Still in Love With You

❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃

Похороны прошли на следующий день. Улицы города были переполнены людьми, желавшими проститься с принцессой. Машины медленно катили в сторону кладбища. К тому самому, что располагалось за чертой города, и куда возил меня Джейк. Максон был не рад моему присутствию, но вчерашний гнев поутих. А если быть совсем честной, то он вообще ни с кем не разговаривал. Даже попытки Кэролайн не увенчались успехом. Больше всего мне было жаль Кэролайн. Ей приходилось тяжелее всего. Она выглядела потерянной среди этой чёрной толпы. Её личико было заплаканным, но сейчас в её покрасневших глазах не было видно слёз. Они были сухими и безжизненными. В этот час она как никогда нуждалась в отце, но Максон пытался противостоять горю в одиночестве. Королева Эмберли тоже не могла долго оставаться рядом с ней. Её всё время кто-то дёргал по тем или иным вопросам. Поэтому Кэролайн оставалась на нашем с Люси попечении. Я крепко сжимала ручку Кэролайн, когда мы шли в колоне, провожая Крисс в её последний путь. Погода стояла пасмурная, и периодически моросил дождь. Кэр ёжилась от пронизывающего ветра. Принцесса достойно выстояла всю процессию, не проронив слезинки. Она была ещё слишком мала, чтобы переживать такую потерю. Лишиться матери в столь юном возрасте было ужасной участью. Тяжело было представить, что она сейчас чувствовала. Много было желающих, кто хотел проститься с Крисс. Здесь были почти все девушки, которые участвовали в Отборе. Кто-то не скрывал слёз, кто-то отводил взгляд стоило обратить на них внимание. Родители Крисс были безутешны. Миссис Эмберс шла только благодаря своему мужу, но и тот был подавлен смертью своей дочери. Как бы репортёры ни пытались добраться до нас, гвардейцы ловко останавливали их. Всем, кто присутствовал на самой церемонии захоронения, запрещалось давать интервью. Да я и не стремилась попасть на экраны телевизоров. Мыслями я давно уже была дома. Дома меня ждала Идлин. Я была в радостном предвкушении. Больше не будет замкнутого круга, по которому мы бегали из года в год от приступа к приступу. После операции начнётся совершенно другая жизнь. Мы сможем путешествовать. То, чего так хотела Идлин. Больше не будет запретов. Будет всё возможно, только протяни руку, но всё равно что-то мешало вздохнуть полной грудью. Маленький червячок страха подтачивал мою веру в светлое будущее. Столько лет я готовилась к этому, а теперь это казалось таким нереальным. Словно конечная цель не стала ближе, а вновь отдалилась и до неё уже не добраться. — Оливия, — позвала меня Кэролайн. Мы ехали обратно во дворец. — Папа сегодня утром сказал, что вы скоро уедете. Это правда? — Боюсь, что да. — Почему? Ведь ещё не прошло полгода. — Я знаю, но появились кое-какие обстоятельства, требующие моего скорого отъезда. — Я не хочу, чтобы вы уезжали, — Кэролайн крепко обняла меня. — Пожалуйста, не уезжайте, Оливия. Пожалуйста, останьтесь. — Я не могу. Кэролайн, прости, — я и сама шмыгнула носом. Я очень сильно привязалась к этой трудолюбивой малютке, и я была счастлива, что смогла побыть рядом с ней. Она навсегда останется в моём сердце. — Можно я вам буду иногда звонить? — Конечно можно, — улыбнулась я. — Я буду рада поговорить с тобой в любое время. — Я буду очень скучать. — И я, милая, — я погладила её по голове. — Я не знаю, как быть с папой, — чуть погодя произнесла она. — В каком смысле? — Я никогда его таким не видела. Он то злится, то прячется ото всех. — Он накричал на тебя? — ужаснулась я. — Нет, он бы никогда так не поступил. Просто он такой уставший. И борода на щеках уже появилась. — Борода? — удивилась я. — Может быть щетина? — Да, она самая. — Я рассмеялась, представив Максона с длинной бородой. «Мда, зрелище было бы то ещё». — Знаешь, что? Сделай ему что-нибудь приятное. Что-нибудь, что заставит его улыбнуться и рассмеяться. Я думаю, ему сейчас этого не хватает. Все лезут к нему с расспросами, а ты просто подари ему что-нибудь. Покажи ему, что ты его всё также сильно любишь. — Я, кажется, знаю, что делать, — впервые за несколько дней улыбнулась Кэролайн.

❃ ❃ ❃

POV Максон

Я потянулся было за бутылкой вина, но отдёрнул себя. Хотелось трезво мыслить, а не топить своё горе на дне бутылки. Не в этот раз. Это моё личное наказание за то, что меня не было рядом с Крисс в её последние дни. «Как я мог бросить её? Она нуждалась во мне, хоть и не давала быть рядом. А я, глупец, поверил и пошёл туда, где меня ждала Оливия». — Максон, привет, — осторожно произнесла Брайс. — Ты как? — Нормально, — сухо ответил я в трубку. — Мне очень жаль. Прими мои соболезнования. — Но я промолчал. — Я видела тебя сегодня. — Ты была на кладбище? — Недолго. Я была среди толпы, вряд ли кто-то обратил на меня внимание. — Брайс, это глупый и необдуманный поступок. — Но я хотела быть там. Поддержать тебя, даже если ты меня не видел. — Спасибо Брайс, но не стоило, — потирая виски, ответил я. В комнату заглянул Аспен. Я кивнул ему, разрешая войти. — Я позвоню тебе позже. — Ты мог бы поговорить с ней. Я бы подождал, — хмыкнул Леджер. — Я не могу сейчас выслушивать эти соболезнования. Я не могу это принять. Так что, если ты пришёл делать то же самое, то дверь за твоей спиной, — я махнул в его сторону рукой и отвернулся. — Я по делу, — серьёзно ответил он. — Тогда отвлеки меня. — Этот разговор стоило провести ещё четыре дня назад, но мы были на море, и я не хотел тебя отвлекать, — начал он. — Кое-кто во дворце знал о Брайс. — Кто? — Помнишь вечер, когда Оливия дала тебе пощёчину? — Я кивнул. — Я поговорил с ней, и она сказала, что узнала от кое-кого, что у тебя есть любовница. Я попытался узнать, откуда у неё такая информация. Она не сказала, но сообщила мне имя. Брайс. — Вот как? Она тебе хоть что-то поведала, а мне толком ничего не сказала. — Я решил разобраться в этом. Одна служанка видела, что в этот день Оливия и Крисс разговаривали в библиотеке. Скорее всего, Крисс знала о Брайс, но совершенно в другом ключе. Она считала её твоей любовницей. — Боже, час от часу не легче, — простонал я, пряча лицо в руках. — Я это говорю к тому, что Брайс может быть не так уж хорошо спрятана. Кто угодно мог ещё о ней узнать. — Например, Оливия? — Мне пришлось ей сказать, но я ей доверяю. Она никому не расскажет. — Откуда такая слепая преданность ей, Аспен? Ты меня поражаешь. Вы знакомы всего ничего, а ты уже ей мои секреты выкладываешь. Неужели ей стоило пустить слезу, и ты ей всё выложил? Что ещё ты ей рассказал? — Ничего. Ты вправе злиться на меня, но я хотел, как лучше. Она должна была узнать правду. — Она ничего не должна, Аспен. Она здесь без году неделя, а ты принимаешь решения за меня. В отцы мне записался? — Леджер качнул головой. — Во всяком случае, Оливия скоро уедет. — Почему? — Потому что я так решил, — вздохнул я, выходя из себя. — Оставь меня одного, пожалуйста. — Если захотите выпить, — хмыкнул Аспен. — Вы знаете, где меня найти, Ваше Высочество. — Если я захочу выпить, то я сделаю это один, — произнёс я, когда он вышел.

❃ ❃ ❃

POV Америка

Я потихоньку начала собирать свои вещи. Оказывается, я успела привести сюда достаточно много вещей, которые теперь не помещались в мой чемодан. Возвращаться сюда не хотелось, и оставлять вещи тоже. — Может быть, у Сильвии найдётся что-нибудь? — задумчиво произнесла я. Я вышла из комнаты и направилась на поиски Сильвии, не имея ни малейшего понятия, где искать её. Детский плач резко остановил меня. Я огляделась, но никого не обнаружила. Завернув за угол, я обнаружила чуть приоткрытую дверь в кабинет короля. — Я покажу тебе, как хозяйничать в моём кабинете, — пророкотал голос короля. Сердце ушло в пятки. В проёме показалась Кэролайн, которая вжалась спиной в книжный шкаф. — О, Боже, — прошептала я. Как назло, рядом не оказалось ни одного гвардейца. Я бросилась в сторону столовой, надеясь обнаружить там Максона. Он вполне мог спуститься на ужин, но в столовой была лишь королева. — Где Максон? — задыхаясь, спросила я. Королева удивлённо посмотрела на меня. — Пожалуйста, нет времени на формальность. Где он? — У себя. — Я вылетела обратно в коридор. — Что случилось, Оливия? Я пулей неслась наверх, надеясь успеть вовремя, перепрыгивая через несколько ступенек за раз. Несколько раз я чуть не упала, подворачивая лодыжку. Я громко застучала в дверь, надеясь, что Максон от этого ускорится. — Максон, открой, — крикнула я, дёргая ручку, но она не поддалась. — Я не хочу с вами разговаривать, Оливия. — Максон, открой эту чёртову дверь, немедленно! — задыхаясь проорала я. Послышались шаги и через несколько секунд передо мной стоял удивлённый Максон. — Ваш отец и Кэролайн. В кабинете. Он кричит. Кэролайн плачет, — только и смогла выдавить я. Глаза Максона расширились, и он сломя голову бросился по коридору. Переведя дух, я побежала за ним, надеясь, что мы успеем вовремя, но надежда быстро растаяла, когда на лестницы мы услышали громкий визг Кэролайн. Когда мы добрались до кабинета, то дверь уже оказалась заперта. Послышался треск и лязг замка, когда дверь сдалась под натиском второго удара Максона. Он влетел в комнату как раз вовремя. Король занёс хлыст, и удар пришёлся на руку Максона. Я завизжала вместе с Кэролайн, а Максон зашипел от боли. Удивительно, как на наши крики не сбежалось пол дворца. Где гвардейцы, когда они так нужны? Хотя, что они могли сделать против короля? — Ты, — взревел король. — Не смей трогать мою дочь, — прошипел Максон, и со всей силы ударил короля. Я в ужасе отступила, больно ударившись затылком о стену. Максон вытолкал Кэролайн из комнаты ко мне в руки. — Уведи её, — сквозь плотно стиснутые зубы, произнёс он, закатывая рукава рубашки. Он был в гневе. По его правой руке текла кровь из страшной рваной раны, оставленной хлыстом. — А вы? — пискнула я, прижимая к себе плачущую Кэролайн. — Обо мне не беспокойтесь, — произнёс он, возвращаясь в комнату. Послышался ещё один удар, и свист кнута. «Боже, они поубивают друг друга!» Я подхватила Кэролайн на руки и побежала подальше от кабинета. Кэролайн захлёбывалась слезами и что-то мычала мне в шею. Я так и не могла разобрать её слов. Добравшись до её покоев, она закричала и начала брыкаться. — Кэролайн, — пыталась я её перекричать. — Пожалуйста, успокойся. — Я-я не хочу к-к себе, — заикаясь прошептала она. — М-мама часто с-с-спала со мной. — Хорошо, — я стёрла слёзы с её щёк. — Тогда к бабушке? — Она снова покачала головой. Вывернувшись из моих рук, она бросилась в комнату Максона. Я неуверенно заглянула внутрь. Меня сюда никто не звал, но мне нужно было убедиться, что с Кэр было всё в порядке. Она забралась на кровать и плакала в подушку. — Кэролайн, скажи мне, где у тебя болит. Она оторвалась от подушки и показала на спину. — Позволишь? — тихо спросила я, снимая с неё кофту. Кэролайн села ко мне спиной. Всё её тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Король был извергом, раз поднял руку на неё. Замочек был сломан и мне пришлось подцеплять застёжку ногтями. На спине красовалась длинная отметина. Слава Богу, хлыст не рассёк кожу, но ушиб оставил. Спрыгнув с кровати, я направилась в ванну. Отыскав полотенце, я намочила его холодной водой и вернулась в комнату. — Кэролайн, сейчас будет холодно, но постарайся потерпеть. Потом будет легче, — пообещала я, прикладывая полотенце к её спине. Она вздрогнула, а тело покрылось гусиной кожей. — Всё хорошо, — прошептала я, поглаживая её по голове. — Что произошло? — Я х-хотела с-сделать па-папе п-приятное, — шмыгнула она носом. — И на-нарисовала нас с-с мамой. — А на чём ты рисовала? — поинтересовалась я, догадываясь, что от чистого листа бумаги, Кларксон не пришёл бы в такую ярость. — Па-папе нравится, как я рисую. Я х-хотела, чтобы п-подписывая в-всякие свои б-бумажки он улыбался, всп-поминая меня и маму. — О, Боже, — прошептала я. Бедный ребёнок. Дети часто хотели показать, что они уже взрослые. Поражали своими знаниям, но порой их детская непосредственность и наивность проявляла себя в ярких красках. Они совершали поступки, которые не дано было понять взрослым, и объяснение было одно: они дети. Да, хочется кричать от бессилия, но я в жизни никогда бы не подумала поднять на Идлин руку. Конечно, были моменты, когда мы не понимали друг друга, но я продолжала её любить, невзирая ни на что. Постепенно Кэролайн начала затихать. Слёз становилось всё меньше, а тело перестало содрогаться от рыданий. Нос забился так, что невозможно было дышать. Она уютно устроилась у меня на руках, положив голову мне на плечо и, кажется, задремала. Я аккуратно уложила её на кровать и укрыла одеялом. Кэролайн как никогда сейчас нуждалась в защите, а Кларксон посмел поднять на неё руку. Бедная, что ей пришлось пережить. Это навсегда останется в её памяти. Здесь было жарко, поэтому я сняла кофту, оставшись в майке. Комната Максона немного изменилась за восемь лет. Цвет деревянных панелей приобрёл более светлый оттенок, нежели я помнила. Дальнюю стену всё также занимал широкий камин, на котором стояли разные поделки, которые дарила ему Кэролайн. Добавился ещё один книжный шкаф, столик возле камина остался прежним. В стеклянной витрине прибавилось оружия. Массивная кровать тоже осталась прежней, но коллаж из снимков претерпел весомое изменение. Всё также, фотографии пестрили своим разнообразием: начиная от разным мест во дворце, продолжаясь красивыми снимками городов, улиц, площадей, и заканчивались большим количеством фотографий с Кэролайн. Здесь больше не было место тридцати пяти девушкам. Здесь не было место Америке. Я подошла поближе, разглядывая снимки. Максон любил свою дочь. Он снимал её, как только выпадала возможность. Здесь легко можно было проследить её жизненный путь, начиная от момента рождения, где она была завёрнута в одеяльце и виднелось маленькое сморщенное личико, и заканчивая прошедшим праздником, где она играла на фортепиано. Я удивилась наличию моих фотографий, которых было около десятка. Однако, моё внимание привлёк только один снимок, который был сделан не во дворце. Я улыбалась в камеру, но в глазах было что-то такое, что не позволяло отвести от снимка взгляд. Фото было сделано дома и принадлежало Идлин, а Максон прикарманил его себе, когда распечатал мои фотографии. Другие снимки были сделаны во дворце: урок с Кэролайн, пикник, приём, Хэллоуин. — Зачем ты снимал меня? — прошептала я, разглядывая снимки. Вздохнув, я вернулась к кровати и села возле Кэролайн. — Надеюсь, сон исцелит твою душу, — я погладила её по голове, а потом нагнулась и поцеловала в висок. Время шло, а Максон так не вернулся. Внутри всё сотрясалось от страха за его жизнь. Несколько раз я порывалась спуститься в кабинет, но чувство страха и беспокойства за Кэролайн не позволяли сделать ни шагу. Она доверчиво прижалась ко мне, когда я легла рядом с ней. Оставалось только ждать и заламывать руки, надеясь, что король не убьёт своего сына. Я не могла уйти, но и не могла остаться. Мне нужно было удостовериться, что Максон был жив, но он не обрадуется, когда увидит меня здесь. Я задремала, когда услышала, как открылась дверь. Тихие шаги, и я аккуратно сняла руки и ноги Кэролайн с себя. Максон еле стоял, вцепившись в спинку кресла. Я подлетела к нему и положила руки на плечи, от чего он зашипел. — Прости. — Что ты здесь делаешь? — еле слышно спросил он. Его глаза лихорадочно блестели в темноте. — Мне небезразлично, что с тобой. Позволь помочь, — Максон покачал головой. — Пожалуйста. — Верхний ящик стола, — прохрипел он. — Там железная шкатулка, — я поспешила достать знакомый ларец, где Максон ещё восемь лет назад хранил бинты и мази. Закрывшись в ванной, он устало прислонился к стене. — Как Кэролайн? — сглотнул он. — С ней всё в порядке. Небольшой ушиб, но он пройдёт. Её спасла одежда, — Максон кивнул. Мне хотелось уже сдёрнуть с него этот пиджак и рубашку, но это могло поставить всё под сомнение. Я ведь не должна знать о его травмах. Вместо этого я взяла его правую руку в свою и стала аккуратно промывать рану влажным полотенцем. Открыв коробочку, я достала мазь. Обработав рану, я забинтовала его руку. Всё это время он не издал ни звука. Мне даже показалось, что он уснул. Должно быть, боль в руке была незначительна по сравнению с той, что он ощущал в спине. — Максон, — позвала я, и он открыл глаза. — Где ещё? — Он покачал головой. — Говори. От раны на руке ты бы не бледнел так и не был бы на грани потери сознания.  Он сверкнул глазами, но и я продолжила ждать. В конце концов, он сдался и начал стягивать с себя пиджак. Я словно вновь вернулась на восемь лет назад в то убежище, где мы прятались от южан. Страшная шутка судьбы, пройти всё это вновь. Его рубашка была вся в крови и липла к спине. Проглотив ком в горле, я сделала глубокий вдох и помогла ему. — Он изверг, — прошептала я, увидев всю картину в целом. На Максоне не было живого места. С каким же остервенением сёк его отец? Поймав мою руку, Максон потянул меня обратно. Его лицо было очень серьёзным. — Оливия, ты никому об этом не скажешь. Поклянись мне. Это тайна, которую нельзя раскрывать. Ты должна унести её в могилу. — Один раз я уже похоронила свои тайны, думаю и в этот раз получится. — Максон удивлённо посмотрел на меня, но я уже протягивала ему полотенце, скрученное жгутом. — Будет больно. Зажми в зубах, чтобы не разбудить Кэролайн, — он кивнул. Я подошла к раковине и стала споласкивать второе полотенце. Руки дрожали, а внутренности готовы были вывернуться наизнанку. Подняв голову, я заметила его взгляд в отражение зеркала. Он смотрел на меня, а потом невесело усмехнулся. Отжав полотенце, я вернулась к нему. — Пересядь на бортик ванны, — попросила я, забираясь внутрь. Так было легче. Правда, я замараю джинсы, но невелика беда, зато кафель останется чистым. — Готов? — он кивнул, и я аккуратно начала стирать кровь с его плеч. Руки тряслись, и мне периодически приходилось останавливаться, давая ему возможность передохнуть. Максон стоически сносил все мои прикосновения. К своей радости, я сделала для себя маленькое открытие. Кларксон уже давно не избивал своего сына. Все шрамы, за исключением новых, которых было тринадцать, были старые и давно зажившие. Однако, я удивлялась тому, как Максон смог добраться до своих покоев в одиночку. Стойкости ему было не занимать. Он замычал и вцепился в край ванны так, что побелели костяшки пальцев, когда я дотронулась до самой кровоточащей раны. — Тише-тише, — зашептала я, убирая руки. — Всё хорошо. Всё хорошо, — не знаю, кого я успокаивала, его или себя. Когда боль ослабла, он кивнул, чтобы я продолжила, но стоило мне коснуться, как всё повторилось. — Всё-всё, я не трогаю, — из глаз брызнули слёзы. Мне было плохо от того, что было больно ему. — Максон, я не знаю, как обработать её. Господи, я не могу. — Руки затряслись так, что я выронила полотенце. Глухие рыдания гулко разнеслись по ванне. Я не сразу поняла, что меня прижимают к тёплой груди и успокаивающе гладят по голове. — За что он так с тобой? — Это в порядке вещей, — тихо ответил он. — Ему, наверное, доставляет это наслаждение. Он давно меня уже не сёк, поэтому в этот раз разошёлся не на шутку. Отыгрался за мою выходку в столовой и за то, что я не позволил ударить Кэролайн. — Так не должно быть! — прохрипела я. — Он жестокий тиран. Сколько лет это уже длится? — Шестнадцать лет, — прошептал он в мою макушку. Я подняла голову, придя в ужас. — Тебе было одиннадцать? — Кэролайн сейчас почти восемь. Видимо, возрастная планка упала, — горько усмехнулся он. — Боже, Максон, — я перевела дух. — На-надо закончить обрабатывать твою спину. — Я могу и сам. — Нет, не можешь, там чёртово месиво, и я тебя не брошу с этим один на один. Садись обратно, — приказала я, возвращаясь его спине. — Только, пожалуйста, потерпи. Я сразу же всё протру вокруг этой раны и нанесу мазь. С другими придётся повременить. — Он кивнул, снова сжимая в зубах полотенце. Я сделал глубокий вдох и прикоснулась к рубцу. Максон напрягся, но не издал ни звука. Быстро смыв кровь, я нанесла мазь. Только под конец он издал протяжный вой, сдаваясь под натиском боли. — Всё. Я закончила. — Я сжала руки в кулак и попыталась унять дрожь. — Остальные не сильно глубокие. Потерпи, осталось совсем немного. Смыв наконец всю кровь, я принялась обрабатывать шрамы мазью. Максон то и дело вздрагивал, а то и норовил завалиться на бок, и мне приходилось его удерживать на месте. От боли он еле держался в сознании. Обработав последнюю рану, я достала бинты. — Можешь убирать полотенце, — произнесла я, начиная бинтовать его торс. — Оставь, — прошептал он. — У тебя там голое мясо. Попадёт инфекция, и ты покойник, — зловеще прошипела я. Я, конечно, сильно преувеличила исход, но он по крайней мере перестал отнекиваться. — В следующем году, ты можешь пойти на Хэллоуин в виде мумии, — попыталась пошутить я. — Спасибо, Оливия, — благодарно произнёс он, обнимая меня. — Как я могу тебя отблагодарить? — Прекрати подставлять спину под хлыст отца, — я провела пальцем по его подбородку. «Хм, он и правда оброс. Он никогда не позволял себя запускать, а теперь вина тяжким грузом давила на его плечи. И в его страданиях отчасти была виновата я». — Мне бы тоже этого хотелось, — вздохнул он, садясь на пол. — Я искренне благодарен тебе, Оливия. Без тебя я растянулся бы в комнате на полу, а утром бы напугал Кэр, — вздохнул он. Я села рядом. — Мне двадцать семь, а меня до сих пор бьёт отец. Я слабак. — Не говори так! Ты не слабый, слышишь? Ты самый храбрый, терпеливый и стойкий человек, которого я знаю. Ты отец, о котором с гордостью говорят дети, потому что ценой собственной жизни защищают их. Максон, ты не слабый и никогда им не был. Ты сильный, умный, добрый, весёлый, самоотверженный, понимающий, сострадающий, но не слабый. — Ты сможешь простить меня, Оливия? — я отвела взгляд. — Прошу, не уезжай. — Я не могу. Мне нужно сделать операцию дочери. — А потом? — он поймал мой подбородок и заставил повернуть к нему лицо. — Ты можешь потом вернуться. — В качестве кого? — шмыгнула я носом. По щекам потекли слёзы. — В качестве кого, Максон? — Я не знаю, — покачал он головой. — Как узнаешь, позвони мне, — прошептала я, целуя его. Это был мой прощальный поцелуй, но ему не обязательно было знать об этом. Всё это не могло так больше продолжаться. Он всегда будет винить себя за то, что не был рядом с Крисс; за то, что позволил себе такую вольность, встречаясь со мной за её спиной. Он всегда будет нести этот крест, а я не хотела видеть его страдания. Я поднялась, но он продолжал крепко держать меня за руку. — Отпусти, прошу тебя. — Что это? — спросил он. Я проследила за его взглядом, и с ужасом поняла, что он смотрел на мой шрам от пули. Я подцепила лямку майки и скрыла шрам от его глаз. — Ничего, — бросила я. По крайней мере, это отвлекло его, и он отпустил мою руку. Он внимательно следил за каждым моим шагом, словно пытался что-то вспомнить, но истина ускользала от него. — Прощай, Максон, — я выскользнула из ванной, поцеловала на прощание Кэролайн и наконец покинула его комнату. Даже если он придёт к выводу, что любит меня, я не отвечу на его звонок. Пора было проститься с ним навсегда.