Миллисент

До планеты Хот, где находилась нынешняя командная ставка Сопротивления, путь был неблизкий и По провёл его, будто на иголках. Он даже не мог понять, что больше его нервирует — клетка с кошкой на полу кабины или ящик с трупом в пустом отсеке из-под запасных батарей. Его мозг глодали странные мысли. Прибыв в ставку, он сдал свои находки: кошку медикам, а тело генерала и все немногочисленные собранные вещи — в лабораторию. Уставший организм просил отдыха, поэтому, закинув в себя два стандартных обеда, По дополз до казармы, чтобы рухнуть на койку и моментально отключиться. На следующий день его разбудил звонкий голос одного из штабных адъютантов: — Командер, сэр, вас зовёт к себе генерал! Позавтракав и приведя себя в порядок, По явился в кабинет генерала Леи Органы. Он уже успел собраться с мыслями, поэтому бодро отрапортовал о прошедшей операции — в двух словах описал ход боя, отчитался о потерях и о бесплодных поисках полезной информации в остатках орденского форпоста. Когда он заканчивал свой доклад, в дверь постучались, и Кайдел Ко, одна из молоденьких девочек-операторов, внесла в кабинет рыжую кошку. Кайдел улыбнулась По и обратилась к Лее: — Вы просили принести Миллисент, генерал. — Миллисент? – удивился По. — Да, так написано на её ошейнике, — Кайдел продемонстрировала чёрную полоску пластика на шее кошки, не преминув почесать её между ушей. Кошка мурлыкнула и спрыгнула с рук на пол. Девушка с умилением посмотрела на животное, а потом опомнилась и сказала: — Медики заверяют, что она не сильно пострадала – всего несколько ушибов и ожогов. Так что Миллисент уже почти здорова и вполне довольна жизнью. Генерал странным взглядом посмотрела на кошку, которая отиралась о ноги девушки, а потом сухо произнесла: — Спасибо, Кайдел. Та смутилась и поспешила выйти, а Лея перевела тяжёлый нечитаемый взгляд на По. — Ты знаешь, кого ты вчера доставил к нам? — Нет, мэм. — Сопротивлению повезло. В ходе обычной операции по устранению остатков Первого ордена, нам удалось уничтожить «Хоснианского палача». По присвистнул: — Самого генерала Хакса? Вот уж действительно повезло. — Да. Лея прошлась по кабинету, а потом остановилась у дивана, на котором чёрной грудой лежала знакомая По шинель. — Ни в его вещах, ни в его личном чипе не было найдено никакой полезной информации. Лаборанты просканировали его тело до молекулы – ничего, пусто. — Что сделали с трупом? — Сожгли, — пожала плечами генерал. По вздохнул. Его неприятно кольнула мысль, что он без толку таскал за собой изломанное окровавленное тело через полдюжины звёздных систем. — Значит, он всё уничтожил на той базе. Хитрый сукин сын. Был. — Да, — вновь согласилась Лея, — если только он не спрятал что-нибудь в другом месте. — Где же? По посмотрел на генерала, но та следила за кошкой, которая, исследовав кабинет, сейчас подошла к дивану. Она легко вспрыгнула на него и тут же направилась к шинели. Обнюхав тяжёлую, местами прожжённую, ткань, она покрутилась и улеглась на неё. А генерал, чуть помедлив, протянула руку и сняла с шеи кошки ошейник. — Здесь? — поразился По. — Почему бы и нет? Судя по всему, она была ему очень дорога. По хотел было усмехнуться, а потом вспомнил, с какой тщательностью была защищена клетка, и передумал. — Будет весьма странно, если место нахождения последнего оплота Сноука доверят на хранение кошке. Лея даже не усмехнулась – с самого начала разговора она вела себя очень странно. — Будь добр, посмотри, что здесь есть, — попросила она, передавая ему ошейник. На секунду По показалось, что ей мучительно даже держать его в руках. Не желая об этом думать, он направился к столу и включил терминал. Повертев в руках ошейник, он обнаружил на нём уплотнение поискового маячка и, чуть погодя, нашёл небольшую пластинку информационного накопителя, скрытого с внутренней стороны застёжки. Вставив пластинку в терминал, По приготовился включить программу-дешифратор и провести ближайший час за подбором шифра, но всё оказалось иначе. — Данные не зашифрованы, — с удивлением констатировал он, — точнее, они защищены всего лишь стандартным орденским кодом. Он пробежался пальцами по экрану, выводя на него содержимое накопителя. Перед ним открылся один файл, и он замер. Это было не то, что они планировали обнаружить. — Генерал, это всего лишь стандартный идентификационный код. По показалось, что голос Леи дрогнул. — Что ещё? — Ещё здесь записан пропуск на объект типа «звёздный разрушитель класса «Возрождённый» — «Финализатор». — Всё? Он запнулся, прочистил горло и сообщил: — Нет. Несколько скупых строчек на ауребеше светились на экране, и По очень не хотелось их озвучивать. Но было поздно. — Что там? Лея подошла к столу, и ему не оставалось ничего, кроме как прочитать написанное: — «Миллисент. Вернуть генералу Хаксу или, в случае невозможности, магистру Кайло Рену». По боялся поднять взгляд от экрана, поэтому тупо пялился на дата-карточку кошки: фото, пол, возраст, особые приметы. В такой же форме заполнялись стандартные файлы на рядовых штурмовиков Первого ордена. Но одна строка приписки — очень личная, невыносимо человечная строка — меняла всё. — Ещё какая-нибудь информация? — Нет, мэм. По коснулся экрана, выключая изображение. Услышав шорох шагов, он осмелился обернуться и оценить обстановку. Генерал Лея Органа стояла к нему спиной и смотрела на кошку. По не знал, что и думать. Точнее, знал, но не хотел этого. Одно дело знать, что ты лично, своими собственными руками убил чудовище. Избавил галактику от палача Хоснианской системы — монстра, по чьему прямому приказу были уничтожены миллиарды жизней. Можно было по праву гордиться тем, что стёр из жизни бесстрастный образ, не раз виденный по голонету. Образ, который служил олицетворением Первого ордена — холодного, безжалостного и бесчувственного. Совсем другое дело — убить человека. Того, у которого были чувства, симпатии, любовь. Того, кто был способен привязаться к живому существу — заботиться о нём и беречь больше самого себя. Можно ли гордиться тем, что убил человека, который, как хороший солдат — как сам командер По Дэмерон — просто выполнял поставленные приказы? О том, что творилось в душе генерала Органы, По предпочёл бы даже не подозревать. Но не мог. Как пережить, что от твоего сына не осталось ничего — ни следа, ни памяти, ни надежды. Лишь кошка, завещанная ему врагом… По поднялся из-за стола. Но генерал, глубоко погружённая в свои мысли, даже не обратила на него внимания. Женщина, за четверть часа будто постаревшая на десять лет, тяжело опустилась в кресло и, сжав дрожащей рукой ворот мундира, продолжила пристально смотреть на спокойно спящее существо. По решил, что сейчас ему простится нарушение субординации, и, тихо развернувшись, покинул кабинет. Но, даже выйдя на лётное поле, на обжигающий морозный воздух и под лучи нестерпимо сияющего в зените солнца, он не мог забыть картину, надолго запечатлённую в его голове. На узком кабинетном диване спит рыжая кошка, свернувшаяся плотным клубком на обгоревшей чёрной шинели. Самое обычное животное, которое даже во сне хочет чувствовать родной запах. Заурядная кошка, укрывшая замёрзший нос полосатым хвостом. По зажмурился. На планете Хот не было и не будет тепла. Никогда.