Дарки

      Его поцелуи всегда такие жаркие.       Особенно после долгих месяцев разлуки. Месяцев вынужденной разлуки, делающих будни в Башне Бдения бесконечным ожиданием.       Особенно, когда они будят посреди ночи.       Мягкие и страстные губы быстро касаются лица и сразу срываются вниз. Шершавые, вечно обветренные ладони сминают ночную рубашку. Солонна помнит каждый шрам, каждую трещинку на этих ладонях. Столько времени прошло, а они до сих пор такие же, как во времена их походной жизни.       — Ты пришёл.       — Я всегда прихожу, ты же знаешь, — горячее дыхание Алистера касается живота.       Ради этих моментов Солона готова ждать, глотать ночами слёзы в своих командорских покоях, глуша стоны одиночества дорогой периной.       Сейчас же её стоны беспрепятственно вырываются наружу. Пусть все знают, что этой ночью она наконец-то не одна. Прислуга ещё долго будет шептаться и кидать на гостью Денеримского дворца подозрительные взгляды.       — Я люблю тебя, — содрогается всем телом девушка.       — Я тоже люблю тебя, — эхом отзывается Алистер.       — Лорд Эддельбрек доложил нам о бедственном положении крестьян в Амарантайне, — Эрл Эамон устало переводит взгляд на очередной лист бумаги. — Они просят у столицы защитить фермы. Разве не местный эрлинг должен заниматься подобными вопросами?       Должность советника успела прибавить Эамону седых волос, отмечает Солона. Каждый раз, приезжая в Денерим, она замечает всё новые морщины на его лице. Время неумолимо превращает когда-то бравого воина в дряхлого старика.       — Для охраны всего эрлинга у меня слишком мало солдат, — окидывая взглядом присутствующих, начинает Солона. Алистера среди собравшихся нет. Кажется он сослался на недомогание и пропустит все сегодняшние совещания. Он всегда поступает так, когда она приезжает в замок. Но девушка знает, и сегодня, и завтра, и все оставшиеся ночи во дворце, он будет приходить в её покои. — Лорд Эддельбрек полагает, что защита ферм имеет стратегическое значение. Ещё бы, ведь он фермер. Но могу вас уверить, торговые обозы тоже подвергаются регулярным нападениям. Я была вынуждена перебросить все силы…       — Рыцарь-командор, — перебивает Солону королева Анора, — вы уверены, что рационально используете вверенные вам людские ресурсы? Без крестьян некому будет кормить всех остальных, включая солдат.       — Я вынуждена расставлять приоритеты. Торговля должна продолжаться. Нам нужны припасы для борьбы с Порождениями тьмы.       — Тогда в скором времени вам стоит ожидать бунт, командор.       — Думаю, я в состоянии оценить все риски, — как ни старается Солона придать голосу уверенности, слова звучат как жалкое оправдание. — Если бы король Алистер присутствовал сейчас здесь, уверена, он согласился бы с принятым мной решением.       Анора прожигает её пристальным взглядом.       Она всё знает.       Непроизвольная улыбка трогает губы. В этой бесчестной борьбе, она, магичка без рода и знатной фамилии одержала победу.       Но вместо ненависти в глазах королевы застывает жалость.       Он подкарауливает её после ужина в одном из тесных переходов замка.       — Я так соскучился, — шепчет Алистер в приоткрытые губы.       Она хочет сказать тоже самое, но вместо слов из груди вырывается тихий всхлип, а по щекам катятся крупные слёзы. Потухший факел прячет их тени. Король берёт Солону прямо на широком подоконнике посреди пустого коридора. Стоны сливаются в один отчаянный крик. Как же она скучает по тем временам, когда они могли наслаждаться друг другом каждое мгновение. Бок о бок проживать день за днём: сражаясь, заживляя раны, смеясь и переживая у походного костра, но всегда вместе.       Счастливая улыбка трогает лицо Солоны в момент наивысшего блаженства.       Она знает, у них в запасе ещё несколько дней.       — Тот черноволосый лучник, сын Рендона Хоу кажется, говорят он неплохо проявил себя во время нападения Порождений тьмы на Башню Бдения?       — Да, он оказался ценным кадром для ордена, — Солона на мгновение отрывается от раскинувшейся на столе карты. — Мне до последнего не верилось, что он переживёт посвящение. Но видимо скверна любит предателей.       Король подходит вплотную и опирается о край столешницы. Его глаза, такие искренние, нежные и в то же время серьёзные, заставляют Солону напрячься.       — Его отец совершил большую ошибку и поплатился за это жизнью. Ты должна дать ему шанс всё исправить. К тому же он молод и перспективен, — продолжает Алистер после короткого замешательства.       — Я не понимаю тебя, — Солона притворяется дурочкой. Хотя порой кажется, что притворятся ей и не нужно.       — Ты знаешь, что я имею в виду, — поймав подбородок девушки рукой, он разворачивает её лицо к себе. — Завтра на рассвете ты покинешь Денерим и не увидишь меня ещё пол-года. Солона, ты молодая и красивая. Серым Стражам отведено не так много времени, прошу тебя, не растрачивай его попусту.       — Нет! — Солона не желает этого слышать. Подавшись вперёд, она оставляет на любимых губах короткий поцелуй. — Мне не нужен Хоу, мне не нужен никто другой. Только ты.       — Любимая, — Алистер притягивает к себе вновь готовую расплакаться девушку.       У них осталась последняя ночь.       Звонкий цокот подкованных копыт тонет в утреннем тумане Денеримского тракта. Породистая пегая лошадь бодро несёт закованную в кольчугу Солону. По обе стороны пристроились ещё два скакуна попроще — королевская стража, которая проводит рыцаря-командора до самой границы Амарантайна.       Улицы ещё пусты. Поддавшись внезапному порывы, Солона резко дёргает поводья и разворачивает лошадь. Не ожидавшее такого манёвра животное недовольно фыркает.       Высокая башня Форта Драккон величественно возвышается над городом. Выглянувшее из-за горизонта солнце окрашивает её восточную сторону в алые цвета. Солона прекрасно помнит этот рассвет.       Они бились всю ночь, квартал за кварталом освобождая улицы Денерима от Порождений Тьмы. Рассвет встретил их именно на этой башне.       Память Солоны будет вечно хранить предсмертный рёв Архидемона, когда последний удар поразил его тёмное сердце.       Последний удар, нанесённый не ею, а Алистером.       Она не согласилась на ритуал с Морриган. Она слишком любила его. А он слишком любил её, чтобы позволить умереть.       — Госпожа командор, с вами всё в порядке? — на лице стражников застыло недоумение. Слухи о том, что героиня Ферелдена помутилась рассудком после смерти последнего наследника Тейринов, ходили давно. Королева Анора несколько раз пыталась отстранить Солону от обязанностей, но банны отговаривали её, ссылаясь на дань уважения победительнице Мора.       — Я думаю нам стоит поторопиться, — будто самой себе говорит Солона и с места пускает лошадь в галоп.       Стражники лишь молча жмут плечами.       К вечеру следующего дня она вернётся в Башню Бдения. Очередная поездка в Денерим запланирована на следующую осень.       Она снова увидит его.       Надо просто подождать.