Один вместо сотни

Аккуратнейшей поступью, на которую только способен человек, всеми силами пытающийся лишний раз не напоминать о собственном присутствии, девушка перемещалась по знакомому коридору. Тщедушные двери больничных палат пролетали друг за другом, игриво сверкая черными номерами в свете утренних лучей. В госпитале царила жуткая тишина: за прошедшие семь дней отсюда выписалось огромное количество шинигами. С чем была связана подобная экстренность представлялось смутно, а приказ свыше обсуждению не подлежал. Однако бойцы, рьяно желающие поквитаться с врагами, были только рады вновь приступить к своим обязанностям. И Рукия не стала исключением. Она остановилась и, набрав в легкие столько воздуха, сколько позволяла на груди тугая стяжка бинтов, вздохнула. Кулак нерешительно занесся для вежливого стука, но в самый последний момент замер в воздухе. Ей не хотелось гадать, что сейчас таится за этой ничем не примечательно дверью больничной палаты, но навязчивые вопросы чередой возникали голове. И какой же сегодня предстанет перед ней подруга? Ответ по-прежнему оставался дурной загадкой, даже не взирая ни на какие догадки. Наперекор нежелательному колебанию, Кучики решительно нажала на дверную ручку. Облаченное в белый цвет помещение встретило гостью легким сквозняком, заставляя ту поежиться. Распахнутая настежь рама угрожающе задребезжала стеклами, ударяясь об оконный проем. Сдвинутые в один угол жалюзи тревожно зашептались, но занимающая добрую половину широкого подоконника пациентка даже не пошевелилась, продолжая что-то высматривать за пределами территории лазарета. Рукия немного нервно передернула плечами и, прижав к груди сверток со сменной одеждой для подруги, присела на застеленную кровать. Длинные волосы Ясуды, странным сходством обязанные гремучим змеям, безжалостно трепал врывающийся ветер. Все еще завороженно наблюдая за ними, Кучики не сразу уловила смысл бессвязных фраз, бьющих неровным ключом из уст Масуйо. — … В конце концов, я так рада, что ты зашла, спасибо тебе… Девушка нехотя отвлеклась от разглядывания пространства за окном и внимательно посмотрела в глаза гостьи. Почувствовав, что упустила в речи той нечто важное, Рукия виновато улыбнулась. — Благодарить меня совсем не за что, — отмахнулась Кучики. — Извини, может быть мое чрезмерное любопытство будет неприятно тебе, но Нии-сама говорил, что… — Да, Акио действительно исчез, — без тени агрессии произнесла Ясуда, заранее предугадывая вопрос. — Но он не предатель. Я не верю в это… Не верю, слышишь?! Голос ее неожиданным образом сорвался на крик. Жалобным хрустом на захлопнутую с силой раму ответило стекло. Глядя на дрожащие от напряжения руки приятельницы, Рукия успела сотню раз пожалеть о затеянном разговоре в неподходящее время. Последующий за хлопком громкий всхлип пеленой вины лег на плечи Кучики. — Эм, Масуйо? И-извини, я не хотела обидеть тебя… — Нет, ты ни в чем не виновата, правда, — бросила Ясуда, торопливо стирая тыльной стороной сотрясающейся кисти влажные дорожки. — Это я стала слишком слабой, что плачу по поводу и без. Прости, что сорвалась. Слова утешения непроходимым комом застряли в горле, стоило лишь Руки, спустя несколько секунд, взглянуть на кардинально изменившуюся в лице подругу. Спрыгнув с подоконника, девушка громко швыркнула изрядно покрасневшим носом, уверенно улыбнулась и для пущей важности даже уперла руки в бока. — У меня есть гениальная идея! — торжественно объявила она, поражая брюнетку слишком резкой сменой настроения. — Я найду его и после этого докажу всем, как они ошибались. Точно! Так-с, где тут мои вещички?.. Переполненная энтузиазмом, Масуйо в приподнятом настроении закружилась по палате, попутно спихивая свои немногочисленные пожитки в сумку. — Да ты с ума сошла! — после недолгой паузы вскрикнула Кучики, добровольно выпуская из рук нагло выхваченный сверток. — Одумайся, это же просто невозможно! — Ты что, предлагаешь мне сидеть сложа руки? — демонстративно фыркнула Ясуда, напрочь игнорируя попытки вразумления. — Но Нии-сама… — Извини, но никакой капитан мне не препятствие. И пусть хоть весь Готей-13 посчитает меня предательницей, но я не брошу Акио в беде. Он всегда меня защищал, теперь настал мой черед! — молния на сумке быстро застегнулась. Одарив свою теперь уже бывшую палату презрительным взглядом, девушка гордо удалилась в коридор, не упустив возможности запнуться о порог. Рукия лишь горестно вздохнула и протянула ладонь распластавшейся на полу шинигами. — Хорошо, тогда я иду с тобой.

***

Пока некоторые личности придумывали план грандиозного побега в логово врага, другие вполне себе мирно посапывали средь бумажных пирамид. Отчеты, конечно, ничто в сравнении с египетскими шедеврами, но своими габаритами впечатляли ничуть не меньше. Ничему больше так не преданная, как любимой работе, ночная трудяга сладко потянулась и поудобнее устроилась на заменяющих подушку документах. Но, благодаря стараниям судьбы-злодейки или же глупому стечению обстоятельств, блаженному сну девушки настал конец тогда, когда в коридоре раздался трагичный вопль, явно не предвещающий доброе утро. — Хи-на-мо-ри-и-! Бонусом к внезапному пробуждению послужил громкий хлопок едва не слетевшей с петель двери и ворох взмывших ввысь белокрылыми чайками листов. Молниеносно заскочившего под стол капитана вполне себе хватило для того, чтобы испуганная и изрядно смущенная шатенка окончательно проснулась, едва не упав с облюбованного стула. — К-капитан Хирако, что… Шинджи скривился и протестующе замахал руками. Смысл сего жеста Момо поняла лишь спустя несколько секунд, когда в ее кабинет ввалилось еще двое. Воровато осмотревшись по сторонам, растрепанный Нобу и вооруженная тремя тапочками Хиори недовольно зыркнули на лейтенанта. — Олух, случаем, не пробегал? — подозрительно сощурилась Саругаки. — Никак нет! — быстро нашлась Хинамори, безжалостно ущипнутая за голень капитаном. — Кажется, он собирался… Помочь Ичимару-тайчо полить хурму. Парочка слегка удивилась выданному, но спорить не стала. Решив самостоятельно проверить правдивость сказанного, дети бесцеремонно выпрыгнули в окно, помчавшись в сторону третьего отряда. Под столом более, чем возмущенно поперхнулись. — Какой к Меносам Ичимару?! Я бы не под каким предлогом не двинул лыжи к этому садисту. Шинджи, попутно приложившись белобрысой макушкой о столешницу, со страдальческим видом выполз к двери. — С-садист? — испуганно прошептала Хинамори, припоминая кровожадно-улыбающуюся физиономию Гина. — Истинный садист, вон какой рассадник хурмы своей поганой развел… Смотреть тошно, — выплюнул Хирако, нервно оправляя покосившуюся после незапланированной пробежки форму. — О, а это еще что за неведома фигня? Покрутив в руке свернутый во множество раз лист, принятый из рук растерянной подчиненной, капитан вгрызся глазами в исписанные мелким почерком строки и тут же попятился к выходу. Не успел Шинджи бросить несколько напутственных слов лейтенанту и раствориться в желанном мраке коридора, как за спиной раздался приятный голос: — Капитан Хирако, господин Маюри просит вас немедленно доставить Хиори Саругаки и идентичный ей образец реацу в лабораторию двенадцатого отряда для новых исследований. Что-нибудь передать? Окинув ошалелым взглядом объявившуюся штабе пятого отряда Нему, капитан с надеждой посмотрел в глаза подчиненной, но та лишь беспомощно покачала головой. — Нц, принесла же тебя нелегкая… — буркнул он. — Передай, что в науке с утра спозаранку нет никакого смысла. И сам не спит, и другим здоровье гробит… Отголоски меланхоличной фразы так и остались витать в воздухе, покуда капитан, пользуясь замешательством лейтенантов, ретировался из кабинета. Куда лучше слушать послеобеденные крики Маюри, нежели сейчас, в момент дичайшей раздраженности Хиори, лишний раз получать грязными тапками. Нос дороже, а временное промывание мозгов можно и потерпеть. Оставшиеся наедине девушки все еще растерянно смотрели друг на друга.

***

На сотни миль вокруг простирались бесконечные барханы песков, в свете воздавшейся над неприступной линией горизонта луны кажущиеся истинным серебром. Ветви исхудалых деревьев, красовавшихся отчужденными стволами, острыми пиками возвышались над пустыней. Созданная ими иллюзия жизни не была ничем иным, как обыкновенным миражом. Хуэко Мундо отродясь не видывало никого живого. Компания Куросаки не в счет. Тропинка, испещренная следами не одной пары когтистых лап, змеилась вперед, увлекая за собой несколько скромных теней. Пожалуй, направление ее было известно лишь многочисленным обитателям сих просторов, но эти гости бывали здесь слишком часто, чтобы отрицать свое незнание. С огромной вероятностью утверждали, что один из неслучайных путников мог без труда и опаски перенести себя сразу в замок, не изнуряя собственные ноги и не тратя попросту время, однако, этого не сделал. То ли пешие прогулки забавляли хозяина, то ли скрытной душе не хотелось настолько быстро встречаться с «Госпожой», которая и в покровители совершенно не годилась… Шинсо гадал всю дорогу, так и не решаясь стереть с бледного лица Ичимару отрешенную задумчивость, и все брел следом, чересчур бережно поддерживая за пояс ношу. Дзанпакто вовсе не был в восторге от порученной ему обязанности и с превеликим удовольствием сейчас скинул бы бессознательное тело на колючий песок. Останавливали лишь великие планы идущего впереди хозяина и его абсолютно неясная потребность в чужаке. Не то валяться бы паскудному мальчишке под первым же смоляным стволом. Шинсо горестно вздохнул и получше перехватил болтающегося на плече шинигами. Нелегко, видно, придется новичку в этих краях… Время спокойно отмеряло минутами расстояние, когда густые ресницы парня чутко дрогнули. Свинцовые от долгого бессознания веки с трудом приподнялись, даруя пленнику возможность немного осмотреться. И без того хмурый пейзаж застилался туманной пеленой, приглушенные шаги верных конвоиров тонули где-то на дне сознания. Акио мучительно сомкнул глаза, норовя вновь погрузиться в небытие. Попытка пошевелить пальцами ни к чему не привела, ослабленные мышцы отказывались подчиняться. Даже взругнуться хорошенько не получилось — жажда сковала не только язык, но и всю глотку. Тогда он лишь вздохнул, тихо и надрывно. С выдохом в голове заметно прояснилось, и парню не без усилий удалось припомнить события, свершившиеся накануне омерзительного состояния. Темница… Змея… Капитан Ичимару… Ичимару? От внезапного прозрения Акио окончательно пришел в себя. Масса вопросов, словно клубок голодных гадюк, зароилась в голове. Если поблизости есть капитан, способный все разъяснить, почему бы и не воспользоваться шансом? В конце концов, нужно узнать о происходящем и о цене свободы, которой так искусно манила рептилия. Слегка приподняв голову, Исикава сфокусировал протрезвевший взгляд на отдаляющемся пейзаже. Мрачная долина оказалась для него совершенно незнакомой и отчасти жуткой. Вскоре и она, ласково прикрытая стеной спутанных волос, оказалась не доступна для обозрения. Удерживающая светлую густоту лента куда-то подевалась, порождая внутри глухое раздражение. Мысленно поставив пометку о том, что непременно изменит прическу по прибытии в отряд, Акио попытался пошевелиться. К несчастью, на этот раз не дала изменить висячего положения чья-то рука. Да что здесь вообще, черт возьми… — Хозяин, кажется, нам здесь чуть-чуть не рады… — раздался не так далеко знакомый голос, Исикава даже замер. — Здесь никто никогда никому не рад, — флегматично заметил второй голос. — Тебе ведь не стоит разъяснять подробности, верно? Вновь гулкая тишина наполнила пространство, водя неизвестностью по нервам шинигами, будто смычком по струнам скрипки. — Я… уже и сам идти могу, — наконец совладав с собственным языком прохрипел он. Словно по команде, в своем роде носильщик резко остановился, от чего Акио слегка приложился головой о его спину. В следующий миг офицер с легкостью камня полетел на песок, уже пожалев о своей болтливости. — Ну наконец-то, я уже было подумал, что мне тебя до самого замка тащить на себе придется, — облегченно выдохнул мужчина, разминая затекшие плечи. Взглянув на своих спутников, Исикава враз растерял все ругательства и обомлел, бесспорно, узнавая их. — Надо же, очнулся, — покачал головой подошедший поближе Гин. — Как спалось? Капитан заботливо склонился над пострадавшим, растянув тонкие губы в более широкой улыбке, нежели обычно. Не в силах пошевелиться, офицер заворожено наблюдал за ним и с неприязнью отметил, как пробежался по позвоночнику пугающий холодок. Ичимару по-прежнему улыбался, насмешливо глядя на парня из-под слегка приподнявшихся ресниц. Однако от странного выражения лица капитана, озаренного абсолютно фальшивой заботой, тянуло лишь холодом и безразличием. Где-то на подсознании Акио чувствовал это, но по необъяснимым причинам противиться не посмел. — Скверно, но признателен вам за…беспокойство. — Вот оно как, — перестав испытывать терпение офицера, Гин выпрямился и медленно направился к дорожке. — Беда-беда с этими монстрами… Шинсо насмешливо-презрительным взглядом смерил недоумевающего Исикаву и по велению хозяина помог тому подняться. Тем временем капитан уже стоял перед открытой гаргантой, ожидая спутников. — Хозяин, это нечестно! — возмутился дзанпакто. — Неужели вы хотели… — Прогуляться, ничего более. Теперь времени больше нет. Не хотелось бы заставлять ждать Госпожу.

***

Звенящую тишину, явившуюся по душу святым наслаждением, неожиданно прервал раздавшийся за дверями крик. Громкий, с нервозной примесью хрипотцы и бьющего ключом самодовольства, узнаваемый из тысячи других, раздражающих капитана этим хмурым полуднем. Склонившаяся над пачкой заляпанных чем-то съестным документов миниатюрная фигура поежилась, не предвещая ничего хорошего нетерпеливому гостю, тонкие брови сошлись на переносице. — Капита-а-а-а-а-н! Я вхожу! Подстрекаемые ретивым сквозняком, створки разъехались в стороны, позволяя нагрянувшему посетителю бесстрашно ввалиться вовнутрь. Ничуть не страшась адресованного ему презрительного взгляда, лейтенант габаритными шагами смерил комнату и шлепнулся перед девушкой. Брюнетка скрестила на груди руки и выжидающе уставилась на подчиненного, стараясь не задевать взглядом корзины в руках оного. — Капитан, у меня для вас есть отличные новости! — светясь от счастья ярче солнечного диска, выдал здоровяк. — Да неужели? — хмыкнула собеседница. — Только не говори мне Омаэда, что ты уже убрался во всех отведенных тебе казармах. Лейтенант горестно вздохнул. — Нет, еще не во всех, но дело совсем не в этом. Я тут подумал… — Тебе думать категорически противопоказано, — отрезала Сой Фонг. — Ну капита-ан, это слишком жестоко! — взвыл Маричие. — Зачем ты пришел? — девушка поднялась на затекшие ноги. — Если тебе нечем заняться, то я могу удвоить количество работы. — Нет-нет-нет-нет, что вы! — замахал руками лейтенант. — Вот всегда вы так. А, так это же вам, капитан! Вложенная в руки корзина лишь на миг заставила брюнетку удивленно приподнять брови. — Это еще что? — Понимаете, вы так плохо выглядите в последнее время… — невнятно залепетал лейтенант, но, получив красноречивый взгляд, осекся. — Нет, вы выглядите просто отлично, но немного подавлены… В общем, я тут пирог принес. Ну там это… Он с ливером… Поговаривают, ливер для нервной системы очень полезен. Поморщившись, словно от зубной боли, Сой Фонг гневно сверкнула глазами. Здоровяк попятился, поняв, что ляпнул нечто лишнее. — Ой, я же там еще работу не закончил! Приятного аппетита. С поразительной грацией, которой доселе не замечалось за тучным лейтенантом, тот развернулся и пустился наутек. — Омаэда, не забудь про двор! Кретин… Устало опустившись обратно на покрытый ковровой дорожкой пол, капитан тяжело вздохнула. Запачканными соевым соусом лоскутками отчетов уже дано играл бесчинный ветер, разметая ни в чем не повинные листы, до попадания в руки подчиненного еще бывшие приличной документацией. Доставленная в покои Сой Фонг выпечка смрадно благоухала. На этот раз девушка не смогла определить до абсолютной точности, от чего ее тошнит более всего — так некстати оказавшегося поблизости пирога, глупого лейтенанта или же от ситуации в Сейрейтее. В синхронности со стягивающими глубокую голубизну небес тучами заполоняли собой сплошные вопросы ясный ум, вынуждая Сой петлять по заросшим выдумками тропинкам в поисках ответов. Изможденная и опустошенная, девушка порядком устала гадать о таинственном исчезновении трети всех дзанпакто, возникающих повсюду вспышках чужеродной реацу и помыслах объекта предательской симпатии. Если первые две вещи и были как-то связанны между собой, то в замешательство последнего звена спутанной цепи Фонг до сих пор не верила. Быть может, причиной тому и служил тот треклятый интерес к противоположному полу, так не вовремя ослепивший внимательного от природы капитана и не позволивший разглядеть в нем предателя? Какой неслыханный позор… Отчеты продели немалый путь, прежде чем удариться о ближайшую стену. В помещении воцарился непривычный беспорядок, но Сой Фонг это волновало теперь меньше всего. И почему ее предают уже во второй раз? Почему бросают одну? Изящная статуэтка черной, словно покров ночи, кошки отправилась вслед за бумагой, звонко роняя осколки на пол. В отличие от обладательницы янтарных глаз, символу которой сейчас изрядно досталось, златовласый беглец не играл в жизни капитана столь значимой роли, однако… Сой и сама не могла объяснить, когда успела воспрянуть к нему унизительной привязанностью. Словно наяву, бегло подаренные им легкомысленные поцелуи хуже пламени обжигали губы, заставляя девушку все больше ненавидеть себя за былую необдуманность. Свинцовые капли разыгрывающегося за стеклом дождя с неистовой силой барабанили по крышам, отвлекая брюнетку от воспоминаний. Так что он там о правде тогда смел говорить, подло уходя в никуда? Смело улыбнувшись, Сой Фонг покинула свой пост у окна и опустилась на пол. Несомненно, все его в обиду брошенные слова имели место, смысл которых она поняла только сейчас. Все верно, именно в ту неуместную для них обоих ночь девушка не готова была смотреть в глаза чудовищной истине, однако, теперь как никогда решительно могла принять ее. Что ж, правда, так правда. Жаль только, что Готей-13 предателей не прощает.