Ты моя шизофрения

На бледном лице парня было недоверие. Он осторожно подошёл к девушке и протянул руку, будто пытаясь прикоснуться. Гермиона с непониманием отшатнулась и посмотрела на Малфоя как на психа. — Ты что, совсем рехнулся?! — Грейнджер? Ты меня видишь? Ты правда меня видишь?! — обычно ледяные глаза стали светло-серыми, полными надежды. Таким Слизеринского принца Гермионе видеть не приходилось, и это её немного пугало. — Похоже удар был сильнее, чем предполагали колдомедики. Ты не в себе, Малфой. Иди в свою гостиную. — Как я одет? — Как обычно. Что за тупые вопросы? Иди проспись, контуженый! Шатенка с предельной осторожностью обошла слизеринца и поспешила к себе в комнату. Комната старосты Гриффиндора находилась в башне факультета, но путь к ней был не через гостиную, а на этаж выше. Залетев в комнату, Гермиона закрыла заклинанием дверь, бросила сумку с учебниками и без сил упала на диван. Джек уже спал, зарывшись в перышки. Просторная комната в красно-золотых тонах была настоящим убежищем для старосты львиного факультета. Здесь было всё необходимое: целая стена увешанная книжными полками, аккуратный дубовый читальный столик и мягкое алое кресло, кирпичный камин и деревянный паркет;яркий узорчатый ковер, совмещавший массу красных оттенков; нежно-золотые занавески, различные магические цветы, украшающие всю комнату; большая кровать с ало-золотыми шёлковыми подушечками, теплым алым одеялом такого же материала и золотистым пледом; изящный туалетный столик, огромный шкаф и много других приятных мелочей. Но самым любимым уголком в комнате для Гермионы было место у окна. Самое большое окно во всем Хогвартсе. Из него видна большая часть школьных просторов. Вон в той стороне — поле для квиддича, а в другой — Чёрное озеро. Если посмотреть чуть дальше, то можно увидеть хижину Хагрида и Запретный Лес. Видно даже часть тропинки, ведущей в Хогсмид. Очень часто по выходным, когда Гермиона оставалась в полном одиночестве, она смотрела в это окно. Девушка любила разглядывать живописные пейзажи, а также людей. Глядя на каждого из них, Грейнджер часто старалась поставить себя на их место, пережить чужие эмоции, чужую жизнь. Допивая горячий чай, староста Гриффиндора с тоской наблюдала за счастливыми парочками (в том числе Роном и Лавандой). Понятно, что у большей половины из них ничего серьезного, но разве от этого легче? Иногда хотелось просто почувствовать себя защищённой, любимой. Да, звучит смешно. Но ведь она заслужила это не меньше остальных! Она сражалась с Пожирателями наравне с мужчинами, в то время как половина этих девиц отсиживались дома! Она была в плену у Тёмного Лорда в Малфой-мэноре и вытерпела такие пытки, какие и самым смелым воинам бывают не под силу. Ещё это клеймо на руке, постоянно напоминающее о прошлом. Каждый раз, когда она смотрит на аккуратно вырезанное, леденящее душу, слово "грязнокровка", перед глазами предстают события тех дней. Безумный смех Беллатрисы, смешанные крики ужаса, лица Пожирателей. С тех пор Гермиона носит одежду с рукавами до локтя. И даже после войны она не чувствовала себя в безопасности. Отчаянные попытки спрятаться от воспоминаний с Роном ни к чему не привели. От него шёл холод. Он не виноват. Он честно старался воспринимать её больше чем сестру. Не может же он приказать себе любить или не любить? Правильно она сказала тогда в доме Молли:"Из нас хорошее трио...". Больше, чем друзьями, им не стать. Как же повезло Гарри и Джинни! Они есть друг у друга. Вот бы и у неё был кто-то. Кто-то, с кем она могла не быть сильной и смелой, а просто отдаться ему без остатка. Доверить свою жизнь, снять оковы, почувствовать себя обычной счастливой девушкой. Ведь эти безмозглые курицы, которых носят на руках, даже не догадываются, сколько можно отдать за чувство свободы и защищённости! Это понятно, ведь не они защищают, а их. Они смеются над её одиночеством, любовью к книгам, восхищаются смелостью и находчивостью. Откуда им знать, что такое жить в постоянном страхе? К глазам опять подступили слезы, и на этот раз Гермиона не старалась их остановить. Просто сжала покрепче подушку и разрыдалась. — Серьёзно? — послышался ледяной насмешливый голос. Девушка вскочила на ноги. — Из-за Уизли? Да, Грейнджер, а я думал ты умнее. Видимо, девчонки в любом случае идиотки. Гермиона нащупала палочку и сжала покрепче, подготовившись к обороне. — Кто здесь? — чуть дрожавшим голосом, произнесла она, оборачиваясь по сторонам. — Как вы сюда попали? Выходите по-хорошему! — Боюсь, боюсь! — Гермиона резко обернулась на голос. — Малфой! Как ты здесь оказался?! — Оставим формальности. Ты хоть и не вызываешь у меня симпатии, но мозгов у тебя больше, чем у твоих дружков. Поэтому объясню всё сразу, — парень нагло развалился на диване, и Гермиона чуть не задохнулась от негодования. Да что он себе позволяет?! — Ты охренел? Ничего я с тобой обсуждать не буду! Выметайся отсюда! — Какие изречения! Ая-яй-яй, Грейнджер. Но сейчас не до этого. Как ни прискорбно об этом говорить, но сейчас мне нужна только ты. — Что ты несёшь?! — Да не ори ты! Я от твоего общества тоже не в восторге. — Ну и вали! — Сядь! — Драко перевёл дыхание, стараясь успокоиться. Гнев ему сейчас ни к чему. Грейнджер — единственная, кто может ему помочь понять, что делать. Так что придётся запихнуть ненависть и неприязнь подальше. — Пожалуйста, сядь. Гриффиндорка устало выдохнула, но всё-таки выполнила просьбу. — Говори, только быстро. А потом выметайся. — Ничего не обещаю. Об этом я и хочу тебе сказать. Позавчера я упал с метлы. А потом начали происходить непонятные вещи. Я очнулся на том же месте. Но никто не обращал на меня внимания. Все столпились вокруг чего-то. Я встал и пошел посмотреть. Кого бы я ни окликнул, никто не слышал. Потом я попытался притронулся к Блейзу, но моя рука прошла сквозь него! Я испугался и посмотрел туда куда и все, а там... там... — Что там? — Там я. — В каком смысле? — с недоумением спросила Гермиона. — В прямом, Грейнджер! Там я! Я! Вернее моё тело. Я смотрел на свое тело со стороны! Ты хоть представляешь моё состояние?! Гермиона смотрела на него испуганными глазами. Малфой явно рехнулся. Находиться наедине с психом-пожирателем — плохая идея. — Малфой, — тоном заботливой матери, которая пытается что-то объяснить маленькому неразумному ребенку, проговорила она, — успокойся. Ты устал. Тебе пришлось пережить падение. Такое часто бывает. Ты поспишь, и всё пройдет. Иди в свою комнату. Пора баиньки. Драко смерил её презрительным взглядом и обречённо закатил глаза. Да как она не понимает?! — Грейнджер, очнись! Я призрак! — Конечно призрак. А призракам тоже надо спать. — Что ты несёшь?! Хватит говорить со мной как с душевно больным! — Малфой, я предупреждаю. У меня не лучшее настроение, так что не беси меня и вали отсюда. Иначе будет хуже. — Ну, давай! Удиви меня! — Остолбеней! — крикнула девушка, направив палочку на слизеринца. Однако лиловый луч прошёл сквозь него. Сам Драко остался нетронутым. — Всё? Полегчало? — спросил он, закатывая глаза. Гермиона стояла, не в силах что-либо объяснить. Что здесь происходит? Как он это сделал? — Что... как... Остолбеней! Остолбеней! Круцио! Авада Кедавра! — в отчаянии кричала она, даже не в силах осмыслить, насколько ужасные заклинания произносит. Но парень терпеливо стоял, демонстративно скрестив руки на груди. — Закончила? — Нет... Это невозможно... Ты просто применил какие-то защитные чары! — Зачем мне это? — Чтобы посмеяться надо мной! — Я это могу делать и не так сильно напрягаясь. Ладно, предположим это так. То есть, по-твоему, я специально упал с метлы, пропустил матч, к которому готовился два месяца, подставил команду, опозорил себя и весь факультет, заставил мать и друзей сходить с ума, три дня прятался от остальных, откопал где-то древние чары сложнейшей магии, потренировался, подкараулил тебя у окна, пробрался в комнату, и всё это ради того, чтобы посмеяться? А не слишком ли высокого ты о себе мнения? Гермиона задумалась. В словах Драко была логика. Но ведь это Малфой! Ему нельзя доверять! Да и сама ситуация бредовая. — Если ты призрак, то почему ты не бесцветный, как Безголовый Ник и другие? — Я не знаю. Мне не даётся пособие для призраков. Но, судя по всему, потому что они уже древние призраки, а я новичок. Или потому, что меня ещё можно вернуть в тело. Не знаю. Кроме того, меня не видят не только люди, но и призраки. И это уже совсем странно. По выражению лица гриффиндорки было ясно, что она не особо ему верит. Парень тяжело вздохнул. — Ладно. Не веришь? Пошли, — он направился к двери. — Что значит пошли?! Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел нас вместе! — Ооо, за это можешь точно не волноваться. Давай, вставай и пошли. Сама не зная почему, Гермиона послушалась. Они вышли из комнаты и побрели по пустым коридорам. — Куда ты меня ведёшь?! — Не ори. Сейчас узнаешь. Спустившись по лестнице, ребята оказались возле гриффиндорской гостиной. — Ты рехнулся?! — возмущенно прошипела девушка. — Тише ты, —прошипел Малфой. — Если не хочешь оказаться в Святом Мунго. Послышался девичий смех. Гермиона в страхе обернулась. Если её с Малфоем заметят вместе возле гостиной Гриффиндора — беды не миновать. Две четверокусницы, увидев старосту, дружелюбно улыбнулись. — Привет, Гермиона. Мы чуть-чуть опоздали с банкета, но нам разрешил староста Рон. Поэтому баллы снимать не нужно. — С тобой всё хорошо? — спросила вторая девушка. Гермиона ошарашенно смотрела то на Малфоя, то на младшекурсниц. Видимо, они и вправду его не видят. Но такого не может быть! Даже в самой сложной магии! — Да-да. Всё хорошо. Идите в свои комнаты. Младшекурсницы удивлённо переглянулись, пожали плечами и двинулись дальше. — Это ничего не значит! — воскликнула Герм после их ухода. — Да неужели? — Я просто перетрудилась. Это всё от недосыпа, усталости и волнения. Точно! Мне просто нужно отдохнуть. — Удачи! — с сарказмом крикнул Драко вслед убегающей девушке. На следующее утро Гермиона проснулась от каких-то странных звуков. Мерлин, она даже не удосужилась вчера раздеться! Так и заснула в мантии. Ну отлично! Да что это за голоса? Так, стоп... Что?! Сон как рукой сняло, и она подскочила с кровати. На диване, напротив друг-друга, сидели Джейк и Малфой, мило беседуя с серьезными лицами. — А ты был в Сиднее? — Разумеется. Отец отправлял меня туда в четырнадцать лет. Красивый город. Но я был только в магической части. В магловские районы заходить не решился. — А зря. Клянусь всеми перьями, магическая часть даже близко не стоит! Уж в чем в чем, а в культурном развитии маглы вас превзошли. — Плохо себе это представляю. Но как только вернусь в своё тело... — Что всё это значит? — возмущённо спросила девушка. Джек и Драко повернулись в её сторону. — Неужели! — воскликнул Джейк. — Что-то ты сегодня заспалась. Что, вчера переотмечала и подцепила симпатичного призрака? — Что?! — Ой, да не смущайся, Грейнджер, — усмехнулся Малфой. — Ты прекрасно осознаешь мою сексуальность. — Ну да. Всю жизнь мечтала о мертвеце, который болтает с моим попугаем. — А что мне было делать? Ты хоть слышала, как храпишь? Это же невозможно! Я уже молчу о том, как ты пускаешь слюни на подушку, спишь с открытым ртом, иногда пересказывая свойства различных заклинаний, и, судя по твоим движениям, во сне ты сражалась с бандой ниндзя. А здесь Джейк проснулся. Единственный нормальный собеседник за эти дни. Гермиона аж побагровела от смущения и злости, что ещё больше развеселило блондина. — Неправда! — Вообще-то правда, — сказал Джейк. — Я каждую ночь просыпаюсь от твоих каскадерских трюков и храпа. Ты прыгаешь, будто блин на сковороде, переворачиваясь в воздухе. — Так при этом же ещё и руками машет. — О, ты ещё не видел, как она во сне поёт и матерится! — Так, всё, заткнулись оба! Мерлин, меня обсуждают недомертвец-галлюцинация и попугай! Я окончательно рехнулась. — Грейнджер, ты какая-то агрессивная. — Заткнись! Тебя вообще не существует! Ты просто плод моего больного воображения, и, надеюсь, после того, как я приду из душа, ты исчезнешь! Иначе пойду к Помфри! — Всё ещё думаешь, что я нереален? Ладно, хорошо, допустим я плод твоего воображения. Но тогда получается, что я часть тебя. Почему из всех людей ты выделила именно меня? Я для тебя особенный? — А что, если у меня просто нервное перенапряжение, на фоне этого я подсознательно создала образ человека, а ты просто вовремя упал с метлы, и мой мозг автоматически воплотил этот образ через тебя? — Но меня видят животные и птицы. Хотя бы Джейк! — Джейк не лучший ориентир. Он сам ещё тот псих. — Не хочу вмешиваться, — начал Джейк, — но если продолжите, то ты, девочка, можешь не успеть на первый урок. Завтрак ты уже пропустила. — Что-о?! Позабыв обо всём, Гермиона полетела в ванную. Как она могла проспать?! В первый раз за несколько лет она проспала в будний день! А она между прочим староста! Вдруг что-то случилось во время её отсутствия?! Как она будет смотреть в глаза профессору Макгонагалл?! Так, душ принять она не успеет. Благо есть очищающее заклинание. На скорую руку причесала волосы. Это, конечно, мало что изменило, но попытка была предпринята. Схватив сумку с учебниками, шатенка помчалась на урок. — Может, стоило посоветовать ей снять тапки? — с равнодушием спросил Малфой. — Она не в том состоянии, чтобы слушать и соображать. Когда дело касается учебы, она побежит даже голая. Ты куда? — Болтовня болтовней, а выползать из этого дерьма мне надо. Нужно найти её. Иначе я застряну здесь до конца своих дней. — День обещает быть весёлым. *** Септима Вектор медленно передвигалась по классу, цокая по мраморным плитам маленькими каблучками. Семикурсники Когтервана и Гриффиндора молча конспектировали лекцию профессора. Царила атмосфера покоя. Тишину нарушал только приятный голос профессора и легкий шелест пера и пергамента. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась сама Гермиона Грейнджер. Все присутствующие непонимающе обернулись, но увиденное шокировало их ещё больше. И не удивительно. Девушка после быстрого бега стояла вся в поту, держалась одной рукой за стену, а другой за бок, судорожно глотая воздух. Волосы растрепаны даже больше, чем обычно, лицо красное, под опухшими глазами синяки, мантия помята, а на ногах — огромные пушистые тапочки с розовыми кроликами. — Мисс Грейнджер! — с ужасом воскликнула профессор. — Что с вами? Вы в порядке? — Да, — еле дыша, проговорила она. — Простите за опоздание. Я... я перезанималась вчера. — Конечно, конечно, мисс Грейнджер. Я всё понимаю. Садитесь, пожалуйста. Вы бы поберегли свое здоровье. Учеба, конечно, хорошее дело, но нужно же ещё и о себе иногда думать. Продолжим урок. Гермиона, смущаясь, села за первую попавшуюся свободную парту. Её соседкой оказалась Луна Лавгуд. Это хорошо. Луна хоть и была странной, но у неё был необыкновенный талант не задавать лишних вопросов. Иногда даже казалось, будто ей и вовсе не нужны вопросы. Будто она и так всё про всех знает и всё понимает. Стоит ей бросить один взгляд своих сине-голубых глаз, и она уже прочтёт тебя как открытую книгу. Как Малфой. Но пронзительность её глаз отличалась от малфоевских. В них не было холода, насмешки, презрения. Только кроткость, понимание и некая странная примесь наивности и мудрости одновременно. Её друзья сидели на другом ряду. За первой партой — Невилл и Падма, за второй — Гарри и Джинни, за третьей — Рон и Лаванда. Зато за Гермионой и Луной сидели близнецы Уизли. Их явно веселила ситуация, и это не радовало гриффиндорку. По обеспокоенным взглядам Джинни, Гарри и Рона, она поняла, что вопросов не миновать. Казалось, Рон собрался к ней незаметно обратиться, но Лаванда резко обхватила его шею руками и поцеловала. Парень слегка опешил, но быстро вошёл во вкус, забыв обо всем на свете. Только неодобрительный взгляд профессора заставил их прекратить "сие гнусное занятие". Сердце старосты моментально сжалась, и она поспешила спрятать лицо за копной каштановых волос. Как и предполагала Гермиона, Луна просто взглянула на неё и таинственно улыбнувшись, продолжила писать. Староста Гриффиндора уже заканчивала оформлять работу, как внезапно появился Малфой. От страха гриффиндорка уронила перо, опрокинула чернила на пергамент и с визгом подпрыгнула. — Мерзкий слизняк, что ты до меня докопался?! — крикнула она ему, забыв о окружающих. — Мисс Грейнджер! С вами точно всё в порядке? Собравшись с силами, Гермиона всё-таки уговорила себя оторвать яростный (и напуганный) взгляд от издевательски улыбающегося блондина. Ему ещё и смешно! — Да, всё хорошо, — неуверенно пролепетала она. — Профессор, можно мне выйти. — Разумеется! И знаете что? Собирайте-ка свои учебники. Я вас освобождаю от своих уроков на неделю. Нет! Лучше на две. — Но... — Никаких "но", мисс Грейнджер! Вам срочно нужен отдых! Я хоть и не мадам Помфри, но прекрасно вижу, как вы себя изводите. Собирайтесь и идите в комнату. Может отправить вас проводить кого-нибудь? Мистер Поттер, не соизволите ли... — Нет! — крикнула Гермиона. — То есть... ничего не нужно. Я сама дойду. Ну прекрасно! Теперь из-за этого Малфоя её считают сумасшедшей и, что самое ужасное, лишают любимого предмета на целых две недели! — Что тебе надо? — зло прошипела девушка, выйдя из класса. — Я уже сказал. — А я ответила. Решай свои проблемы сам. Видишь до чего ты довел ситуацию?! — Выбил тебе двухнедельный отдых? Действительно ужасно. Если ад существует, то после этого поступка уверен, что отправлюсь именно туда. Более того, я уже как никогда близок к этому. Грейнджер, я серьезно. Мне нужна твоя помощь. Ты думаешь я бы стал за тобой бегать, будь у меня другой выбор? Ты и сама знаешь, какие у нас с тобой "тёплые" взаимоотношения. — Вот именно! Почему я должна помогать человеку, который портил мне всю школьную жизнь? — Хотя бы потому, что я уже не человек. А это уже веский повод меня простить. Ну давай же, Грейнджер! Где твое хваленое гриффиндорское благородство? — На гадких слизеринцев оно не распространяется. — Да ты оказывается расистка в отношении факультетов? — А ты нет? — Ладно, 1:1. Гермиона закатила глаза и развернулась, собравшись уходить. — Стой! — перед её глазами снова возник Малфой. — Я прошу тебя, Грейнджер. Я умоляю. Ну что тебе, сложно? Вернусь в свое тело, и мы всё забудем. — А если не вернешься? — Тогда не забудем. И я буду преследовать тебя до конца своих дней. А если точнее, то твоих. Девушка тяжело вздохнула. Малфой был не из тех, кто шутит подобными вещами. Ну вот за что ей это? — Хорошо. Я помогу тебе. Но ничего не обещаю! — Я и не сомневался. — И есть условие. — Говори. — Ты не лезешь в мою личную жизнь. — Грейнджер, невозможно лезть в то, чего нет. — Как хочешь, — пожала плечами гриффиндорка и собралась уходить. — Ладно, стой! Я и сам не горю желанием знать о тебе что-то большее, чем другие. Наше общение ограничиться исключительно моим освобождением. — Ну, раз все формальности улажены, то рассказывай. — Что рассказывать? — Что мне делать? Сколько времени это займет? Сколько успокоительного зелья мне запасать? — Может всё-таки уйдем отсюда? — Зачем? — Да мне в принципе все равно. Меня-то никто не видит. А вот если кто-то увидит тебя, болтающую с самой собой... — Всё, я поняла. Идем на улицу. — А почему не в твою комнату? — Я не хочу терпеть твое присутствие в своей комнате. Тем более мне нужен свежий воздух. Девушка развернулась и быстрыми шагами начала спускаться по ступенькам. За ней, не отставая, следовал Драко. — Грейнджер, если ты хочешь навернуться и оказаться на моем месте, то это плохая идея. По крайней мере, пока я не вернусь в свое тело. — Помолчи! Помолчи хотя бы немного! Она продолжала бежать по лестнице, ускоряя темп. Скорость всегда помогала ей отвлечься. Нет, Гермиона Грейнджер никогда не была фанаткой здорового образа жизни или спорта. Но ещё со времён войны она заметила чудодейственное свойство быстрого бега. До сих пор она помнит тот день, когда Рон бросил их с Гарри: она бежала, не раздумывая, по лесным тропинкам, в попытках сдержать истерику. Бежала, пока легкие не начали гореть, ноги не отнялись, а в глазах не потемнело. Без сил она упала на сырую землю в колючую траву. Стопы были исцарапаны, одежда порвана, тело в синяках, ссадинах и следах от веток, лицо мокрое от слез. А она просто лежала и смотрела в никуда... Из воспоминаний вырвал раздраженный голос Малфоя. — Грейнджер, мы уже пробежали половину Хогвартса, может все-таки остановимся? — Нет. Не нравится, можешь уходить. — Куда мы хотя бы идем? — К озеру. Спустя несколько минут ребята остановились у большей ивы. Несмотря на то, что еще только десять утра, было такое ощущение, что уже вечер. Ветер был не сильный, но холодный. Моросил легкий дождик. Только сейчас девушка осознала, что не взяла теплую мантию и очень об этом пожалела. Малфою, конечно, до этого не было дела. Он призрак и не чувствовал холода. А о ней, Гермионе, естественно даже и не собирался думать. Ну что ж, ладно. В конце-концов, она сама привела их сюда. — Я слушаю, — сказала она, устроившись под деревом. — Как я стал призраком, я уже рассказал. Но почему меня не видят другие, и почему видишь ты, я не знаю. Знаю только одно — мне надо отсюда выбираться. Но не известно, как именно. В этом ты и должна мне помочь. — Ты хочешь, чтобы я решила уравнение, где одни неизвестные? — Ты же любишь сложные задачки. Вот и решай, — Малфой пожал плечами. — Будешь хамить, вообще уйду. — Ладно, какой план? — Думаю, лучше начать с библиотеки. Ветер начинал усиливаться, и Гермиона поспешила в сторону замка. — Что за марафон сегодня? — возмущался Драко, но всё-таки последовал за гриффиндоркой.