По прямой

— В Хогвартс уже принимают малявок из магловских детских садов, или я что-то пропустила? — пробормотала Дафна, едва не закинув язык за плечо, и снова потащила за собой немалых размеров чемодан. И чуть слышно ругнулась — ни пройти, ни проехать. Кажется, она впервые пожалела, что набрала столько нарядов. А попутно продолжала бурчать: — А джентльмены совсем перевелись? Помочь неотразимой мисс — ниже их достоинства? Я подняла голову, безразлично огляделась и мысленно согласилась с сестрой: и впрямь — в этом году как-то многовато первокурсников. Сказать по правде, раньше на малышей я не особо обращала внимания. То ли свои проблемы маячили перед глазами, то ли брал своё откровенный пофигизм... Но вот они передо мной — вся мелочь столпилась вокруг великаноподобного лесничего. А их явно больше, чем нас в своё время. Если не в два раза, то в полтора уж точно. И все какие-то дохленькие. Поголовно недокормленные, что ли? И куда смотрит сердобольная Помфри? — Пошли, — нагло протиснувшись между третьекурсниками с Равенкло, я поспешила к предпоследнему вагону. Кажется, по пути кому-то отдавила ногу, но сейчас для меня такая мелочь… это мелочи. Надеюсь, тот парень долго дуться на меня не будет. Или пусть дуется — мне фиолетово. Юркнуть в вагон, найти свободное купе, закрыться от всех и вся и наконец-то отдохнуть от общества — предел моих мечтаний. Надоело рассылать нагловатые улыбки и холодные взгляды всяким «тактичным» баранам, которые вежливо интересовались, насколько я свихнулась за эту неделю. Нет, правда, других тем не найти? Вычислю сволочь, которая пустила слух о печальном положении моей вдвое сократившейся семьи, запытаю… щекоткой. Если уж Круцио с точки зрения нашего Министерства — не слишком гуманно. Один лишь Гарри издали посылал понимающие взгляды, но подходить не решался. Ну а я не горела желанием с ним беседовать. Последнюю неделю даже Дафну с трудом «перевариваю», что уж говорить о других? Гибель родителей выбила меня из колеи. И уж точно — за считанные дни полностью от такого удара не опомниться. Что бы там ни строчили жалкие графоманы в своих пухлых тетрадях. Я не сторонница сантиментов, но в последнее время сама стала чересчур чувствительной. Да и Даф сама не своя, хоть и делает мордашку кирпичом. Что ж, отец отлично её научил скрывать эмоции под масками, чего не скажешь обо мне. Не поддаюсь дрессировке — так, кажется, он ехидничал, поучая меня с десяток лет назад. А единственное, что выдает сестрёнку с головой — чуть заметные круги под глазами. Мало спит по ночам, мало. Вот и купе, а с ним — тишина и уединение. Долгожданный покой. Поезд тронулся в Лондон почти через час. Лонгботтомовы приключения и бестолковая жаба изрядно вывели всех из себя. * * * Пока Хогвартс-экспресс набирал ход, я ещё раз успела как следует рассмотреть самую высокую башню Хогвартса — Астрономическую. Плюс несколько домиков на окраине Хогсмида. На порядком опустевшей платформе остались почти все профессора, за исключением Трелони и Слизнорта. Полагаю, чтобы удостовериться, что мы и впрямь отбыли. Краем глаза выхватываю блеск очков-половинок и белоснежную бороду директора, непроизвольно морщусь и отворачиваюсь. Встречая в последние дни якобы доброго дедушку, кроме отвращения я ничего не испытывала. После всех балов и прочих пиршеств в компании «искренних» аристократов я совершенно разучилась доверять не только мимике и голосу, но даже жестам… хотя их «подделать» неимоверно трудно. Обман — как воздух, и Дамблдор им дышит и живёт. Ну ничего, его «эпоха» подходит к концу. Вскоре Дамблдор уйдёт, и я ещё станцую на костях интригана-паука и сделаю из черепушки Лорда шикарную пепельницу. Не курю, но эстетика, как ни крути. Кровушка, оторванные конечности, торчащие ребра — ляпота-а-а, вот только так просто их не взять. И вообще: хрен знает как этого добиться. Выберите цель. На вкус и цвет, бредовая или безумная — она должна стать для вас определяющей. Нет цели — нет человека, нет человека — есть растение. Оно мгновенно сорвёт эмблему с вашей мантии и окрасит её в ало-золотое. Амбиции — главное отличие последователей Салазара. Вот почему именно выпускники нашего факультета добиваются большего, нежели ноющие о несправедливости жизни неудачники. Завышайте планку и прыгайте выше головы. Слово в слово. В Снейпе я давно разочаровалась, но его обращение к первокурсникам запомнила и никогда не забуду. Надрать задницы Волдеморту и Дамби, сплясать на их яйцах — дело благородное. Вот она — главная цель. Лицемерный старикашка с дряхлыми тараканами в голове. Чтоб из него вековой песок сыпался! И не только из ушей. Но говорить, откуда именно — нет, увольте. Я девушка воспитанная... ну, или была. Выложив из громоздкого чемодана Дафны несколько книг, дабы не отдать концы со скуки и хоть с какой-то пользой провести досуг, совершенно случайно зацепила пальцем цепочку недавнего подарка. В следующий миг рука чуть опустилась — теперь кулон лежал на ладони, а между пальцами перекатывались звенья цепочки. Неосознанно провожу другой рукой по шее. Камешек в мгновение ока нагрелся, замерцал ярче, и по всему телу прошла умиротворяющая волна. Она мгновенно смела все эмоции, оставив только спокойствие и безразличие. В мире волшебства человек быстро отучается удивляться, вот и я не задала себе ни единого вопроса об этом чародействе… и как, чёрт подери, это работает. Главное — теперь для моей медленно съезжающей крыши есть нечто вроде стоп-крана. Книги благополучно забыты, а видок у меня наверняка ещё тот. Вот и Даф присела рядом и вопрошающе заглянула в глаза. — Асти? — она взяла меня за свободную руку. Ладошка оказалась прохладной и маленькой, даже меньше моей. Раньше я бы непременно отпустила пару колкостей о миниатюрности старшей сестры, но сейчас в голове всем заправляет странная пустота. — Ты кажешься потерянной. — Да неужели? — по-моему, съязвить толком не получилось. Докатилась. — Зато ты не выглядишь хотя бы мало-мальски озабоченной! — И что же я должна делать? — убийственно спокойно уточнила она. — Кататься по травке в приступах горя и рыть кротовые норы зубами? Или располосовать змеиную морду? — Было бы неплохо, — пробурчала я. — Разрешите приступить, мисс Ворчунья? — Так ты ещё не начинала? — Нда, повяжи платочек, дорисуй морщин — и вылитая сварливая бабка. Похоже, в роль бы вжилась легко. И всё-таки не стоит нам ссориться из-за пустяка и моего склочного характера. Не дай Мерлин! Следующий час мы молчали и не отвлекались друг на друга: развалившись на сиденье, Дафна дочитывала какой-то старинный французский роман, ну а я крутила кулон и, подперев другой ладонью подбородок, неотрывно пялилась в окно, созерцая однотипный унылый ландшафт. Всё это угнетало. — Ты с ним говорила? — Дафна первой нарушила тишину. Теперь книга лежала корешком вверх у неё на груди, а сама сестра по привычке покусывала губы и на меня не смотрела. Наверняка для неё пейзаж за окном гораздо живописней. — В смысле, после той встречи в кабинете директора. — А надо? — понимая, о ком речь, безразлично поинтересовалась я. Не люблю, ой не люблю, когда суют нос мою личную жизнь. И обычно с такими любопытными разговор короток — au revoir и пинок для скорости. С чего вдруг Даф затронула эту тему? Она насмешливо на меня покосилась. — Кто-то не один год вздыхал, что некий мальчик не обращает на неё внимания, — в надежде расшевелить, сестрёнка меня поддразнила. — Кто-то влетал в поместье и первым делом восторженно чирикал о его величии: Поттер змейкой закусил, Поттер в Турнире всех уделал... И отец всерьёз озаботился, как бы расторгнуть брачный контракт с белобрысой семейкой. Неслыханное дело, правда? А какой удар по самолюбию Люциуса Малфоя! Для отца партия с Поттером показалась гораздо выгодней со всех сторон. Политика, что б её. — А ты посылала меня лесом и настойчиво отправляла в фан-клуб всемирно известного мальчика, который основала сумасшедшая троица — братья Криви-Уизли. — Я бессильно шмыгнула носом. Ох, ну что за напасть, надоело до чёртиков! Хоть через уши дыши. И почему не озадачила Помфри? Насморк для неё — минутное дело. А так сижу и мучаюсь с этими… шмыгалками, как заверяет Лавгуд. — Возможно, эти… Малфои тоже не прочь выдать своего драгоценного отпрыска за Поттера. И плевать на заложенную природой ориентацию. — И что изменилось? — Может, повзрослела? — этим ответом я слегка её рассмешила. — Асти, увеличение груди никогда не считали признаком взросления, — она прищурилась и неожиданно ущипнула меня чуть повыше колена. От такой подлости я опешила. — Ай! Оказывается, сестричка, ты знаешь экстравагантный способ утешать, — не оставаясь в долгу, показываю ей большой палец. — Так держать, — и добавляю с лёгкой усмешкой: — Вот только не пиликай, что твои лифчики до сих пор трещат по швам исключительно из-за сисек. — Не понимаю, о чём ты, — Дафна оскорблённо вздёрнула носик. — Твои намёки беспочвенны! Если оттуда хоть раз что-то выпало — это чистая случайность! Лучше за своими стрингами следи: одни на двоих — не слишком гигиенично. Уголки губ снова дрогнули. Эпизод в спальне надолго останется в памяти: обещая ужасную кончину, Даф окидывает прищуренным взглядом случайных свидетелей, и в один миг все поголовно убеждаются, что живут под одной крышей с самим Сатаной. У Паркинсон, по которой и без того сумасшедший дом плачет, до сих пор глаз дёргается, как только старшая Гринграсс оказывается в поле зрения. И неудивительно. При желании Дафна почти любого одними словами может раскатать в тонкий блин. В тот день Снейп потерял прекрасную возможность нацедить отменнейшего яда. Не подловил момент наш декан, не подсуетился. И спрашивается, отчего Даф едва не спровадила «подружек» в компанию к белым тапочкам? Настолько серьёзно держится за свою репутацию ледяной принцессы, и потому не желает, чтобы этот курьёз стал достоянием общественности? Впрочем, сплетен всегда хватает. Так что пусть останется… хм… женским секретиком. Для виду разобиженная Дафна запустила в меня книгой, чем ещё раз невольно заставила улыбнуться. По правде говоря, не очень похоже на улыбку — скорее оскал напоминает. Зато какой прогресс! Потрясающая у неё способность — всего за две минуты беспечного разговора вывести человека из депрессии. Не всякий так умеет. Что ж, по крайней мере, теперь я точно не хочу утопиться. И вроде ничего особенного — так, глупые девчачьи подколки, но как здорово у неё получается! Нет, это за гранью моего понимания. Только-только закрадывается сомнение (а вдруг жизнь — не такая уж противная штука?), как в дверь кто-то постучал. Клянусь бородой Дамблдора, в следующий раз буду думать тише. Через стекло видно, как по ту сторону двери нерешительно переминается с ноги на ногу зеленоглазый грифф и взлохмачивает и так непослушные волосы. Эдакий взъерошенный воробушек с собственным шармом и шрамом. Дафна взглядом прожигает дырку во мне, а я — в двери. Выходит не очень. Тяжко вздыхаю.