Шевалье Ее Величества

Я слышал крик Лайта, пока он падал вниз, крик, в котором смешались злоба, досада и страх. Выпустив крылья, я полетел вслед за ним, и когда мы поравнялись на уровне пятнадцатого этажа, я схватил его за рубашку. - О чем ты думал, когда убивал нас?! – закричал я. – О чем ты думал, когда убивал всех этих людей?! Неужели ты считал, что имеешь права вершить чьи-то судьбы?! - Я не знаю, кто ты! – вцепился в мои руки Лайт. – Но в кого бы ты ни превратился, ты так и остался неудачником! – его губы скривила кривая усмешка. - Подонок! – я со злостью разжал руки, и он начал падать дальше. – Подонок! Я почувствовал, как мне на глаза навернулись слезы. У каждого из нас была своя жизнь. Да, мы совершили много ошибок, но Лайт Ягами был не вправе выносить нам приговор! Я полетел вслед за ним и снова схватил возле девятого этажа. - Ты расправился с нами потому, что мы убивали конкурентов или потому, что мы оказались ненужными свидетелями?! – я начал набирать высоту. - И то и другое, - прошипел Лайт. – Мой план был четко продуман, и он сработал. Все получилось именно так, как я задумал. И я победил! Л мертв, а я занял его место! Я стал начальником полиции, а вы все сдохли! И ты в том числе! Я с силой ударил его об стену восемнадцатого этажа и прижал его к зданию. - Неудачники! – закричал Ягами и начал злобно смеяться. – Вы все равно проиграли! Я смотрел на него и понимал, что мне больше нечего было ему сказать. У меня перед глазами снова встал Мидо и тот, солнечный день, когда он уговорил меня поехать на пикник. У меня в ушах зазвенел его смех, и еще тысяча разных незнакомых голосов. Они что-то кричали мне, но я не мог разобрать их слов. Наверное, это были души тех людей, которых убил Лайт. В какое-то мгновенье мне даже показалось, что я слышу голос Хигучи. - Давай, Намикава, - говорил он своим привычным, полу презрительным, полу насмешливым тоном. – Ты всегда умел быть настоящим засранцем! «Ты прав, дружище, - я впервые подумал о Хигучи, как о друге. – Я умею быть засранцем, когда захочу». Я усмехнулся и еще сильнее прижал Лайта к стене. - Там внизу осталось кое-что твое, Ягами, - проговорил я. – Тетрадь, с помощью которой ты, победитель, построишь новый мир на наших могилах. Не забудь ее подобрать, когда будешь внизу. И передай от меня привет своему Синигами. Сказав это, я просто отпустил его и больше не полетел следом. Я держался возле восемнадцатого этажа до тех пор, пока снизу не донесся звук шлепнувшегося об землю тела. Затем я начал медленно снижаться. Встав на ноги, я опустил голову и в свете фонаря увидел труп Ягами Лайта с размозженным черепом, а рядом – невзрачную тетрадь в черной обложке. Я наклонился и поднял ее. - Теперь она принадлежит тебе, - захихикал рядом Рюк. – Но только не надейся, что я буду следовать за тобой. Это не моя тетрадь. - Ты мне и не нужен, - даже не глядя на него, глухо ответил я. - А тебе уже вообще больше никто не нужен, - заметил бог смерти. – Ты теперь сам Синигами. Я обернулся и поднял на него взгляд. - С чего ты это взял? - Ты не человек, но при этом ты стал хозяином тетради, а ими могут быть или люди, или боги смерти. Я бы сказал, что ты где-то между, но ты мертвый. Поэтому ты теперь такой же, как и я! – последняя мысль очень развеселила его, и он начал громко смеяться. – Только не забывай про правила. Помнишь, что я говорил тебе о Рем? Она убила ради человека, к которому испытывала симпатию, и погибла сама. Теперь ты тоже, - он резко стал серьезным, - умрешь, если повторишь ее ошибку. Даже богов смерти можно убить. Я ничего не ответил и посмотрел на тетрадь в своих руках. Потом я вспомнил про крылья и убрал их. - Прощай, Рюк, - проговорил я и медленным шагом побрел прочь. Утро застало меня бродящим по городу с затуманенным рассудком и тетрадью в руках. Первые солнечные лучи, окрасившие в розовый цвет верхушки небоскребов Токио, были предвестниками нового дня, в котором мне уже не было место. Я вошел в один из парков и присел на скамейке. Где-то недалеко уборщики мыли улицы, слышался размеренный топот первых, спешивших на работу, прохожих, откуда-то из крон деревьев доносилось пение птиц. Прекрасный, светлый мир, улыбавшийся новому дню, мир, в котором я был всего лишь призраком, восставшим мертвецом, существом без надежды и прошлого. Моя цель была достигнута: Кира был мертв, а мои друзья отомщены. Мне больше не к чему было стремиться. И хотя я знал, что существовали и другие тетради смерти, меня это уже не беспокоило. Я положил тетрадь на колени и долго смотрел на нее бессмысленным взглядом. Я не верил в то, что превратился в Синигами. Я не мог быть двумя существами одновременно, к тому же после смерти Лайта во мне ничего не изменилось. Монстр внутри меня по-прежнему послушно дремал, а сердце Рейджи Намикавы – по-прежнему рвалось на части от боли и тоски. Неожиданно я вспомнил Диву, но поймал себя на мысли о том, что больше не хотел ее видеть, и больше ничего не испытывал по отношению к ней. Но осознание этого факта не освобождало меня от ответственности перед моей Королевой – я обещал ей, что всегда буду рядом. Я встал и побрел по направлению к ее дому. Когда я дошел до нужного мне района, солнце уже стояло высоко в небе. Мимо меня проходили люди, торопившиеся по своим делам. Никто из них не обратил на меня ни малейшего внимания, но я поймал себя на том, что почему-то вижу их имена. Замотав головой, я постарался отбросить эту мысль, словно бредовое видение, вошел в подъезд дома и поднялся на нужный этаж. Дверь в квартиру оказалась не запертой и, войдя, я замер на пороге. - Доброе утро! – приветствовал меня заметивший мое появление Соломон. – Тебя давно не видно. - У меня были кое-какие дела, - выдавил я из себя. - Рейджи? – из соседней комнаты выглянул Карл и, заметив мой всколоченный растерянный вид, нахмурился. – Ты в порядке? - Нет, - покачал я головой и беспомощно посмотрел на тетрадь в руке. – Я не в порядке. Фей Онг молча подошел ко мне и взял у меня смертельное оружие. - Это она? – коротко спросил он. - Да, - кивнул я. - Ты нашел ее у Лайта? - Да. - А где сам Ягами? - Мертв,- я медленно опустился на ближайший стул. – Я убил его. - Что это? – поинтересовался Соломон, глядя на тетрадь через плечо Карла. - Тетрадь смерти, - хмуро отозвался вьетнамец и протянул ее Голдсмиту. – Любой человек, чье имя записано в этой тетради, умрет. - Тетрадь смерти? – раздался голос вошедшего в комнату Натана Малера. – Любопытно. Ею можно воспользоваться? - Думаю, этого не надо делать, - глухо ответил я. Натан приблизился к Соломону и, взяв у него мой трофей, перелистал ее. - Здесь твое имя, - заметил он через минуту. - Я знаю, - поднял я на него взгляд. – Мое, моего близкого друга и моих коллег. Я мертв, Натан, и уже давно. - Мы все мертвы,- тихо заметил Малер. – Все кроме Дивы, ее сестры и ее детей. Мы все мертвы, Рейджи, а эта жизнь… - он умолк. - Эта жизнь это ад на земле, - закончил я вместо него. Натан отдал тетрадь Карлу и присел рядом со мной. - Если ты утратишь смысл свое существования, все будет потеряно, - произнес он. - Мне кажется, я уже его утратил, - почти шепотом ответил я. - Рейджи! – выпорхнувшая из своей спальни Дива бросилась мне на шею. – Как хорошо, что ты пришел! Еще никогда она не встречала меня с такой радостью, еще никогда так не обнимала меня. Я заключил ее в свои объятия, но у меня перед глазами встало лицо Джессики. Я поймал на себе взгляд Карла и вспомнил его слова: «Ты все еще любишь ее. Даже не думай возражать. Ты до сих пор влюблен в Джессику». «Ты был прав, брат, - подумал я, глядя на него. – Я все еще люблю Джессику». Словно прочитав мои мысли, он едва заметно усмехнулся в ответ.