Ещё две недели среди ненормальных

- И как тебе Семён? - вдруг спросила Шаня, отхлёбывая чай. - Чего?! - Шмульдина чуть не поперхнулась. Видимо, Шмеленкова не поняла двусмысленности своих слов, поэтому посмотрела на подругу с высшей степенью недоумения. - Вроде он себя относительно нормально ведёт, - продолжила развивать мысль она. - Не то чтобы у меня опять были какие-то иллюзии, но в принципе просто общаться можно. Да блин! - крикнула она, осознав-таки, о чём подумала Сара. - Чего вылупилась? Думаешь, я тебе что, встречаться с ним предлагаю?! - Откуда я знаю, может, ты уже успела выпить и бредишь, - хмыкнула Сарочка. - И ты меня алкашкой обзывать будешь? - насупилась Шаня. - Чего обзывать-то? Это простой факт, - пожала плечами Сарочка и вовремя поджала под себя ноги, пока Шмеленкова не успела её пнуть. Шаня попала по ножке стула и недовольно зашипела. - Кстати, насчёт "встречаться", - сделав глоток чая и успокоившись, вновь заговорила Шмеленкова. - Серьёзно, чем вы там занимались с Раздолбаевым так долго? - Когда? - Сарочка сделала вид, что ничего не поняла, а сама аж вздрогнула. Шмеленкова поняла, что просто так подруга отвечать не намерена, и демонстративно тяжело вздохнула. Интересно, взломать "Энигму" было легче? - Давай играть в правду или действие? - вдруг как бы невзначай предложила Шаня, отламывая кусочек печенья и отправляя в рот. - Я буду выбирать действие, - покачала головой Сара, прекрасно понимая, куда та клонит. - "Расскажи" - тоже действие, - заявила Шмеленкова, внимательно посмотрев на Шмульдину. До этого Сара не собиралась ничего рассказывать. Слишком личное? Не совсем. Скорее, слишком странное. Нечто такое, чего предпочитаешь просто не замечать и делаешь вид, что этого не было. А ещё человеку свойственно инстинктивно оберегать и прятать больное место, никого не подпуская. - Он пытался спасти вашу любимую мерзость, у него получилось, - пожала плечами Сарочка. И вдруг неожиданно для самой себя выдала: - Он подбежал сзади, схватил меня и очень долго не отпускал. Видимо, спокойная атмосфера вечернего чаепития даже слишком располагала к разговорам. А слово, как известно, не поймаешь. Настал Шанин черёд давиться чаем и выкатывать глаза. Шмульдина только досадливо поморщилась. Ну не тянул же никто за язык! Сейчас начнётся: встречаться-встречаться, любовь-морковь... - Любопытно, - лаконично отреагировала Шмеленкова. Сарочка чуть было не спросила "и всё?!", но вовремя одумалась. - Он так мило заботится о Розе, - продолжила Шаня. - Наверное, решил убедиться, что ты её не убьёшь. Сара недоверчиво посмотрела на Шаню, пытаясь понять, верит ли та в собственные слова. А что, если так на самом деле и было?.. Странно, но от этой мысли Сара ощутила чуть ли не обиду. Стук в дверь прервал вечернюю беседу. - Кого черти принесли? - заорала Шмеленкова, отставляя чашку. - Я в пижаме! - Оденься! - послышался из коридора Ванин голос. - Нет! - категорично заявила Шаня. - Шмель, не выйдет, он здесь не один, - раздался голос Раздолбаева, и Сарочка чуть не уронила печенье. Кажется, они вызвали его сюда силой мысли. - Я-то, конечно, не против, но... - продолжил развивать мысль Раздолбаев, но, судя по звукам, его пнули. - Шаня, оденься немедленно! - потребовал Ваня. - И паранджу, паранджу не забудь! - посоветовал Раздолбаев и захихикал. - Дебилы, она в пижаме, а не голая! - звонко крикнула Роза. - Они что, все сюда пришли? - обречённо вздохнула Сарочка и пошла открывать дверь, пока подруга надевала толстовку поверх белой ночной рубашки. - Йо, лошэ! - проорала Роза и с разбегу прыгнула на кровать, проехавшись на животе по покрывалу. - А мы к вам! - Вас что, уже выставили? - поинтересовалась Сара. - Мы сами выставились, - весело улыбнулся Миша. - Не можем там находиться, предельно допустимая норма занудства многократно зашкаливает. - Что, так всё серьёзно? - насторожилась Шаня, повернувшись к Ване. Раз даже он не смог находиться рядом с отцом... - Да нет, он опять комедию ломает, - отмахнулся Травкин. - А я просто соскучился, - добавил он, смотря на Шаню и улыбаясь. - Печеньки! У вас есть печеньки! - загорланила неугомонная Роза, заглянув в кухню. - Передайте маленькой гадости, что, если она съест всю коробку, будет покупать нам новые, - холодно произнесла Шмульдина, ни к кому конкретно не обращаясь. Обижаться она действительно умела. - Да нахрен надо! - мигом вскинулась Роза, швырнув едва взятое печенье на стол. - Сами жрите, нажрите себе жопу и подавитесь! - Тише, зайки! - решил вмешаться Раздолбаев. - Какие в жопу зайки?! Блевать от тебя тянет! - категорично отозвалась Роза. - Заткнитесь, сволочи, - сменил тон Раздолбаев, скопировав интонацию Таисии. - Если что, я это не тебе, ты зайка! - тут же добавил он, подмигнув Саре. - Какая я тебе зайка? - тяжело вздохнула Шмульдина. - Симпатичная, - расплылся в улыбке Миша. И, не дав Саре ничего ответить, сказал: - Мне тут позвонить надо, так что не скучайте тут без меня. Есть балкон? - А что, разговор супер-секретный? - поинтересовалась Шмеленкова, указав на зелёную занавеску, скрывавшую балконную дверь. - Конечно, Шмель, я звоню боссу мафии, - с серьёзным видом заявил тот. - Так что не подслушивать. И дверь закрой, а то вдруг занавески услышат? - Пфф, очень нам с занавесками тебя слушать нужно, - задрала нос Шаня, сделав вид, что уходит. Неизвестно, на что рассчитывал Раздолбаев. На здравый смысл подруги? У неё такого не наблюдалось, если он и просыпался, то крайне редко. - Он дома позвонить не мог? - немного настороженно спросила Сара у Вани. Почему-то у неё возникло очень плохое предчувствие. Ощущение, будто попала в интерактивный спектакль. И прямо сейчас что-то произойдёт. - Какой дома, лошэ? - закатила глаза Роза, хлопая себя по лбу. - У папка над ухом свои пончиковые темы обсуждать? Ааа, ну да, ты же гордая и не разговариваешь, забыла! - тут же очнулась она, потрясая руками и мотая головой. - Мог бы и на улице позвонить, не знаю, зачем он пошёл к вам, - поделился мыслью Иван. - Я хотел к Шане... Ну, к вам зайти, а он вдруг резко намылился со мной. Ну и куда же без Розы. Шаня прижалась ухом к балконной двери. Слов не было слышно, только сам голос. А узнать непременно хотелось. Поэтому она медленно, осторожно, чтобы не выдать себя, слегка приоткрыла дверь и снова прислушалась. Саре и хотелось, и не хотелось знать, о чём он там говорит. Может быть, конечно, они здесь все разом себя накручивают, а он всего-навсего звонит каким-нибудь друзьям или отцу. Да даже если он Наташе звонит, что в этом такого? Наоборот странно, когда парень девушке не звонит. Конечно, любовные истории всегда вызывают сумасшедший ажиотаж у друзей... Роза, которая на животе подползла к балкону, чтобы тоже послушать разговор, сначала сделала очень недоуменную гримасу, изогнув одну бровь. Потом нахмурилась. Потом помотала головой. А потом они с Шаней пулей отскочили, потому что Раздолбаев быстро вошёл в комнату. - Ну что, кто звонил? - непринуждённо спросила Шмеленкова, зачем-то облокотившись на Сару. Роза вообще не успела встать с пола и лежала рядом с кроватью. Но Раздолбаев не обратил на них внимания. Что-то в нём изменилось. Некоторое время он смотрел куда-то в стену, сжимая телефон в руке. Левый угол рта слегка опустился. А потом он вдруг кривовато усмехнулся и снова начал набирать чей-то номер. - Да блять, что происходит? - очень эмоционально воскликнула Роза. - Загадочник хренов! - Кажется, что-то серьёзное, - пробормотала Сара, оглядываясь на Шаню, пытаясь по её реакции понять, успела ли та что-нибудь услышать. - А по-моему, кто-то берёт с Даши дурной пример, - вдруг суховато произнёс Ваня. Он явно был недоволен. Более того - злился. - Критикует её за излишнюю артистичность, а сам в трагедию играет. Шаня с удивлением покосилась на Травкина, но тот на неё не смотрел, прищурившись и созерцая Раздолбаева. - С трагедиями, - незнакомым, механическим голосом отозвался Миша, - и с комедиями, и с трагикомедиями я сейчас закончу. Не меняя выражения лица, он так и смотрел в стену. Динамик щёлкнул, и из него послышалось женское щебетание, которое Раздолбаев тут же прервал. - Тебе знакомо понятие "говорящая фамилия"? На том конце провода собеседница явно озадачилась. А Миша продолжал. - Видимо, родители у тебя провидцы, раз тебя так назвали. Или же имя и вправду накладывает отпечаток. Как лодку назовёшь, так и поплывёт. В общем, adieu, mon cher. И бросил трубку, из которой успел вырваться отчаянный визг. - А можно брошюрку к спектаклю? - поинтересовалась Шаня, хоть и поняла прекрасно, что произошло. - Чё это было, Пончик? - не стала ничего вуалировать Роза. - А это было то, что художница, теперь уже не моя, ждать меня и не думала, - на удивление спокойно, чуть ли не весело объяснил Раздолбаев. Как будто даже был этому рад. - Ну звездец теперь, - вздохнув, Шаня хлопнула Мишу по плечу. - Надо выпить. - Ты что, больная? - приподнял брови Иван. - Отпраздновать? - удивилась Роза. - И запить это дело, и отпраздновать, что наш Пончик избавился от продажной шапки, - Шаня действительно выглядела довольной и не особо пыталась это скрыть. - И, да, я серьёзно. Мише нужна поддержка, поэтому я пошла за бутылкой. - Ты знаешь, который час? Вот так взять и нажраться? - постепенно начиная заводиться ещё больше, взмахнул руками Ваня. - Вот так взять и нажраться, - передразнила его Шмеленкова, раздражаясь от этого тона. - Во-первых, просто выпить. А во-вторых... - Напоминаю: бросили здесь меня, - встрял Раздолбаев. - А я идею поддерживаю. С тобой сходить? - обратился он к Шане. - Только ты оденься сначала. - Я с ней схожу, - тут же возразил Ваня, осознав, что спорить бесполезно. Возможно, Шаня пройдётся по его сшибленному с ног телу, если он не даст ей пройти. - А ты не очень-то похож на человека, которого бросили, - прибавил он, выходя из квартиры вслед за довольной своей победой Шмеленковой. - Ты весь сияешь. - А что мне, плакать? Кататься по полу и посыпать голову пеплом? - резонно спросил Раздолбаев. - Я оптимист. Тем более, я давно подозревал. Вот и попросил своего друга Баклажана присмотреть за некогда моей Наташей. Подозрения подтвердилась. Значит, теперь я свободен от любви, от вражды и от молвы*. - Так вот зачем ты Баклажану названивал, - хлопнула себя по лбу Роза. Ничего на это не ответив, Ваня захлопнул дверь. Сара почувствовала себя очень и очень неловко. Она хотела пойти с Шаней, но Ваня определённо хотел остаться с девушкой наедине, это было заметно. "Надеюсь, не для того, чтобы выносить мозг", - подумала Шмульдина. Общаться с Розой Сара не собиралась. Значит, оставалось либо не разговаривать ни с кем (может, уйти из квартиры?), либо - с Раздолбаевым. С одной стороны, чисто по-человечески Саре хотелось поддержать Мишу. Хотя, судя по его на самом деле довольному виду, в поддержке он не нуждался. С другой стороны... Теперь Раздолбаев от отношений свободен. Саре на мгновение вспомнилось происходившее в подвале, даже рёбра снова заныли. А что, если он всего лишь пытается казаться невозмутимым, оставаться оптимистом? А на самом деле не так уж и легко он переживает предательство этой Наташи-Фигаши? Шмульдина подумала, что испытывала к ней неприязнь с того самого момента, как увидела её у ворот участка Травкиных. - Ладно, это не самое страшное в жизни, хоть и неприятно, - резковато произнесла Сара, потому что не знала, что делать, стоит ли утешать его или сделать вид, что ничего не происходит. - Конечно, не самое страшное, - отозвался Раздолбаев, бесцеремонно заглядывая в кухонный шкаф в поисках чего-нибудь съедобного. - И мне не кажется, что это неприятно, - вдруг обернулся он, смотря Саре прямо в глаза и улыбаясь. - Ты, кажется, верещал, что идея плохая, а я больная, - заметила Шаня, шагая всё быстрее и быстрее, чтобы Ваня её не догнал. - Чего ж тогда пошёл за мной? - А что поделать, если единственный способ побыть с тобой наедине - это отправиться покупать алкоголь? - не без раздражения отозвался Травкин. Шмеленкова резко остановилась, обернулась и скрестила руки на груди. - Опять чем-то недоволен?! - воинственно вопросила Шаня, явно готовая к скандалу. - Что ещё тебя не устраивает? Ваня незаметно сделал глубокий вдох и выдох. - Просто хочу чаще проводить с тобой время, - мягко ответил он, слегка улыбнувшись. Это было самое действенное орудие против Шмеленковой, которая тут же успокоилась, даже смутилась. Из магазина они вышли уже в обнимку. Помимо вкусной еды в частном итальянском магазине, где компания как-то завтракала, продавали шикарное вино. Теперь бутылки тихо позвякивали в пакете, который тащил Травкин. Ваня еле-еле отговорил Шаню бежать за водкой, сумев сослаться на то, что до супермаркета идти долго, Миша теоретически успеет повеситься с горя или утопить квартиру в слезах. - Кстати, ты знал? - вдруг выпалила Шмеленкова, вспомнив что-то и расширив глаза. - Не путай меня с собой, я не ясновидящий, - заметил Ваня, намекая на Мишину веру в Шанины сверхъестественные способности. - Что я знал? - Пончик Сару минут пятнадцать в подвале тискал! Под предлогом спасения Розиного зада, - рассказала Шаня. - Она мне проболталась, пока мы чай пили. Что думаешь? - Думаю, - Ваня поджал губы и заметно помрачнел, до жути став похож на чем-то недовольного Николая, - что нам надо ускорить шаг. - Но почему? - не согласилась Шаня, из-за Ваниных широких шагов почти переходя на бег. - Наоборот же хорошо! Она ему давно нравится! Он избавился от этой бабы! Всё же идёт по плану! - Какому ещё плану? - прищурился Ваня, и Шмеленкова поняла, что проболталась сама. - Не цепляйся к словам! Это образное выражение! - эмоционально воскликнула она. - Чего плохого-то? Они ещё два года назад должны были начать встречаться! - Должны, не должны... Ты что, в книге Судьбы это прочитала? - неодобрительно возразил Травкин. - Не понимаю, где ты тут хорошее нашла. Его бросила девушка... Точнее, даже до этого, вдали от неё, оставшись в одиночестве, он всячески лез к Саре. Теперь его бросила девушка. И он в тот же день, тут же! Заменит её другой, чтобы не оставаться в одиночестве! Ваня разошёлся так, что за ними уже несколько метров шёл какой-то мужчина, не без интереса слушая. - Чё?! - вдруг резко обернулась к нему Шмеленкова. - Я учил русский, услышал знакомая речь, Verzeihung!*- подпрыгнув, растерянно объяснил тот. - Хорошего же ты мнения о друге, - поджала губы Шаня, когда Ваня извинился перед немцем и немного поговорил с ним о погоде и прекрасном городе Бад Гастайне. - Это ты о нём слишком хорошо думаешь, - вздохнув и дёрнув себя за край футболки, заявил Травкин. Шмеленкова хотела было сказать, что Мишины ссоры с Николаем - не повод обвинять его во всех грехах. Но всё же решила на этот счёт промолчать. - Я считаю, что они прекрасная пара. И что это наконец-то должно произойти, - только сказала она. Когда они вернулись в квартиру, то застали Сару и Раздолбаева сидящими рядом на лавочке за кухонным столом и о чём-то беседующими. Роза на кровати свернулась в невообразимый крендель и громко вздыхала, всячески демонстрируя скуку. - Да наконец-то! Я заебалась уже! - заорала она, едва Шаня закрыла за собой дверь. - Вы там племянников мне делали или что?! - Закрой рот, быдло, - прошипел Ваня. - Мне за тебя стыдно. Роза тут же сообщила, куда ему пойти. - Ну как, всё успешно? - очень двусмысленно подмигнул Раздолбаев, как только Травкин выгрузил на стол бутылки. Не ответив, Ваня посмотрел на Сару. Та выглядела совершенно обычно. Видимо, ничего такого здесь не происходило, просто сидели и беседовали. Травкин невольно подумал, что по отношению к ней ведёт себя, как не в меру заботливый отец. Но он абсолютно не одобрял то, что, по его мнению, делал друг. Сара ведь тоже ему подруга. Значит, он не может позволить кому бы то ни было так с ней поступать. Да и вообще с любой девушкой так нельзя! А Шаня, которая знала Сару гораздо лучше, заметила, что подруга слегка напряжена. - Ну что, товарищи, - громко и бодро произнесла она, доставая из шкафа бокалы, - пришло время отметить! - Таварищи, - подхватила Роза, имитируя акцент Сталина, - поступил приказ всем взять бокалы, за невыполнение - рааасстрелять! Дальше дело пошло очень весело. Ваня только и успевал ставить пустые бутылки на пол. Все быстро забыли о времени, о том, что Травкины-родители могли хватиться детей и с ними проживающих. - А я ей сказал: "Дамочка, ну вы же на ровном месте падаете, может быть, переосмыслите идею насчёт катка?" - рассказывал что-то Раздолбаев, активно жестикулируя. Его лежащий рядом на скамейке телефон снова отчаянно вибрировал, но на это никто не обращал внимания. - Ты всегда разговариваешь, как пришибленный? - перебила Роза и загоготала, стуча тарелкой с печеньем по столу. - А она мне отвечает: "Да ну тебя, ничего я не падаю на ровном месте!" И тут же каким-то немыслимым образом спотыкается и падает на стол лицом прямо в суп! - И она при этом трезвая была? - фыркнув, уточнила Шаня. - Да, как стёклышко. Она вообще не пила. Но вот на каблуках по квартире ходила, - поделился Миша и покачал головой, отводя куда-то взгляд. - Ты себе специально пришибленных чукчей выбираешь? - спросила Роза и водрузила на голову бумажную салфетку. - Пончик, а, Пончик! Если ты встретишь цацу, которая вот так ходит, ты её добавишь в коллекцию? А, Пончик? Тебе же нравятся долбанько! - Может, она ради него так старалась, - предположила Сарочка, но при этом презрительно кривясь. - А это ты сейчас про которую рассказываешь? Про Наташу? Или про Кристину? Или про Айнанэ? Или кто там у тебя ещё был? - вдруг поинтересовался Ваня, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. - Грешен, святой отец, грешен! - воскликнул Раздолбаев, прижимая руку к сердцу. - Я блудница! Но что поделать, если я искал ту самую и никак не мог найти? - Ты её в курятнике искал? - спросила Роза и снова начала хихикать. - Не всегда, - загадочно отозвался Миша, допивая вино прямо из горла и ставя бутылку на пол. - Ну и как? Нашёл? - неожиданно спросила Шаня, многозначительно улыбаясь и откидываясь на спинку стула. - Кажется, я пришёл, куда нужно, - не менее туманно заявил Раздолбаев, вдруг переводя взгляд на Сару. При всём своём незаурядном умении обманывать саму себя Шмульдина не могла выдать этот взгляд за случайный и ничего не значащий. Этот странный блеск в зелёных глазах, лёгкая улыбка... Сара почувствовала, что сердце сжимается. Снова. Как когда-то. - ВЫ ЧТО, ОХРЕНЕЛИ?! Дверь чуть не сорвалась с петель. В квартиру с топотом ворвался взбешённый Николай. - Вы что, оххххренели? - он явно хотел сказать другое слово. - Вы когда на часы последний раз смотрели? Вчера? Что здесь происходит? Сара немного занервничала, хоть и понимала, что бояться по сути нечего. Звонить её родителям он не станет. Больше всех напрягся побледневший Ваня. Ну, у него есть повод. Остальные же, кажется, не беспокоились вообще. Николай замер посреди комнаты и начал принюхиваться, как гончая. Глаза резко стали уже, чем у бурята. Кожа приобрела багровый оттенок ярости. Хрустнули пальцы. - Вы пили! - прогремел он, обвиняюще указывая на кухонный стол. - А вы проницательны, - заметил Раздолбаев, даже не потрудившись встать. Наоборот, он закинул ногу на ногу, лениво глядя на Николая снизу вверх. - Не шумите, у нас был повод, - Шмеленкова, находясь в не очень вменяемом состоянии, погрозила остолбеневшему Николаю пальцем. - Мишу шапка бросила. - А тебе уже совсем хорошо, я смотрю, - процедил Николай, впиваясь в неё взглядом. - Что ты несёшь? - Она имеет в виду, баба бросила, - перевела Роза, с удовольствием наблюдая за происходящим. - Только это он её вообще-то. - А, я понял, - кивнул Николай. - Это отличные новости. Самый умный поступок в его жизни. Теперь я смогу спать спокойно, что ещё один человек, ещё одна девушка находится в безопасности. Некоторым людям вообще стоит запретить размножаться, я считаю. Иван, Роза! Домой! Ваня хотел что-то сказать отцу. Наверное, заступиться за друга, который только усмехнулся и покачал головой. Роза вообще собиралась заорать, но её опередили. Никто не успел остановить вскочившую со стула Шаню. Она и так мало чего боялась. А уж после вина - тем более. - Странно, что вам в своё время не запретили! - Шмеленкова раздражённо потрясла головой. - В вас желчи столько, - она развела руками, - что можно отравить весь этот город. Хорошо, что Ваня у вас не такой же дементор. И как вас Ольга вообще терпит? Николая начало трясти так, как будто он наступил на оголённый провод. Кажется, даже застучали зубы. Ваня остолбенел. Роза округлила глаза. Миша одобрительно покачал головой. - Угомонись! - шёпотом попыталась образумить подругу Сара. Оттирать следы кровавого побоища на ночь глядя в её планы не входило. Но Шаня останавливаться не собиралась. - Что ж вы Ольгу от себя не избавили? Не сделали умный поступок? - она уже переходила на крик, наступая на Николая, который по всем признакам вот-вот должен был взорваться. - Да вы вообще себя видели?! Я вам хочу сказать, что вы - злобный, вечно всем недовольный жёлтый великан! Роза нервно чихнула. Николай издал очень странный звук, как будто икал или задыхался. Он действительно из багрового стал совершенно жёлтым. А дальше никто не успел среагировать, и Шаня в мгновение ока оказалась прижата к стене с такой силой, что ударилась затылком. - Скажи спасибо, что злобный великан худо-бедно может себя контролировать, иначе я бы тебя убил, маленькая ты чокнутая... Штучка, - прорычал Николай, весь дрожа от злости. Пальцы, сжимающие Шанины плечи, побелели от напряжения. Перепугались все, кроме самой Шмеленковой. Чтобы напугать её, Николай должен был как минимум взять дубло. А происходящее показалось ей очень даже забавным. Поэтому, глядя на перекошенное от гнева жёлтое лицо, Шаня захихикала. Николай Травкин тихо зашипел, стиснув зубы. Это оказалось последней каплей. - Смешно тебе, мелкая самоуверенная на голову больная тварь? Смешно?! - он резко встряхнул Шмеленкову. - А сейчас?! Когда подруга была в опасности, Шмульдина забывала обо всём на свете. О любых правилах приличия, о том, с кем имеет дело. Ради Шани она бы даже сцепилась с директором школы. Сара успела одним прыжком пересечь комнату и перехватить руку Николая прежде, чем та встретилась с Шаниным лицом. - С ума сошли?! - рявкнула Шмульдина. От неожиданности Травкин пришёл в себя, отпустив Шмеленкову. Даже цвета стал нормального. Только у виска бешено пульсировала жилка и дрожали руки. - Что ты сейчас пытался сделать? - пробирающим до костей тоном осведомился Ваня. - Подраться с напившейся и не контролирующей себя девочкой? Николай обернулся к нему, потом обвёл взглядом всех присутствующих, вытянул руку и указал пальцем на пытающуюся встать на ноги ровно Шмеленкову. - В опасной иллюзии вседозволенности вы живёте, - тоном Галадриэль* заговорил он. - Злой дворовый пёс не обращает внимания на то, что маленькая брешущая моська меньше и слабее. Он разрывает её на части. А мир не состоит из натренированных овчарок, которых, как вы думаете, можно безнаказанно облаивать. - А он-то не пил? - шёпотом спросила Роза. - Он всегда такой, - ещё тише отозвался Миша. - Я что, моська? - воскликнула Шмеленкова. - Моська! - злобно каркнул Николай, сверкая глазами. - Мелкая раздражающая моська! Это ТЕБЯ как Ваня вообще терпит?! - вдруг почти обиженно залаял он. - Как ТЕБЯ вообще кто-то может терпеть? - Осталось только закричать "сама ты великан", - вздохнув, заметил Ваня. Шаня засмеялась так, что чуть не упала на пол. - Не учи меня тут, - раздражённо огрызнулся Николай, более-менее пришедший в себя. - Идём домой. Дома будет разговор. - Предупреждаю: будешь на меня давить - буду орать! Громко! - пригрозила Роза. - И тебя заберут! В полицайницу! - Боже мой, как вы все мне надоели, - пробормотал Николай, выходя из квартиры. - Рыжий придурок идёт или остаётся? - в пустоту задал вопрос он. - Я бы лучше остался, но не хочу стеснять девочек, - Раздолбаев всё-таки встал с лавочки. - Да что сразу рыжий? Вам завидно, что вы седой? - Шаня никак не могла угомониться. Николай вздрогнул и снова обернулся, сдвигая брови и медленно, но верно начиная желтеть. - Шаня! Замолчи! - прикрикнул на девушку порядком утомлённый разборками Ваня. Шмеленкова, запрокинув голову, раскинула руки, потрясая ими, как будто танцевала "цыганочку", рухнула на кровать и начала болтать ногами. - Дома поговорим, - ещё раз зловеще повторил Николай, остановившись на пороге. - И с вами я ещё поговорю. Завтра, когда эта пакость протрезвеет. - Он кинул неприязненный взгляд на Шанины то взлетающие, то падающие ноги. - Сара, ты точно с ней справишься? - зачем-то спросил он, как будто речь шла о не в меру буйной большой собаке или о преступнице под стражей. - Да, всё нормально, - пожала плечами Сара. - Спокойной ночи, - на всякий случай прибавила она, натянуто улыбнувшись. - С годами я прихожу к выводу, что спокойствие - это миф, - медленно, с расстановкой произнёс Николай и наконец-то закрыл дверь. Сарочка облегчённо выдохнула. Что ж, по крайней мере у него не было никаких претензий к ней. И возмущаться насчёт распития спиртного в позднее время он перестал. Хотя, может быть, вернётся к этому завтра. - "Злобный жёлтый великан", - процитировала Сара и покачала головой. - Ну ты даёшь, подруга. Шаня ничего не ответила. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что она уснула. - Да ты обозрела?! - возопила Шмульдина, осознав, что убирать бардак в кухне предстоит ей одной. - Алкашка! Вставай немедленно! А то придёт, чтоб тебя, злой и жёлтый великан! Да поднимайся ты! - отчаянно пропыхтела Сара, пихая подругу в бок и пытаясь столкнуть её с кровати. Увы, это не подействовало, потому что Шмеленкова, брякнувшись на пол, захрапела. - Ну и лежи там, моська, блин, - раздражённо хмыкнула Сара. - Замёрзнешь - проснёшься. *** Утром Шмульдина проснулась, сжимая в руках одеяло и стуча зубами. Ей снился Раздолбаев. Нечто такое, о чём она предпочла бы не вспоминать. Иначе покраснеет так, что со светофором перепутают. И, того гляди, от избытка чувств в обморок грохнется, как перетянутая корсетом слабонервная дамочка. Ну, мама же всё время хочет, чтобы дочка была леди... - Я тут такое нашла! - раздался оживлённый голос с кухни. Шаня, которая, видимо, давно уже проснулась, но убирать на кухне ничего не стала, с интересом рылась в телефоне. Сара сначала ничего необычного не заметила. Пока не поняла, чей это телефон. - Ты совсем?! - возмутилась Шмульдина. - Положи! - Тебе что, совсем не интересно? - надулась Шаня. - А если там... фотки эротические? - О Господи! - закатила глаза Шмульдина. - Не протрезвела ещё? Это Раздолбаева телефон, не твой, прекрати в нём копаться! - Но он оставил его здесь и не поставил пароль, - не согласилась Шаня. - Значит, это намёк! - и довольно улыбнулась. - Какой ещё намёк? - страдальчески простонала Сара. - Вчера к нам ворвался великан... Блин, из-за тебя всё! Так ведь и буду теперь его называть! Шаня, хлопнула себя по колену и захихикала, вспоминая вчерашний вечер. - В общем, не до того вчера было, он просто забыл телефон. И нечего в нём рыться! Иди убери постель, ленивая тефтелина, а я разберусь с кухней! - скомандовала Шмульдина. - Ну и ладно, защищай своего Мишу, - фыркнула Шаня, задрала нос и пошла в комнату. - Иди в жопу! - крикнула ей вслед Шмульдина, невольно подумав про сон. И, не до конца понимая, что делает, сама схватила чужой телефон и разблокировала. Количество непринятых вызовов от Наташи переваливало за сотню. Сара заглянула в СМСки, принялась листать переписку. В основном сообщения от Наташи. Много, куча смайликов. Он отвечал достаточно односложно. Иногда - как будто немного с пренебрежением. Может, просто не любит переписываться? Или уже подозревал её в измене? Сара решила, что, раз уже влезла в чужое личное пространство - нечего скромничать. Она нашла переписку с некоей Кристиной. Похожая ситуация. Он что, со всеми своими девушками так общается? - Убрала я эту твою постель, - ворчливо сообщила Шаня и хлопнула дверью в душ. - Не мою, а нашу! - крикнула ей Сарочка. И бросила телефон обратно на скамейку. Стало как-то не по себе. Стыдно? Возможно. Ей в голову пришла мысль, что, если бы кто-то тронул её собственный телефон, она бы закопала не в меру смелого человечка где-нибудь в лесу под большой ёлкой. Зачем она полезла читать переписки? Она и сама не знала. Почему-то это было важно. Когда подруги вышли в коридор, Шаня вдруг захихикала, сгибаясь пополам. Сара вопросительно на неё посмотрела. - Я просто пытаюсь представить лицо Иваныча, когда я войду, - сквозь смех пояснила Шмеленкова. - О, он скажет тебе "прочь отсюда, моська! Ты некорректно разговариваешь с дворовыми псами!", - хмыкнула Сарочка. - Почему я уверена, что так и будет? - фыркнула Шаня и снова рассмеялась. Сара подумала, что бы сделал её отец, назови его кто-нибудь вот так, заговори с ним кто-то в таком тоне. Представлялось плохо. Но, скорее всего, Саре бы запретили общаться с Шаней, будь это она. Другой вопрос - вряд ли бы Виктор Шмульдин дал кому-то повод. А в семействе Травкиных такое общение - норма. Сара вспомнила бабушку Вани с Розой, Таисию, которая профессионально материлась, мастерски язвила и была очень метким метателем посуды и обуви. Шаня обозвала Николая злобным великаном, он её - какой-то там штучкой и моськой. Типичный день в семействе Травкиных. А Шаня вполне вписалась в семью. Можно сказать, уже её член. Сара незаметно улыбнулась. - О ГОСПОДИ! - взревел Николай, едва девочки вошли в прихожую. - И вам доброе утро, - крикнула Шаня в ответ. - Шанечка, Сарочка, заходите! - весело позвала Ольга. - Мы сегодня решили пойти в горы. Еды маловато, но вот, фрукты, колбаса, йогурт остался... - Как житуха? В голове не шумит? - почему-то проявила заботу о Шане Роза. - Да нет, с чего бы, - отмахнулась та. - Следует поговорить об этом! - тут же активировался Николай, отставляя чай. - Вчера мне не посчастливилось лицезреть... - Да угомонись ты, весь мозг уже вынес! - вдруг вскричала Ольга, стукнув мужа кухонным полотенцем по голове. - Что ты как наседка? Это я здесь мама, если ты забыл! Вчера сказала ему: успокойся, ребята к девочкам пошли, - пожаловалась она ухмыльнувшейся Шане, - так нет! Потащился искать! "Не потерплю, - говорит, - беспредела". Подумаешь, выпили ребята, побеседовали... Никто же чёртиков не ловит и не блюёт на ковёр! А ты трагедию устраиваешь. Выражение лица Николая было просто бесценным. - Тот момент, когда не разрешили читать нотации, - громким шёпотом прокомментировал Раздолбаев. Николай только досадливо махнул рукой и снова принялся хлебать чай, почему-то поглаживая салфетку. В тот день на улице оказалось теплее обычного. Даже солнце светило ярче. - Вот это я понимаю - лето! - заорала Роза и, разбежавшись, перепрыгнула через ручей перед парковкой и приземлилась в траву. - А если бы ты упала? - крикнул ей Ваня. - То я бы тут же высохла, - невозмутимо отозвалась Роза. - Лето, дундук. - Жарко! - с выражением искреннего счастья на лице воскликнула Шмеленкова, снимая толстовку. Даша начала громко ныть, что ей немедленно нужно домой - переодеть футболочку на более модную, она же не знала, что на улице тепло. Вера не обращала на неё внимания, а Семён тщетно доказывал, что Дашенька в любой одежде красивая. - Человеку должно быть комфортно в одежде, - меланхолично заметил Николай. - Никто не мешал человеку одеваться комфортно, Коля! - услышала его Вера. - Солнце не будет ждать, пока мы все нарядимся. Идём! - Кажется, они более-менее помирились, - шёпотом сказала Ване Шаня. - Я не уверен, - покачал головой Иван. - Не очень дружелюбно она на него смотрит. Но не ругаются в открытую - уже хорошо. А ты не хочешь поговорить с моим отцом? - добавил он. Изначально собирался сказать "извиниться", но на это слово его девушка реагировала очень агрессивно. - Нет, - чётко, коротко и ясно ответила Шмеленкова и мило улыбнулась. Ваня только вздохнул. Высоко подняв голову, Сарочка смотрела на далёкий заснеженный раздвоенный пик. Сейчас ледник казался синим. К вечеру, скорее всего, будет фиолетовым. Холодно же там, наверное. Вот бы забраться как-нибудь туда! Только не с этой компанией, Даша и до подножья горы не дойдёт, вся изноется. - Красиво у тебя волосы подсвечиваются, - раздался голос прямо над ухом. - Как огненный нимб. - Что за манера подкрадываться со спины?! - недружелюбно отозвалась Шмульдина. Она испугалась. От неожиданности? Может быть. - Помнишь, вчера я рассказывал, что никак не мог найти ту самую? - спросил Раздолбаев, не спеша отходить от неё. - В курятнике-то? - пренебрежительно повторила Розины слова Шмульдина. Николай с видом вожака зашагал по тротуару, остальные потянулись за ним. Миша по-прежнему не уходил, выравнивая шаг, чтобы идти рядом. Ещё чуть-чуть - и под ручку возьмёт. Дыхание участилось. Кажется, вещие сны снятся не только в ночь на пятницу. Но и на субботу тоже. У Сары возникло странное чувство, как будто она потерялась. "Чего ты начинаешь? Нормально же дружили!" - хотелось крикнуть ей. Хотелось вообще убежать. Хотелось позвать Шаню. Или даже эту отвратительную Розу. Может, Николай ещё раз испортит момент, как вчера? Остановится, начнёт гундеть, читать лекции, да хоть выть на солнце? Даже Николай не вмешивался в происходящее. - В том-то и дело, что кругом одни курицы. А та самая всё это время была рядом со мной, - не спеша, задумчиво произнёс Раздолбаев. И он действительно это сделал. Действительно взял её под руку. Сара слегка вздрогнула. Резко стало жарко, и дело было совершенно не в летнем дне. - Ты приехала в наш посёлок, и с того самого дня, как я тебя увидел, я понял, что ты - это та самая. Мы даже внешне с тобой похожи, - голос Раздолбаева звучал так, словно он рассказывает какую-то легенду. - Знаешь эту историю про потерянную половинку? Что душу человека как-то разделили на две части, и он обречён искать свою вторую половинку? Так вот, я тебя нашёл. Потом засомневался. Может быть, это всё-таки не ты? Но теперь, спустя два года, я совершенно точно понимаю. Всё это время это была ты. Сарочке казалось, что время остановилось. Что она спит и никак не может проснуться. Что она в трансе. Мир почему-то стал удивительно тихим. Она не слышала ничего, кроме бешеного стука собственного сердца. Кроме своего тяжёлого дыхания. Она чуть было не сказала ему "да". Короткое, такое простое, такое нужное слово. Но вдруг где-то внутри сработал предохранитель. "Никаких парней! В жопу страдания!" - заверещал внутренний голос. Перед глазами услужливо замелькали кадры: односложные Мишины ответы на сообщения спутниц жизни. Он всегда такой, когда добьётся цели? Ещё его презрительно-надменный последний телефонный разговор с Наташей и куча её звонков, которые он просто проигнорировал. И почему-то то, как он просит Шаню покормить его печеньем. Права была вчера Роза, когда, сама вряд ли это запомнив, сказала: "Добавишь девку в коллекцию?" Или как-то так. А Ваня спросил, про кого Раздолбаев рассказывает. Про Кристину, Наташу или ещё там какую-то Зульфию. И он не ответил. Возможно, просто не смог вспомнить имя. У него же их столько было... Вчера он расстался с изменившей ему барышней. Может быть, теперь ему скучно? Может быть, оставаться в одиночестве - ниже его самолюбия? Может, ему просто нужны новые ощущения? Он всего лишь хочет развлечься? От одной мысли Сарочка не на шутку разозлилась. - Это ты каждой такую сказочку рассказываешь? - сухо поинтересовалась Шмульдина. Не этого ожидал Раздолбаев. Совсем не этого. От удивления он отпустил её и отступил на шаг. - Что такое? Я задела твоё самолюбие? - прищурила глаза Сара. - Хотел мной коллекцию свою пополнить? Гуляй, рыжий шут. Поищи ещё в курятнике, там много разных тех самых. На любой вкус. Раздолбаев вздрогнул, как будто она его толкнула. А затем его взгляд изменился. Он кривовато улыбнулся, ещё жёстче, чем когда бросал Наташу. Глаза словно потемнели. А злой Николай вдруг показался похож на шипящего котёнка. - Ну что ж, как скажете... Морковочка. В последнем слове было столько яда, что Сара почти физически ощутила боль в животе. Раздолбаев подарил ей ещё одну злую улыбку, после чего как ни в чём не бывало отвернулся от неё и ускорил шаг, в мгновение оказавшись во главе колонны, поблизости от Николая. Сара осталась в хвосте. Она чуть было не крикнула "подожди", но вовремя сдержалась. "Ты сделала правильный выбор", - самой себе сказала она. И, приподняв голову для боевого настроя, зашагала вперёд. Поход в горы, значит? О, это интересно. Да почему только так тяжело на душе?.. Шаня неожиданно остановилась и схватилась за сердце, подняв глаза и отчаянно посмотрев в чистое синее небо. - Ёб твою мать! - безэмоционально, но с неким скрытым, очень мощным чувством громко произнесла она. - В чём опять дело, нахлебница? - сразу же обернулся Николай. - Тоже футболочку забыла? - пошутила Вера. - Мам, она вообще никогда не переодевается! - насупившись, передёрнула плечом Даша. - Плохо мне, Иваныч, - переведя отчаянный взгляд на Николая, заявила Шмеленкова. - Так я и не удивляюсь, - пожал плечами старший Травкин. - Какой организм может выдержать твой образ жизни? Но Шаня жестом прервала его поток слов. - Душа у меня болит, понимаете? - с надрывом спросила она и с силой махнула рукой, как будто что-то выбросила. - Совсем допилась, - демонстративно цокнула Даша. - Это твоя совесть проснулась, - авторитетно заявил Николай. - По крайней мере, я на это очень надеюсь. - Ошибаетесь, - тихо вздохнула Шаня. - Ошибаетесь! - уже громче повторила она, а затем, схватившись за виски и застонав, быстро ушла вперёд. - Ну да, разумеется, совести у тебя просто нет, - себе под нос пробубнил Николай Иванович. - Ванечка, с ней всё в порядке? - вполголоса обеспокоенно осведомилась Ольга, дёрнув сына за футболку. - Вы что, поссорились? - Не мы, - сказал Ваня, который точно так же, как и его девушка, невольно подслушал разговор. - В смысле, не поссорились. Не переживай, она в порядке. Я с ней поговорю, - добавил он, видя, что мать продолжает волноваться.