Непрожитая жизнь

"Ты не можешь отнять у них Короля! - Дарина металась по своей комнатке, до крови закусив губу и сжав пальцы до больного хруста. - Если любишь - отпусти! Не связывай по рукам и ногам обещаниями, которые будут лишь тяготить его и сделают жизнь совсем невыносимой! Пусть все останется как есть между вами. Живите своей любовью, дышите ею, но не предавайте своих путей!" Она рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку и беззвучно заплакала, понимая всю безысходность своих чувств и ту огромную ответственность, что лежала на каждом из них. "Отпусти! - настойчиво шептали ей тени со стен. - Так нужно!" Дарина перевернулась, короткими вдохами хватая теплый воздух, пропахший травами и смолой. Как отпустить, когда у нее все внутри переворачивается, стоит только подумать об этом?! Как расстаться, когда они и счастливы-то толком не были ни одного дня? Даже и не узнали друг о друге ничего совсем. - Махал-Создатель, - женщина устремила глаза в темный каменный потолок, мысленно рисуя на нем лицо Ауле. - Дай мне сил принять это. Дай сил мне и ему решиться на разлуку. *** Торин так и не смог заснуть. Мешала боль, но с ней еще можно было смириться и хоть как-то отгородиться от нее. В дороге через горы, в доме Нэрдана можно было притвориться, что этот путь будет вечным и нет причин принимать решение. В Синих Горах от иллюзии пришлось отказаться, потому что реальность смотрела на него глазами сестры и друзей, всех тех кто доверился ему. "Отпусти ее, - сказал сам себе гном, прикрывая глаза. - И себя перестань изводить. Ничего ты Дарине дать не можешь кроме чувств, что не согреют ее холодной ночью и не подарят радости. Что бы с ней стало, раздави тебя в шахте обвал? Куда бы она пошла и как жила бы дальше? Пора проснуться... У тебя нет права обрекать ее на одиночество и боль. Никто не освободил тебя от твоей клятвы и твоего пути, и ты знаешь куда он ведет." Торин открыл глаза и уставился в черные камни потолка, словно они могли помочь ему. - Махал, Создатель и отец мой, дай сил принять это, как твое испытание. Дай нам сил, принять разлуку и смириться с нею. Гном с трудом поднялся, опираясь на стену, натянул куртку и вышел из комнаты. Ему пришлось долго добираться до комнаты, которую отвела гостье Дис, но он все же смог найти ее и без стука толкнул дверь. Дарина лежала в одежде поверх нерасстеленной постели, свернувшись клубком, ее плечи мелко дрожали, хотя он не услышал ни звука. - Дарина, - Торин присел рядом и погладил ее по плечу до боли сжимая тонкую кожу. - Дарина, не плачь. Не рви мне сердце. Она села и повернулась, всматриваясь в синие глаза, которые в свете масляной лампы казались бездонными. Она не стала вытирать с лица прозрачные дорожки, не стыдясь ни их, ни коротких всхлипов. Чего стыдиться, когда все ясно им обоим, и Торин не плачет сейчас лишь потому, что, наверное, давно разучился, оставив все слезы на погребальном костре, где сгорели его дед и брат. Ну что ж, он мужчина, ему не пристало лить слезы, только седеть до срока и резать лицо этими горькими резкими морщинами, да сведенными бровями. Он Король, ему не дано права выкричать свою боль бессильно упав на пол. Он может только молчать, надменно стиснув зубы и до хруста сжав кулаки, и смотреть вот так пронзительно и горько, словно в самой душе клеймо выжигая. А она женщина. Она плачет, бегут по щекам прозрачные как хрусталь соленые брызги, жгут щеки и губы, но не могут затушить пожар в сердце. Ей можно плакать, да только кому от этого легче? Ей можно вот так глотать обрывки слов, шептать его имя и знать, что он промолчит. - Торин ... Торин ... как нам жить с этим? Гном потянул ее к себе и уперся лбов в ее лоб, закрыв глаза. Его теплая шершавая ладонь бережно гладила ее по шее и по затылку, разгоняя зябкий холод в теле. - Не знаю ... - ответил он едва уловимым шепотом. - Не знаю, любовь моя, но мы справимся. Дарина кивнула не поднимая глаз. Она и сама знала, что они смогут. - Мы справимся вместе, - тихо всхлипнула она. - Вместе будем хранить эту тайну, вместе будем смотреть одни сны и встречать одни рассветы. Разделим одну судьбу, хоть мир и встанет между нами горными пиками. Торин выпрямился, прижав ее к себе, словно хотел укрыть от этого самого мира в своих объятиях. - Не плачь, родная, - он поцеловал ее в висок. - Может, оно еще и забудется ... Дарина снова кивнула, зная, что он обманывает ее, а она обманет его, сделав вид, что поверила. Хорошая игра, если не знать какой ценой давалась она обоим. - Останься со мной сегодня, - попросила она, взяв лицо синеглазого гнома в свои ладони. - Останься. Хоть кусочек тепла подари мне. Что дурного в том, что лишь один раз в жизни буду я счастлива в твоих объятиях? Торин подался вперед, впившись в ее губы поцелуем, прижав к себе, так сильно, что Дарина чуть не задохнулась. Она чувствовала в его движениях страсть, что сжигала их обоих горячечной волной, проникая из одного сердца в другое, заставляя дрожать и рождая ответную дрожь в теле любимого. - Нет, Дарина, - Торин резко отстранился, тяжело дыша, и уперся взглядом ей в лицо. - Если останусь, не смогу тебя отпустить. Он резко встал, отворачиваясь, и сделал шаг прочь. Дарина молча смотрела ему в спину, не стыдясь того, что так откровенно предложила себя и была отвергнута. Она понимала, что им руководит и не судила ни его ни себя. Торин с коротким стоном рванулся обратно и рухнул у кровати, уронив голову ей на колени. - Люблю тебя, родная, люблю больше жизни ... - эти хриплые жуткие слова резали Дарину, как тупой нож, проворачиваясь в истерзанном сердце и рождая хриплый стон в ответ. Она вцепилась тонкими пальцами в густые черные волосы, немилосердно сжимая руки, причиняя боль ему и себе. Лучше бы умереть обоим вот прямо сейчас, забыть этот долг, что тяжелее скалы на плечах и любовь, которой не суждено сбыться. - Прости, - одними губами выдохнула Дарина. - Прости за то, что я есть. *** Караван покидал Синие Горы, увозя с собой большой груз золота для Даина. Торин ехал впереди, простившись с Дис и пообещав не задерживаться больше необходимого в Железных Холмах. - Прощай! - Дис крепко обняла бледную, как смерть Дарину, сунув ей в руку серебряный амулет. - Береги себя, сестра. Пусть и не быть вам вместе, но я все же буду молиться за тебя. Дарина прижалась к ней, благодарно кивнув. Сил говорить не было. Дис не знала, что произошло между ней и Торином, но видела, что они больше не смотрели друг на друга и не улыбались украдкой, поймав случайный взгляд. Король словно вымерз изнутри, но Дис знала, что стоит за этим и не стала упрекать брата, когда он сухо попрощался с ней и поспешил прочь. - Будьте счастливы, - Дарина разомкнула объятия. - Ты и твои мальчишки. Долгой вам жизни и светлых дорог. Она села в седло и поехала догонять караван, пристроившись в самом его хвосте, подальше от Торина. Они оба знали, что весь этот пусть не перемолвятся и словом, кропотливо и заботливо возводя стену между своими сердцами. *** - Дарина!! - Даин встретил караван у самых Врат Железных Холмов и бросился к супруге, торопливо сняв ее с седла. - Как же такая беда-то могла приключиться с тобой? Я же говорил, - не езди одна! Женщина обняла его, нежно поцеловав в щеку. - Все хорошо, милый, всего лишь заплутала в этих степях. Там все одно на другое похоже. Даин взял ее под руку и повел в их чертоги, на ходу махнув Торину рукой. Тот ответил таким же взмахом и повел своего пони к Вратам. Дарина не возразила, когда Даин увлек ее в их покои, перепоручив заботам старой Пари, которая охала и вытирала слезы. - Ты, нянюшка, не плачь, - Дарина обняла ее, сбрасывая дорожную одежду. - Я дома. - Как же, золотко, мне не плакать? - всплеснула руками та. - Лица на тебе нет. Небось тяжело пришлось, пока плутала в степи, да потом еще в этих Синих Горах ужасных ждала каравана ... - Откуда ты знаешь о моих приключениях? - Дарина освободилась от нижнего платья и шагнула к купальне. - Я новостей не посылала. - Родич твоего мужа, тот самый, ворона прислал. - Пари налила в горячую воду розовое масло. - Что нашел тебя в степи, когда с караваном шел, да побоялся обратно одну отправлять ... - Да, так все и было ... - Дарина прикрыла глаза, устало вдохнув горьковатый аромат плетистой розы. - Так и было. Старуха присела на край купальни, бережно взяв ее за руку. - Не сладилось у вас? - тихо спросила она. Дарина чуть повела плечами. - Нет, няня, и не к чему оно. Все пустое было, прогорело и остыло уже. Пари ласково погладила ее по руке. - Вот и славно, деточка. Муж о тебе так волновался, места себе не находил. Хорошо, что позади все уже. Мир теперь в вашем доме поселиться. Дарина кивнула, закрыв глаза. Ей не хотелось чтобы из под век выползла предательская слезинка. Заперев сердце в алмазную броню, она в мыслях своих снова и снова повторяла кусочек разговора с Дис. "Жить и ждать. На что-то надеяться..." *** /60 лет спустя/ - Дарина! - в комнату вошел Даин и окликнул супругу, которая сидела у окна, вышивая подол нарядного платья золотой нитью. - Мой родич приехал, надо бы накрыть праздничный стол и позаботиться о нем. Женщина подняла на него глубокие зеленые, как молодая листва, глаза и мягко улыбнулась. - А прислуга не может позаботиться обо всем этом? Они оба засмеялись, вспомнив давнишнюю историю. - Конечно, милый, сейчас соберем праздничный стол. Он, наверное, устал с дороги и голоден? Даин кивнул, глядя на супругу лучистыми серыми глазами. Дарина, его Дарина, ставшая с возрастом лишь еще прекраснее и ярче, отбросившая эту глупую девичью надменность, теперь была настоящей хозяйкой, какой и положено быть жене Правителя. За ужином Дарина почти не ела, отговорившись головной болью, но глаза ее купались в яркой синеве взгляда напротив, который ничуть не изменился и не померк в ее памяти. Время не пощадило Торина, еще больше раскрасив сединой его смоляные волосы, прорезав морщинами лоб и украсив безупречное лицо тонким шрамом, наполовину скрытым в бороде. Он стал еще более сдержанным и почти не улыбался за столом, лишь кивая Даину и неспешно поглощая предложенный ужин. Одетый просто, как и когда-то, но гораздо более добротно, с золотыми заколками в волосах, он уже не был тем нищим предводителем синегорского клана, который приехал просить о помощи. - Ну доброй ночи тебе, Даин, - он встал и коротко поклонился. - О делах завтра поговорим. Правитель Железных Холмов согласно кивнул. - Я сегодня пировать собрался, братец, а ты с дороги, видимо, спать хочешь. - Старею, - Торин усмехнулся. Дарина проводила его долгим взглядом, потом ласково поцеловала мужа и поднялась. - Я пойду прилягу, - сказала она. Даин погладил ее по руке и кивнул в знак согласия. Женщина прошла по темным коридорам и залам, поднялась по широкой лестнице и толкнула дверь своих покоев, грустно размышляя о том, что даже словом они не перемолвились. - Торин! - ахнула Дарина, замерев в дверях. Гном обернулся и уперся в нее глазами, словно окатив небесной синевой. - Дарина! Она бросилась ему на шею, обняв так сильно, как только могла, покрыв поцелуями дорогое лицо, прижавшись всем телом и даже не найдя сил заплакать. - Торин ... - Ты совсем не изменилась, - он бережно тронул ее за подбородок приподнимая голову. - Все такая же красивая, как тогда ... В его глазах Дарина прочитала горечь, что лежала под той теплотой и любовью, которые были только для нее. - Что с тобой? Торин улыбнулся ей, но улыбка вышла грустной. - От тебя ничего не укроется. Мы собираем поход к Эребору. У нас снова будет дом ... Дарина миг пристально смотрела на него затуманенным взглядом. - Ты не вернешься из него, Торин. Рука об руку с твоей победой идет твоя смерть. Гном снова улыбнулся. - Я не верю в приметы и пророчества, - возразил он - И не хочу сейчас думать ни о чем, кроме тебя. Дарина положила голову ему на плечо, задумчиво распутывая шнуровку на куртке. - Можешь не верить, тут я бессильна. Над каждым из нас давлеет долг. Гном кивнул, снова поцеловав ее. Дарина знала, что он не будет спорить и возражать, когда ее рука проскользнула под ворот его рубашки, бережно царапнув спину. Она ощутила теплые руки, сбросившие с ее плеч тяжелое верхнее платье. Когда-то давно он оттолкнул ее, чтобы отпустить, но сейчас Дарина точно знала, что Торин перешагнет последнюю грань между ними, и не возразит на ее желание. Они столько лет хранили в себе эту страсть и нежность, что она стала лишь еще более терпкой, как дорогое выдержанное вино, которым наслаждаются не торопясь, которое кружит голову, но не дарит дурной хмель и не туманит сознание. - Ты мне каждую ночь снился, - Дарина потянула вверх его рубашку, и Торин послушно поднял руки, позволяя высвободить себя из одежды. Между ними осталась только тонкая невесомая ткань нижнего платья Дарины сквозь которую лишь острее ощущались прикосновения. - Я люблю тебя, жизнь моя, - прошептал гном, бережно сжимая ее плечи. - Всегда любил, ты это знаешь. Дарина опустила длинные ресницы в знак согласия и потянулась к его губам. В их поцелуях была горечь осота и полыни, тепло июньского утра, нежность шелковой кисеи. Говорят, страсть скоротечна и прогорает вешним костром, но у любви нет такого мерила, как время, - она вечна и незыблема, как скала. "Люби меня, - пальцы Дарины очертили линии татуировок на груди Торина. - Подари мне то счастье, что возможно лишь с тобой одним. Пусть эта ночь, такая короткая и яркая, станет началом новой жизни и новой судьбы ..." "Единственная, - губы гнома медленно скользили по белой коже Дарины, обрисовывая мягкие изгибы ее тела. - Я никогда не смогу назвать тебя женой перед кланом и всем миром, но я назову тебя своей перед нашим Создателем. И пусть это против законов и правил, пусть за любовь к тебе я расплачусь жизнью, но этой ночью не хочу думать ни о чем, кроме тебя одной." Один пульс на двоих, одно дыхание, одна любовь. Как много и мало подарила судьба им обоим в эту короткую и такую длинную ночь. В единстве тел было единство душ, то сладкое почти болезненное чувство, которое бывает лишь раз в жизни и которое стоит того, чтобы ждать его столько сколько потребуется. - Я люблю тебя, Дарина, - едва слышно прошептал Торин, когда до рассвета оставалось всего несколько часов. - Я знаю, - она тепло взглянула на него и улыбнулась.