Мед.ведь.ма

Движение не отклонялось от северо-западного направления. Утром, прежде чем сойти на перрон по прибытию в Цзинань, Хосок с Чонгуком, толкаясь в туалете поезда, бреясь, чистя зубы и протирая лица холодной водой, разговорились о своих спутниках – Эвре и Дохи, и младший поделился выводом, к которому они пришли вместе с Ви (тот, тем временем, как обычно, дымил в тамбуре), о том, что девушке стоит оставаться в неведении, что лучше сохранить её наивность, прикладывая собственные усилия для её безопасности, чем возлагая необходимость защиты от Чживона на неё саму. Хоуп согласился с этим, крепко задумавшись и над своей семейной ситуацией. Так всё-таки, Хану не стоит посвящать в золотые секреты? Всё-таки, иногда лучше для душевного спокойствия не дарить смятение ненужной информацией. Что даст Хане известность о приключениях мужа? Новые тревоги и страх? Могла ли она проникнуться тем, чем занимались золотые, и разделить идеалы воинов? Из Шаньдуна, через Хэбэй, маленький отряд под предводительством наследника миллионов ювелира Чона приближался к Шаньси. До провинции, где правила уникальная для Азии мафиозная группировка – состоящая из женщин, оставались ещё долгие часы пути, преодолеваемые на перекладных, на такси и автобусах. Равнинно-низменная часть страны отходила, отступала и возвышалась, росла, начиная морщиться, образовывать складки. Шаньси почти полностью состояла из горных хребтов и перевалов, пугающих на резких кручах и нелюдимых зимой. Только большие города располагались в долинах и на разглаженных местностях, но Бобби сказал, что им нужно севернее, в небольшое поселение в предгорье, где у него проживает единственная знакомая, с которой он может поговорить. Вариантов у золотых и не было, потому что они в Шаньси не знали ровным счётом никого. Сделав остановку в Шицзячжуане для быстрого обеда, пятёрка вошла в придорожное кафе. Остро-пряные ароматы манили ещё с улицы, на которую выливались из открытых, несмотря на холод, дверей. Температура чуть выше ноля градусов позволяла грязно смешиваться лужам и снегу. Вдоль этих неопрятностей улицы охапкой сгрудились закусочные с пластиковыми стульчиками, здоровенными, по пояс, баками, томившими первые блюда, с поджаривающими на тяжёлых сковородах лапшу хозяевами, и готовившими еду и обслуживающими посетителей в роли официантов. Заказав супы, порции риса, овощные добавки, молодые люди и девушка уселись за столик. Дохи с блаженством ухватилась за тарелку горячего бульона с лапшой, Ви, Чонгук и Чживон заказали себе супы с мясом, в то время как Хоуп обошёлся баклажанами, луком и томатами для начинки своего. Студентка ещё в катере заметила, что он не стал есть пирожки с мясом, и теперь приходила к окончательному заключению, что он употребляет лишь растительную пищу. Не удержавшись, она всё же поинтересовалась: - Ты вегетарианец? – Хосок кивнул ей, набивая рот рисом. – Не представляю, как можно жить, не кушая курочку. Или минтай! Со специями и в соевом соусе… как ты можешь это не есть? - Да как-то и не тянется, - пожал плечами Хоуп, прожевав и проглотив, чтобы ответить. - О!.. – только и смогла удивиться Дохи, всегда завидовавшая, по-хорошему, тем людям, что имеют силу воли относительно еды. Ей достаточно одного запаха, чтобы начать думать о том, как вкусно, должно быть, то или иное блюдо. Хотя, сладости не всегда пахли, но чего стоил их внешний вид! Но ела Дохи всё-таки немного меньше, чем крупные и подвижные мужчины, в компании которых оказалась, поэтому, первой доев свой обед, девушка ушла в дамскую комнату. Чживон подождал, когда она отдалится на приличное расстояние, и сам посмотрел на Хосока. - Серьёзно? Ты вегетарианец? Я думал это загоны девиц на диетах и ботаников-хлюпиков. - Я буддист. - Буддист? – повторил Чживон, перемалывая в голове это слово и пытаясь осознать все последствия данного статуса. - Да, - ещё раз подтвердил Хоуп. - Но ты убиваешь людей, если приходится? - Не без этого. - Это нормально сочетается с нравственностью буддиста? - Я плохой буддист, - спокойно мотнул головой Хосок. - Но мясо всё равно не ешь принципиально? - А вегетарианец я хороший, - улыбнулся Джей-Хоуп. - И… в этом есть какой-то смысл, логика, закономерность? Зачем исполнять одни религиозные обязательства, если напрочь не справляешься с другими? Ты пытаешься заработать прощение грехов святостью в другой области? - Почему же? Тех, кого я убиваю, я тоже не ем. – Бобби шумно выдохнул, запутавшись. Хосок улыбался. - Я думал, что буддизм исключает насилие вообще. - Вообще – да, в частности – нет. - И что это за частности такие? - Помехи на пути добродетельного вегетарианца. – Чонгук с Ви засмеялись, склонившись к тарелкам. Их товарищ, в своём духе, никогда не ответит чужому серьёзно. Хоуп поспешил добавить «шутка», видя, как насупился Чживон, не удовлетворённый подобными объяснениями. - М-да. И как без мяса, действительно? – вернулся к своему супу Бобби, продолжая коситься на пищу соседа. – Как на этой зелени хер стоять будет? - Подолгу. - По долгу службы? – хмыкнул бывший наёмник. - И совести. Не может же он подвести товарища, с которым столько прошёл вместе? - Скорее простоял, - вставил Чонгук, вновь едва удерживаясь от смеха. - Странные вы, честное слово, - прекратил рассуждение о мясе Чживон, видя, что остаётся вне территории этой троицы, их ухмылок, схожих мыслей и солидарных поступков. Если бы он сейчас был с Биаем, Чжинхваном, Чжунэ – они бы тоже шутили, смеялись над понятными только им фразами, обменивались взглядами, от которых становится ясно, что хочет напомнить другой. Впервые Бобби испытал тоску по друзьям. Раньше он не задумывался над тем, что может оказаться далеко от них, настолько, что неизвестно, вернётся ли обратно. И теперь, когда это случилось, молодой человек, сокрушенный с вершин удачи и побед вольный брат и сорвиголова, натворивший на своём веку кучу бед и неприятностей, ощутил тревожный холод и бесприютность. Может, не настолько он волк-одиночка, каким хотел себя видеть? Или раньше он чего-то не понимал, или чувства его изменились? Свобода – это счастье, это жизнь, но она подразумевает возможность нагрянуть к друзьям, выпить с ними, поехать к близким людям. Нельзя быть свободным настолько, чтобы ради свободы потерять всех, кто когда-либо удерживал тебя где-то. Особенно на этом свете. На этом свете Чживона оставила не свобода – куда свободнее он бы стал, уже умерев, - нет, его удержали товарищи и Дохи. Когда она вернулась из туалета, умывшаяся и причесанная заново из-за того, что приходилось снимать шапку, попросившая заказать ей горячего кофе, Бобби быстро взял её за руку, чтобы ощутить чьё-то тепло. Он не одинок, и не хочет быть одиноким. Меньше всего на свете ему хотелось бы оказаться сейчас без кого-то родного, и он стал догадываться, откуда возникла перемена: никогда прежде он не сталкивался с такой верной, надёжной и самоотверженной дружбой, которую демонстрировали ему эти люди, кем бы они ни были, к какому бы клану ни принадлежали. Чживон теперь знал, что и среди преступников есть кто-то достойный большего, чем презрение. Вторжение в Шаньси отличалось от пересечения границы Шэньси. Там, в царстве гробницы Цинь Шихуанди, сразу было ясно и понятно, что тебя заметили, там все точно знали, в землях хранителя Джоуми не прошмыгнёт и мышь без его ведома. Терракотовая армия не стеснялась своей власти, не прятала её, напротив. Они столько веков перекладывали преемственность с плеч одного поколения на плечи следующего, что приучили мир и Китай мыслить не иначе, как отдавая территорию Шэньси беспрекословно в распоряжение очередного хранителя. Говорили, что его избирали чуть ли не как Далай-ламу – ещё при жизни предыдущего, с помощью каких-то предсказаний и тестов. Судя по тому, что в рядах терракотовой армии сотни лет не нарушались закон и порядок, проверки работали отлажено, и место главы группировки всегда занимал достойный. Что же касалось Шаньси, то там можно было провести неделю, две, три, месяц, и так и не понять, наблюдал за тобой кто-то, взял тебя кто-то на заметку? Но как только ты нарушал что-то незримое, вторгался в частное пространство клана Ян – а где начинались его границы, никто толком не знал, - неприятности находили тебя сразу же. Появлялись воительницы, в лучшем случае заводившие долгие споры и выяснения, кто ты и что тебе нужно? Но если они уже что-то знали о чужестранце, и считали его своим врагом, то нападение случалось внезапно, чаще всего ночью, и оставалось отбиваться или сбегать. Если же воительницы видели какую-то выгоду от забредшего к ним путника, или сами боялись его по каким-либо причинам, то завязывалось настоящее торгашество, переходящее в совращение, соблазнение, и странник не успевал моргнуть, как оказывался в объятиях какой-нибудь хитрой и опасной китайской амазонки. Очередное погружение в очередной автобус заставили Бобби задуматься о том, какие отношения связывали его с Черин, Расточающей Милосердие, самой сильной и талантливой защитницей Шаньси. Они были любовниками – да, но насколько хорошими друзьями они были? И были ли вообще, или Черин только прикидывалась подругой, ища некую выгоду, скрывая своё подлинное мнение о нём? И что ему стоит рассказать из этого Дохи? Наверное – всё. Нельзя начинать строить новую жизнь и свою первую, единственную чистую любовь со лжи. - Хомячок, - придвинувшись к ней поближе, заговорил Бобби, - дама, к которой мы едем, моя знакомая… Ты должна знать кое-что, только, пожалуйста, скажи честно, как ты к этому отнесёшься, ладно? - Вы с ней спали? – без удивления и гнева тотчас спросила Дохи. Чживон изумился сам, неловко опустив взгляд. - Да… но мы давно не виделись, очень давно. Тебе будет неприятно, что мы её навестим? - Бобби, я думаю, что ты спал с большой-большой кучей женщин, и я не нахожу ничего странного в этом, на их месте я бы тоже тебе дала, на твоём месте я бы тоже с ними спала, потому что ты сексуальный и похотливый, потому что они красивые и не безглазые, да и гормоны у всех людей есть. Я вот просто некрасивая и трусливая, поэтому – девственница, поэтому в моём случае тоже нет ничего странного. Буду ли я злиться или возмущаться? Ну, если ты решишь спать с ней снова, я вряд ли получу от этого удовольствие. - Ты не некрасивая. И я вовсе не хочу с ней спать, хомячок, но это очень… неординарная женщина, да и вся ситуация… Как ты уже поняла, мы сейчас обитаем в сфере мафиозных разборок, и эта дама тоже бандитка, она убийца, и иногда она требует, чтобы с ней переспали, иначе не соглашается общаться. А дерётся она лучше меня, - печально ухмыльнулся Бобби. - В смысле, она может попытаться тебя изнасиловать? – шепотом спросила Дохи. - Скорее просто убить, если её не устроит мой отказ. - Ты, извини, конечно, но я тут тебе вообще не помощник, я драться не умею совсем. Так что, если будет выбор между сексом и смертью, ты лучше уж переспи, - заключила девушка. - Я лучше сдохну, - поморщился Чживон. - Но раньше же ты с ней спал? Чем теперь она плоха? - Она не изменилась – наверное, я не знаю, правда, сто лет её не видел, но я не стану спать с другой, когда рядом есть ты. – Бывший наёмник снова вспомнил Элию и то, как трахался с Черин, пока влюбленная в него ведьма спала неподалёку, в другой комнате. Какой он был ублюдок! Назвал Черин своей кузиной. Теперь всё по-другому, он сразу признался во всём Дохи, он не намерен лгать впредь. Он исправляется, он стал другим. «Видишь ли и знаешь ли ты это, Элия? Или тебе уже плевать?» - подумал Бобби. - А ребята в курсе правил этой бабёнки? – отвлекла его сидевшая рядом студентка. - Насчёт секса? Да, они знают, скорее всего, что в Шаньси плата за ночлег всегда одинаковая… - А, может, они с ней переспят? - Кто? – недопонял Чживон, переспросил, и тут же догнал, о чём говорит Дохи. – Что? С ней? Они? Я даже не знаю, они же с ней не знакомы, и она их впервые увидит. - Ну, всё равно, - Дохи сунула лицо между сиденьями. Позади них с Чживоном сидели Чонгук и Ви. – Ребята, вы знали, что мы едем к женщине, которая за ночлег требует секс? - Дохи… - попытался остановить её Бобби, но она отмахнулась от него. - Да там все женщины такие, - ухмыльнулся Чонгук, прервав тихий разговор о чём-то с Тэхёном. - Я как бы против того, чтобы мой молодой человек спал с другой женщиной, - сообщила Дохи прямо, - Хосок женатый, о вашей личной жизни мне ничего неизвестно, но если один из вас свободен, то будет честно, если вы эту даму возьмёте на себя. – Чживон забыл, что такое краснеть и смущаться ещё лет в четырнадцать, но ощутил, как к его щекам прилила кровь. Только Дохи могла предложить обслужить лучшую киллершу Шаньси, рассчитавшись на «камень, ножницы, бумага». А выглядело это со стороны примерно так. - У меня не стоит, - пожал плечами Ви, уставившись за окно. - Ты что, вегетарианец? – хмыкнул Бобби. - Минуточку, мы же выяснили, что без мяса ничего не перестаёт функционировать, - напомнил Чонгук. - Так-то я и поверил, - шутливо сказал Чживон. - У него нет девушки, - указал на Чонгука Тэхён, оглядев всех присутствовавших и убеждаясь, что все услышали и приняли к сведению. После чего опять уткнулся в окно. - Ага, доброволец найден, - хихикнула Дохи. - Ничего себе доброволец! Которого забыли спросить, - вздохнул Чонгук, но не стал возмущаться. Он прекрасно знал сердечную рану Ви и то, что он никогда не посмотрит на другую, особенно теперь, когда Элия так близко. Или вообще в том самом месте, куда они едут. Бобби поверхностно оговорился о том, что завозил похищенную пророчицу в Шаньси, по пути к Дракону. Так что, кроме этих девиц, с которыми Чживон её знакомил, ей в этой провинции податься не к кому. Чтобы пересечь последний отрезок пути, Хосок вызвал такси. Опустился ранний зимний вечер, вылитая ночь, особенно в гористой местности, где толком нет сумерек. Мороз усилился, изо ртов шёл пар. - Мотоциклы бы нам, мы уже давно были там, где надо, - с сожалением вспомнил Бобби вслух о своей погибшей подруге – Ямахе-Волчице. - И лови потом тебя, ага, - прозорливо покосился Хосок на него. - Догнал бы. Или ты плохо ездишь на двухколёсном? - Я не гонщик. Дерусь я лучше тебя, но по части гонок – сомневаюсь. - Да, лучше меня во всей Корее ездит только один человек. Тот, который победил в гонке смерти. Я не знаю, кто он, но испытываю перед ним восхищение! Он крут. – Хоуп промолчал, не собираясь хвастаться, что гонщик в золотом шлеме – тоже их человек. – Я пока не знаю, настолько ли вылечилась моя рука, чтобы возобновлять драки и гонки, не было возможности проверить её в деле, - Бобби предусмотрительно убедился, что Дохи не слышит их. Как только он вздохнул по Волчице, девушка отошла и, постояв, завела разговор с Чонгуком. Это не нравилось Чживону, и он хотел уже разбить беседу, но Хосок не отпустил, продолжая говорить: - Плавал ты неподалёку от Сингапура здорово, я думаю, что всё у тебя теперь в порядке. - Хотелось бы. - Слушай, как много ты знаешь о Шаньси? - Не слишком-то много. Я общался с Черити, - не называл Черин при посторонних её настоящим именем Бобби, храня уважение к личным тайнам той, за разглашение которых, кто знает, она могла снести и голову. – Они давние друзья с братом, через него я и стал вхож сюда, в Шаньси. - Да, я слышал, что драконы были в продолжительных добрых отношениях с местными амазонками. Как так вышло? - Ну, Тэян общался с Черити ещё до того, как она стала Расточающей Милосердие, а он криминальным авторитетом. Они знакомы с подросткового возраста, и союз драконов с Шаньси основан был на другом. - На чём же? – пытливо задал вопрос Хоуп. Дохи и Чонгук сами договорили, и вернулись в общий круг, где молчал только Ви, вечно занятый сигаретой. Чживон призадумался, стоит ли разбалтывать уж совсем всё? Он не был драконом, и ему плевать на Джиёна, но его друзья ещё связаны с тем. С другой стороны, что за ценность в том, что уже прошло? Союз распался два года назад, и клан Ян с драконами всё это время лишь по инерции сохранял нейтралитет. - Младшая генеральша… вы же слышали о генеральшах? - Так называют предводительниц клана? – уточнил Хосок. - Да. - Ты их видел когда-нибудь? Их две, верно? - Да, старшая – Джо, и младшая - Бинбин. Я дважды оказывался на встречах с их присутствием, но близко не знаком. – Хоуп не стал говорить, что золотые вовсе не знают в лицо этих женщин. То есть, присутствующие золотые. Ёнгук и Сандо видели. Но чего в этой жизни не видели Ёнгук и Сандо? Их и упоминать лишний раз не надо. - Так что там с младшей генеральшей? - Она была влюблена в одного дракона. И пока он соглашался быть её любовником – она дружила со всей бандой. - А потом что? Разлюбила? – полюбопытствовал Чонгук. - Она – нет, а он влюбился в какую-то девку и свинтил обратно, в Сингапур. Это было как раз перед тем, как мы с вами… в общем, два с половиной года назад. - Дракон влюбился – новый анекдот! – хохотнул Хоуп. - Ну, речь же не о самом Джиёне, так что, с кем не бывает, - заметил Чонгук, проведший несколько дней в Сингапуре и узнавший некоторых драконов поближе. Они были такими же людьми, со своими слабостями, страстями и горестями. Особенно Чжунэ, неплохой малый. Мог бы быть лучше, как и весь этот мир, если бы не вечное «бы». - Так и что же, теперь младшая генеральша ненавидит того малого и строит козни по поводу мести? - Я не знаю подробностей, если честно, - пожал плечами Бобби. – Я слышал, что она пообещала ждать его до тех пор, когда он нагуляется и вернётся. И пригрозила Джиёну, чтобы тот не вздумал наказывать своего человека, разрушившего союз Сингапура и Шаньси. - Уверенная в себе женщина, ничего не скажешь, - с юмором присвистнул Хосок. Подъехало такси, и все забрались в салон. Чонгук всё вспоминал увиденное в Сингапуре, особенно людей, с которыми провёл время. Не с шестёркой ведь какой-то крутила роман генеральша Ян? Это кто-то повыше, поумнее, позаметнее. Сынхун? Слишком бабник, таким властные женщины сердце не отдают. Сынюн? Никогда бы не пренебрёг выгодой ради любви. Ну, конечно! Чонгуку захотелось убедиться в том, что он не разучился правильно мыслить и верно додумываться, как это вышло с Педра Бранка. - Бобби, - позвал он того. Эвр кивнул ему, мол, что? – Её любовником был Сон Мино? - Ты его знаешь? – поразился молодой человек, и не стал отрицать: - Он самый. Автомобиль подвёз до начала переулка, в конце которого неразличимо тонул в темноте дом Черити Лавишес. Оставалось метров триста до того самого места, где однажды Чживон оставил мотоцикл и Элию на лавочке, попросив подождать, пока он не объяснится с хозяйкой дома. Тогда был день, теперь стояла почти ночь, морозная и мрачная. - Давайте так, - прислушиваясь к звукам, тихо распределял обязанности Джей-Хоуп, - Бобби, Дохи и Ви отправятся внутрь, попроситесь переночевать, поговорите с этой Черити, вытянете всё, что сможете, или узнаете у неё, кто может знать что-либо об Элии. Мы с Чонгуком останемся здесь, неподалёку, будем следить за тем, чтоб не возникла засада. Если что-то пойдёт не так или потребуется помощь – просигналите каким угодно образом, хотя бы криком. – Хосок взял Ви под локоть и отвёл на несколько шагов, чтобы их никто не слышал: - Если Чживон попытается договориться с шаньсийской воительницей против нас, если будет подозрительно себя вести – сразу подавай сигнал, хорошо? Ты в приоритете, ты куришь и в любой момент без лишних отмазок можешь выйти на улицу. Понял? – Тэхён кивнул. Они вернулись к остальным. – А теперь идите. И Чживон с Дохи и Ви пошли, оставив двух товарищей в холодной ночи. Старые и не очень домишки слабо освещали светом из окошек неровную дорогу, вдоль которой стояло всего два фонаря. Один из них – напротив дома Черин. В подтаявшем снегу носом возила собака, навострившая на мгновение уши, когда заметила людей. Потом она вернулась к небрежной прогулке и пробежала мимо троицы. Они приблизились к искомому зданию с калиткой, ведущей во внутренний двор. Ничто не цвело и не зеленело, как тогда. Черные голые ветви деревьев остро постукивали по стёклам. Окна не светились, только где-то за изгородью, в другом крыле дома, судя по отблескам. Лежала тишина, очень зимняя, вся скрипучая и леденящая. Чживон поднял взгляд к окну спальни Черин. Там зияла чёрная дыра – не было стекла, а рама обуглилась, как и стена вокруг неё. Отчётливые следы пожара. Кто же тут развёл такую страсть, что Черин воспламенилась? Всё ли с ней самой в порядке? Она не курила, не пила столько, чтобы забыть выключить радиатор или что-то из подобных глупостей. Её спальня над гаражом, может там что-то стряслось? Некогда выглядевший гостеприимным, теперь дом напоминал скорее заброшенные развалины. Впрочем, остальные части вроде бы не пострадали. Тянуть время дальше было ни к чему, и Бобби нажал на звонок. На всякий случай повторил нажатие и подёргал за ручку калитки – та не поддалась, но ждать всё равно пришлось не меньше двух или трёх минут. За них Бобби успел подумать, что отсюда все съехали, что тут живёт кто-то другой, что он спутал адрес, много чего, но когда калитку отворила сама Черин, у него камень с души упал. В черном обтягивающем комбинезоне и накинутом на него рыжем меховом жилете, с забранным на затылок гладким хвостом светлых волос, девушка выглядела грозно и прекрасно. Она оперлась плечом на дверной косяк, скрестила руки на груди и с кокетливо-коварной усмешкой оглядела всех троих. - Ну, надо же… - протянула она. - У тебя что-то горело? – поднял палец ко второму этажу Чживон. - Спальня, как ты можешь догадаться. - Я догадался. Это… мой друг, Ви, и моя девушка, Дохи. – Черин ещё раз посмотрела на названных, но без интереса. По лицу было видно, что она считает достаточным первого осмотра. - Я слышала, что ты умер, - не ответила она на представление. - Это Черити, - сам назвал её Чживон, и вынужденно вернулся к диалогу с ней: - В каком-то смысле это так и есть. - Чего тебе нужно? - Кое-что спросить. И переночевать, если пустишь. - А если нет? - Мы замёрзнем и умрём на улице. - Мне-то что до этого? Замерзай и дохни, Ким Чживон, - надменно хмыкнула Черин, но это смахивало на браваду. - А Минзи дома нет? Она была не намного приветливее, но хотя бы кормила меня… - Минзи нет, - обрубила Черин, всё ещё не приглашая внутрь. - Так, тебе неинтересно, зачем я здесь? - Ни капли. Я даже не знаю, от кого ты сюда явился? - По собственному делу. Это моя личная нужда. – Черин, похоже, не сделала открытие от подобного признания. Что-то в ней говорило, что она предполагала именно этот ответ. Прищурившись и что-то помыслив, она узко улыбнулась, так что вышло достаточно ехидно, и отступила с прохода. - Ладно, Бобби, хорошо, проходи. Прежде самая благоустроенная сторона дома теперь пребывала в беспорядке и хаосе. Было ясно, что когда тушили пожар, спасали всё, что могли, а судя по тому, что вещи лежали не разобранные и не расставленные по местам, и реконструкцию отделки стен ещё не начинали делать, огонь полыхал не так давно. - Я сейчас живу одна, так что, боюсь, вы не найдёте горячего ужина, какой могла бы организовать Минзи, - будто бы извиняясь, ввела в зал на первом этаже гостей Черин. – Чживон знает, где кухня, можете идти и съесть там всё, что окажется съедобным. Лечь спать можете, где хотите, у меня и самой сейчас толком нет места, я не до конца выгребла угли из своей комнаты. - Как же ты её спалила? - Трахалась так, что полетели искры, - натянуто улыбнулась амазонка. – Что ж, располагайтесь, а я отойду… - Подожди! – Черин не останавливалась, поэтому Бобби пришлось догонять её и остановить уже за порогом зала, у лестницы на второй этаж. – Подожди, Черин, я ведь на самом деле хочу поговорить. Мне нужно спросить у тебя кое-что. - Позже, ладно? Приходи ко мне перед сном…Ах, извини, я забыла спросить, я снова твоя кузина? Или кто-то ещё? - Нет, ничего такого, меня в этот раз не нужно прикрывать… - Твоя девушка знает, что мы?.. - Да, она всё знает, поэтому… поэтому можешь говорить всё, как есть. - Так, это не жертва и не заказ? Это по-настоящему твоя девушка? – Бобби отвёл глаза, ему не хотелось знакомить Дохи со своими бывшими любовницами, да и представлять милую и добрую Дохи этой кровожадной дикарке – тоже. Черин заглянула за плечо Чживона, мимолётно поморщив носом, когда присмотрелась к юной студентке. – М-да, Чживон, ты, действительно, в каком-то смысле умер. Прежний Бобби был другим… Что случилось? - Я расскажу тебе, если ты мне немного поможешь. - Тебе вечно нужна моя помощь, Бобби! Сколько можно пользоваться моей отзывчивостью? То есть тем, чего в принципе нет! Это парадоксально, что я до сих пор с тобой разговариваю. - И всё же, раз я тут, перед тобой, и мы говорим… ответь на пару вопросов, а? - Приходи ночью, - повторила приглашение Черин, которое совсем не нравилось Чживону. Где там холостой Чонгук? Время действовать. – Моя комната временно по соседству с той комнатой, где жила Минзи. Расточающая Милосердие ушла. Чживон вернулся к спутникам и повёл их на кухню. Тэхён разглядывал каждый угол, постоянно вертя головой, Дохи терпеливо и сдержанно шла рядом с Бобби, не зная, должна ли она вмешиваться, или тем всё только испортит? Она ничего не знала о делах преступников и о том, как они решаются. Ей не хотелось всё испортить. Они зажгли свет на маленькой, но уютной кухне, где ощущалась рука пусть не прилежной, но усердствующей хозяйки, а это явно была не Черин. В холодильнике обнаружилась кастрюля с корейским супом, а на карнизе над окном висела гирлянда. Чживон нашёл штепсельную вилку и воткнул в розетку. Огоньки забегали: синий, красный, жёлтый, зелёный. - Минзи не могла давно отсюда уехать, - сказал он. – Не в характере Черити думать про Новый год и заниматься всей этой мишурой. - Боже, а ведь он уже завтра! – ахнула Дохи, зажигая конфорку, чтобы разогреть найденный суп. – Нам тут его придётся встречать? С Черити? Если она одна сейчас, то с нами наверняка будет веселее. Я обожаю Новый год! А вы? - Не отмечал его, как уехал от родителей, - передернул плечами Чживон. – Не придавал значения этому дню. - Ви, а ты? – отвлекла того от поедания личи из банки Дохи. Он морщился от непонятного вкуса, но жевал. - Я первый раз лет десять назад отметил его… Мне нравятся наряженные ёлки и подарки, - заметил он. Кое-как насытившись тем, что было найдено, приезжие побрели искать кровати. Тэхён не отставал от влюбленной парочки, и обосновался после того, как они выбрали комнату, в соседней. Чживон с Дохи вошли в помещение, где стояла кровать. Одна. Но двухспальная. Матрас не был застелен, и Бобби принялся рыскать по шкафам и тумбочкам, пока не нашёл наволочки на подушки и простыню. Вскинув её над кроватью, он гадал, как бы помягче сообщить девушке о том, что ему всё-таки придётся заглянуть к бывшей любовнице? Поверит ли она после этого, что между ними был только разговор? Дохи схватила простыню за противоположные края, и они с Бобби вместе расправили её на матрасе. - Я думала, что Шаньси управляют китаянки. - Так и есть, генеральши – коренные шаньсийки, а Черити, Минзи и им подобные – исполнительницы, они не занимают в иерархии клана Ян высоких мест, но Черити обладает авторитетом за то, что она великий воин. А Минзи – она чосончжог*, родилась и выросла здесь. Клан Ян принимает любых иностранок, взбунтовавшихся против мужчин, с этим проблем нет, но прийти к власти эти иностранки вряд ли тут смогут. Ханьский национализм… он не изживаем. - Покажи мне нацию, у которой бы не было этого горделивого самосознания? – вздохнула Дохи и села, одевая подушку. Бобби взялся натягивать наволочку на вторую, и сел рядом. - Хомячок… - Мм? - Она отказалась со мной говорить где-либо, кроме своей спальни. Черити. – Дохи внимательно выслушала, и, думая о своём, напустила на себя веселье: - В спальне, которая сгорела? - Нет, другой… Я не хочу туда идти, но мне нужно узнать то, что она наверняка знает. - Надо - так иди. - Дохи! – отобрал у неё подушку и взял за освободившиеся руки Чживон. Они встретились взглядами. – Я серьёзно, я не хочу её, не хочу с ней спать, мне ты нужна, больше никто. Но я не знаю, какой подвох она может устроить. - Бобби, - забралась с ногами и придвинулась к нему девушка. Он прижал её к себе, гладя плечи в мягком шерстяном свитере. – Неважно, что будет происходить, ты только живой и невредимый в итоге окажись. Я уже пережила одну ночь на реке Хан, которая снится мне в кошмарах, мне уже всё равно, какие у тебя недостатки, какое прошлое, ты только не погибай больше, ладно? – Своей маленькой ладонью она погладила его по волосам, разглядывая каждый шрам, каждую старую ссадину, каждую клеточку его кожи. Бобби опустил лицо и поцеловал Дохи в губы. Это был их первый поцелуй с тех пор, как они покинули клинику. Столько часов пути, столько километров преодолели, но не решались отдаться желанию и любви. Они держались за руки, обнимались и согревали друг друга прикосновениями, невинными, целомудренными, но не доходили прилюдно до того, чтобы целоваться. Чживону любовь к Дохи казалась слишком сакральной и святой, чтобы кто-то присутствовал при ней, чтобы видели посторонние. Его девушка и сама была не сорванным цветком, который хотелось беречь. И сорвать самостоятельно, но при подобающих условиях, когда неприятности закончатся. - Тогда не буду откладывать. Лучше схожу сейчас, - ещё несколько раз, лёгкими урывками поцеловал Бобби Дохи, и покинул комнату. Проводив его с улыбкой, она отодвинулась к спинке кровати, подсунула под спину подушку, и погрустнела. Ревность в меньшей степени, чем волнение за него, охватывали сердце. Ей вовсе не хотелось, чтобы ему пришлось переступать через себя, чувствовать муку совести. Но может ли она предотвратить что-то, помешать чему-то? Лучше отвлечься и не накручивать себя, а то, чего доброго, сорвётся и побежит выдирать золотистые волосёнки этой Милосердной. Дохи слезла с кровати и подошла к окну. От него немного дуло холодом, на улице – холодище, стужа, заледеневшие лужи, где-то вдали лай собак. Как там Хосок и Чонгук? Бедные ребята, им же некуда зайти и согреться! Такси не проезжало ни одного круглосуточного магазина, где можно было бы купить еды или горячего чая на вынос, да и стали бы эти парни отвлекаться и ходить куда-то, если пообещали страховать троицу, проникнувшую в дом опасной убийцы? Дохи зашторила поплотнее окно и отошла от него. Она не сможет лечь спать до возвращения Бобби. То есть, лечь-то можно, но уснуть – никогда. Пойти погулять по особняку? Нервы трепыхались, но успокоить их привычным методом – опустошением холодильника, не пришло девушке на ум. В другой раз она бы уже наяривала булочек, забывая обо всём, но теперь всё было иначе. За дверью послышались шаги, и Дохи замерла, понимая, что они движутся к её двери.

***

Ви отлучился на минуту в туалет, убедившись, что Чживон со своей девушкой шепчутся в комнате. Когда он вернулся – они ещё разговаривали. Не подслушивая, золотой вошёл в свою комнату через стенку. Вскоре Бобби сам к нему заглянул. Предупредив, что идёт к Черити, пытаться узнать что-то об Элии, он попросил приглядывать за Дохи. Тэхён заходил по полу туда-сюда, предчувствуя, что где-то рядом изменяется некое биополе, информационное или энергетическое, оно несёт слова об Элии Чживону, он вперёд узнает о том, где его медведьма, а Тэхён будет сидеть тут, ожидать, когда ему принесут новости в готовом виде. Как же это сложно! Как трудно находиться в стороне. Ви обратился в слух, слышал каждый шорох, но уши его были не настолько чувствительны, чтобы услышать беседу Черити и Чживона. Захотелось курить, но идти на улицу совсем не время. Вдруг раздались шаги. Тэхён застыл и выпрямился. Они приближаются. Чживон не мог вернуться так быстро, а хозяйке дома тут нечего делать, она же ждёт гостя у себя… В доме кто-то ещё! Ви в два прыжка сиганул к двери и рванул её на себя, после чего почувствовал удар и отлетел обратно в комнату. За стеной раздался вскрик Дохи.