Still loving you / Всё ещё люблю тебя

Ужин в узком семейном кругу проходил безмятежно — как и всегда. Тихий семейный быт был размерен и спокоен. Уложив малышей спать, супруги коротали вечер в обществе друг друга. Джастин с увлечением рассказывал о новом проекте, делясь новостями, пока Сабрина убирала со стола. Некоторая нервозность присутствовала в каждом движении молодой женщины, когда она вытирала стол и мыла посуду, и это не могло не ускользнуть от пристального внимания мужчины, который как никто другой знал свою любимую. — Малыш, что-то случилось? — осторожно поинтересовался Джастин, откладывая вилку в сторонку и внимательно глядя на жену, которая с таким усердием мыла посуду, что забрызгала водой всё вокруг. Уже давно Сабрина не выглядела такой расстроенной и обеспокоенной одновременно. Изо всех сил старалась она слушать то, о чём говорил ей обожаемый супруг, но выходило это крайне плохо — мрачные мысли весь день не давали покоя, бередя душу. — Я… — Сабрина резким движением руки закрыла быстро бегущую из крана воду, повернув краник, — я не знаю… Положив ладони на края нержавеющей раковины, девушка опёрлась на руки и опустила голову, тяжко вздыхая. Этот старый груз вновь навалился на её хрупкие плечи, и она попросту не понимала, что же делать в сложившейся ситуации. — Хэй, малыш, — Джастин быстро поднялся с места и в два шага преодолел расстояние между ними. Нежно обняв любимую сзади, мужчина положил подбородок на её плечо. — Что с тобой? Что-то случилось с Амели? Сабрина отчаянно замотала головой, пытаясь унять так не вовремя подступившие слёзы, но одна капелька всё же покатилась по щеке, оставляя мокрый след. Было очень сложно держать это в себе, но рассказать Джастину было ещё тяжелее. С ним-то что будет? Девушка прекрасно знала, что он до сих пор ненавидит себя за содеянное, до сих пор не может найти успокоение и оправдание своему поступку, совершённому несколько лет назад. Каждый раз, когда мужчина находился рядом с дочерью, Сабрина видела эту немую боль, что застыла в его карих глазах. Он всё ещё винил себя в болезни своего ребёнка. Вот уже несколько дней пыталась она успокоиться, забыть увиденное, сделать вид, что это не имеет никакого отношения к ней и их семье, но внутренний голос надоедливо твердил обратное, убеждая, что нужно рассказать обо всём. Безумно сложный выбор, учитывая, что от этого зависела дальнейшая судьба их семьи. — С ней всё в порядке, — стараясь контролировать себя и не выдать предательскую дрожь в голосе, ответила девушка, и Джастин облегчённо выдохнул. Всё хорошо. С любимой дочкой всё хорошо. — Я просто… — она замешкалась на мгновение, но всё же решила повернуться. Взглянув в любимые глаза, Сабрина задержала дыхание, чтобы собираясь с мыслями, но Джастин, склонив голову, опередил её. Нежный поцелуй, полный чувственности и любви, заставил трепетать от волнения все струны её души, словно тёплым пледом, окутал заботой, и она подумала о том, что не оставит его ни за что, какое бы решение не было сейчас принято. — Я просто хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, — прошептал мужчина, прижимаясь своими губами к её лбу, — очень сильно люблю, милая. И струны замерли, обрывая тихую мелодию её неспокойной души. Сабрина молчаливо закивала головой, собираясь с мыслями. Сейчас или никогда. — Джастин, я… я видела Хелен. С ребёнком. — Она сразу почувствовала, как сильно напрягся Джастин, как сильно сжал её в своих объятьях, услышала шумный вздох, а когда он снова взглянул на неё, глаза из карих стали угольно-чёрными. — Это мальчик, и он примерно такого же возраста, что и наша Амели. Ничего не говоря, Джастин крепко обнял любимую женщину, стискивая её в своих руках, вдыхая до безумия родной запах жасмина, смешанного с нотками лимонника, держа её так, словно Сабрина собиралась покинуть его. — Я не смогу, слышишь? — глухо прошептал он, зарываясь лицом в светлые волосы, — я больше не смогу без тебя. Если ты уйдёшь, я умру. Я так не могу, понимаешь? — голос становился всё громче, отчаяние сквозило в каждом слове, а боль, исходившая из сердца, пронзала обоих. — Я больше не имею права потерять тебя. Зачем ты мне это сказала? — он взял её лицо в свои ладони, — зачем? — Я… подумала, что… ты должен знать, — Сабрина опустила глаза, не в силах выдержать его взгляд, — а что, если это твой ребёнок, Джастин? Это нехорошо, так нельзя, понимаешь? Это ведь… — Мой ребёнок, — слова звучали тихо, но твёрдо, — мой сын — это Дэймон, и он спит сейчас в своей комнате в кроватке. А моя дочь, — он убрал руки от лица жены, кладя их на женскую талию, — Амели. И других детей у меня не было, и нет. Тем более, от чужой женщины. — Джастин, но… — Ты предлагаешь мне встретиться с Хелен и узнать, мой ли это сын? — перебил её мужчина, — а что, если всё окажется так, как ты думаешь? Что, если это правда? Что тогда? Ты скажешь мне уйти к ней? Ребёнок ведь не должен расти без отца, верно? Или мы будем жить все вместе, одной большой и дружной семьёй? — голос дрожал и звенел. Джастин уже не боялся того, что сможет разбудить малыша. Сейчас, на фоне появившейся проблемы это казалось совершенно неважным. — Ты должен сделать это, — мягко проговорила Сабрина, — ты должен быть уверен. Мужчина уже собрался сказать что-то, но вместо этого лишь шумно выпустил весь воздух из лёгких, прикрывая глаза и вновь обнимая любимую. — Я не могу, пойми. Я не смогу. Если ты уйдёшь… Я не переживу. Лучше убей меня своей рукой, чем снова уйди от меня. — Я не уйду, — решительно проговорила женщина, — я никогда не уйду от тебя, я всегда буду рядом, слышишь? — женская рука легла на затылок, поглаживая, — Джастин, я так люблю тебя! Просто мне неспокойно на душе, пойми. Прости, что приходится напоминать об этом, но… думаю, так будет лучше. — Лучше, если в нашу жизнь снова вторгнется та, из-за которой мы потеряли целый год? Та, из-за которой сломана жизнь нашей дочери? — Джастин внимательно смотрел в глаза Сабрины. Он прекрасно понимал, что львиная доля вины лежала именно на нём, но наступать дважды на те же грабли совершенно не хотелось — ему было что терять. — Не хочу потерять тебя, — снова прижимаясь к любимой, тихо добавил мужчина. — Не могу… — Если хочешь, мы можем сделать это вместе, дорогой, — воодушевлённо предложила девушка. Перспектива отпускать его одного отнюдь не прельщала молодую женщину, — мы вместе поедем и поговорим, хочешь? — Думаю, будет лучше, если я сделаю это один, — немного поразмыслив, проговорил он. — Только ты должна пообещать мне, что не уйдёшь. — Я никогда не уйду, — в который раз произнесла Сабрина, — никогда, слышишь? Джастин безмолвно кивнул, давая понять, что услышал её, но девушка всё равно чувствовала, как сильно он напряжён — это было заметно по нахмуренному выражению лица, по сжатым кулакам, резко очерченным скулам, вздутых венах и мускулах, играющих под тонкой тканью трикотажной футболки. Да и могло ли быть иначе, ведь только что ему разбередили самую больную рану, которую не смогло зарубцевать даже время? Закончив все дела на кухне, Сабрина направилась в детскую, чтобы проверить сон своих маленьких детей. Дэймон беспокойно ворочался в кроватке в поисках соски. Получив желаемое, малыш быстро успокоился, мирно и сладко засопев носиком. Светловолосый, пухленький и отчаянно весёлый, этот бутуз был вылитой копией своей матери, и Джастин часто в шутку говорил, что зачал Дэймона с особой любовью к жене. Амели же больше взяла от отца — такая же темноволосая, кареглазая и невероятно красивая. Девочка спала спокойно, не доставляя никаких хлопот. Врачи отмечали положительную динамику в развитии малышки, но Джастин и Сабрина прекрасно понимали, что, несмотря на все усердные старания, их девочка навряд ли сможет стать полноценной, здоровой. Мысль об этом убивала мужчину, и Сабрина видела, как сильно он переживает, хоть и пытается скрывать это, чтобы не расстраивать свою любимую супругу. Сабрина всегда оставалась для него на первом месте, и это было незыблемо. Не нужно давать ей лишний повод для беспокойства. Поправив дочери одеяло, молодая женщина покинула детскую, направляясь в спальню, где её уже поджидал любимый муж. Переодевшись в ночную сорочку и расчесав длинные волосы, она скользнула под одеяло в тёплые объятия своего мужчины. Нескромные поцелуи разлетелись по всему лицу, спускаясь всё ниже, к шее, давая понять, чего он хочет, но Сабрина остановила любимого, не желая продолжения. — Почему нет? — хрипло дыша от нахлынувшего возбуждения, жарко прошептал Джастин, — ты уже неделю не подпускаешь меня. — Давай просто поспим, ладно? — мирно проговорила девушка, поворачиваясь к нему спиной и придвигаясь поближе, — всё хорошо, просто… я устала. — Это из-за неё? Из-за Хелен ты отвергаешь меня? — что-то щёлкнуло в мыслях, складываясь воедино. — Ты ведь не сегодня видела её, ведь так? — взяв жену за подбородок, он аккуратно повернул её лицо в свою сторону, заглядывая в глаза, — ты до сих пор не можешь простить меня, так ведь? Чёрт, — Джастин резко сел в постели, запуская пальцы в волосы, — лучше бы я сдох тогда, в петле, чем терпеть такое сейчас… Он сделал несколько глубоких вдохов. Самым большим желанием было сейчас напиться, напиться до полусмерти, забыть обо всём услышанном, стереть из памяти как страшный сон. В прошлый раз Сабрине с большим трудом удалось спасти его, вытащить из годового запоя. В этот раз нужно суметь продержаться самому, не сорваться, не упасть ещё раз, не нырнуть в порочный омут с головой. Но ведь тогда всё было совершенно иначе. Тогда, из-за отсутствия рядом Сабрины и произошёл весь этот разлом с участием Хелен. Сейчас же уже из-за Хелен любимая женщина отказывает ему в близости. Джастин всегда был слаб в плане постели. Каждый раз, когда Сабрина по работе улетала надолго, он сильно мучился из-за отсутствия близости. Единственной его просьбой было, чтобы девушка постоянно находилась рядом. Если бы тогда она не улетела на целый месяц, этой подлой измены бы не случилось. Сабрина усвоила этот весьма плачевный урок и сделала для себя выводы. Сумев переступить через собственные принципы, девушка постепенно стала раскрываться в постели, идя навстречу Джастину в некоторых его предпочтениях, чему мужчина был несказанно рад. Их союз стал ещё крепче, ещё прочнее. Новость о том, что Брина ждёт малыша, безумно обрадовала его. Конечно же, Джастину было довольно сложно сдерживаться, но он героически терпел, дав себе слово, что не тронет жену до тех пор, пока ей не станет можно вновь заниматься любовью. Сам факт того, что дорогая сердцу женщина рядом, значительно облегчал его ожидание. Сейчас же этим отказом Сабрина словно выразила свою неприязнь к нему. Джастин расценил это как презрение, будто девушка давала понять, что не желает делить ложе с тем, кто завёл ребёнка на стороне — пусть даже и непреднамеренно. Мужчина уже собрался подняться с постели и уйти, чтобы не сорваться, не причинить боль своей любимой, но, кажется, Сабрина и сама поняла, что слишком далеко зашла. Поддавшись собственным чувствам странной неприязни, девушка едва не забыла о том, что своим отказом лишь усугубляет и без того усложнившееся положение вещей. Ласково положив свою ладонь на плечо супруга, она остановила его, и Джастин замер, ощущая тёплое прикосновение на своей коже. — Не надо, — тихонько прошептала она, — не надо уходить. — Я слишком сильно хочу тебя сейчас, чтобы остановиться, — тотчас отозвался мужчина, понимая, что уже готов сорваться. Для него неделя без близости была серьёзным испытанием. — Иди ко мне, — притягивая его к себе, продолжила Сабрина, и он не смог отказать, ведь и сам до безумия хотел этого. Лёгши обратно, Джастин с жадностью прильнул к губам любимой, сминая их своими поцелуями, лаская, гладя её тело своими руками. — Просто знай, что без тебя я не смогу, — сквозь поцелуи проговорил мужчина, — обещай мне, обещай, малышка… — Обещаю, — задыхаясь от нежности, ответила Сабрина, закрывая глаза. Всё это неважно, не так важно по сравнению с его любовью. Они смогут, она справятся, они останутся вместе. Даже если этот ребёнок окажется сыном Джастина, они вместе будут искать решение проблемы, вместе преодолеют её. Сегодняшняя боль завтра станет силой, которая даст им возможность двигаться дальше.