«Памятная лавочка»

— Я никогда в жизни не видела такой потрясающей коллекции фотографий! Ой, неужели на всех них настоящие автографы? Эти слова принадлежали пожилой женщине в шелковом шарфике, повязанном вокруг ее лебединой шеи, которая с нескрываемым удовольствием и удивлением рассматривала снимки в деревянных рамках. Она вся светилась изнутри, и только тягуче-медленные движения и залегшие морщинки на лбу выдавали ее настоящий возраст. Она не без радости ходила туда-сюда по магазинчику, подняв руки к груди и сомкнув пальцы в замок, и с каким-то маниакальным обожанием рассматривала фотоснимки голливудских знаменитостей. По ее взгляду можно было предположить, что ее мысли далеко за пределами этих стен, где-то в ее далекой молодости, где эти люди были не настолько известными, коими являются на сегодняшний день. Люси понравилась реакция посетительницы. Ее восхищенный взгляд и задержанное в восторге дыхание были максимальной оценкой ее трудов. Она собственноручно вбила каждый гвоздик, на который повесила эти фото; старательно воссоздала полную картину гостиной своей тетушки. В ее магазине «Памятная лавочка» царила непередаваемая атмосфера домашнего уюта и спокойствия. Покой внутри шел в ярком контрасте с суетой снаружи. Для каждого тут найдется пристанище для души. Каждый сможет подобрать что-то для себя. Кроме, конечно же, снимков, любовно вывешенных на стене. Они, как правило, были подарками самих звезд с их автографами и милыми пожеланиями. Люси с улыбкой наблюдала за восхищенной женщиной. Было видно, что в магазине она в первый раз. Об этом говорило многое: и горящий взгляд, и растянутые в улыбке губы, и подрагивающие пальцы. Глаза разбегались, и она старательно пыталась решить, с какого места начать более детально осматриваться. — Святые угодники, да это же Энтони Хопкинс, — добро хохотнула пожилая женщина, увидев знакомые черты популярного актера в молодости. Затем поправила очки в толстой оправе и хихикнула. — Какой красавчик! Медленно подойдя на пару шажков, дама снова ахнула, дрогнула всем телом, а ее очки чуть не свалились с переносицы. — Неужто Анджелина Джоли? Молоденькая то какая! — она сжала тонкими длинными пальцами свой шарфик и чуть не впритык примкнула к стеклу, за которым покоилась фотография. По мнению Люси, так эта талантливая актриса не очень-то и изменилась; отличий от этой ее фотографии и современными было мизерное количество. Но, остановившись на том, что этой леди лучше знать, она продолжила стоять в сторонке. А покупательница все это время самозабвенно вчитывалась в витиеватые буквы хозяйки магазина, которые складывались в имя популярной актрисы на прямоугольном листочке в нижнем уголке рамки. Люси поджала губы, чтобы ненароком не рассмеяться. Эта фотография была самой ценной из всей коллекции. Там Джоли была запечатлена рядом с тетушкой, что было бесспорным доказательством их знакомства. Пожилая дама оторвалась от созерцания снимков и подошла к стоящей неподалеку девушке, мягко накрывая ее маленькую руку своей, и по-дружески, не скрывая дикого любопытства, поинтересовалась, переводя внимание собеседницы на коллекцию. — Скажите, милая, а где вы взяли эти потрясающие снимки? — легонько улыбнулась женщина, а потом, не теряя времени, задала следующий вопрос. — И кто такая Грандина? По ее морщинистому лицу легко читалась, насколько она завидовала этой Грандине, которой была адресована большая часть добрых пожеланий в автографах всех этих известных личностей. Знать всех этих звезд, общаться с ними дольше, чем возможно большинству людей. Как же такому не позавидовать! Люси понимающе улыбнулась посетительнице. — Грандина была моей тетей, — горько ответила Люси, опуская взгляд на накрывшую ее ладонь руку покупательницы. — Что-что? — девушка не поняла ее реакции: либо она не расслышала того, что сказала Люси, либо просто-напросто не поверила. Но, тем не менее, она продолжила. — Тетушка умерла более двух лет назад и оставила мне всю свою коллекцию, — она любовным взглядом обвела весь магазинчик. — И более половины всех этих вещей принадлежало ей. А все остальные, которые не были собственностью тети, Люси приобрела сама. Выкупала антиквариаты, которыми подчеркнула старинную атмосферу помещения, а также приобретала всякие стильные предметы для декора. И тут ее осенило: только сегодня ей пришли коробки, в которых лежат товары с аукциона в Голливуде. И Люси сразу захотелось, чтобы этот день закончился как можно быстрее, дабы начать разбирать все эти вещи, подержать их в руках, поставить по местам, и почувствовать радость от того, что теперь это все принадлежит ей. А женщина все смотрела на фотографии, восхищенно вздыхая. — Она любила кино? Этот вопрос заставил Люси задуматься. Грандина знала несметное количество историй из жизни своих кумиров да и вообще известных людей, и старалась не упустить ни малейшую деталь из свежих новостей о них даже тогда, когда лежала на больничной койке. А число фильмов, пересмотренных ею за всю свою жизнь, уверенно переваливало за отметку в пять тысяч. — Это мягко сказано! Сначала она работала в гардеробе, подбирала костюмы актерам. Ну а затем ее позвали в гримерку, чтобы она первоклассно училась гримировать, что, чего греха таить, у Грандины получалось великолепно. Для тети это была сбывшаяся мечта всей жизни. Она приобрела на этой работе много друзей. А еще, на семейном ужине она заявила, что чувствует, что это ее призвание — делать жизнь людей чуточку легче и красивее. И, как по мне, это всегда ей легко удавалось. В свое время Грандину знали очень многие. Вне зависимости, популярные звезды или обычные женщины из супермаркета. Ее очень любили и при первой же возможности, когда случались какие-то неудачи — обращались к ней; они знали, что тетушка их выслушает и поможет советами, которые всегда были у нее в избытке. Она искренне переживала проблемы своих друзей, как свои собственные, и с такой же ответственностью помогала их решать. Бескорыстно заботилась о людях. И когда к ней приходили, она будто уже заранее приготавливала свое фирменное кофе и ставила на столик вазу с печеньями, приготавливаясь к длинной душевной беседе. Она видела людей насквозь. И чувствовала каждого по-своему. Это было ее главным талантом. Люси вспомнила давнюю историю. Однажды тетя рассказывала о беседе с Сэмюэлем Джексоном, который по-доброму заявил, что Грандина при желании сможет и камень разговорить. Более точно, кажется, ее никто не охарактеризует. И Люси безумно нравилось, когда ее сравнивали с тетушкой. Но ее мама лишь снисходительно как-то улыбалась и по сто раз на дню повторяла, что она и Грандина — совершенно разные люди. А самое главное, что роднило ее с тетей — одинаковое отношение к людям. Уважать всех, вне зависимости, кто это — вот ее главная жизненная заповедь. В глазах покупательницы снова появился огонек зависти. — Мне кажется, что она была прекрасным человеком! Люси не стала возражать, тем более, что сама считала точно также. И тоска по тете не отпускала ее до сих пор. И, как думала она, никогда не отпустит. — Она была лучшая... — Люси, подойди сюда, пожалуйста! — голос Джувии Локсар, ее подруги и коллеги, нарушил приятную беседу с покупательницей. Люси повернула голову на Джувию, и та добавила. — Здесь... эм... кое-кто хочет с тобой поговорить. Либо Люси послышалось, либо в голосе синеволосой девушки прозвучали нотки беспокойства? Интересно, что снова произошло? — Простите меня, — обратилась она к пожилой женщине, которая все еще блестящими глазами взирала на нее. — Чувствуйте себя свободно. Я вернусь через пару минут и отвечу на все-все ваши вопросы. Она снова посмотрела в глаза Джувии, после чего та нахмурилась. Хмурилась она очень часто, но тут было видно невооруженным глазом, что случилось что-то неприятное. И без сомнения, молодой мужчина, стоявший в двух шагах от нее, был причиной этого самого «неприятного». Люси ускорила шаг, замечая на себе пристальный взгляд незнакомца. — Что-то случилось? — подойдя, поинтересовалась Люси у Джувии, которая, в свою очередь, скрестила руки на груди и явно чувствовала себя неуютно в компании этого парня. И замешательство, бушующее в ее глубоких темно-синих глазах, только подтверждало то, что визит этого человека был ей, мягко скажем, неприятен. По меньшей мере, в сложившейся ситуации. Это был высокий, смуглый, очень привлекательный парень; сероглазый, с кричащим, непривычном оттенком волос — бледно-розовым. Его пряди находились в хаотичном беспорядке, но это не мешало им переливаться на свету, как атласный шелк. Но весь вид горячего испанского красавца испортило хмурое выражение лица. Что-то здесь было не так. Люси снова перевела взгляд на подругу. Очевидно, помощи в этой ситуации от нее не дождешься. Если случилось что-то серьезное... в любом случае надо разобраться. Но Люси недоуменно пожала плечами. Ей казалось, что ничего сверхъестественного не произошло. Как обычно, Локсар разволновалась на пустом месте, боясь, что это перерастет в какую-то большую проблему. Ну а вообще, они с Джувией прекрасно дополняли друг друга. Как частичка одного целого. Даже несмотря на некоторые разногласия и недомолвки, которые иногда возникали. Ее подруга хотела отвечать за все на свете, но в круг ее обязанностей в магазине входила лишь забота о финансах. Она пыталась вечно усмирить неизвестно откуда взявшийся чрезмерный оптимизм Люси, которая жила словно в розовых очках, в постоянной уверенности, что добрых людей в мире намного больше, чем злых. Ну а Люси наотрез отказывалась беспокоиться о чем-либо. Ей нравилось убеждать подругу в том, что если чему-то плохому суждено случиться — оно случится. И ничего с этим не поделаешь; что не стоит тратить нервы и время на то, чтобы противиться этому. И в большинстве случаев оказывалась права, что лишний раз заставляла Джувию злиться. У них были слишком разные взгляды на жизнь, но это не мешало им оставаться лучшими подругами. Тут синеволосая нервно оглянулась на стоящего рядом парня и обратилась к Люси: — Боюсь, что к нам есть замечания. Люси улыбнулась незнакомцу с папкой в руках. Наверное, какая-нибудь жалоба, которые бывают очень и очень редко. Обычно покупателям все нравится, и они с улыбкой покидают магазинчик, обещая заглянуть как-нибудь еще. И слова были не пустыми, действительно, они возвращались снова. — Я могу чем-нибудь помочь вам? — приветливо поинтересовалась Люси у заглянувшего к ним хмурого парня. Пока она говорила, ямочки от приятной улыбки на ее щеках то появлялись, то бесследно исчезали, словно их никогда и не было. А Нацу Драгнил, как заколдованный, ловил каждые ее взгляд, каждое мимолетное движение. А она без перерыва мило ему улыбалась. Непринужденный ответ чуть не слетел с его губ. Он здесь не для того, чтобы поддаваться обаянию этой девушки, а для того, чтобы выполнить свой долг. И он, без сомнения, обязан был это сделать. Нацу быстрым взглядом смерил стоящую напротив блондинку в белой футболке и черных джинсах, которые, бесспорно, подчеркивали ее стройную фигуру. И казалось, ее совсем не заботило, какое именно впечатление она сейчас производит. «Держись от нее подальше» — тревожная мысль мелькнула у него в голове. Невинный взгляд — не более, чем очередная человеческая маска. За ее красивой доброжелательной улыбкой и большими глазами кроется неплохой ум. Нацу очень хорошо знал такой тип девушек. Блондинка вновь улыбнулась, и ямочка опять всплыли на ее лицо. Она пытается с ним флиртовать? Ну что ж, пусть попробует, толку от этого будет ровно ноль. «Ну и долго он еще будет стоять и молчать?» — нервно подумала Люси, метнув вопросительный взгляд на все еще стоящую рядом Джувию. Что, черт побери, происходит? — Простите, вы, может быть, не услышали... Я спросила, могу ли я помочь вам чем-нибудь? — повторила свой вопрос Люси. — Я прекрасно вас слышал, — отозвался Нацу, рассматривая свои записи и явно не торопясь одаривать блондинку должным количеством внимания. Он буквально три часа назад приступил к работе пожарного инспектора. Эта тема была ему близка, как никому другому. Он и огонь были давними злейшими врагами. И он не только отменно знал все правила пожарной безопасности, но и старался настроить на правильный путь всех не соблюдающих эти самые правила. Правда, он согласился подменить своего приятеля лишь временно. Все-таки пожарный инспектор — не основная его профессия. И сейчас он занимался тем, что разбирал груду дел, оставленных после своего предшественника. И, к его огромному счастью, эта работа обещала отнимать большое количество его свободного времени, что в его ситуации было просто бесценно. И времени на раздумья о том, почему все-таки Лисанна ушла, под вечер не оставалось. Но даже не смотря на это, его внутренние терзания и вопросы об уходе самого близкого человека именно в тот момент, когда Нацу нуждался в нем больше чем в ком-либо другом, не оставляли его. Как она могла так поступить? Было естественно, что в таком состоянии полностью погрузится в работу было невозможно. Но с большим усилием воли Нацу справился со своими эмоциями и более-менее спокойным тоном заявил: — Помощь нужна вовсе не мне, мисс Хартфилия. — Люси, — мягко поправила парня собеседница, делая попытки перевести не очень приятную беседу на мирный лад. И тем более, она чувствовала себя не в своей тарелке, когда к ней обращались по фамилии. Это сразу придавало разговору какую-то официальность. А ею она была сыта во время жизни в родительском доме. Но казалось, что незнакомец не обратил на ее поправку ровным счетом никакого внимания. Он производил впечатление воина, который был готов в любой момент бросится в бой. «Очень симпатичного воина» — мысленно улыбнулась Люси, подмечая безумно красивую внешность посетившего ее магазин молодого мужчины. Если бы Грандина была жива, она бы со стопроцентной уверенностью была бы согласна со своей племянницей. Ведь красивые люди сразу привлекали внимание тетушки. Она флиртовала с милыми докторами даже в больнице. И именно поэтому, как говорили медсестры, она умерла с улыбкой на устах. — И все-таки, кому нужна моя помощь? — поинтересовалась Люси. Ей что, действительно придется вытягивать из него каждое слово? «У нее очень приятный голос» — подумал Драгнил. Как только он вошел в «Памятную лавочку», он сразу подметил приятную старину. Как будто он прямо сейчас находится в далеких 90-х, году эдак в 1997. В каком-нибудь домике пожилой дамы, с потертым диванчиков в маленькой гостиной, со стенами, сплошь и рядом увешанными картинами, большим количеством декора и всяких побрякушек. В месте, где палящее калифорнийское солнце за окном и теплый ветерок, развивающий легкий тюль на окне, шли в разрез с ярой свежестью в доме. Именно вот такие смешанные и противоречащие друг другу чувства поселились в душе Драгнила при сегодняшнем визите. — Это ваш магазин, верно? — слишком резко задал вопрос инспектор. А-а-а, так вот оно что! Люси посмотрела на шокированную Джувию, которая растерялась настолько, что потеряла дар речи. — Верно. Несмотря на то, что весь магазин принадлежал Люси, когда она только собиралась его открыть, девушка твердо настояла, чтобы именно Джувия стала ее постоянный партнером в намечающимся «бизнесе». Она была в ней уверена. И не прогадала. Это было, как она считала, самое правильное решение. Их связывала давняя крепкая дружба. Не сосчитать, сколько времени и трудов они положили на кон, чтобы добиться того, что имеют на сегодняшний день. Магазин стал для них родным домом. — У меня к вам ряд замечаний, — он вытащил из папки листок и протянул его Люси. На этом листе было напечатано около пяти замечаний о нарушении пожарной безопасности, а также внизу, в левом углу стоял штамп пожарной инспекции. Но окинув взглядом обстановку вокруг себя, Нацу нахмурился и подумал, что этот список можно смело продолжать. Люси приняла из его рук бумагу и после того, как прочитала, поняла смущение Джувии. — Вы... инспектор пожарной безопасности? — Да. И я поражен, насколько ваш магазин не соответствует нормам. Нацу даже не пытался скрыть раздражение и неодобрение такой халатности девушки. Здание магазина было старым, и случись не дай Бог пожар, все сгорит максимум за десять минут. И особенно Нацу не нравилось, что в магазине было много старинных дорогих вещей, которые весьма неплохо горят. Затем Драгнил метнул взгляд на большие коробки, доставленные утром. — Почему эти чертовы коробки загораживают выход? Если бы сейчас случился пожар, кто-нибудь обязательно бы погиб из-за вашей халатности. — Нацу нахмурился, сделав акцент на слово «вашей». Она пристально посмотрела на инспектора. Без сомнений, он — самый серьезный и хмурый человек, с который ей когда-нибудь приходилось контактировать. Люси понимала, что правила писаны для всех, и что поблажек ожидать не стоит. Хотя бывший инспектор позволял Люси делать все, что вздумается ей в голову. Он также первые визиты пытался на нее давить, но позже просто опустил руки перед обаянием хозяйки магазина и стал постоянным клиентом «Памятной лавочки». Плюс к этому, Хартфилия узнала, что он был страстным обожателем кино, и темы для разговора у них имелись всегда. — Да, но... Если она надеется на то, что это все сойдет ей с рук, она очень сильно ошибается. У него и в мыслях нет позволять ей больше, чем положено, как это делал его предшественник. — Никаких «но», мисс Хартфилия. Подобная безответственность подвергает опасности не только вас, но и всех посетителей вашего магазина. Посмотрите на все это, — Нацу развел руками, привлекая внимание девушки к окружающим их предметам. — Это все может сгореть за пару минут. Люси огляделась. Ничего не предвещало беды. В магазине было запрещено курить, о чем свидетельствовала табличка при входе. Но на этого парня, судя по всему, эта надпись не произвела должного эффекта (даже не смягчила его пыл). — В случае пожара все посетители могут выйти через главный вход, — Люси пожала плечами, стараясь как-то найти выход из своего незавидного положения. От Нацу вообще мало что можно было утаить. И он моментально понял, что Люси пытается найти отговорки. — А если пламя захватит главный вход? Что тогда вы будете делать? Люси в душе с ним все-таки согласилась. Не дай Бог такое случится! Но, как ни крути, этот инспектор ужасно несговорчивый. — Я сейчас же велю убрать все коробки, — девушка пыталась найти компромисс, хотя сразу было ясно, что это будет непросто, если не сказать, что невозможно. Зрачки Нацу сузились, а в радужке проступили изумрудные крапинки. Его взгляд и голос стали просто стальными. — С огнем не шутят, мисс Хартфилия! — в этом вопросе он был непоколебим. — Уверяю вас, я это прекрасно понимаю. Взгляд Люси заскользил по его лицу, а после она все-таки решилась задать этот вопрос. — Нацу, у вас проблемы со слухом? Глубокая морщина залегла у парня между бровями. Он совершенно не ожидал услышать от девушки свое имя, да еще и в подобном контексте. — С чего вы это взяли? — Сначала вы сделали вид, что меня не услышали, когда я попросила вас называть меня просто Люси. А потом вы начали читать мне мораль. По-моему, я не говорила ни слова про то, что собираюсь шутить с огнем, не так ли? — она выразительно на него посмотрела. — А у меня возникают сомнения, что это у вас проблемы со слухом. Люси внезапно резко оглянулась. Женщина возле стены со снимками знаменитостей неотрывно смотрела на патефон и была готова сделать покупку. Сразу же забыв про присутствие инспектора, Люси повернулась к подруге и дотронулась до ее руки. — Джу, кажется, что леди хочет что-то приобрести. Обслужи ее. Джувия сама бы с радостью оказалась сейчас как можно дальше от этого инспектора. Но с другой стороны с этим желанием боролось чувство страха, если она оставит Люси наедине с этим парнем. — Я не знаю... — в ее синих глазах читалось сомнение. — Никогда не заставляй клиентов ждать. Все будет в порядке. — Уверила блондинка и подтолкнула ее к пожилой даме, смотрящей в их сторону. Когда Локсар с улыбкой отошла к покупательнице, Люси обернулась к собеседнику, пристально вглядываясь в его глаза и совершенно не смущаясь его чрезмерной серьезности. — Не так ли? — это был явный, плохо скрытый подтекст на ее последнюю фразу, адресованную Джу. Но на него Нацу никак не отреагировал. — Естественно. Скажу же после того, как вы заплатите штраф. «Черт, теперь он точно не отстанет» — подумала про себя Люси сразу же после фразы про штраф. Но ее не покидала надежда, что врожденный оптимизм спасет ее из этой непростой ситуации с инспектором. Вздохнув, она вернулась к прерванному разговору. — Почему бы вам не дать мне шанс все исправить? Давайте обойдемся без штрафа? — Люси оглянулась на коробки, в которых хранились такие долгожданные вещицы. — Я как раз собиралась разобрать эти ящики вечером, сразу после того, как закрыла бы магазин. Пока инспектор переваривал информацию, Люси быстро начала перекладывать увесистые коробки на тележку, чтобы сию минуту переместить их в кладовку. «Какая же она глупая!» — возмутился про себя Нацу, смотря, как девушка пытается произвести на него впечатление. Пусть даже не думает. Ничего не получится. И тут Люси подняла на него глаза цвета топленого шоколада, при взгляде на которые в голове всплывают отрывки из популярных реклам про эту сладость. И Нацу стоило больших усилий вспомнить то, о чем он говорил. — Это не в моих правилах, мисс Хартфилия. Люси отодвинула тележку к свободной стене и посмотрела на Нацу Драгнила, который, по видимому, отступать не собирался. Пока не собирался. Люси снова улыбнулась и обратилась к парню. — Как же вы обычно поступаете, Нацу? Стоило ей назвать его по имени, как в его глазах вернулась та сталь, и все встало на круги своя. — Инспектор Драгнил. — Поправил Нацу. Он жестом привлек внимание хозяйки «Памятной лавочки» к металлической маленькой табличке на груди, где были выгравированы его имя и звание. И он почти кожей чувствовал, как девушка увлеченно изучает надпись. И почему-то у парня возникло такое чувство, словно она заглянула ему прямо в душу, под одежду, под кожу, прямо внутрь. И заставила вспомнить, какие выразительные, большие и красивые у нее глаза. Любой мужчина, как ему казалось, готов бы был смотреть на них вечность. А пока инспектор насильно прогонял из головы лишние, глупые мысли, у Люси было время осмотреть его всего. Синяя футболка рубашечного типа, концентрирующая внимание на сильных руках за счет коротких рукавов. Штаны был в тон верхней части одежды, лишь ремень ярким черным поясом контрастировал с однотонной формой. Неужели сейчас инспекторы начали носить такую форму, чем-то напоминающую полицейский комплект? Люси ничего в этом не смыслила. Когда наконец непрошеные мысли были благополучно прогнаны, Нацу вернулся к самой задаче его визита: закрыть магазин, чего не смог сделать его приятель, которого он, собственно, и заменяет. — Я всегда поступаю в точном соответствии с законом, — запоздало ответил на вопрос блондинки Нацу, делая свой голос максимально твердым. «Так поглощен работой, что даже ни разу не улыбнулся» — не очень весело подметила Люси. Но она была готова поспорить, что у него очень приятная улыбка. Девушка зарделась и попыталась предпринять еще одну попытку уговорить инспектора Драгнила. — А что скажет закон, если мы забудем о штрафе? — Закону это сильно не понравится... Я указал вам на нарушения, мисс Хартфилия. Выписал штраф. Вы обязаны его оплатить. Еще вопросы? Он снова нахмурился, а Люси опустила руки. Он ловко переиграл ситуацию в свою пользу. И у Нацу была еще причина, кроме служебного долга: если он сделает поблажку сейчас, делать ее придется после этого каждый раз. Да, пусть он иногда слишком жестокий. Пускай. Но он хотя бы понимает, что это во благо, и что он выполняет свой долг. Это эта девушка никак не может понять, какой именно опасности подвергает в первую очередь себя и своих покупателей. — Больше никаких вопросов. Я заполняю протокол. — С этими словами Нацу сделал шаг вперед, ближе к девушке, что та могла видеть, что он пишет. И в этот самый момент он почувствовал запах свежести и каких-то цветов, исходящий от хозяйки «Памятной лавочки». — А где предыдущий инспектор? — Его нет. Это все, что вам нужно знать, — просто ответил Нацу. — Зато есть я. Никто, как я понял, кроме меня не позаботится о безопасности ваших покупателей. И это можно сделать только одним способом. Вам придется выплатить штраф. Его слова прозвучали, как приговор. Люси сдержалась, чтобы как-нибудь не поддеть его и просто поинтересовалась: — Что-нибудь еще? «Боже, да она все-таки заигрывает» — подумал Нацу и мысленно посочувствовал стараниям Люси, которая попросту тратит силы. Но вслух сказал совершенно другое. — Поверьте, люди, которые не соблюдают даже элементарные правила, кончают плохо. Я надеюсь, что хотя бы это вы понимаете? Люси ошарашено уставилась на него, запоздало поняв его намек. — Вы... собираетесь закрыть мой магазин? — с диким ужасом воскликнула она. — Абсолютно ничего личного, мисс Хартфилия. Я говорю о статистике. Нет, это не должно было зайти настолько далеко. Для этого Люси сделает все, что в ее силах. — Скажите, Нацу, — медленно проговорила Люси, увидев, как глаза инспектора медленно, но верно, застилаются зеленью, но останавливаться и не думала. — Почему вы такой? Что с вами? Почему вы насто-о-о-олько не похожи на других?