Telltale

Сказать что Адриан устал — всё равно что назвать Сену маленькой лужицей у обочины. Каждый день визажисты, нанося ему на кожу косметику, замазывали консилером всё растущие фиолетовые мешки под глазами. Не способствовало и то, что из-за частых фотосессий домашнее обучение сдвигали всё раньше и раньше, затягивая петлёй маленькое окошко, остававшееся на сон. Он едва успевал звонить Маринетт, но все равно каждый день выполнял своё обещание. За исключением этих самых звонков, в Италии было одиноко. Адриан никого тут не знал, и у него не было времени бродить по окрестностям или участвовать в какой-нибудь внеклассной деятельности, где можно познакомиться с новыми людьми. Его жизнь начиналась в пять утра — фотосессии, домашнее обучение, общение с дизайнерами, рекламные мероприятия — и, наконец, спать. Пробегая по студии, он пару раз столкнулся с Бьянкой. Когда он легонько помахал ей, на её лице вспыхнула улыбка на миллион, однако взгляд задержался на нём так долго, что Адриан заметил в них проблеск беспокойства. Однажды он проходил мимо, когда она разговаривала с кем-то по телефону, склонив голову и тараторя что-то на итальянском. Но, когда она обернулась, он заметил, что у неё в руках ничего не было, кроме органайзера, который она, увидев его, с щелчком закрыла. Сегодня на съёмки должен был прийти сам Джакомо, и от этого в воздухе витала взбудораженная энергетика. Сотрудники, пытаясь произвести впечатление на босса, занимались самой чёрной работой. — Адриан! Мальчик мой! — прогудел Джакомо, когда вошёл, схватил Адриана за плечи и, подняв с пола, расцеловал в обе щёки. Адриан кротко улыбнулся, протягивая было руку, чтобы почесать затылок, но быстро отдёргивая под неодобрительным взглядом стилиста. — Приятно вас видеть, мистер Ди Санти, — вежливо поздоровался он. — Ну-ну, я же говорил тебе называть меня Джакомо, — захохотал он, ероша волосы Адриана к огромному неудовольствию стилиста. Адриан подумал, что у неё, наверно, случится сердечный приступ, когда она будет зачёсывать локоны обратно на место, и может даже вырвет их с самыми корнями. Адриан принял позу, терпеливо дождался, пока ассистент не махнёт экспонометром у него перед лицом, и фотосессия началась. Изредка Джакомо вклинивался со своими просьбами или предложениями, а сотрудники спешили их исполнять. Адриан заметил, что Джакомо пристально на него смотрел — даже пристальнее, чем обычно — и пару раз осматривал его с головы до ног сосредоточенным взглядом. Как только наступил обеденный перерыв, Адриан кинулся к сумке и вытащил телефон. Ощутил резкий приступ печали, вспомнив, что в ней нет Плагга, как всегда развалившегося в пустой тарелке из-под камамбера. Вытряхнув из головы воспоминания, Адриан зажёг экран, посмотреть, есть ли от Маринетт пропущенные вызовы или голосовая почта. Он чуть не перезвонил ей, палец уже занёсся над зелёной кнопкой вызова, как он почувствовал, что широкая ладонь хлопает его по плечу. — Адриан, мальчик мой! — прогудел голос Джакомо Ди Санти. — Я буду рад, если ты составишь мне компанию. Адриан, повернув голову, увидел мерцающие глаза улыбающегося дизайнера, и изо всех сил постарался улыбнуться в ответ. — С-спасибо, мистер Ди… Джакомо, но мне нужно позво… — Пошли, я знаю сказочный ресторанчик неподалёку. Там лучше всего хранятся секреты! — перебил Джакомо и, крепко прижав к себе Адриана, вышел из студии. Адриан слабо улыбнулся, зная, что тот не хотел грубить, и спокойно сунул телефон в карман, напомнив себе, что позвонить Маринетт сейчас важнее всего. Джакомо оказался прав насчёт ресторана. Спрятанный в переулке меньше, чем в двух кварталах от студии в небольшом дворике с парочкой кафе и книжным магазином, он занимал дерево в центре, украшенное сказочными огоньками. Джакомо, когда они вошли, с явным удовольствием заказал два фирменных блюда. Адриан, попытавшись поскорее проглотить весьма необычно выглядящее блюдо, с удивлением нашёл его восхитительным. Даже больше — он съел на тарелке всё подчистую, при этом широко улыбаясь, тем самым показывая, что слышит болтовню старика о новой коллекции. Наконец Джакомо заговорил о Париже, и Адриан практически почувствовал, как навострились невидимые уши. — Я всегда любил Париж! — Джакомо выразительно взмахнул руками. — Я всегда хотел выставить в этом красивом городе свою коллекцию. Только представь! Идеальное сочетание итальянской культуры с французской, самый писк моды. Лучшее из всего, что ты когда-либо видел! — Да, здорово. Какое ваше самое любимое место в Париже? — вежливо спросил Адриан и вспомнил, что о том же самом они говорили с Маринетт. Хотя с Джакомо и было приятно разговаривать, Адриан был благодарен, что выучка помогла хотя бы немного увести разговор в сторону. Джакомо сжал кончики пальцев, раздумывая. — Знаю, клише, но Эйфелева башня! — воскликнул он через несколько секунд серьёзных размышлений. Адриан почувствовал, что улыбка стала мечтательной. Маринетт любила Эйфелеву башню. Он бы всё отдал, лишь бы оказаться сейчас с ней на вершине той прочной стальной решётки и, взявшись за руки, глядеть на город. — И твоё, как понимаю? — задумчиво произнёс Джакомо, заметив выражение лица Адриана. — А, нет! Просто… одному моему хорошему другу очень нравится Эйфелева башня, — ответил Адриан со смущённой улыбкой. Джакомо на секунду задержал на нём взгляд, словно пытался прочесть его мысли. После того, как тарелки опустели, и Адриан заверил Джакомо, что не хочет десерта, дизайнер откинулся на спинку кресла, наблюдая за Адрианом тем же пристальным взглядом, что и в студии. — Ну что ж, Адриан. В чём проблема? Адриан вытянулся в струнку, привычно пытаясь найти выход, как во время битв. — П-проблема? Нет никакой проблемы, Джакомо! — заикаясь, произнёс он, взгляд мужчины заставлял его чувствовать себя, как насекомое под микроскопом. — Разве тебе не нравится проект? — спокойно спросил Джакомо. — Конечно нравится! В самом деле. У вас потрясающие дизайны, и мне так нравится этот город, что… — Адриан умолк, не зная, что именно нужно сказать. — Ах, но твоё сердце… — проворковал Джакомо, в его озорных глазах мелькнуло отражение сказочных огней, — Она в Париже. Адриан не мог сказать, использовал Джакомо «она» в буквальном или переносном смысле, и нервно рассмеялся, стуча пальцами по краешку стола. — Да. Париж, всё-таки, мой дом, — ответил он, надеясь, что голос звучит буднично. Уголок губ Джакомо поднялся, и Адриан понял, что он использовал в буквальном смысле. Он почувствовал, что краснеет, было как-то непривычно показывать чувства человеку старше себя. Он почувствовал себя ребёнком, и сердце ушло в пятки, потому что подобные разговоры происходят у мальчиков с их отцами. Через секунду улыбка Джакомо исчезла. — Прости, что увёз тебя из Франции, Адриан. Я очень хочу помочь, но проект… — он умолк, глядя на Адриана с неподдельным сожалением. Адриан вздохнул и слегка улыбнулся, чтобы разрядить обстановку. — Всё в порядке. Всего лишь на год, верно? — Адриан понадеялся, что это звучало обнадёживающе, но голос треснул на слове «год», и он уронил голову на грудь, чтобы Джакомо не заметил горячие слёзы, внезапно подступившие к глазам. Он заметил, как боль исказила лицо мужчины, и тот отвёл взгляд, чувствуя себя скверно. Это не вина Джакомо, просто так уж сложилось. Сложившееся молчание повисло в воздухе, и Адриан подумал, что мог бы разрезать его ножом — настолько тот был сдавлен. Он неуклюже откашлялся, поспешно сменив тему. — Так… Джакомо, проект… Вы говорили, что любите французскую культуру. Вы вдохновились дизайнами моего отца? — Адриан знал, что разговор о новой линии удовлетворит потребность дизайнера в общении. — А, да! Мне нравится смешивать в своих работах европейские культуры. Съёмки в других странах — тоже одно из моих пристрастий! — Джакомо, быстро смекнув, разразился своей любовью к моде. Неожиданно в Адриана врезалась идея, как товарный поезд, и он постарался навесить на лицо как можно более невинное выражение. — М-м, интересно, — начал он задумчиво, словно что-то представлял, — почему бы тогда не представить эту коллекцию в Париже? Вы говорили, что хотите объединить французскую культуру с итальянской, и то, что вы работаете с моим отцом, даёт вам прекрасную возможность. Восторженное лицо Джакомо разгладилось, и он удивлённо окинул Адриана взглядом. Медленно, оно стало в какой-то степени впечатлённым. — Molto furbo, Адриан. Пошли к Вольпине, la nostro cara, — промурлыкал он, лицемерно улыбаясь. Адриан понятия не имел, что означают эти слова, но надеялся в глубине души, что план сработает. Джакомо настойчиво расплатился за обед, и они направились обратно в студию. Оставалось немного до конца обеденного перерыва, и Адриан, воспользовавшись случаем, прослушал сообщение Маринетт. — Адриан, это я! Сердце ушло в пятки. Голос Маринетт был взволнованным. — Я только что видела акуму. Точно акуму, но жертва не перевоплотилась. Я попыталась за ним проследить, но он заметил меня, и мне пришлось уйти. Перезвони мне, ладно? Адриан тут же нажал на кнопку повторного набора и плотно прижал к уху трубку, в которой раздалось: — Адриан! По телу пробежало тепло от звука голоса Маринетт, которую он, казалось, не видел лет десять. — Маринетт, что случилось? — Не знаю. Я потеряла его, когда пришлось сделать вид, будто ухожу. Он, наверное, сейчас разгуливает с акумой в кармане. Что мне делать? В груди Адриана что-то сжалось от мысли, что Маринетт приходится одной разбираться с этой ситуацией. Не потому, что она не могла постоять за себя — он знал, что она может — а потому, что он должен быть там, с ней. Ему нужно вернуться в Париж, который в нём нуждается. — Держись. Если акума не проявит себя, то ничего плохого случится не может, верно? Аргх, жаль, меня там не было! — Знаю, я тоже хочу, чтобы ты был рядом, — с искренностью ответила Маринетт. Адриан скучал по ней почти до физической боли. Он услышал, как Маринетт со вздохом заговорила вновь: — Адриан, я… — АДРИАН! Адриан, резко повернувшись, увидел, что Джакомо машет ему рукой, держа в ней телефон. Бьянка стояла у него за спиной, бесстыдно ухмыляясь. Все стилисты и ассистенты куда-то пропали. — Мне пора. Прости, Маринетт, — сказал он по телефону, мечтая оказаться по другой конец провода, чтобы обнять её и пообещать, что всё будет хорошо. Адриан, нажав на кнопку, завершил вызов и направился к Джакомо.

♥

Маринетт расхаживала по спальне так отчаянно, что Тикки и Плагг удивлялись, как она ещё не протёрла паркет. Прошла неделя с тех пор, как она заметила акуму, залетевшую в карман мужчины. То есть, около месяца с тех пор, как Адриан уехал в Италию. Маринетт пыталась разыскать мужчину после того, как упустила его возле Сены, но была далеко не хакером, чтобы суметь использовать программу распознавания лиц, а ночные патрулирования ничего не дали. Не помогало и то, что уже давным-давно акумы не появлялись. У неё было тревожное чувство, что городу что-то угрожает, будто огромная туча грозилась взорваться, окатив улицы дождём. Ночные патрули казались обременительными, тяжёлыми, опасными. Словно кто-то наблюдал за ней, и она чувствовала, как по коже ползут мурашки. «Грядёт буря», — мрачно подумала она. Она держала Адриана в курсе. В последний раз, что она разговаривала с ним, он казался намного счастливее, чем обычно, и растягивал слова так, будто что-то скрывал. Не в его духе было что-то скрывать от неё, и расспрашивая об успехах в Италии, она не могла не ощутить ком волнения оттого, что он мог хорошо себя чувствовать и без неё. Раздражённо вскинув руки, Маринетт плюхнулась на кровать. — Ох, Маринетт, — заворковала Тикки, появляясь перед глазами девушки, лежащей на матраце. — Если ты и вправду волнуешься, может, поищем ещё раз? — Это не поможет, Тикки. Уже вечность ничего не происходит. Зачем нужна Ледибаг, если акумы не появляются? — устало ответила Маринетт, её голос заглушало пуховое одеяло. — Людям всегда нужна Ледибаг, — заверила Тикки. Маринетт приподняла голову и увидела, что квами тепло ей улыбнулась, и девушка почувствовала, что напряжение спадает самую капельку. Телефон на столешнице загудел, и она скатилась с кровати на ноги, чтобы поднять трубку. Экран ярко засветился в тусклой комнате, показывая сообщение от Адриана. — Это Адриан? — подал голос Плагг, отшвыривая камамбер, который уже собирался проглотить. — Он спрашивал обо мне? — Да, это от Адриана, — ответила Маринетт, позволяя маленькому квами расположиться на её плече. Что оказалось для него довольно затруднительно после продолжительного обжорства. «То, что я тебе доверил. Оно в сохранности? А х» Маринетт не нужно было спрашивать, что это было. Она отперла коробочку, в которой лежал дневник, убедилась, что Камень Чудес Адриана по-прежнему спрятан за книжечкой и написала ответ. «Да, в сохранности. М х» Через минуту телефон снова загудел, и она разблокировала экран, чтобы прочесть новое сообщение. «Можешь оставить сегодня ночью это с Плаггом? Это важно. А х» Маринетт нахмурилась, удивившись странной просьбе. Что он задумал? Пальцы торопливо застучали по экрану. «Без проблем. Всё нормально? М х» Плагг, прочитав текст с плеча, сердито вздохнул, словно показывая, что потерял к беседе интерес. — Прошло больше месяца, а он до сих пор не спросил, как я тут! — цыкнул он, растянувшись возле шеи Маринетт. — Он спрашивал о тебе вчера! Ты сказал ему, что в порядке! — воскликнула Маринетт, тыкнув маленького котика в надутое брюхо. Тот возмущённо вскрикнул и погладил своё выпирающее пузико. — А может, у меня уже что-то случилось? Телефон пискнул, и Маринетт кликнула на сообщение, волнительно закусив нижнюю губу. «Всё хорошо! Прости, не хотел заставить тебя волноваться. А х» — Странно это всё. Словно сегодня ночью что-то случится, — сказала она, положив кольцо Плаггу на живот. Оно превосходно на нём держалось. Маринетт рассеянно зашла на Ледиблог, проверить, не пропустила ли она каких-нибудь новостей. Когда страница загрузилась, у неё отвисла челюсть. Алья вела прямой репортаж с Триумфальной арки, где город атаковали не одна и не две, а целых три акумы. Не будь она так разбита, Маринетт тут же позвонила бы подруге, чтобы попросить её убраться с опасного места. Она с тревогой наблюдала, как камера отобразила острый взгляд акумы, стреляющей в жителей ледяными шипами и загоготавшей, когда небо затянулось тучами, и повалил снег. «Ого. Грозовая Буря и рядом с ней не стояла», — подумала Маринетт. Её сопровождало гигантское существо, напоминающее голема, которое колотило по тротуару, посылая по улицам звуковые волны, разбивавшие булыжники вдребезги. Но силуэт позади был, наверное, самым страшным акумой из всех, что она когда-либо видела. С ног до головы окутанная в чёрное, фигура парила в воздухе, только из-под капюшона сверкала пара красных глаз. Пролетая мимо горожан, сбившимся по краям дороги, она слегка задевала их рукой, и Маринетт замечала, как из-за рукава поблёскивал золотой браслет. Горожане, открыв рот в беззвучном крике, медленно превращались в камень, и Маринетт чувствовала, как по венам растекается самый настоящий ужас. Ради всего, как вообще возможны три акумы за раз? Покрутив головой, она остановилась взглядом на Тикки, и маленькая квами решительно кивнула. — Тикки, превращение! Тело обуяла магия, тотчас облачая её в костюм. — Плагг, оставайся здесь. Это небезопасно, — приказала она коту, запрыгнула на лестницу и с хлопком открыла люк, ведущий на балкон. — Но Маринетт, как ты собираешься расправиться сразу с ТРЕМЯ? Если объединить силы Камней Чудес… — начал было он неподдельно взволнованным голосом, пока его не перебила Маринетт. — Всё нормально, Плагг. Ледибаг с этим справится. И, кроме того, тебе нужно остаться здесь, вместе с Камнем Чудес Адриана, — уверенно сказала она, несмотря на страх, осевший под кожей. Нахально подмигнув ему, она выползла из люка. Не будь он так встревожен, Плагг и впрямь мог покраснеть. Он начал понимать, что в ней так нравилось Адриану.