Поезд прибывает в пять часов

Солнце прекрасно. Поднимаясь над горизонтом, прогоняя ночную, холодную тьму, оно плывёт прямо над огромной землёй, усеянной пушистым мягким снегом. Вместе с солнцем просыпаются птицы, даже облака словно бы оживают под влиянием тёплых лучей. С голубого неба исчезают звезды, и остаётся там только бледная луна. Милая картинка расстилается перед глазами, которые ещё не привыкли к яркому свету. Лучики бегут по белоснежному покрову, оставляя на нём полоски, а куда-то вдаль тянутся бесконечные рельсы, край которых скрывается за горизонтом. Где-то вдалеке виднеются макушки домов, которые окружены тёмным лесом. Нет, скорее рощей – деревья там стоят неплотно, да и дикие животные не водятся. Просто полоса деревьев, которая окружает деревеньку. Через это поселение проходит поезд, который забирает людей с собой, куда-то далеко, за край поля зрения. Поезд всегда приходит ровно в пять часов утра. Он идёт прямо на восток, навстречу огненному шару, прямиком к платформе. Его там ждут одинокие жители, которые хотят уехать. Но только сами пассажиры знают, куда же повезёт их этот поезд. Иронично, не правда ли? Каждый едет в своё место, ему там нужно быть в своё время, и всё-таки они все едут на одном поезде, может даже в одном вагоне. Кто-то шутит, смеётся, кто-то невинно болтает, кто-то уткнётся в книгу или телефон, а кто-то и вовсе уплетает что-то вкусное (или не очень, как попадётся). Но потом они все разойдутся по своим станциям. Может, они и не встретятся больше, и не будут более проводить время в таком же составе, но всё же. Они могли даже не узнать имён друг друга, а всё равно провели время вместе. Как семья. Маленькая, не связанная кровными узами, но объединённая общей целью – доехать на одном и том же поезде. Доехать туда, куда им надо доехать. А потом уйти, так и не узнав имена других. Эти мысли настолько досадуют, что даже не хочется разговаривать ни с одним пассажиром. Хотя, если признать очевидное, то там бывали довольно милые люди, однако я никогда не решался заговорить ни с одним из них. Обычно именно они начинали диалог, то ли от скуки, то ли, наоборот, на эмоциях. Но больше всего мне нравилось смотреть в окно, на красивый пейзаж. На удивление, именно он никогда не надоедал мне, хотя память уже наизусть знала каждое деревце, сугроб или строение. Все они оставались такими же интересными, необычными, в отличие от диалогов всех этих людей. Почему-то именно они мне казались до жути одинаковыми, слово в слово. Пусть лучше болтают между собой, если им так интересно. Всё как обычно. Только моя фигура наблюдает за проносившимся пейзажем, краем уха прислушиваясь к разговорам за моей спиной. Но сквозь грохот колёс и собственные мысли удалось расслышать лишь что-то про политику, гречку и пару неблагодарных кассирш из крупного магазинчика. Ничего, в принципе, нового. Кроме одной девочки, которую мне удалось увидеть краем глаза, когда я на автомате пробирался к своему месту. На вид я ей мог дать только лет 11, не больше. Может, она была старше, но маленькая фигурка в белой шубке не позволяла рассмотреть её лучше. Она сидела рядом с какой-то высокой женщиной, которая ничем не отличалась от тех, кто разговаривал про эту гречку. Одета в такую же шубу, как и девочка, только более крупную и пышную. Да и цвет у неё был темнее, скорее светло-серым, чем белым. Эта женщина постоянно о чём-то говорила девочке, скорее всего, это было что-то вроде нравоучений или чего похуже. Но говорила она с таким серьёзным видом, да и жестикулировала так яростно, что мне показалось, что одежда одиннадцатилетки скоро станет такой же серой, как шуба её спутницы. Но, скорее всего, ей было просто всё равно. Из её ушей торчали чёрные провода наушников, да и голова девочки качалась в такт какой-то песни. И она молчала. Или просто в толпе её голосок затерялся, заблудился, и был виден только этой высокой девушке. Всё же склоняюсь к первому, потому что второй вариант навевал только больше негативных мыслей. Но, словно бы в каком-то бесконечном клише, эта девчонка оказалась со мной. Насколько я понял, та высокая женщина подсадила к себе ещё одного ребёнка, а её просто выгнала. Моя скамейка была более-менее пустой (на ней сидел только я, другие пассажиры просто не доходили до этого места). Удивительно, но она тоже начала смотреть в окно, и я смог рассмотреть её лицо. Оно было довольно милым. Словно бы у какой-нибудь куклы. Не скажу, что фанатею от такого, но всё-таки оно было и в правду милым. Особенно голубые глаза, которые были полуприкрытыми, намекая то ли на недосып, то ли на скуку. Она оказалась тёмно-рыжей, её кудрявые волосы спускались до плеч. А ещё она носила чёлку, только вот она оказалась менее кудрявой, чем остальные волосы. Почему-то редко встречаются девочки, которые отращивают чёлку, хотя, как по мне, некоторым она очень сильно подходит. Может, так удобнее, но мне этого не особо дано понять. В конце концов, она начала диалог первой. Я же уже упомянул, что не люблю разговаривать с пассажирами, верно? Но и невеждой быть не хотелось, особенно с той, которая минут пять просидела тихо. Правда, её первая фраза начиналась довольно необычно. Или мне так казалось, ведь каждый диалог из поезда в моей голове не отфильтровывается, не запоминается. - Тебе тоже нравится эта полоса леса? – подумать только, она даже наушник вытащила из уха, чтобы расслышать мой ответ. Это уже означало то, что ей действительно интересно. Какой дурак просто так вытаскивает наушники из уха? - Ну да. Нравится. – кратко и ясно. Только вот девочке этот вариант ответа не понравился, так как она, хмыкнув, вставила наушник обратно и продолжила смотреть на дорогу, покачивая головой в такт своей музыке. Я принял правильное решение?..