Только не сорваться, только улыбаться!

— Сегодня вечером, вы идете на прием к президенту Пэйлор, сразу после — ужинаете в ее компании. Завтра у вас пройдет первое интервью с Цезарем. Это скорее будет бытовая беседа, обо всем на свете! На следующий день, вы посетите бал, на котором будут все самые важные шишки Панема, бал к стати в вашу честь. И на по следок, заключительное интервью На нем, все победители будут сидеть вместе и как на блиц — опросе, давать ответы на вопросы публики. И потом мы едем домой! — на выдохе закончила Эффи, свою невероятно длинную речь. Я скосила глаза к переносице носа, пытаясь переварить вываленную на меня информацию. — Значит… Пит не попадет сегодня к доктору? — встревоженно спрашиваю я, наконец обретая способность мыслить. — Именно так, но прямо сейчас, он, — ментор тычет пальцем в Пита, — отправляется на телефонную беседу с этим самым доктором. Так что вам придется повременить с личным временем, солнышко! — ехидно добавляет ментор, с прищуром глядя уже на меня. Я фыркаю. — Вам тоже, Хэймитч! — весело подмечаю я, вгоняя Эффи в краску. — Ну, хватит вам! — наконец встревает Пит. — Когда позвонит Аврелий? — Через десять минут, — ментор разворачивается и идет к себе. Я делаю то же самое. Хочу принять ванну. Нас ждет почти неделя в Капитолии, и я понятия не имею, как все это закончится. Переодеваюсь в мягкий, махровый халат и иду в ванну. Вода набирается быстро, и я блаженно опускаюсь в горячую жидкость. руки, ноги, живот, плечи, спину — все щиплет. Это незаживающие ожоги революции. Я лишь слегка морщусь, уходя под воду с головой. В ушах начинает шуметь море, и мне кажется, что я опять в 4. Но лишь вдохнув, я понимаю что это не так. Быстро выныриваю, и старательно отплевываюсь. Вода из носа сразу попала в горло и обожгла все внутри меня, окатив колючей волной жжения. Я болезненно морщусь, и наконец встаю. Вода стекает с меня. Яростно стирая ее с себя полотенцем, я окончательно растревожила мои раны. Шрам на лопатке болезненно заныл. Но ведь раньше такого не было. Я смотрю на полотенце. Оно красное. Почему оно красное? Я стискиваю зубы, но все же вскрик вырывается из моей груди. Я вскидываю голову, и понимаю, что все еще сижу в ванной. Полотенце — кипельно белое, а ожоги еле заметно покалывают, отдаваясь зудом. Резко выдыхаю. Глаза сами закрываются, погружая меня в умиротворение, которое так не свойственно. В дверь уже настойчиво стучат. — Китнисс! Китнисс, открывай! — это Пит. Я быстро вылезаю, и не вытираясь, накидываю халат. Капли падают на кафельный пол, у моих ног. А из-за контраста температур, все тело покрывается мурашками. Я нажимаю на дверную ручки и сразу влетает Пит. — Что случилось? — парень хватает меня за запястья, крепко сжимая их. — Почему ты кричала? — парень настойчиво старается заглянуть в мои глаза. — Всего лишь видение, — шепчу я, тряхнув мокрыми волосами, — Я в норме, правда! — кажется, это его не особо то успокаивает. Пит прижимает меня к себе. — Не пугай меня больше так, — шепчет он, со сбитым дыханием. Потом отступает, и окинув меня взглядом, с ног до головы, быстро выходит. — И что это сейчас было? — я подхожу к зеркалу. Мокрые волосы облепили плечи и шею. Халат, из приятной ткани, выше колена, туго стягивающий меня пояс и довольно сильно открытый верх. Бедный парень. Я улыбаюсь себе в отражении, и принимаюсь за расческу. Волосы долго сопротивляются, отказываясь расцепляться друг с другом. После менту десяти, этой довольно неприятно процедуры, я выхожу в комнату и сразу падаю на кровать. Солнце ярко освещает мою комнату, но мне удается задремать на несколько минут. Или не минут? — А вот и мы! — команда подготовки с писком врывается в мою тихую обитель. — Оу! — я оглядываю своих птичек. Они стали больше похожи на людей, чем на птиц. Я расплываюсь в улыбке, а вся тройка уже обнимет меня, одновременно оценивая масштаб работы. Они то перебирают мои волосы, то щупают руки, в итоге я оказываюсь на стуле перед зеркалом. Меня окружают со всех сторон, и я закрываю глаза, когда на лицо начинает ложится слой какого-то крема. Потом волосы уходят с моей спины, и я долго их не чувствую, пока на плечо не падает коса. Потом, стилисты начинают суетится над моим макияжем и руками. Это занимает довольно большой промежуток времени. И когда меня поднимают с места, а потом накидывают на глаза повязку, я начинаю нервничать. — А это обязательно? — хнычу я намекая на закрытые глаза. — Конечно! — отзывается в один голос моя команда. Потом я слышу шорох ткани, которая в последствии оказывается на мне. Меня опять куда-то ведут. Я слышу как хлопает дверь у меня за спиной, но покорно следую, куда ведут. — Ну, вот, — щебечет Октавий. Повязка слетает и я вижу, что стою перед зеркалом. Но я ли это? Ярко оранжевое платье, с черным верхом, усыпанным красными камнями. На стыке всех цветов — языки пламени. Моя коса, привычно лежит на плече, в нее вплетены сверкающие стразы, которые переливаются в тон платья. На лице — темные тени. Светлая помада, скорее похожая на блеск. На скулах ровный слой румян, оттенка жареных яблок, а глаза удивленно блестят. — Как красиво! — платье будто вот-вот пыхнет на мне и переродиться в птицу. Я слегка подкручиваюсь, так, что юбка обволакивает ноги. Оранжевая ткань — смотрится великолепно. — Вы прекрасно поработали! — добавляю я, разворачиваясь к свои стилистам. — Мы всегда рады тебе помогать! — Вения поправляет складки на моей юбке, потом видимо стирает что-то с моей щеки, что-то — что видно только ей. — Всегда помогать тебе выглядеть на все 100! — добавляет она. — Китнис, — за спиной звучит голос, и я сразу оборачиваюсь. Пит одет в тон мне. Но кто его стилисты. — А кто… -я чуть поворачиваю голову к своей команде. — Близкая подруга Порции, — тут же следует ответ. Киваю. На Пите черные брюки, оранжевая рубашка и черный пиджак, все это дополняет красный галстук. Волосы уложены на капитолийский манер, и мне ужасно хочется их растрепать! — Выглядишь чудесно, — Пит наклоняется, и поймав мою руку, целует запястье. По комнате разносится умиленный вздох, а я закатываю глаза. Несчастные влюбленные из дистрикта 12! Сколько раз мне приходилось играть эту роль? Сейчас впервые мне это ни к чему. Я опомнилась, лишь когда парень слегка сжал мою руку и ответила ему улыбкой. — О! Детки! Вы готовы? — уже подвыпивший ментор вываливается из своей комнаты, оценивая взглядом ситуацию. — Кажется, это ты готов, Хэймитч! — не выдерживаю я. Пит лишь слегка усмехается. — Идем, — кидает ментор, направляясь к выходу. Мы за руку следуем за нами. Пока мы спустились вниз, ментор успел прогуляться по седьмому этажу, с криками «Может повторим?», а мы с Питом затаскивали его в лифт, буквально силой. — Мистер Эбернетти, — женщина на ресепшене пролистала какую-то листовку. — Ваша и мисс Тринкет машина подъехала. Мисс Трикет уже там. — Хэймит в развалку пошел от нас. А ваша машина, мисс Эвердин и мистер Мелларк, стоит прямо у входа, — мы кивнули и быстро покинули здание, пристроившись на заднем сидении. — Что тебе привиделось? — Пит все еще крепко держа меня за руку. — Раны, они все открылись. Полотенце было в крови, — отвечаю я, как можно тише. — Прости, что ворвался к тебе, — Пит опускает глаза, и кажется краснеет. — Ерунда… — я нехотела закончить фразу, но машину подбросило, и я сильно ударилась головой о крышу. Потом раздался звук выстрелов и меня окутала темнота. *** — Мисс Эвердин! — голос — как назойливая муха, стрекотал над моим ухом. Я взмахнула рукой. Потом разлепила глаза, и наткнулась на лицо Аврелия. — И снова здравствуйте, — иронично отозвалась я. — Что случилось? — голова жутко болела, да и вообще! Кто стрелял? — На вас напали, по дороге в президентский дворец, — доктор опустил голову. — Машину подбросило от взрыва, ты получила сотрясение, — судя по его голосу — легко отделалась! — Потом, на машину обрушился шквал выстрелов. Водителя убили. Вас с Питом, в машине, окружали бронезащитные стекла. Пули не достигли цели, — продолжает он, а я с ужасом понимаю, что из-за меня опять погиб человек. — Какой кошмар… — двери распахиваются и на пороге возникает Пит, который уже чрез секунду сидит напротив меня. — Он погиб. Он погиб, Пит! — хнычу я, совершенно позабыв о макияже. Парень не отвечает. У Пита перевязана рука. — Вы же сказал что пули не долетели! — истерически тычу рукой в повязку. — Тише, Китнисс, я ударился об машину, как и ты, когда ее подбросило. — поясняет парень, беря мое лицо в свои ладони. У нас меньше часа до встречи с Пэйлор. Ее тоже будут снимать на видео. Неужели, ты хочешь дать им такой лакомый кусок, как своя уязвленность? — жестоко говорит парень. А я, только сейчас осознаю, насколько велика опасность. — Что нам нужно сделать? — набрав побольше воздуха говорю я. Пит Кивает Аврелию, и тот встав, выходит за дверь. И ту же появляется вся моя команда. — Для начала, приведем тебя в порядок, — шепчет парень, и я чувствую легкое касание его губ. — Все будет хорошо, — Пит встает и на его место приземляется Вения. Девушка сразу приступает к работе. Быстро стирает все с моих щек. За тем под глазами и наконец начинает орудовать косметичкой. — Готово, Китнисс. — в комнате опять появился доктор. — Выпей это, — на его руке несколько таблеток. Я быстро заглатываю их, запивая стаканом воды, — Ну, а теперь попробуй встать, — Пит подает мне руку, и я с силой опираясь на нее. Почувствовав пол, моя голова тут же отозвалась боль в затылке, а потом все завертелось и я села обратно. — Ничего не выйдет! — говорю я, всплескивая руками. — Эй! Даже не вздумай опять портить макияж! — грозит мне Вениия, кисточкой для теней. — Все получиться! — уверенно заявляет Пит. Я стискиваю руки в кулаки и предпринимаю новую попытку. Плевать на головокружение. Я уверенно опираюсь на свои ноги. А потом, Поймав руку Пита, делаю шаг вперед. Голова опять меня подводит, но я все еще на ногах. Шаг, еще один, и вот я уже у выхода. — Молодец, — бедный Пит, его рука будет очень болеть. — Прости, — шепчу я. — Все в порядке, — так же отзывается парень. — Ты готова? — я неуверенно моргаю глазами. — Я надеюсь, — пожимаю плечами, и поворачиваю голов у к Аврелию. — Таблетки скоро подействуют, и тебе станет лучше. — надеюсь на это. Мы выходим из палаты. Коридор ведет сразу к лифту. — Нам на самый верх, — говорит Пит, нажимая кнопку лифта. С каждым этажом, голова болит сильнее, а я вжимаюсь в зеркальную стену. — Сколько еще? — мои глаза закрыты. — Десять этажей, — отзывается Пит, а мне приходится посильнее закусить губы. Сверху уже слышен гул. Они там. Пит берет меня за руку, позволяя опереться на нее. Двери открываются и нас встречают вспышки камер, а я улыбаюсь. Повстанцы не получат такого удовольствия — видеть мое падение. Я буду держаться. Я им не по зубам. Смело шагаю вперед, наблюдая за расплывающимися лицами. Но, Пит рядом. Он не даст мне упасть. Я была близка к встрече с полом, но Пит обнял меня за талию, крепко придерживая, и не позволяя упасть. Я шепчу одними губам «спасибо», но он все поймет. Только не паденье. Падение — это поражение.