Рубикон

disneppp – you lite

Мирта заходит в тренировочный зал, когда почти все трибуты уже на месте. Катон, словно безмолвный страж, следует за напарницей и взглядом победителя обводит всех присутствующих. Он отмечает, что Джоанна Мэйсон тщательно пытается привлечь внимание к своей персоне громкими криками и опасными выпадами; видит Первых у секции с оружием и знает, что Бити Литье найдет свое пристанище в ближайшие дни в отделении трав и узлов. Ван дер Гри вернулся в привычную для себя среду: где он точно никому не доверяет и всегда на чеку. Триумфаторы уделили Вторым от силы пару минут, а после вернулись к своим тренировкам. Голодные Игры не за горами, и многие потеряли форму; сейчас же у них есть пару дней, чтобы вспомнить старые приемы. Грэйн кивает Катону и подходит к отсеку с холодным оружием. Тут Блеск уже вовсю метает кинжалы в движущиеся цели, после детально просматривая отчет на специальном планшете. Но девушку не впечатляет техника Первого: он, вроде бы, делает все правильно, бросает ножи уверенно, но все равно попадает в намеченную цель лишь раза три из пяти. Такой результат может стать летальным на Арене. Это Мирта уяснила, когда не смогла убить у Рога Китнисс Эвердин. Поэтому девушка берет чехол с кинжалами и проходит в специальную комнату, напоминающую по форме прозрачный куб. У входа Грэйн нажимает на несколько кнопок, выбирая подходящую программу, и не замечает, как некоторые трибуты жадно ловят каждое ее движение. Ведь для них она одновременно является и самой сильной, и самой слабой участницей. Подготовка в Академии профи дала отличную базу для любых свершений, но год перерыва и отсутствие опыта могут сказаться. Мирта сама это прекрасно знает, но ни за что не покажет, что может оступиться. Перед ее лицом появляется виртуальный обратный отсчет, и оранжевые цифры вдруг напоминают ей Арену. Привычные чувства сковывают горло, и Грэйн крепит чехол на поясе, доставая сразу несколько ножей. Ноль слишком быстро растворяется в воздухе, и в ту же секунду у лица девушки пролетает компьютерная стрела, заставляя профи двигаться и уклоняться от ненастоящих ударов. Вокруг снуют придуманные люди, даже слышен скрежет металла, но Мирта настолько поглощена сотворенной битвой, что не оставляет себе даже времени на отдых: она бегает, уворачивается, мастерски наносит точные удары, нагибается, подпрыгивает, и чувствует себя в своей стихии. Чувствует себя идеальной, подходящей и, черт возьми, цельной. Пьянящая радость взрывает сознание. Но неожиданно краски потухают, а соперник исчезает прямо перед лицом девушки. Брюнетка зло оборачивается, тяжело дыша, и видит, как к ней в куб входит Джоанна Мэйсон. На лице Седьмой самодовольная ухмылка, а прочие трибуты неотрывно наблюдают за разворачивающейся прямо в тренировочном зале бойней. - Сыграем, победительница? – усмехается Мэйсон, крепче ухватываясь за рукоятку топора. Стеклянные двери смыкаются за спиной Джоанны, и появляется уже знакомый обратный отсчет. Седьмая серьезно вооружена, но Мирта знает, что на Арене не будет времени для выбора подходящего средства защиты. Бои между трибутами запрещены, - неожиданно думает Вторая, и приходит в ярость от подобных мыслей. Она не боится Мэйсон и уж точно готова дать самодовольной девчонке отпор. Мир вокруг начинает крутится, повсюду мелькают вспышки, а ненастоящие соперники пытаются нанести удар, но Джоанна, кажется, совсем не замечает придуманных декораций. Она ловко уклоняется от компьютерных проекций, пробивая себе путь к Грэйн. Мирта достает кинжал и выдыхает, пристально наблюдая за соперницей. Она кожей чувствует взгляд Катона и понимает, как напряжен ее напарник, но все подобные мысли отходят на второй план. Сознание захватывают первобытные инстинкты и ощущения предстоящей битвы. Кто же первым нападет? Внутри куба – карнавал. Яркие краски мелькают в воздухе, и Джоанна начинает двигаться зигзагами, будто бы испытывает терпение Грэйн. Но она должна знать, что Мирта не самый спокойный трибут; яркий пыл Второй может изойти синим пламенем даже от обычного взгляда. И Мэйсон решила проверить своего врага на прочность. Узнать, насколько в действительности хороша профи. Сумасбродная. Девушки, кажется, бросаются вперед одновременно. Когда-то Катон назвал напарницу неудачной копией Джоанны Мэйсон. И наблюдая сейчас за противницами в бою, Ван дер Гри смог с легкостью отмечает их животную пластику и звериные повадки. Мирта неожиданно уходит вперед, подгибая колени так, что топор Мэйсон проходится в нескольких сантиметрах от ее лица. Вторая проезжает на коленях с полметра, оказываясь за спиной Джоанны, а потом резко встает и, не позволяя Седьмой опомнится, наносит противнице четкий удар локтем между лопаток. Мэйсон рычит, выдыхает, но не сдается. Она разворачивается, заносит тяжелый топор для нового удара, но ловкая Мирта вновь уворачивается, играя со своим врагом. Худая и хлесткая, Грэйн легко уходит от всех ударов, позволяя Джоанне выдохнуться от резких и безрезультатных махов топором. И Джоанна преображается на глазах. Ярость застилает ей глаза, а безумие толкает на невероятные поступки. Седьмая делает очередной выпад, а после бьет Мирту ногой в колено. Такой ход буквально сбивает брюнетку с ног, но она не намерена сдаваться; перекатывается и покрепче хватается за рукоять кинжала. Правила запрещают травмировать трибута до Арены. И Грэйн старается не забыть это требование, когда Джоанна в очередной раз подходит слишком близко. Выпад, а за ним еще один. И если для Седьмой это настоящий бой, то Мирта лишь вспоминает тренировки. Вторая уклоняется влево, появляясь совсем рядом с Мэйсон, а потом ребром ладони бьет высокую Джоанну в бок, и тут же исчезает за ее спиной, хватая опальную победительницу рукой за короткие волосы. Вайресс вздрагивает, когда Грэйн чуть ли не истерично выкрикивает и приставляет к горлу Мэйсон кинжал. Джоанна не может пошевелить головой, потому что ее волосы все еще в кулаке у Мирты, но слепая ярость не позволяет той сдаться. - Игра окончена, - рвано произносит Вторая и отпускает соперницу. Седьмая опускается на колени, пытаясь отдышаться, а Грэйн отходит сначала на два шага назад, ожидая подвоха, а потом и вовсе направляется к выходу, пока безумная Джоанна не выкинула очередной трюк. Седьмая, очевидно, не намеревалась просто так заканчивать бой: она метко бросает топор в сторону профи, но такая выходка легко отражается в стеклянных гранях куба. Мирта уклоняется, и оружие врезается в прозрачную стену, что невероятно веселит Мэйсон. Джоанна смеется взахлеб, когда Грэйн выходит из интерактивного тренажера обратно в зал. Трибуты молча смотрят на нее, а Блекс, стоящий ближе всех, нахально ухмыляется. - Похоже это твое хобби, Мирта, - лениво тянет Первый, - ставить дальние Дистрикты на место. Чума хмурится и оглядывается на стоящего в стороне Эбернети. Рядом с ним, словно утенок, замерла растерянная Примроуз Эвердин, желающая, очевидно, показаться суровой и отрешенной. Но детское выражение лица портит все впечатление. Катон подходит к напарнице и чуть ли не силой заставляет Мирту идти к лифтам. Ему не нравится вся сложившаяся ситуация, а также тот факт, что теперь все их соперники знают, на что способна Вторая. С этого момента их не будут недооценивать; наоборот, задачей каждого трибута будет скорее вывести Грэйн из игры, чтобы она не доставила проблем в дальнейшем. Плутарх Хевенсби ухмыляется со своей импровизированной трибуны и отмечает про себя, что Квартальная Бойня обещает быть крайне захватывающей. И забвенная ярость на лицах игроков вторит его мыслям. /

Zella Day – East of Eden (Matstubs Remix)

Феликс спрашивал у Мирты, какое платье она хотела бы себе на интервью. Тогда девушка неопределенно усмехнулась и сказала, что ей все равно. Цвет ткани не изменит решения Президента. Последние дни выдались слишком насыщенными, чтобы думать еще и рубежном испытании, которое предстоит Вторым перед их выходом на Арену. Изнурительные тренировки в зале в различных секциях, встречи с союзниками из Первого, обсуждения стратегий с менторами и краткие моменты сна в крепких объятиях Ван дер Гри – все смешалось в калейдоскоп событий и растворилось в глубинах сознания. Мирта позволила вовлечь себя в активную деятельность, но подсознательно уже знала, что эти старания не имеют смысла. Она приняла свою смерть как данность и не видела нужды противиться бурному потоку, который уносил ее дух вниз по течению. Кориолан Сноу наблюдал за ней из каждой камеры и смотрел сквозь призму любого подчиненного; Грэйн знала, что даже убей она всех на новой Арене, ей не выйти живой. Ей не вернуться домой. Но такой шанс был у Катона. Логика Президента проста и незамысловата: позволить выиграть девчонке Эвердин и целый год чествовать жертвенность и отвагу Двенадцатого. Но если постараться, если приложить усилия, то Ван дер Гри сможет повторить свой триумф. И этой победой он уничтожит Сноу, сломает систему и, наконец, обретет покой. Мирта сжимает его ладонь под столом, наблюдая, как яростно сын мэра обсуждает очередной вариант Арены с Брутом и предлагает варианты выживания. Катон почти не спит, глубокие тени обезобразили его лицо, но Грэйн-то знает, что скоро все кончится. Она начала эту войну, ей эту битву и заканчивать. Девушка прекратила говорить вслух о собственной смерти. Лишь Энобария замечала в глазах подопечной некую отрешенность и чувствовала подвох. Но изменить существующий порядок вещей никому не было под силу. Лишь Катон противился очевидному, стараясь выплыть из несущегося потока и найти свой океан. Личной тренировкой Мирты занялся Брут. Он решил сменить подход Энобарии и, наверняка, последний раз испытать своего трибута. Они никогда не были близки. Грэйн, хоть и не славилась покладистым характером и всегда лучше ладила с парнями, не искала близкого общения с Ройссом. Ей достаточно было общества наставницы Хост, циничного Ареса и даже самой себя. Брут был скалой. Несгибаемым. Словно высеченным из камня. Слова его были жесткими, а действия точными. Таким однажды должен стать Катон. И занять он обязан пост своего отца, продолжив его политическую карьеру. Такого будущего хочет для него Мирта. Спокойного, стабильного. Свободного. Три «С», составляющих успех. И двадцать три смерти на пути к лучшей тропе. Брут не жалел ни сил, ни ударов, заставляя Мирту сражаться на полную. Он хотел увидеть ее максимум, хотел выжать из нее жизнь и все эмоции. Он пытался заставить ее почувствовать себя настоящей и злостно кричал, когда девушка начинала закрываться. Он прекрасно понимал, что меньше чем через неделю тело брюнетки поместят в дорогой гроб и отправят во Второй Дистрикт. Оставалось лишь надеяться, что погибнет она достойно. Так, как ей бы пришлось по вкусу. Когда тренировка закончилась, и Грэйн жадно пила воду, облокотившись о металлическую стойку с оружием, Ройсс подошел к ней и сказал лишь одну фразу: - Держись Катона и не делай глупостей. Мирта привычно искривила губы, а потом так искренне рассмеялась, что и ментор не удержался от широкой улыбки. Больше таких возможностей им не представилось. Сноу распорядился, чтобы теперь представители одного Дистрикта выходили на сцену вместе. Так он надеялся сократить время для интервью и избежать неприятных моментов. Энобария усмехнулась и заметила, что трибутам есть, что сказать. Кашмира Ритчсон за обедом обронила, что никто не хочет умирать. И именно эту мысль будущие игроки хотят донести до Капитолия во время шоу Фликермана. Блеск неоднозначно повел плечами и обвел глазами союзников, явно соглашаясь со словами сестры. Такая тактика пришлась не по вкусу Бруту, но у Мирты был план. Она знала, что ее участь уже ничего не изменит, поэтому в последний раз решила дать волю гневным словам. Пускай ее запомнят опальной, но лучше уйти так, чем кротко и молча ступить на плаху. Отрешенная Китнисс Эвердин могла бы гордиться ее успехами. Феликс же на этот раз решил поиграть с градиентом. Платье Мирты было действительно произведением искусства: без всяких рукавов, оно состояло из плотного корсета черного цвета, который был полностью усыпан мелкой россыпью камней в тон, а с талии свободно вниз спадала легкая полупрозрачная юбка, сменяя цвет от черного к насыщенному бордовому. Спина же вновь оставалась открытой, ведь копну смольных волос пришлось собрать в пышную прическу на затылке. Стилист последний раз распорядился, чтобы акцент в макияже сделали на глаза, а на губы своей модели лично нанес матовый винный цвет. Мирта в очередной раз предстала в образе опасного воина, ведь скрывать ее личность больше не представлялась необходимым. На Семьдесят Четвертых ее платье цвета персикового заката должно было привлечь внимание капитолийцев, а уверенные речи – спонсоров. Но на Квартальной Бойне она вооружена собственным именем, почти что брендом, поэтому изображать тихий омут больше не нужно. Грэйн хмурится, когда Фил обнимает ее и говорит какую-то слезливую речь, убеждая свою модель, что не сомневается в ее победе. Вертикальные зрачки явно выдают ложь, но Мирта ему благодарна. И сжав руки стилиста в своих ладонях, брюнетка в последний раз выражает свою признательность обычному капитолийцу, который всего лишь хотел преобразить профи из Второго и сделать из нее античную Богиню. Катон ждет прямо за дверью и кивает с легкой улыбкой на губах, подставляя напарнице свой локоть. - Опять каблуки, Грэйн? – в голосе сквозит ирония, тщательно маскируя напряжение. - Энобария отобрала все кроссовки. Ван дер Гри доволен ответом и уверенно ведет свою спутницу по коридорам к за кулисам, попутно упоминая, что Первые только что вышли на сцену. У экрана за сценой уже стоит Эвредика, их сопровождающая, одетая в темно-фиолетовое платье. Женщина эмоционально всплескивает руками и обнимает одновременно двух своих трибутов, рассыпаясь в комплиментах и пожеланиях. Наивная дурочка, - думает Мирта, - что с нее взять. Вторые переводят взгляд на экран, где Кашмира наигранно плачет и говорит, как любит Капитолий и как привязалась к его жителям, а Блеск трепетно утешает сестру, горько сожалея, что правила нельзя поменять. Зал начинает недовольно трепетать, но Цезарь умело успокаивает массы и отправляет расторгавшихся на камеру Первых на постамент. Катон ухмыляется и переводит взгляд на напарницу, явно думая ей высказать свои мысли по поводу этого фарса, как видит недобрые огни в ее глазах. Но тут кулисы поднимаются, и Фликерман приглашает следующих участников на сцену, поэтому Ван дер Гри остается лишь заткнуть дурное предчувствие и помочь Мирте не упасть по пути к ведущему. Зал беснуется, завидев их вместе, и Мирта неожиданно улыбается и кивает зрителям. Это настораживает Катона еще больше, хотя он и старается не выдавать своих чувств. Только вчера они решили, что точно не будут опускаться до уровня прочих трибутов и прилюдно умолять отменить Квартальную Бойню. Раз уж они здесь – то буду сражаться. До победного конца. Мирта элегантно присаживается на диван, удивляясь своему поведению. В отражении она не узнает себя, шестнадцатилетнего подростка. Оттуда смотрит опасная профи, готовая отразить любую угрозу. Но и девятнадцатилетний Катон не выглядит военачальником армии; его образ более приземленный, людской, но до того внушает страх, что безгласые обходят бойца стороной. О его вспыльчивом нраве ходят легенды еще с прошлых Игр. - Итак, - сладко тянет Цезарь, обращая свой взор к публике, - мои любимые трибуты вновь здесь! Вы дважды были на этой сцене в прошлом году и опять же второй раз радуете меня в этом сезоне. Не правда ли чудесное стечение обстоятельств? - Вполне возможно, что мы увидимся и в третий раз, - снисходительно замечает Катон, позволяя легкой улыбке проступить на лице. Аудитория улыбается, а некоторые даже хихикают, наблюдая за тем, как Мирта переплетает свои пальцы с пальцами напарника. Недвусмысленный жест не укрылся ни от кого, на что и рассчитывала Вторая. Небольшое шоу можно смело начинать. В последний раз дышится легче. - Это – потрясающее совпадение, Цезарь! – звонким (не своим) голосом отвечает брюнетка. – Правда, сердце мое тяготит одна тайна. Так хочется разделить ее с вами! Но, боюсь, духа не хватит признаться. В глазах Фликермана мерцает недоверие, но овации капитолийцев сделали свою работу: теперь он не может поступить иначе. - Мирта, - голос теперь напоминает жженый сахар, - я не смогу спокойно спать, зная, что ты хранишь на душе такой секрет. Так не лишай же меня сна, поделись с нами! Зал смеется, смеется наигранно и Цезарь, а Катон все пытается угадать ход мыслей союзницы. Что эта заноза задумала в очередной раз? И как это отразится на всей их команде? - Ох, Цезарь, - тяжко вздыхает Грэйн, - мне так стыдно. Зрители затихают, не желая упустить ни слова из речи Мирты. А девушка наслаждается шоу, не торопясь произнося слова. - Ты же знаешь, наш Дистрикт всегда отличался воинственными настроениями и отважными бойцами. - Это воистину так! – громогласно произносит ведущий, смотря прямо в камеру. – Как минимум один раз каждый победитель из Второго грозился меня убить. Капитолийцы хохочут, а Мирта не может перестать улыбаться. На секунду ей в голову приходит мысль, что сегодня Фликерман может действительно не пережить вечер. Но было бы ей до него дело. - Это верно, - кивает брюнетка и продолжает: - и когда мы услышали о правилах для Квартальной Бойни, то поистине ликовали, понимая, какой это удивительный шанс вновь продемонстрировать всей стране наши способности и смелость. И в эту самую секунду Ван дер Гри понимает, к чему клонит его напарница, но ее рука металлической хваткой сжимается вокруг его ладони, совсем не тонко намекая, что сейчас лучше всего промолчать. - И в тот же вечер мы собрались в одном из домов победителей, чтобы решить, кто из нас самый достойный и сможет в лучшем виде представить Дистрикт. - Мне кажется, ответ мы можем лицезреть прямо сейчас на сцене, - произносит Фликерман, стараясь увести разговор в безопасное русло; но Грэйн не позволяет ему этого сделать. - А вот тут ты ошибаешься, милый Цезарь, - грустно произносит девушка, подкупая зрителей лучше Кашмиры. – Данная честь была предоставлена иной победительнице, которая жаждала вернуться на Арену и принести своему Дистрикту вожделенную победу. Но волей случая наши имена перепутали, и, получается, что я отобрала у нее блистательную возможность: достичь успеха и принести славу округу. Злой рок, не правда ли? Я не должна была оказаться сегодня на этой сцене. Но, по всей видимости, Президент хотел видеть именно меня на этих Играх. В зале воцаряется тишина, а Катон буквально кожей чувствует ужас ведущего. И внезапно он понимает, что хуже уже точно не будет, а значит у них сейчас все карты на руках. Фликерман что-то лепечет, пытается пошутить, но недовольство в зале начинает возрастать с небывалой скоростью. Особенно смелые начинают выкрикивать «это несправедливо! Оставьте триумфаторов в покое», но основная масса пока что пытается обдумать произошедшее. И тут в игру вступает Ван дер Гри в полной уверенности, что Брут ему в конце вечера оторвет голову за подобные слова. - Знаешь, Цезарь, эта Квартальная Бойня будет действительно необычной. – Его спокойный голос будто бы гипнотизирует. – На Арене соберутся двадцать два убийцы, которые уже однажды вырвали из рук смерти свою кровавую победу. Но вот только Примроуз Эвердин, трибут от Двенадцатого Дистрикта, никакого отношения к Играм не имеет. Разве что горькие слова утраты, которые она произнесла прилюдно несколько раз, так проняли Президента Сноу, что он бесчестно заставил ребенка участвовать в Играх с закаленными палачами. И могу сказать точно: Дистрикт Два возмущен подобным решением. Мы убиваем равных, но не детей. Примроуз Эвердин не место среди нас. Ее место дома, в Двенадцатом Дистрикте, рядом с семьей и близкими. Хватит потерь для этого округа; мы и так принесли им достаточно боли. И через секунду зал взрывается эмоциями. Фликерман благодарит Вторых за интервью и просит их занять место на постаменте, но им не нужно приглашение. Напарники легко поднимаются и идут к своим союзникам, расслабленно улыбаясь. Подобные слова подействовали лучше слез и уговоров. И даже если Квартальную Бойню не отменят, то успокоить Дистрикт Двенадцать точно не выйдет. А в том, что сегодня этот округ вспыхнет пламенем неповиновения, Катон абсолютно уверен. Он лично видел этих людей и посеял в их душах зерна сомнения и ненависти. Ваш ход, Президент Сноу. Попробуйте переиначить эту игру.