Ее любимая сладкая мята

Следуя плану, Эйлин слушала всё, что говорили родственники. Любая, даже незначительная вещь, случайно обронённая фраза – все может оказаться важным. Так она узнала, что работает заводчиком собак, и у неё ещё таких бульдогов десять штук. Эта новость не радовала. Из газеты узнала, что сейчас лето 1993 года. Странное совпадение. В своем мире — или уже чужом? — это был год её рождения. Здесь же ей уже было двадцать пять лет, и опять-таки ни парня, ни мужа, ни детей. С друзьями, что-то подсказывало Эйлин, тоже вероятно было негусто. Правда, Вернон упоминал какого-то полковника, но и тут девушка была уверена, что именно для нее этот человек не представляет интереса. Через пару дней она отправилась в город в компании Гарри. Случай сам подвернулся: Дурслям нужно было куда-то уехать, кажется, на чьи-то именины, и они звали Эйлин. Та предложение отклонила, сославшись на то, что ей срочно нужно в центр, и раз уж так вышло, то она возьмёт с собой Гарри, чтобы не заблудиться, заодно и присмотрит за ним. Вернон с Петуньей для вида помялись, но очень быстро в итоге уехали. Мальчик не знал чего ждать, поэтому Эйлин старалась быть как можно мягче и обходительнее, а также не пускать в ход свой юмор, в котором преобладал сарказм и ирония. Первым делом они зашли в кафе, где плотно перекусили, а потом девушка купила для Гарри какую-то книжку, чтобы он мог почитать, пока она будет у парикмахера. Парень долго не мог поверить, что тётушка что-то ему дарит, но отказываться от книги не стал. В конце концов стало ясно, что это решение было верным, потому что над волосами и бровями Эйлин колдовали очень долго, но результат того стоил – выходила она на улицу уже платиновой блондинкой и выглядела на свой возраст. Даже Гарри сказал, что так ей намного лучше. Если накраситься и прилично одеться, то буду выглядеть на свои двадцать три. Эйлин жутко не нравилось, что здесь она на два года старше, но делать было нечего. Приходилось мириться с новой жизнью и новым возрастом. В магазинах она купила себе несколько пар туфель на каблуках, пару платьев, юбок и блузок, джинсы с рубашками, а также, как и хотела, кроссовки и спортивный костюм. — Тётушка Мардж, — уже спокойно обратился к ней Гарри, поедая купленное ему мороженое, — а зачем вам кроссовки и спортивный костюм? — Эйлин, — ответила девушка, разглядывая сумки на витрине очередного бутика. — Называй меня Эйлин. — Хорошо, тётушка Эйлин. — Нет, нет. Без тётушки. — Хорошо, — немного не понимая, ответил Гарри, а позже добавил, — Эйлин. Так зачем вам спортивный костюм? — Буду бегать по утрам. Спорт — он полезен, особенно на свежем воздухе. Давай зайдём сюда, тут чудная сумочка из белой кожи… Эйлин купила себе ещё несколько сумок — под разные наряды ведь — и чёрную шляпу с широкими полями, которую тут же надела на голову. Оставалось запастись косметикой, так что, нагруженные пакетами, они двинулись с Гарри дальше. Домой возвращались на такси, уставшие, но довольные. Дурслей ещё не было, и Эйлин предложила сходить мальчику в кино, тот не раздумывая согласился. Фильм, который они выбрали, оказался какой-то новой комедией, не слишком интересной, но никто из них не жаловался. Время было позднее, поэтому, когда Эйлин вместе с Гарри вошла в дом, Дурсли уже были на месте. Петунья пристала с расспросами, где же они так долго были, скорее из любопытства, нежели от переживания, а потом увидела новую прическу девушки и скривила губы. Завидует. Это было странно, но оставалось фактом. Вернон так и не понял, зачем его сестра покрасилась, ведь и так было неплохо, но в итоге перестал говорить об этом, поскольку счел тему больше неинтересной. Эйлин это вполне устраивало. На следующее утро девушка встала рано и отправилась на пробежку, пока все еще спали. Окрестности тут были живописные, всё тихо и спокойно, но, если долго тут находиться, можно впасть в уныние или скуку. Далеко убежать не получалось — Эйлин боялась заблудиться, поэтому сначала бежала в одном направлении от дома Дурслей, потом в другом. Тело было нетренированное, и девушка быстро выдохлась и устала. К её возвращению все уже встали и были удивлены ещё одной её новой причуде. Все, кроме Гарри. — Тетуш… То есть, Эйлин! — тихо позвал он её, чтобы не слышали Дурсли. — А можно я с тобой по утрам бегать буду? — Конечно, — сказала девушка, в ответ на что мальчик просиял. Новые наряды девушки Петунье пришлись по вкусу, за исключением одного недостатка — это были вещи Эйлин, а не её. Поэтому женщина снова кривила губы, а Вернон даже не заметил изменений в гардеробе сестры. Диета тоже вызвала неодобрение, а уж заявление, что Гарри тоже хочет бегать по утрам, так и вовсе было воспринято с негативом. — Нечего ему бегать, — отрезал мистер Дурсль, уставившись в газету. — У него молодой растущий организм, время на свежем воздухе полезно, это укрепляет здоровье. А спорт для мальчиков я так и вовсе считаю занятием обязательным, чтобы держать себя в форме, — ответила Эйлин, делая вид, что говорила как бы между прочим, но прятала кривую ухмылку, когда Петунья оглядывала своего сына. — Всё равно, незачем… — У вас же будет больше свободного времени, — перебила его Эйлин, и тут Вернон не мог не согласиться. Теперь Гарри бегал вместе с ней по утрам. Так как мальчик знал окрестности, маршрут можно было увеличивать. Он многое рассказывал Эйлин: как ему нравится в школе, и каких друзей он там завел. Девушке уже казалось, что она лично знакома с Роном и Гермионой, а также со всей семьей Уизли. Говорил он и о неком Драко Малфое, который казался хуже Дадли. Если тот был грубым и невежественным из-за глупости, то этот аристократ, как поняла Эйлин, был таким по своему выбору. — Таких хулиганов, Гарри, надо ставить на место, — говорила ему тетя. — Не могу же я с ним драться. — Маловат ты еще для такого способа разрешения конфликтов. Нужно отвечать его же оружием — словами. —Но я бываю так зол, что не могу придумать ничего умного. — В этом и беда. У него всем заправляют расчёт и разум, он остаётся всегда холодным, ты же горяч и импульсивен. Нужно быть чуточку сдержаннее, тогда сможешь трезво оценивать ситуацию и отвечать, как следует. — Разве хорошо сдерживать чувства? — недоумевал Гарри. — Иногда это необходимо. Нужно понимать грань, где можно давать себе вольность, а где лучше придержать коней. *** К концу пребывания Эйлин в доме Дурслей обстановка начала накаляться. Дадли злился, что в этот раз тётя не привезла подарков и денег не вручила, поэтому от обиды задевал Гарри. Девушке это не нравилось, и она заступалась за Поттера, что, в свою очередь, вызывало недовольство Петуньи и Вернона. — Что с тобой такое, Мардж? — недовольно интересовался Вернон. — Ты всегда сама утверждала, что этот никчёмный мальчишка… — Этот мальчишка умнее твоего сына, Вернон, — спокойно парировала Эйлин. Петунья только шокированно охала, а ее муж начинал трястись от злости, выпаливая какие-то слова с большими паузами, но его речь оставалась абсолютно бессвязной. Обычно в эти моменты Эйлин забирала мальчика и уходила с ним куда-нибудь в город, а возвращаясь уже затемно. — Эйлин, ты лучше не спорь с дядей. Просто… Ты уедешь, и они тогда… — Гарри говорил тихо и неуверенно, но девушка прекрасно знала, что он хочет сказать. — Отыграются на тебе позже, да? Я думала об этом. Она действительно засыпала и просыпалась с мыслью, что не может оставить Гарри здесь. Это было странно, но порой девушка словно вспоминала какие-то моменты из жизни мальчика, при которых не могла присутствовать даже прежняя Мардж. Но откуда тогда ей известно, что он отправлялся в школу с платформы 9 ¾? Или, что однажды Гарри ездил в зоопарк с Дурслями и смотрел на змею? Что-то еще было связано с этой змеей, очень важное, но Эйлин не знала или не помнила. Ей хотелось забрать мальчика с собой, чтобы он недолго пожил с ней. Не только потому, что Эйлин была альтруисткой, просто за эти несколько дней она очень к нему привязалась и, кажется, впервые за долгое время не чувствовала себя одинокой. — Гарри, — осторожно сказала девушка, — а ты не хотел бы со мной пожить? Пока не придет время отправиться в школу. У мальчика загорелись глаза, а на губах заиграла улыбка. — Я? С тобой? — Да, до конца лета. — Очень, правда, — вдруг Гарри о чем-то задумался, — но тетя Петунья и дядя Вернон будут против… — Есть у меня одна идейка, — ухмыляясь, проговорила Эйлин, и стала объяснять мальчику свой план. *** — Несносный мальчишка! — громко прокричала Эйлин, открывая дверь в дом. Когда Гарри вошел следом, девушка продолжала выкрикивать гадости в его адрес, а потом приказала идти в свою комнату. Дурсли были несколько удивлены – в последнее время Эйлин так тепло к нему относилась, чем это он её разозлил? Но на вопросы она не отвечала, лишь снова и снова повторяя, какой он ужасный и несносный, этот Поттер, что во всем виновата кровь, и его нужно научить хорошим манерам. — Дадли, солнышко! — Эйлин сжала в объятиях мальчика и звонко чмокнула его в щёку, а потом вручила пакет, в котором лежала новая машинка на пульте управления. Мальчик, наконец, дождавшись подарка, сиял от счастья, а Эйлин стала нахваливать его Петунье, а потом говорила Вернону, что нужно что-то делать с Поттером. Оставался день до отъезда Эйлин, и все это время она говорила о различных методах воспитания, к которым стоит прибегать в отношении таких детей, как Гарри. После этого она пускалась в рассуждения о том, как она уедет, а Дурсли вновь должны будут возиться с этим мальчишкой, а скоро ведь начнется школа — новые проблемы. Ее речи попадали в цель, и Вернон с Петуньей становились все раздражительней, поэтому, когда настал заветный день отъезда, Эйлин подавила в себе волнение и направилась к брату. — Вернон, у меня есть замечательная идея, как сделать из этого болвана нормального человека, — начала девушка, пренебрежительно глядя на Гарри. — И что за идея? Петунья тоже услышав эти слова, вышла из кухни в гостиную, где сидел её муж со своей сестрой, и стала делать вид, что вытирает пыль. — Мои собаки, ох, их так сложно контролировать, Вернон, я просто не справляюсь с нагрузкой. Убирать за ними, кормить их, выводить гулять. Это всё выше моих сил. — Эйлин устало качала головой, картинно вздыхала и думала, что подмостки театра потеряли прекрасную актрису, — вот если бы ты разрешил мне забрать Поттера, чтобы он ими занимался… — Исключено! — громко взревел Вернон, что удивило и его жену, и сестру. — Почему это, позволь узнать? Жалко помощи для родной сестры, да? — обвиняющим тоном произнесла Эйлин, хотя внутри все похолодело от страха, что брат ей откажет. — Э-э, нет, дорогая, конечно, не жалко. Но он же… странный, — последнее слово Вернон произнес почти шепотом, — он бредит, несет абсолютную чепуху. К тому же он неуправляем. Самый трудный подросток. Девушка глянула на Петунью: та явно была согласна с мужем, но возможность избавиться от мальчика раньше на целый месяц ей не хотелось упускать. — Ну, пусть странный, мне-то что до этого. Я же не разговаривать его беру. Главное, чтобы следил за моими собачками. Моими дорогими собачками. Следующий час Эйлин методично выносила мозг брату своей несчастной судьбой, непосильной ношей и бедными собачками, за которыми нужно ухаживать. Делала она всё это, не забывая давить на жалость и чувство вины, добавляя, как хорошо их семье будет без Гарри. Вскоре Петунья не выдержала и позвала мужа на кухню. Время клонилось к вечеру, и в тот день Эйлин так и не узнала, чем кончился диалог супругов. Но к утру, когда ей пора было уезжать, вещи Гарри оказались собраны, а счастливые Дурсли уже подпинывали парня к машине, дожидаясь того часа, когда избавятся от него. Всю дорогу Вернон не переставал говорить о странностях Гарри. Особенно все упиралось в сову — мол, кто держит таких домашних животных. Эйлин это тоже удивляло, но не то чтобы слишком. К тому же Букля — так звали птицу — казалась довольно милой и спокойной, уж куда лучше пса, имя которого девушка так и не вспомнила. Поезда Вернон с ними дожидаться не стал, и почти сразу уехал, сказав сестре, чтобы, если она не справится с Поттером, тут же звонила ему. Ага. Как же. Я с вашей семейкой предпочла бы больше вообще не связываться. Но в ответ Эйлин лишь сказала, что именно так и поступит. — Я же говорила, что мой план сработает, — сказала Эйлин, когда её брат ушел, — ну, сиди, жди здесь, а я пошла куплю ещё один билет. — Хорошо, Эйлин, — просиял Гарри и послушно сел на скамью у вокзала.