Проклятый дар

Гарри весь день провел в замешательстве. С одной стороны, отработки со Снейпом не предвещали ничего хорошего, с другой – он пропускает тренировки по квиддичу на целый месяц. Да, Гарри играл за ловца с ноября, однако очень скоро понял, что полет на метле не вызывает у него каких-то особых позитивных чувств. Мальчик не испытывал радость от победы, порой, забывая улыбнуться на камеру. Да и победы, честно сказать, были не такими частыми – Гарри не отдавался игре, порой задумываясь о чем-то своем. Капитан сборной уже пригрозил ему, что, если Гарри пропустит хотя бы еще пару тренировок, он попросту выгонит мальчика из команды. На пост ловца уже претендовала Чжоу Чанг, которая, в отличие от Поттера, обожала игру до мозга костей. - Не волнуйся, Гарри, - подбадривала его Гермиона, когда до отработки оставалось от силы сорок минут. – Не съест же он тебя, в самом деле. - Да, - встряла в разговор Луна Лавгуд. – Он всего лишь заставляет очищать слизь улиток и жаб без волшебства. Гарри не ответил. Его не заботила чистка сосудов и котлов. Мальчик понимал, что ему придется рассказать, что он растворил в зелье, отчего котел покрылся чем-то красным, напоминающем кровь. - Я, пожалуй, пойду. Вряд ли опоздание скрасит мои часы в подземелье, - хмыкнул Гарри, поправляя мантию. - Удачи, - кивнула Луна, доставая «Придиру». Гарри направился в подземелья, на ходу придумывая правдоподобную историю. Мальчик оказался перед классом без пяти минут восемь, и постучал в дверь. - Войдите, - сухо донеслось до Гарри. Мальчик вошел, закрывая за собой дверь. - Здравствуйте, профессор Снейп. - Можете приступать, - Северус указал на тот самый котел, в котором Гарри растворил дневник. – Без помощи магии, разумеется. Более того, без перчаток. Это будет вам уроком. - И все? – произнес Гарри. - Вам этого мало, мистер Поттер? – Снейп посмотрел на Гарри. – Если вы так любите труд, я, так и быть, найду вам еще занятия. У нас на это целый месяц. Гарри не ответил. Он не понимал, почему Снейп не расспрашивает его. Или он любит показывать свой характер только на публике? Громко вздохнув, Гарри набрал в ведро воды и мыла. Вооружившись губкой, мальчик начал оттирать котел. Как оказалось, это было довольно непросто. Кроваво-красные сгустки быстро оттирались, однако, как только Гарри подходил к концу, котел тут же приобретал те же пятна, что и были. - Не получается, мистер Поттер? – хмыкнул Снейп, продолжая сидеть за столом. – Знаете, даже мне, опытному зельевару, не понять, что вы растворили в нем. Не поделитесь секретом? - Дневник, - пожал плечами Гарри. – Обычный дневник. - Это, - Снейп указал на красные пятна, - больше похоже на кровь, нежели на остатки бумаги, не находите? - Нахожу, - буркнул Гарри, начиная злиться. - Ничего не хотите мне сказать? - Ничего, сэр. - Тогда продолжайте уборку. - Это же бессмысленно! Котел испорчен. Хотите, я компенсирую вам ущерб? Сколько он стоит? - Вы предлагаете мне деньги, мистер Поттер? – Снейп, казалось, был ошеломлен. – Вы, что, совесть окончательно потеряли? - Ага, когда победил Воландеморта. Тогда и потерял, - съязвил Гарри. Непонятно почему, но мальчику было совершенно неприятна данная обстановка. Гарри мог абстрагироваться к любой ситуации. То, что он ничего не чувствовал, играло ему на руку, однако сейчас мальчик терялся. Гарри предположил, что это из-за того, что он не может прочесть мысли Снейпа. Непонимание того, о чем думает собеседник, бесило его. - Я смотрю, гнев вам не чужд, - тихо произнес Снейп. – Если вы такой самоуверенный, неотесанный болван, может, покажете весь свой словарный запас? Гарри молчал. - Ну же, мистер Поттер. Давайте, - глаза Снейпа горели каким-то огоньком. - Что вам дать? Мои эмоции? Нет их у меня, - выпалил мальчик. – Всегда были, а теперь начали пропадать. И, пока Дамблдор носился со своей дружбой, как с писанной торбой, я остановил Петтигрю и Квиррелла. Я совершенствовал свой природный дар – я могу прочитать почти любого в этой школе, кроме учителей. Легилименция – вот, что дает мне силу. - А окклюменция ее забирает, - произнес Снейп, вставая со стула. - Именно. Этот щит – это проклятие. Я проклят, профессор! Проклят! Я не испытываю жалости, а вскоре не смогу и злиться. И кем я после этого буду? Овощем? – цитировал дневник Гарри. - Почему же овощем? – Снейп что-то искал в стеллажах с книгами. – Разве сожаление и гнев – основа человеческих эмоций? Насколько я знаю, данный ритуал дает безразличие, в лице неспособности любить, сожалеть и испытывать гнев. Остальное полностью в вашем распоряжении. - Что же тогда остается, сэр? И откуда вы знаете о ритуале? - Чувство юмора, сарказм, сексуальное удовлетворение, - ответил Снейп, доставая книгу. – А откуда я это знаю, вам знать не обязательно, Поттер. Можете идти к себе. - А завтра мне приходить? - Разумеется. Отработку я назначил на месяц, - хмыкнул Снейп. – И да, Поттер. Гнев быстро не проходит. Кстати, минус десять очков Рейвенкло – за испорченный котел. Гарри вышел, направляясь к своей башне. Мальчик просидел у Снейпа больше двух часов. «А ведь он не удивился, когда я сообщил ему о даре. Такое ощущение, что он знал об этом заранее. И гнев… Неужели он специально вывел меня из себя на уроке, чтобы подтвердить диагноз?» Гарри уже отошел довольно далеко от подземелий, поэтому не видел, как Альбус Дамблдор зашел в класс к Снейпу. - Добрый вечер, Северус. - Добрый, профессор Дамблдор, - Снейп, как ни в чем не бывало, сидел за столом, проверяя контрольные. – Вы что-то хотели? - Вовсе нет, - улыбнулся Альбус. – Просто хотел поинтересоваться, как прошла первая отработка Гарри. - Хуже некуда. Мальчик совершенно не умеет работать руками. - Вы преувеличиваете, Северус, - покачал головой Альбус. - Не думаю, профессор. Поттер - самовлюбленный мальчишка. - Кажется, вы к нему привязались. Снейп фыркнул. - Спокойной ночи, директор. - Спокойной ночи, Северус. Снейп потер виски. Как он устал от всего и ото всех. Еще и этот мальчишка… Не прав был Дамблдор, сказав, будто бы он привязался к Поттеру. Нет. Просто, он понимает, как нелегко быть обреченным, не таким, как все. Тащить свое тело по свету, понимая, что ничего уже не вернешь. И никого. Снейп отодвинул ящик стола, доставая небольшое фото, на котором было изображено два человека – девушка-гриффиндорка, с ярко-рыжими волосами, и мальчик-слизеринец, с темными волосами и слегка крючковатым носом. Парочка стояла, обнявшись, над чем-то смеясь. Северус посмотрел на девочку и тут же положил фотографию обратно. Часы пробили пол-одиннадцатого.