Меня зовут Эмма

16.08.2014. Миссис Литтон, мой тьютор, посоветовала мне завести дневник и описывать в нём всё, что посчитаю нужным. «Если хочешь стать журналистом, Эмма, — сказала она, — тебе следует практиковаться. Для начала можешь писать о том, что с тобой происходит. Мне показывать не нужно, делай это, прежде всего, для себя самой». Когда я вышла из её кабинета, мне показалось, что это полная чушь. Остаток мая был потрачен на подготовку к экзаменам (английский язык, английская литература, история, французский язык). Половину июня я сдавала экзамены. Другую половину просто отдыхала, в тысячный раз пересматривая «Сплетницу» и не выползая из комнаты до полудня. К середине летних каникул я перешла на «Аббатство Даунтон». С «Аббатства» переключилась на «Пустую корону», а затем снова вернулась к «Сплетнице». Потом оплакала бесцельно прожитые полтора месяца, сходила к парикмахеру и решила начать новую жизнь, полную полезных, духовно обогащающих занятий, встреч с друзьями и утренних пробежек. Тут я и вспомнила про дневник, отметив несомненную важность развития умения владеть словом для меня как для будущего успешного журналиста (тем более, выпускные экзамены уже в следующем году). Поэтому я, Эмма Реджина Вудхаус, клянусь правдиво и занимательно излагать в этом дневнике происшествия, которые покажутся мне достойными упоминания, и свои рассуждения на различные темы, начиная с этого дня. И пусть от меня отвернутся все мои друзья, если я не сдержу клятву! Кстати о друзьях. Кэтрин, моя однокурсница и подруга со средней школы, поехала в тур по Америке. Джеймс, друг детства, с кучей приятелей и гитарой улетел в Италию. Пока они смотрят мир и наслаждаются жизнью, я одна сижу в пыльном Лондоне, что печально. На следующей неделе Кэт должна вернуться и скрасить моё одиночество. А Джеймс домой не торопится, только присылает мне фотографии (он с друзьями на фоне Пизанской башни, он с друзьями на фоне Колизея, он и тарелка пасты с креветками, он в обнимку с гитарой в гондоле) и шуточки про Папу Римского. Тешу себя надеждой, что их прочтёт какой-нибудь полицейский, и Джеймса депортируют на родину ещё до конца следующей недели. Не то что бы это неприличные шутки, просто, наверное, про Папу вообще нельзя шутить. (Если такого закона нет, то срочно примите, а потом депортируйте моего друга в Англию. Я скучаю). 21.08.2014 Наконец-то приехала Кэт! Загоревшая, отдохнувшая, полная впечатлений. Я сразу же потащила её гулять. Она рассказывала про Лос-Анджелес, Бостон, Гранд Каньон и Ниагарский водопад; это было так увлекательно, что Себ, Мэтт и Эндрю, проходившие мимо, докричались до нас только со второй попытки. Себастьян, Мэттью и Эндрю – это наши однокурсники, с которыми мы вместе ходим в театральный кружок. Я была очень рада их увидеть, а потом поймала себя на мысли, что можно было хоть пару раз за лето куда-нибудь с ними выбраться, мы ведь нормально общаемся. Дурья голова, а я даже не догадалась. Определённо, четыре сезона «Аббатства Даунтон», просмотренные за одну неделю, и отсутствие притока свежего воздуха размягчают мозг. В общем, мы очень живо поговорили с мальчиками. Себ сказал, что ждёт не дождётся, когда узнает, какую пьесу мы будем ставить в этом году. Как известно, выпускной класс обычно играет что-нибудь из Шекспира. В прошлом году ребята ставили «Короля Лира», в позапрошлом – «Сон в летнюю ночь». Самому Себу хочется попробовать себя в роли Кориолана из одноимённой трагедии. Кэт заметила, что это довольно нескромно. Себ надулся: он очень болезненно относится к замечаниям насчёт своей актёрской игры. Тут в разговор вступил Мэттью. Он сообщил, что его семья хочет уехать на родину предков. Мэттью у нас чистокровный японец с фамилией Кавасаки, угольно-чёрными волосами и широкими бровями. Особая категория девочек из средней школы бегает на все открытые репетиции и премьеры, вздыхая по нашему кавайному актёру. — Серьёзно, что ли? И когда ты уедешь? — опешила Кэт. — Они решили, что я закончу школу тут. Наверное, в августе уже буду в Японии, — пожал плечами Мэтт. — С чего твои родители вообще решили переехать? — поинтересовалась я. — Отцу предлагают там работу. Тут мы все замолчали. Видимо, задумавшись, могут ли родители, если им вдруг предлагают работу на другом конце земного шара, забрать с собой своего почти совершеннолетнего сына, оторвав его от окружения, в котором он жил с рождения. — По крайней мере, ещё почти год ты будешь с нами, а потом они, может быть, и передумают уезжать, — наконец изрекла Кэт. Мэтт снова пожал плечами. Мы знали, что он лелеет мечту поступить в Королевскую академию драматического искусства, а в случае переезда в Японию ему придётся довольствоваться каким-нибудь театральным училищем в Токио. Если в Токио вообще есть театральные училища вроде тех, которые есть у нас в Лондоне. Никогда не задумывалась об образовании японских актёров. Потом мы ещё немного погуляли и съели по мороженому. Себ делился с нами собственными режиссёрскими соображениями насчёт постановки «Кориолана», я послушала, ужаснулась и заявила, что ни в каких трагедиях мне играть что-то не хочется, Кэтрин и Мэтт спорили, будет у них мировую литературу вести мистер Мэдисон или нет, Эндрю отмалчивался. Джеймс не отвечает, когда явится в Лондон. Он, честно говоря, ни на один мой вопрос о планах не отвечает, только присылает фотографии. Я не видела его почти целое лето, а он хочет исправить это с помощью итальянских виноградников. Ничего у него не выйдет.