Возрождение

      Всегда приходит время, когда нужно проснуться. Будь то сон, мечты или детские фантазии. Наступает момент, когда открываешь глаза и понимаешь, что всё на самом деле совсем не так, как хотелось бы.       И сейчас, обнимаясь с грязным ведром, Гермиона жалела, что всё-таки проснулась. Она с трудом помнила, как резко закружилась голова, образ собеседника начал двоиться, и вскоре Грейнджер упала бы на холодный пол, если бы её не подхватили. В голове со звоном отдавались слова Линвен, которые она зло шептала каждый раз, когда проверяла состояние волшебницы: «Я же говорила, никаких резких движений!».       Грейнджер было не только больно, противно, но и стыдно. Кажется, весь лазарет слышал душераздирающие звуки её освобождающегося желудка. Под утро задремала, но сразу же проснулась от прикосновения холодной руки. Открыв глаза, она заметила уставшее лицо Элрофина.       — Привет, — легко улыбнулся эльф, прикасаясь к разгорячённому лбу Грейнджер, — прости, не смог навестить раньше.       Гермиона замотала головой.       — Тебе уже легче?       — Не знаю, — хрипло отозвалась Грейнджер, рассматривая свои руки. Она всё ещё видела черную кровь на них. — Правда, не знаю, — она покачала головой, чувствуя странное равнодушие; слёз больше не осталось.       — Ты ведь не о головокружении? — Элрофин склонился, тревожно заглядывая в лицо волшебницы.       — Нет, — Грейнджер прикрыла веки от яркого дневного света. — До меня только сейчас дошло, что я готова была убить того орка, даже нож вогнала в него. Понимаешь? — она отчаянно глянула на эльфа. — Чем я тогда отличаюсь от Беллатрисы Лестрейндж?       — У тебя не было выбора, — сказал эльф, — или ты, или он. Он бы забрал твою жизнь, а ты боролась за неё. Это обычные законы природы, Гермиона, и так заложено: жертва отбивается от хищника как может. Цепляется даже за самую тонкую ниточку ради спасения.       — Но…       — А ведьма, как я могу судить, — продолжал Элрофин, не давая слова Грейнджер, — убивала ради удовольствия. Она могла пощадить, но не сделала этого. Её помыслы не лучше орочьих.       — Я понимаю это, и всё-таки не могу избавиться от дурных мыслей.       — И не избавишься. Теперь это часть твоей жизни, прошлого. Главное, не дай им разрушить тебя, и со временем станет легче.       — Обещаешь? — наивно спросила Гермиона, невольно тая надежду.       — Обещаю, — мягко улыбнулся эльф, и, осмотревшись по сторонам, тихо добавил: — И я уже знаю, кто поможет тебе отвлечься.       Элрофин заговорщицки подмигнул, косясь на Линвен. Она строго посмотрела на него, покачала головой и, взметнув светлыми волосами, отправилась к больному.       — Линвен научит тебя нашему языку, — все так же шёпотом продолжил Элрофин.       — Линвен? — от удивления громко переспросила Гермиона, но тут же понизила голос.       — Да, с виду она может казаться строгой, но на самом деле Линвен очень отзывчива.       — Но она так занята…       — Я же не сказал прямо сейчас, — эльф осмотрел волшебницу с ног до головы, — тебе нужно набираться сил.       — Наберусь, — слабо улыбнулась Гермиона и обняла подушку. — Посидишь со мной?       — Не могу, много дел на новом месте.       — Новом месте?       Эльф лишь кивнул.       — Расскажешь, что случилось?       — Я не могу рассказать тебе всего, как бы не хотел.       — Понимаю, — Грейнджер прижалась к подушке, подбирая под себя здоровую ногу. — Иди, тебя, наверное, заждались.       Элрофин встал и, бросив прощальный взгляд, скрылся в длинном коридоре.       Гермиона тяжело вздохнула, осматривая помещение. Холодные стены внушали чувство обречённости, потерянности, какого-то непонятного отчуждения. Словно этот мир не хотел принимать её, отталкивая чужеземку всеми возможными способами. Словно она нарушала устоявшиеся вековечные традиции и законы, привнося во вселенную только хаос.       Грейнджер не покидало чувство, что рано или поздно она выдаст себя. Необычным поведением, необдуманно обронённой фразой, забудет сочиненную Элрофином историю…       Даже просто наблюдая, она осознавала, насколько разнятся их миры. Век научных технологий и расцвета магии сменился на стрелы и скрытое, невидимое волшебство Средневековья. Может, она вернулась в прошлое? Может, раньше всё так и было? Страшные орки превратились в гринготтских гоблинов, а прекрасные эльфы стали домашними слугами?       Нет, невозможно. Гермиона усмехнулась своим же мыслям. Как человекоподобные эльфы могли так странно эволюционировать?       Слишком много вопросов.       Ей нужен план.       По расчётам нога должна восстановиться через пару недель, и тогда Грейнджер сможет нормально ходить, а, следовательно, привлечёт к себе внимание. Ей нужно узнать как можно больше про этот мир: географию, языки, особенности… Книги. Вот где она найдет ответы.       Напряжение немного отошло на второй план, и Гермиона прикрыла веки. В голове мелькали приятные образы хогвартской библиотеки, вечной осведомлённости потаённых событий, приключения с друзьями. Стоит признаться, теперь они не казались такими уж безрассудными и опасными. Грейнджер бы с удовольствием ощутила то неповторимое чувство риска и следующей за ним победой. Лишь бы дома.       Воспоминания о доме окутывали тёплой пеленой, сладко растворяясь в воздухе. Постепенно погружаясь в сон, Гермиона слышала хрупкое касание листа к земле, где уже плескался пылающий океан опавших листьев.       Жёлтые воды медленно накрывала нарастающая тень, превращая их в жухлую траву…

***

      Леголас откинулся на спинку кресла, потирая уставшие глаза. Пришлось целый день возиться с бумагами, перебирать старые договоры и проверять новые. Отодвинув ворот рубашки, принц раздраженно вздохнул, обнаружив снова кровоточащую рану. Представив осуждающий взгляд Линвен и поджатые губы, он рассмеялся, но сразу же схватился за рану, переходя на кашель.       С трудом поднявшись, Леголас медленно побрёл в новообразовавшийся лазарет. Линвен стояла на коленях у шаткого шкафа, перебирая настойки и сборы трав. Только завидев принца, она стремглав поднялась и бросилась к нему.       — Ваше Высочество, вы же обещали! — она приподняла рубашку и холодными пальцами коснулась кожи, от чего Леголас резко выдохнул, поглядывая на неё сверху вниз.       — Ну Линвен, — жалобно протянул он имя целительницы, не скрывая лукавой улыбки, — не ругайся.       — Аранен должен заботиться о себе, а не играться с бумажками целый день! — она схватила его руку, испачканную чернилами, и сразу же отпустила. — Вам положено лежать и не беспокоить рану.       Она усадила Леголаса на кушетку и начала искать необходимые вещи для промывания и повязки. Зазвенели пустые склянки, послышалось шуршание засушенных трав и сбившееся дыхание целительницы.       — Ты же знаешь, что кроме меня этого никто не сделает, — он облокотился о стену, отбрасывая шутливый тон, — сейчас не время для отдыха.       — Вы толком и дня не отлежались! — Линвен смочила ткань, закатала рубашку и принялась вытирать кровь. — Да и Элрофин королю тогда на что?       — На плечах Элрофина и так полкоролевства, — аранен поморщился от неприятного жжения в боку, — вместе с делами Глиэна к тому же.       Целительница тяжело вздохнула, осознавая правоту принца — она и сама за последние дни спала всего пару часов. Линвен наложила повязку, резко повернулась к травам и задела тот самый шаткий шкаф. По лазарету разнесся оглушительный звон, всполошивший многих больных. Одна молодая эльфийка вскрикнула от испуга.       — Спокойно, это всего лишь шкаф, не беспокойтесь, — Линвен повысила голос, призывая всех продолжить сон.       Леголас заметил её дрожащие руки и слёзы на глазах. Она стала быстро собирать осколки, травы и всё, что попадалось на глаза.       — Почему вы просто не можете меня послушать? — Слёзы катились по её щекам и, опадая, терялись в лужах отваров из разбитых склянок. — Не едите, не спите, постоянно бегаете туда-сюда…       Принц наклонился, опуская ладонь на сотрясающиеся плечи целительны.       — Линвен, оставь их, — он легко потянул её за локоть, усаживая рядом.       — Я так устала, — она покачала головой, закрывая лицо руками и всхлипывая. — И Айголу становится только хуже. Я уже всё перепробовала!       Она отвела ладони и отчаянно посмотрела на принца.       — Эй, — принц осторожно приподнял её лицо, — помнишь, через что мы все прошли? Ты, я, Айгол и остальные воины? Помнишь, как справлялись и не с такими передрягами?       Линвен всхлипнула, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Зеленые глаза напоминали полные месяцы, а выбившиеся из косы волосы сияли золотыми звёздами.       — Он обязательно поправится. Чтобы Айгола поразила орочья стрела? Да никогда! — принц улыбнулся, сжимая плечи Линвен и вызывая слабую улыбку. — Скоро прибудут целители из Имладриса — они помогут, станет легче, только потерпи.       — Знаю, — она вытерла слёзы и заправила волосы. — Простите, аранен, я совсем сорвалась.       — А кто это тебя там не слушает, м? — он вопросительно приподнял брови, грозно скрестив руки на груди.       Линвен рассмеялась, благодарно смотря на принца.       — Да никто, Ваше Высочество. Я лишь беспокоюсь за спасённую девочку, — она покачала головой. — С ней постоянно случаются какие-то беды! Последние сутки она ничего не ела и отречённо смотрела в потолок.       — Ничего не ела, говоришь?       — Да, — пожала плечами Линвен. — Её даже Элрофин не уговорил, хотя она успела привязаться к нему.       — Дай мне её ужин, — коротко попросил принц, выискивая Гермиону взглядом. Линвен удалилась, но через пару минут вернулась с небольшой тарелкой супа.       — Мне кажется, она всё ещё в шоке от происходящего, — целительница протянула тарелку принцу. — Вряд ли у вас что-то получится.       — Думаешь? — принц игриво изогнул бровь, поднимаясь. — Ещё никто не устоял перед моим обаянием.       Линвен цокнула языком, махнула рукой куда ему идти и принялась убирать содержимое шкафа. Леголас аккуратно прошёл среди спящих и заглянул за ширму, где спала Гермиона. Он присел на край, поставив еду на невысокий стол, и принялся рассматривать Грейнджер.       Что-то в ней настораживало принца. Он не мог противиться интуиции, признавая необычность девушки. Она не была похожа на простую человеческую женщину, привыкшую к тяжкой работе. Её взгляд казался слишком осмысленным, слишком наблюдательным, но в то же время она терялась и робела по любому поводу. Даже заикалась. Она словно выпала из действительности и не могла найти себе места. Возможно, Линвен права, и та всё ещё в шоке, но что-то настойчиво не давало принцу покоя.       Гермиона перевернулась на бок, сжимая в руке подушку. Леголас, не церемонясь, потряс её за плечо, считая прием пищи на данный момент важнее, чем сон.       — Что?.. — Гермиона разлепила веки, с трудом всматриваясь в того, кто разбудил её.       — Почему ты отказываешься от пищи? — строго проговорил Леголас, разглядывая вытянувшееся лицо Грейнджер.       — Но я не хочу… — робко произнесла та, ещё толком не понимая всей ситуации.       — Мы спасли тебя не для того, чтобы ты морила себя голодом. Линвен не спит сутками не для того, чтобы её больным становилось ещё хуже, — он сердито сцепил руки. — Уважай её труд. Ты понимаешь, о чём я?       До Гермионы наконец-то дошла причина визита принца, что крайне удивило. В итоге она кивнула, не найдясь с ответом.       — Ешь. — Он протянул тарелку Грейнджер и стал ждать, пока та доест. Глядя на еду, Гермиона представила, как её снова тошнит, и машинально нашла взглядом ведро. Но под зорким взглядом принца рука, не слушаясь хозяйку, сама потянулась сначала к ложке, зачерпнула жидкость и преподнесла ко рту. Живот заурчал, и Гермиона уже с большим энтузиазмом принялась за еду.       Закончив с ужином, она отложила тарелку и поставила обратно на стол.       — Почему вы это делаете? — неожиданно спросила Гермиона, и принц непонимающе посмотрел на неё. — То есть, вы же не носите ужин другим больным.       — Но и другие больные не рассказывали мне прекрасные истории на ночь, — аранен старался скрыть вспыхнувший огонек любопытства и веселья, оставаясь серьёзным.       Он встал, прихватил тарелку и уже хотел задвинуть ширму, когда весёлый голос спросил его:       — Ваше Высочество, могу ли я вас спросить?       — Конечно, — Леголас обернулся, с интересом ожидая вопроса.       — Как вы думаете, а Линвен будет переживать, если кто-то из раненых вместо того, чтобы отдыхать, гуляет по замку? — не удержавшись, невинно спросила Гермиона, скрывая улыбку и стараясь не смотреть принцу в глаза.       Леголас ухмыльнулся, улавливая тонкий намёк в сказанном. Он пожал плечами и, негромко рассмеявшись, сказал:       — Возможно.       Принц покинул лазарет в приподнятом настроении. Даже боль в раненом месте не омрачала впечатление сегодняшнего дня. Поднимаясь к своим покоям, он не заметил, как за ним проскользнула тень. Уже только у тяжёлой деревянной двери аранен остановился и неспешно обернулся.       — Ваше Высочество, — учтиво улыбнулся Фиар и поклонился чересчур низко, будто издеваясь. В его собранных волосах блеснула платина, заканчиваясь на тонкой черной ленте. Она спадала на плечи, напоминая агат.       — Что ты здесь делаешь? — Леголас сузил глаза, всматриваясь в ухмылку эльфа и сложенные руки за спиной.       — Я решил проведать своих солдат в лазарете, дорогой аранен, — он поправил идеально сидящий чёрный камзол, — и знаете, что я там узрел?       Леголас сцепил зубы от злости, в то время как Фиар принялся ходить вокруг него, словно хищник загнавший жертву в ловушку.       — А узрел я то, как сын великого короля Лихолесья подносит пищу человеку, — эльф выплюнул последнее слово с таким презрением, что принца передёрнуло. Он резко схватил капитана стражи за ворот и прижал к стене, приставив руку к его горлу.       — Послушай меня, Фиар. Я скажу тебе это в первый и последний раз. Я долго терпел твои выходки и скверное поведение, но если я узнаю, что ты принялся за старое, клянусь, тебе не поможет даже статус королевского любимчика.       Леголас отпихнул эльфа и отвернулся, когда услышал чужой голос:       — Я бы всё равно советовал вам быть осторожнее, Ваше Высочество, — Фиар ухмыльнулся, глядя на остановившегося принца, — у дворца не одна пара ушей.       — Ты потерял право советовать мне что-либо много лет назад.       Аранен открыл тяжёлые двери, входя в свои покои и не видя, как довольная улыбка постепенно сходит с уст эльфа, оставшегося по ту сторону коридора.