, — добродушно усмехнулся он, подходя ближе к ученикам.       — Можно просто Том, сэр, — вежливо произнёс парень. — Кстати, отличная мантия. Я видел её в одном из магазинов Лондона. Замечательный выбор. Сразу подчёркивает Вашу солидность.       — Вы что-то хотели, профессор? — поспешно перебила поток лести от однокурсника Минерва, глядя, как расцветает на глазах Слизнорт. Ну естественно. Похвала от любимого студента, как бальзам на душу. А вот реакция Тома на свою фамилию всегда была такой. Сложно было хоть что-либо заметить под плотной бронёй, сотканной из вечной мерзлоты, но девушка это умела. Напряжённые скулы выдавали это состояние. Молниеносные вспышки в глазах. Извечное «можно просто Том». — Да. Хотел сказать Вам это чуть позже, но пусть. Я приглашаю Вас в свой клуб, — торжественно объявил он. Профессор зелий организовал Клуб Слизней, в который входили перспективные студенты Хогвартса, а главным критерием для «дружбы» Слизнорта было не их происхождение, а талант. Девушка с трудом выдавила из себя подобие вежливой улыбки. Она уважала профессора за искреннюю любовь к своей работе, восхищалась его безграничными знаниями, но такая одержимость была, как минимум, странной. — Поэтому, пройдёмте-ка в мой кабинет, где в спокойной обстановке я Вам объясню что к чему. Делать было нечего, пришлось соглашаться. Спорить с преподавателями было вовсе не в стиле Минервы МакГонагалл. Слизнорт стремительно направился в сторону лестницы, следом двинулся Реддл. Девушка, тяжело вздохнув, нехотя пошла за ними.       — Мне нравится Хогвартс. Здесь так волшебно и опасно, — говорил профессор зачарованным голосом, с любопытством взирая на картины, которые в свою очередь перешёптывались, услыхав странные реплики. Можно было подумать, что он первый раз разгуливает по замку, настолько искренним было его восхищение. Шаркающие шаги отлунивались диковинным эхом от стен. Гриффиндорка мечтала, чтоб это всё скорее закончилось. К тому же подобная компания нагнетала не самое лучшее настроение. Благо, скромные владения Горация находились всего на два этажа выше. Тяжелая дверь со скрипом отворилась. Но стоило обернуться, как мечты девушки о скором уходе с этого места сошли на нет. За большим круглым столом в другом конце комнаты уже сидело человек восемь — участников клуба. Минерва знала этих людей, но ни с кем не общалась. Все они с любопытством уставились на гриффиндорскую старосту, которой от этого стало неловко. Том по-хозяйски поспешил занять своё место, рядом со стулом профессора, что располагался по центру.       — Присаживайтесь, дорогие мои. Какой удачей было пригласить Вас, Минерва, в день очередного собрания.       Готова усомниться в удачности стечения обстоятельств. И с этого момента вечер потянулся чересчур медленно. Участники клуба лениво колотили ложками малиновый десерт в миниатюрных вазочках, отвечали на вопросы Слизнорта, рассказывали о своих родственниках и знакомых, что работали в Министерстве Магии или в банке Гринготтс. Девушка откровенно не понимала, что она тут делает. У неё не было ни богатых и известных родителей, ни связей. В разговоре участия принимать ей не пришлось, ведь ни обсуждаемые ими темы она поддержать не могла, да и рвения вникать во всё это совершенно не было. С интересом она стала разглядывать помещение. Очень комфортный и добротный кабинет. Старинная мебель, камин, большие шкафы, забитые книгами, множество разнообразных интересных вещей. Из огромных окон просматривался шикарный вид на озеро. Всё здесь было гармонично, со вкусом. На столе под каждой вазочкой лежала красивая ажурная салфетка жемчужного цвета.       — И как это я раньше Вас не заметил. Такая талантливая молодая особа, — обратился профессор к девушке, вырывая её из размышлений. Та с благодарностью кивнула, хотя эти слова были ни чем иным, как простейшей констатацией фактов. Минерва была быстро признана лучшей ученицей Хогвартса, с исключительным талантом к трансфигурации. И на протяжении всех шести лет она всё больше демонстрировала способности и твердые нравственные ценности. — Каждый, кто хочет чего-то добиться, мечтает оказаться здесь. На полке. Она перевела взгляд в сторону, куда кивнул профессор. «Полкой» это место можно было назвать лишь условно. Их на стене в дальнем углу было восемь. Под полками стоял массивный дубовый комод. И всё это было уставлено рамочками с колдографиями, на которых радостно улыбался Гораций Слизнорт в компании разных студентов.       — Но Вы уже многого добились. Уверен, что в самом ближайшем времени и Вы там окажетесь. Моя чудная коллекция пополнится ещё одним прекрасным экспонатом. Девушка поморщилась. Всё сильнее и сильнее внутри росло напряжение. Вся её сущность противилась происходящему — она в компании любимчиков слизеринского декана, которые с огромным удовольствием осыпали его приторными словами похвалы. Замысловатые комплименты, неестественные улыбки и дельное удовлетворение со всех сторон. Учащиеся могли надеяться на благосклонность профессора и его помощь, он же — на будущие благодарности от любимых студентов.       — Пожалуй, я пойду. Мне ещё необходимо приготовить два больших свитка на историю магии. Спасибо за прекрасный вечер. До свидания, — и это было вранье. Домашние задания были заранее сделаны. Просто оставаться здесь не было ни сил, ни желания. Едва захлопнув дверь, она помчалась по коридору, словно убегая от какого-то монстра, преследовавшего по пятам её жуткой тенью. Быстрее, подальше отсюда. Ноги сами принесли её в холл. Ворота в Большой зал были уже закрыты. Девушка остановилась, прижавшись лбом к холодной стене в надежде хоть таким образом остудить свои мысли.       — Мисс МакГонагалл, у Вас всё в порядке? — Минерва тут же отпрянула от стены. За её движениями внимательно следил Альбус Дамблдор — профессор трансфигурации и любимый преподаватель девушки, которого она считала своим наставником. Склонив голову набок, он вопросительно взглянул на неё.       — Нет, профессор. Этот клуб, он сводит меня с ума. Помешательство какое-то, — без доли стеснения призналась она. Ещё с первого курса МакГонагалл поддерживала с Дамблдором хорошие отношения. Он был для неё словно отец. Минерва хотела бы такого папу. Который абсолютно во всём её понимает, от которого не надо ничего скрывать, с которым мама была бы самой собой и не скрывала свою волшебную палочку в ящике под кроватью.       — Клуб Слизнорта? О, это его детище, — со знанием дела произнёс мужчина. Гораций был его давним товарищем, и уж ему было многое известно о его увлечениях и причудах этого человека. — И если ты попала туда, это повод для гордости. Слизнорт большой любитель изысканных вин и различных кондитерских изделий. Это так, на всякий случай. Если вдруг захочешь в его самые ярые любимчики.       — Не захочу, — девушка нахмурилась. Она тут же представила, как на ровне с другими осыпает профессора лестными отзывами, носит на собрания его любимые угощения и отбирает лучшее место в клубе у Реддла.       — Зря. Гораций очень любит комфорт. А еще он любит собирать вокруг себя знаменитостей, преуспевающих и влиятельных людей. Ему нравится думать, что они прислушиваются к нему. Он сам никогда не стремился восседать на троне, предпочитает занять место за его спинкой — там, знаешь ли, легче развернуться, — Дамблдор усмехнулся, поправляя очки-полумесяцы. С недавних пор он начал их носить, и похоже они ему очень нравились.       — Я заметила. Эти все люди, они мне чужды. Я — простая девчонка, а там только и восседают вершки высшего общества.       — Ты кое в чём заблуждаешься. Старина прекрасно ориентируется в том, что может, а что не может принести ему выгоду. И при этом ему глубоко безразлично происхождение человека: чистокровный ли волшебник перед ним, полукровка ли, вовсе маглорожденный, даже получеловек. Если знакомство с ним выгодно — Слизнорт будет это знакомство поддерживать. И наоборот, каково бы ни было происхождение человека, если отношения с ним не принесут никаких «дивидендов», профессор пройдёт мимо, будто перед ним пустое место. А ты умна, целеустремленна, а значит и перспективна.       — Это низко. И странно.       — Возможно, но в профессоре Слизнорте совершенно нет злобы, а у каждого из нас свои тараканы в голове. Он не желает никому зла. Гораций — довольно умный и начитанный волшебник. Ему многое известно даже о действительно редкой и тёмной магии, но интерес к ней у него всё же более теоретический. Кроме того, Слизнорт сведущ в окклюменции и само-трансфигурации. Он может ловко за считанные секунды превратить себя в мягкое кресло и снова самостоятельно вернуться в первоначальное состояние. А это разве не твой «профиль»? Так что, тебе будет там даже интересно. Минерва вздохнула. В чём-то профессор был прав, но об этом больше думать не хотелось. Вдруг слух поймал приглушённый топот. Обернувшись, девушка не поверила своим глазам. Чёрная макушка, призрачная бледность, две тёмных пропасти, окинувших кратким взором её. За углом поспешно скрылся Том Реддл. Кого-кого, а эту личность она узнает даже в огромной толпе народа, не говоря уж о пустом холле.       — Он… — со злостью пробормотала гриффиндорка, пунцово краснея от гнева.       — Хороший молодой человек, — закончил фразу Альбус, глядя поверх её головы.       — Хороший? — в изумлении выдала МакГонагалл. Нет, определённо Дамблдор тот ещё чудак. И не смутило же его, что слизеринец каким-то чудесным образом оказался здесь в такое время. Заблудился? Едва ли. Ползи к себе в подземелье к таким же скользким змеям.       — Да. Том на самом деле неплохой юноша, но жизнь иногда бывает жестока. Воспитанник приюта, каким ему ещё быть? Мало у кого из таких людей не остается отпечатка тяжелого детства в душе. И ты должна ему помочь.       — Каким образом?       — Не беспокойся, способ найдётся, — и это был не тот ответ, который Минерва хотела бы услышать. Помогать Реддлу? Ни за что. И почему именно она? Мало в школе людей, очарованных этим лицемером? — А пока иди. Скоро уже отбой. У тебя ведь завтра игра по квиддичу? Отдыхай, набирайся сил и не думай о разных глупостях. Минерва согласно кивнула и спешно направилась в гриффиндорскую башню. В замке было настолько тихо, что было слышно лишь завывание ветра и стук дождя за окном. Казалось, что эта сырость так и жаждет пробиться сквозь толстые стены вовнутрь.       — Точно, завтра же квиддич. Надеюсь, что погода угомонится до утра, — шепнула себе она, прибавляя шагу, чтоб скорее завернуться в тёплый плед и забыться глубоким сном.