Рубикон

Ludovico Einaudi - Time Lapse

Дистрикты проносились перед глазами победителей быстрее, чем деревья за окнами столичного экспресса. Брут решил не повторять предыдущих ошибок, и уже в Одиннадцатом Катон наизусть читал идеальную речь с громкими лозунгами и благодарностями Капитолию и всему Панему за их мужество и стойкость. Мирта стояла у микрофона, не желая произносить ни слова. Напротив нее высился огромный экран со злым лицом Цепа на весь размер, а недружелюбные жители Дистрикта не хотели и слушать лживые слова триумфаторов. Некоторые попытались уйти прямо посреди их выступления. Что сказать. Ушли они разве что на тот свет. И это, само собой, не добавило монет народного признания в копилку Вторых. Десятый был уже более покорным, хотя вряд ли слышал об успехах победителей в предыдущих Дистриктах. Девятый же округ вовсе молча принял всю команду, словно отстраненный наблюдатель, который и не слышал о Голодных Играх. В Восьмом огонь неповиновения мелькал чаще, чем в предыдущих округах, но этим жителям хватило ума не выступать открыто против политики Сноу и ежегодных речей победителей. Настоящий кошмар развернулся в Седьмом, где люди начали выражать свой гнев прямо после первых строчек текста Мирты. Недовольные пытались пробраться к сцене, злостно укоряли девушку в ее вранье и пороках и всячески пытались добраться до Вторых, точно намереваясь разорвать их на куски. Грэйн была практически в состоянии шока, когда Катон завел ее в здание Дома Правосудия и крепко прижал к себе, обещая, что никто, ни одна душа, будь то фанатичный житель этого Дистрикта или сам Сатана, не причинят ей вреда, пока он рядом. Мирта не поверила ни единому его слову, разозлилась на напарника и, в итоге, перенаправила все свои негативные эмоции в сторону Ван дер Гри, обвинив его в пустых обещаниях. Несмотря на то, что это была истерика чистой воды, девушке действительно стало легче. И находясь в собственном купе на пути к Шестому, она уже жалела, что так яростно отвергла Катона. В очередной раз. С Четвертого эмоции людей стали более теплыми, а в Первом разразилось настоящее торжество, достойное столицы. Яркие наряды, пышные украшения, богатые гости и невиданные угощения. Дистрикт будто благодарил Вторых за смерть собственных трибутов и приносил им в жертву чревоугодие и подхалимство. И тут даже Мирта задумалась, а стоило ли оно того? Не их победа, а триумф Темных Времен. Стоило ли тогда так угнетать дальние Дистрикты, чтобы на выходе получить несколько процветающих регионов и стагнацию, смешанную с ненавистью, в других областях? Ответ очевиден. Первый они покинули глубокой ночью, едва закончился званый ужин. Вечеринка вышла блестящей, что сказать. Менторы, а также победители прошлых лет тепло приветствовали Катона и Мирту, обещая им перспективы и безоблачное будущее. Грэйн вновь не поверила ни единому слову. / - Не спится? – Ван дер Гри неслышно появляется из мрака столовой, заставляя напарницу отвлечься от созерцания пейзажа за окном. - Не вижу смысла ложиться, мы прибудем в Капитолий через пару часов. Катон как-то неопределенно пожимает плечами и садится рядом с девушкой на широкий диван. В руках он крутит бутылку из темного стекла, будто бы раздумывая, что с ней делать дальше. - Не хочешь ли развлечься, Грэйн? – с легкой усмешкой на губах спрашивает парень, поднимаясь, чтобы найти бокалы. В прошлый раз с этой фразы потянулись сладкие слухи о Вторых по всему Панему. - Что это? – немного брезгливо интересуется брюнетка, весьма внимательно наблюдая за действиями Ван дер Гри. - Мирта, - просто отвечает Катон, смотря девушке прямо в глаза. – Напиток так называется – мирта*. Производится в Первом, подарок мэра. Жаль, он лично тебе это не вручил. Девушка фыркает, но не отказывается. О таком напитке она слышит впервые. - Проверим, насколько похоже содержимое на тебя? – усмехается блондин и открывает бутылку, после разливая по бокалам темно-рубиновую жидкость. – Пахнет неплохо, но по опыту знаю, что при близком знакомстве с Миртой дела обстоят совершенно иным образом. – И смотрит на нее таким игривым взглядом, что хочется немедленно стереть эту ухмылку с лица. Катон протягивает напарнице бокал и салютует ей. - За процветание Панема и нашу безмятежную жизнь в этой стране. - Давай выпьем за что-то более правдоподобное, - кривится девушка от его слов, а после делает небольшой глоток. Напиток приятно обжигает, даря необыкновенную сладость и на секунду на душе становится действительно спокойнее. Катон ухмыляется и отпивает еще немного сразу же после первого глотка. - Похожи, - констатирует он. – Отталкивает при первом знакомстве, но если настойчиво продолжать общение, то затягивает в таинственный омут, где хочется навсегда забыться. – И вновь садится рядом с брюнеткой. - Ты уже пьян, - раздраженно говорит Мирта, игнорируя все слова, сказанные сыном мэра. – Неплохой напиток, надо будет попросить еще пару бутылок для коллекции отца. Он будет рад такому подарку. Давно хотел меня поставить как трофей за стекло. Ван дер Гри привычно ухмыляется и допивает содержимое бокала одним глотком. - Не увлекайся, - вяло предупреждает его Грэйн, наблюдая, как Ван дер Гри наливает себе еще. – У нас меньше чем через двадцать часов самое ответственное мероприятие со времен Голодных Игр. И ты мне нужен с ясным сознанием и в адекватном состоянии. На некоторое время в столовой воцаряется тишина, и Мирта сама делает пару глотков, то морщась от резкого вкуса, то наслаждаясь приятной ноткой. Такой противоречивый напиток. Мирта. Очень говорящее название, очень похожее содержимое на ее характер. В чем-то Катон точно прав. - Мы уже сделали все, что могли. – Нарушает молчание парень, ставя бокал на стол. – Мы пытались успокоить Дистрикты, возносили самые бравые оды государству и даже намеревались склонить Двенадцатый на праведную сторону. Теперь осталось только появиться в столице, чтобы понять, насколько наши попытки были успешными. - Я сама тебе скажу, - ухмыляется Мирта, - мы провалили все испытания. Вот увидишь, Сноу явно не доволен нашими успехами. Мы сделали много, но этого недостаточно. - Он мог бы также принять участие в стабилизации положения в стране, - огрызается Катон. – Он мог бы отменить Игры, мог бы пойти навстречу дальним Дистриктам, мог бы разрешить двоих победителей из одного Дистрикта по нашему примеру. Обыграть ситуацию можно невероятно.. - Можно. Но делать наш Президент этого не будет, - перебивает парня Грэйн и скрещивает руки на груди. – Ошибка была наша. И не ему исправлять эту оплошность. - Ты прекрасно знаешь, что напряжение давно висит в воздухе. Дистрикты недовольны такой политикой не первый год, и бунт был только вопросом времени. Необходима была лишь искра, и мы позволили ей разгореться. - Не мы. – Стальным голосом произносит брюнетка, резко поворачиваясь к Ван дер Гри. – Не путай, красавчик, не нам выпала эта честь. Если бы мы разожгли пламя народного недовольства, то в дальних Дистриктах не хотели бы нас четвертовать за победу. Огонь распалила Эвердин, а ты весьма успешно нёс ее идеи в массы в последнее время. Посмотри на себя после Арены, ты словно стал символом отчаяния вместо нее. И твои слова в Двенадцатом во многом были правдивыми. На них черной пылью лежали отголоски убеждений Китнисс Эвердин. Так что, не впутывай меня в это, Катон. Честь разжечь искру выпала не нам. Но вот расплачиваться за содеянное – наше ярмо. И, боюсь, этот долг потянет нас на дно. Дистрикты не оставят нас и нашу победу в покое. А Сноу не станет идти нам навстречу. - И что ты предлагаешь? – бесцветным голосом спрашивает парень, откидываясь назад на диван. – Что нам делать? - Играть свои роли, - жестко отрезает Мирта. – Продолжать гнуть эту линию, а потом вернуться домой и прожить ровно столько, сколько посчитает нужным Президент. Исполнять все его требования и надеяться, что следующий день не станет последним. - То есть жить в вечном страхе? – иронично спрашивает Второй. - Не думай об этом, - Мирта поднимается с дивана. – Ты видел, что я чуть не сошла с ума, когда осознала эту правду. Нам стоит прожить отпущенный срок так, чтобы уйти без сожалений. Но не лезть на баррикады и не подстрекать государственный переворот, а попытаться не провоцировать ситуацию. То, что сейчас у нас абсолютно не выходит. Катон ухмыляется, а потом внезапно добавляет, когда Грэйн уже практически дошла до выхода из вагона: - В этом году мы будем менторами. Девушка оборачивается, и в темноте ее глаза сверкнули недобрым огнем. - Мы приложим все усилия, чтобы один из трибутов нашего Дистрикта победил. Но если придется принести в жертву всех участников Квартальной Бойни ради наших жизней, то, знай, я без колебаний собственноручно удостоверюсь в гибели каждого. Катон кивает, выражая свое молчаливое согласие с заявлением союзницы, после чего Грэйн покидает столовую, оставляя блондина наедине с собственными мыслями. / - Солнце мое, ты выглядишь безупречно! – Фил рассыпается в комплиментах, глядя на подопечную, но сама Мирта ни капли не разделяет его восторга. В этот раз они заняли привычные апартаменты на втором этаже Тренировочного центра. Команда подготовки оккупировала спальни бывших трибутов и с самого утра колдовала над их внешним видом, чтобы триумфаторы и в этот раз сразили искушенную столичную публику. - Для парня все проще некуда, - пренебрежительно говорит стилист, обходя девушку вокруг, чтобы удостовериться в идеальности ее образа. – С тобой же сложнее, дорогая. Все внимание будет приковано к отважной девушке из боевого Дистрикта, которая, вопреки всему, пошла до конца. Ну же, красавица, скажи, что я прав. Феликс последней репликой уже обращается к Энобарии, которая сидит в кресле у импровизированного французского окна и медленно пьет золотистое шампанское из высокого бокала. Решила накидаться с утра, чтобы не так сильно переживать за наш провал вечером, - едко прокомментировала это Мирта, пока Фил еще творил над ее образом. К слову, стилист вновь сменил имидж, подобрав себе очередные невообразимые линзы (с кошачьим вертикальным зрачком) и покрасив волосы в серебристый цвет. Чертовы капитолийские веяния, которые иногда могут до смерти напугать. - Она выглядит достойно победительницы, - наконец произносит Хост, поднимаясь из кресла и подходя ближе к подопечной. – В этот раз ты хорошо постарался, отдаю должное. Фил самодовольно ухмыляется и подмигивает Мирте, которая все еще истуканом стоит посреди комнаты на небольшом подиуме и не может поверить, что они все-таки добрались до Капитолия. И что теперь их тандему предстоит самое сложное – не пасть ниц перед Президентом. Девушка изрядно нервничала, стоит признаться. И внешний вид только усугублял ее дурное расположение духа. Так и хотелось выместить на окружающих свою злость, но вот от ментора есть риск получить в ответ, а стилиста, творящего подобные безумные вещи, грех обижать. Никогда не знаешь, что он выдумает в следующий раз. - Почему золотой? – впервые за некоторое время подает голос победительница, рассматривая себя в высокое зеркало. – Набрался приемов у стилиста Двенадцатого Дистрикта? - У Цинны? – кривится Фил, а потом берет бокал Энобарии и также отпивает шампанское. – Он, конечно, сладкая и недоступная пташка, но меня не привлекает его загадочный угольный образ. Пусть и дальше копошится над подобным бесперспективным хламом. Золотой цвет всегда ассоциировался с триумфом, с роскошью. И Квартальная Бойня пройдет в красно-золотых оттенках. Но одевать тебя в кровавые цвета слишком рано, пусть публика увидит тебя с новой стороны. Ты ведь у нас прекрасный и нежный цветок, Мирта. Хост слишком громко усмехается, не замечая гневного взгляда брюнетки, а потом насмешливо качает головой, явно ставя под сомнения слова стилиста. Грэйн также не верила в его красивые утверждения, но не могла не согласиться, что из зеркала на нее вновь смотрит совсем другой человек. Статная девушка, явно выше, чем обычно была Мирта, с красивыми скулами и идеально лежащими смольными волосами в замысловатой прическе. Она была словно Диадемой из Первого Дистрикта: в длинном вечернем платье цвета топленого золота, которое каскадом падало вниз, обнажая разрез у правого бедра. Наряд был весьма открытым, овальной линией скользя у ключиц, открывая шею и не пряча руки в рукавах, лишь пайетками на плечах игриво подмигивая, а также демонстрируя небольшой вырез на спине, который после переходил в более прозрачную ткань ровно до поясницы. Глаза Мирты были подведены более темным песочным оттенком, а губы выделялись ежевичной помадой, которая шла к этому образу сама по себе, ни к чему не привязываясь. Но главным украшением была, несомненно, корона победителя, идеально занявшая свое место среди невероятных локонов прически. Внешний вид победительницы разительно отличался от предыдущих скромных нарядов в духе Дистрикта Два и выставлял ее в поистине привлекательном свете. Даже сама Мирта в глубине души признавалась, что выглядит абсолютно иначе. Словно кукла с витрины или модель с подиумов столицы. Сегодня она не воин и сражаться будет не любимыми ножами. Резать придется острыми словесными лезвиями и принуждать к сотрудничеству лживыми речами, а не угрозами. - Катон потеряется на твоем фоне, - довольно отмечает Фил, салютуя музе бокалом. – Это твой вечер, сладкая. Насладись же им. Впереди тебя ждет тяжелое бремя неблагодарного труда, да, Барри? Лови момент, пока есть возможность. Энобария, которая терпеть не могла подобных сокращений от своего имени, удостоила стилиста лишь хмурым взглядом, а после продемонстрировала ему оскаленную улыбку, чтобы тот не зарывался и помнил свое место. - Она и так все знает, Феликс. Обойдется без инструкций недо-манекена. Грэйн ухмыляется, наблюдая краткую баталию, а потом медленно выдыхает и спускается с подиума, придерживая платье. - Сначала интервью, потом Президентский Дворец? – спрашивает она, не обращаясь ни к кому конкретно. - Именно так. – Подтверждает Эно, а потом как-то слишком сурово добавляет, - дожить бы до следующего утра. И Мирта не хочет признаваться, что по спине прошлись мурашки от подобных слов.

Hypnotic Brass Ensemble – Caesar Flickerman Theme

- Не могу выразить словами, как долго мы ждали этих мгновений! Весь Панем, затаив дыхание, наблюдал за безупречным Туром наших победителей, и вот пришло время лично поприветствовать их! Встречайте! Катон Ван дер Гри и Мирта Грэйн, победители 74-х Голодных Игр! По замыслу телевизионщиков Вторые должны были находиться в тени на сцене, а после объявления Цезаря яркий прожектор переведет свой луч на них, и триумфаторы гордо пройдут в центр сцены. Пока Фликерман соловьем заливался об успехах напарников, они успели перекинуться парой слов. - Удобно на таких каблуках? Катон не изменял себе. Его костюм на этот раз играл темно-синими оттенками, а пиджак украшали золотые полосы, на воротнике была прикреплена брошь с символом родного Дистрикта, а на голове также возвышалась корона триумфатора. Это было личное дополнение стилистов, никто обычно не требовал надевать подобные диадемы во время Тура. Но Феликс решил, что неплохо было бы еще раз подчеркнуть тот факт, что победителей все-таки двое. Бруту идея не понравилась, но возражать он не стал. - На нас будут все пялиться. - Они собрались здесь из-за нас, - хохочет Катон, наблюдая за действиями Цезаря на сцене. – Веди себя естественно, только говори чуть больше, я не хочу отдуваться за двоих. Приправь этот вечер остротами, но, прошу, без ненавидящих взглядов в сторону публики. Загубишь все старания твоего стилиста. Он сделал из тебя настоящий праздник. - Хочешь сказать, что я слишком яркая? - Хочу сказать, что спрятаться за моей спиной у тебя больше не выйдет. Что-то мне подсказывает, что все внимание сегодня будет обращено к тебе. - Надеюсь, нет. Ты прекрасно парируешь все выпады Фликермана. - Будешь учиться в процессе, - усмехается парень и выставляет свой локоть немного вперед, предлагай девушке за него ухватиться. – Он точно будет намекать, что между нами что-то есть. Брут посоветовал не опровергать его догадки, лишь туманно уходить от ответа. - Заявить на всю страну, что мы построили свое счастье на костях влюбленных из Двенадцатого? Избавь меня от этого, - морщится Мирта, машинально щуря глаза. - Все веселье у нас только впереди, Грэйн. В Президентском дворце. Сейчас же – только разминка. - Пообещай мне, что если этот кошмар кончится, мы вернемся к привычной жизни. Вернемся к тренировкам в Академии и забудем все недоразумения Арены. Станем привычными карьеристами из Второго Дистрикта, которые за честь и победу по головам пойдут. - Аминь, - смеется Катон, и в этот момент прожектор освещает их фигуры. – Наш выход, дорогая. Мирта даже выдавливает из себя вполне сносную улыбку и позволяет Ван дер Гри направлять ее по пути к Цезарю. Посреди сцены, как и в прошлом интервью, стоит кресло для ведущего и небольшой диванчик для победителей. Катон ослепительно улыбается, машет свободной рукой беснующейся от восторга публике и всячески призывает брюнетку к подобным действиям. Но девушка правой рукой придерживает платье, а левой крепко вцепилась в локоть напарника, боясь упасть с этих отвратительных каблуков. Ее невероятно пугала та периодичность, с которой она стала носить подобные туфли; еще немного и научится ходить на этой смертоносной шпильке. Не приведи Господь такой участи. - Вот они! – громогласно объявляет Цезарь, не в силах сдержать эмоции. – Наши невероятные победители! Вы только посмотрите на них, как же они хороши! Нет, право, я не могу перестать восхищаться и прошу зал осыпать их самыми бурными аплодисментами! Эти ребята заслужили ваших самых страстных оваций. Но публике и не нужна команда, капитолийские пустышки в свое удовольствие кричат, активно жестикулируют и бросают целые букеты на сцену. Разноцветные обезьянки, такие же глупые и бесполезные, - думает про себя Мирта, но продолжает улыбаться и надеяться, что дальние Дистрикты распознают фальшь в их действиях. - Здравствуй, Цезарь, - мелодичным голосом начинает Катон, - добрый вечер, Панем! Зал опять взрывается криками и аплодисментами, что невероятно веселит триумфатора. Они занимают свое место на диване с напускным безразличием и выглядят так, будто бы их жизни не висит на волоске. - Я с восторгом наблюдал за вашим Туром, - заговорщицки признается Фликерман, явно желая польстить победителям. – Какие слова, какая экспрессия! И какая отдача! Вы двое завоевали симпатии каждого, готов ручаться за свои слова! Не правда ли? Они просто прелестны! Невозможно не любить наших победителей из Дистрикта Два! - И мы ценим всех и каждого, - заслышав голос Мирты, зал утихает. – Каждый Дистрикт – незаменимое звено нашего государства. И познакомившись с каждым округом поближе, мы готовы смело заявить, что будем и дальше укреплять отношения в рамках Панема. Публика согласно кивает, а Цезарь решает, что эта тема слишком скучна для торжественного интервью. - Катон, Мирта, - ведущий выдерживает паузу, - во время вашей краткой речи во Втором вы мне обещали пикантные подробности. Разве я не прав? – его игривое настроение легко подхватывают капитолийцы. – Так раскройте же нам все карты! Мы так долго ждали ваших откровений, поделитесь с нами! Что произошло между вами после победы?

Arcade Fire – We’re all leaving

Союзники переглядываются, стараясь еще немного сохранить интригу. Во взгляде Ван дер Гри мерцает игривый огонек, и Грэйн понимает, что первой начать предстоит ей. - Иногда я мечтаю, чтобы Катон погиб на Арене 74-х, и я осталась единственной победительницей, - смеется Мирта, а ей вторит зал. – Он слишком часто перетягивает все внимание на себя или же пытается учить меня жизни. Да-да, вы не ослышались, этот парень еще пытается мне указывать! – зал вновь смеется и улюлюкает, а девушка в это время пытается подобрать нужные слова. – Я не привыкла делать заявления на публику, но сейчас попытаюсь. - Давай же, Мирта, поведай нам все тайны! – подстегивает Цезарь. – Мы никому не скажем! Девушка наигранно улыбается и обращает свой взгляд к присутствующим. - Катон не занял места в моем сердце. – В зале стоит тишина, и Грэйн пытается на несколько секунд задержать дыхание. – Он стал моей душой. Знаете, я уже не представляю и дня, чтобы не увидеть его. У нас совместные тренировки, строим планы на будущее и даже в Капитолий в последнее время стали приезжать вместе. Этот нахальный блондин прочно вошел в мою жизнь и, как бы я не просила, отказывается сдавать позиции! Но с тех пор, как мы покинули Арену, мы словно делим одну жизнь на двоих. Не буду скрывать, мы – очень разные люди. Но именно это нас и объединяет! Именно поэтому мы верим, что Панем может стать единым, ведь стоит лишь сосредоточиться на общем и на том, что мы можем достичь все вместе! Я верю в такое будущее для нашей страны. И верю в такое будущее для нас с Катоном. То, которое мы построим вместе. Капитолийцы аплодируют, а Цезарь демонстративно смахивает слезу. - Ах, дорогая, твои слова тронули нас всех до глубины души! А теперь мне не терпится узнать иное мнение. Катон! Что ты думаешь? Права ли твоя обворожительная спутница? Чувствуешь ли ты тоже самое? - Цезарь, тебе не передать, как с ней бывает сложно! – наигранно возмущается сын мэра. – Я серьезно, иногда и мне в голову приходят мысли, что мне стоило умереть на Арене, чем терпеть эту колкую девчонку изо дня в день! Она бывает абсолютно невыносимой, я не шучу. Но.. - Но? – с надеждой переспрашивает Фликерман. - Но видя ее улыбку каждый день, - Катон переводит взгляд на Мирту, - я понимаю, что лучше и сложиться не могло. Она стала продолжением меня, тем человеком, которому я доверяю, как самому себе. Я знаю, что в случае чего, она всегда будет рядом и поможет мне выстоять против всех напастей этого мира. Мирта Грэйн – язвительная и весьма эмоциональная, но для меня она – идеальная. – Катон также выдерживает паузу и спустя мгновения продолжает. – Я знаю, что начал свою речь со слов, что лучше бы я умер на Арене, - и зал вновь смеется, - но на самом деле я хочу признаться вот в чем. Ради такого исхода стоит и умереть. Ради того, чтобы видеть эту девушку каждый день, уворачиваться от ее острых кинжалов, когда она в порыве гнева решает сделать меня мишенью, а также иметь возможность просто взять ее за руку – в этом я нашел успокоение для своего сердца. После Арены тяжело привести мысли в порядок, ты часто забываешь, где добро и зло, и можешь легко сойти с правильного пути. И именно Мирте я хочу сказать спасибо за то, что она никогда не отрекалась от меня. Что шла рядом по этому непростому пути и всегда поддерживала, как бы тяжело ни было. Мы стали для друг друга больше, чем обычными союзниками. Мы действительно имеем одну судьбу на двоих. И готовы вместе противостоять всем трудностям, чтобы через тернии к звездам обрести свое счастье. Столичные пташки молчат еще с полминуты, а позже подрываются со своих кресел и начинают неистово аплодировать и кричать несвязные слова, которые Грэйн даже не слышит. Цезарь кричит в микрофон что-то восторженное, жестом указывает на триумфаторов из Дистрикта Два, а брюнетка словно находится в прострации и совсем не разбирает его слов. Она живо представляет, как застыли у экранов Брут и Энобария, Арес и даже Доминик. Как смотрят на них родители, жители других Дистриктов и победители прежних лет. И Мирта, как никто другой, знает, как ослепительно они солгали сейчас пред лицом всей страны. Но на секунду ей хочется поверить в этот откровенный фарс, хочется не помнить о правде, и она улыбается так искренне, что Катон забывает, как дышать, а тот самый ежевичный след в его душе неожиданно откликается приятным напоминанием. Парень поднимается со своего места вслед за Цезарем и тянет девушку за собой, поднимая вверх их соединенные ладони. И он все не может оторвать взгляда от напарницы, которая чуть ли не смеется от всей это ситуации, и дарит себя настоящую только ему. Мирта спустя секунду переводит довольный взгляд сначала на ведущего, а потом и на капитолийцев, произнося слова благодарности, но Ван дер Гри видит только ее, не в силах оторваться. И на секунду ему кажется, что весь мир рухнет. Но они вдвоем действительно выстоят. Вместе. И вопреки всему. *Мирта - такой напиток действительно существует. Итальянский ликер.