Tomorrow Never Knows

- Лэйн! Даже дух захватило. Сияют бриллианты. Сияет, переливается каким-то невероятным золотом платье. И сама – сияет. Красотой, юностью. - Как давно я вас не видела! А где же ваша очаровательная жена? Выпрямился. Выдохнул. - Ребекка сейчас в Лондоне, вместе с нашим сыном. - Какая досада. - Я скоро к ним поеду. Сияют глаза, скользят по лицу, по шее и ниже. Уверенно, смело. - Передавайте привет. - Спасибо… - Вот ведь черт, как зовут-то ее? - Эм… Миссис Стерлинг. - Джейн. Улыбнулся в ответ. Вышло криво. - Спасибо, Джейн. - А вы, значит, здесь, в одиночестве, бедняжка. И как вам Рождество в Нью-Йорке? Выдохнул. - Замечательно. - Рождество в Нью-Йорке, Боже мой! - каблуки за спиной простучали. Платье красное, помада красная. Яркая, словно бабочка. - Пятая авеню, туристы, каштаны, которые жарят на засаленной тележке… Ну уж нет! Мы с Питером едем на Багамы, тут и говорить нечего! - под руку держит крепко. - Правда, дорогой? - М… Да. Да, конечно. - Труди, я всегда считал, что в тебе мало романтики. Но чтобы настолько… Брови вскинула. - Во мне мало романтики?! Изволь объясниться, Роджер! Дохнуло запахом водки. - Ты только что это доказала, предпочтя нашему прекрасному городу какие-то жалкие острова. Рассмеялась звонко. - Роджер, ты неисправим! - Вот уж верно. - А с твоей стороны, Джейн, было бы правильнее меня поддержать. Между прочим, я принес тебе мартини. - О… Спасибо, милый. Рядом с ним еще моложе кажется. Совсем девчонка. Интересно, сколько между ними разница? Тридцать? Тридцать пять? - Ну то-то. К себе притянул властно, по-хозяйски. Из-под седых бровей взгляд блеснул насмешкой. Или показалось только… - А вот и еще один одинокий мужчина! Дон! - Здравствуй, Джейн, ты все хорошеешь. - Ну, это на моем фоне… - Роджер! - стукнула кулачком в грудь. - А у тебя, Дон, какие планы на праздники? Улыбка как в рекламе зубной пасты. - Я еду в Акапулько. - С кем-то определенным едешь? - Нет. - Сам в этом виноват. Запахом водки обдало. - Сочувствую! Брошенный в море бикини… - Не думаю, что Дон нуждается в твоем сочувствии, милый. Он не долго пробудет в одиночестве. Тем более – в Акапулько. - Джейн, ты сегодня уж очень со мной сурова. - Ну что ты, милый, разве что чуть-чуть. Улыбка из рекламы зубной пасты. А взгляд тяжелый. На секунду поймал… * * * Взгляд тяжелый. Но улыбка – как из рекламы зубной пасты. Безупречная. Костюм безупречный. Волосы набриолинены безупречно. - Мы с Доном очень любим этот ресторан… И она тоже – безупречная. Волосы светлые, голубые глаза. Личико – как у фарфоровой куклы. - Здесь очень уютно, миссис Дрейпер. Выражение такое привычное. Спокойное, вежливое. Равнодушное. - Бетти. Пожалуйста, называйте меня Бетти. - Тогда и вы называйте меня Ребеккой. - С удовольствием. Бутылка звякнула, вино плеснуло в бокал. Темно-красное. На свету играет. Повернулась, взглянула на этикетку. - «Шато-Лафит» сорок девятого года? Впечатляет. А ты думала, в Нью-Йорке пьют только кока-колу? Откинулся на стуле, пальцы уцепили бокал. - И в самом деле неплохо. Выражение привычное. У нее означает улыбку. - Пожалуй. Тишина повисла. Почти неловкая. - А где вы живете, миссис Пра… - улыбнулась. Хорошенькая, как фарфоровая кукла. - Ребекка? - В Саттон-Плейс*. Губы поджала. Привычно. - Просторная квартира, красивый вид на реку… - Да, Лэйну нравится. Это рядом со зданием ООН. - О… Хмыкнула. - И там полно африканцев. - О… - ресницы опустились – длинные, как у куклы. Глоток, другой. - Очень изысканный вкус. Выпрямился. Ну, хоть вино выбрал хорошее. Тишина – снова. - Ребекку интересуют местные школы. Смотрит – прямо в лицо. Глаза голубые. Огромные – как у куклы. - Ну, о школах в городе я ничего не знаю, мистер Прайс. Мы с Доном живем в пригороде. Там спокойнее, чистый воздух… Покосился. - Возможно, нам тоже стоит туда переехать. Как ты думаешь, дорогая? Губы поджала. Тишина повисла. Плеснуло в бокал, заискрилось рубинами на свету. - А сколько лет вашему сыну? - Одиннадцать. - Нашей Салли восемь, Бобби – шесть. В глазах вдруг мелькнуло непривычно-мягкое. - Так вы ждете третьего малыша, Бетти? Как замечательно. - Да, мы… - улыбка, - решили рискнуть. Верно, Дон? Даже странно, что молчал все это время. Обычно-то язык без костей. - Я постоянно слышу разговоры о том, как опасно растить детей в наше время. Но, как по мне, времена никогда не бывают подходящими. Наше – еще не самое худшее. - Думаю, вы правы. Спокойно, вежливо, привычно. Забавно. На Ребекку даже дрейперовское обаяние не действует. - Вы давно вместе? В ответ хором. Но – разное. - Десять лет. - Девять. Забавно. По подсчетам Бетти вышло меньше. Или безупречный Дрейпер решил округлить? - А мы – пятнадцать. Боже, неужели вправду? Так долго… - О… - После войны Лэйн обосновался в Лондоне… тогда мы и познакомились. Глянул из-за очков удивленно. С чего вдруг такие откровения? Обычно ведь не любит об этом. Или американцам – можно? - Так ты не из Лондона, Лэйн? - впервые за вечер оживился. - Нет, я из маленького городишки в северном Уэльсе. Вряд ли вы о нем слышали. - О… как мило. - Улыбается, ресницы хлопают – как у куклы. - Я тоже родом из небольшого городка. А Дон… - Я вырос на ферме. - Похоже, за этим столом я в меньшинстве. Почти улыбка. Почти теплая. Или это бордо сказывается? - Ребекка – настоящая жительница Лондона. Усмехнулась. - Надеюсь, что это комплимент. - Разумеется, дорогая. - Скучаете по Лондону? Впервые – теплое. Настоящее. - Очень! Но зато здесь столько насекомых. Выпрямился. Вот почему непременно надо все испортить? Тишина повисла. - Кстати, о Лондоне, Дон. Ты слышал, что Паэулл, Путнэм и Лоу собираются приехать в Нью-Йорк на празднование сорокалетия агентства? Безупречные брови взлетели вверх. - Спасибо, что предупредил. Но не думаю, что это интересно дамам. - Да… Согласен. Тишина повисла. Почти неловкая. Щелкнула зажигалка в тонких фарфоровых пальчиках. Поплыли белые колечки. * * * - Ребекка… Туфли скинула у двери. - Ребекка! Не повернулась даже. В спальне вспыхнул свет. Вот и какого черта опять?.. - Ребекка! Прошел следом – а куда деваться. Сидит у зеркала. Спина прямая – как аршин проглотила. - Ребекка, да что случилось? - Ты меня спрашиваешь? Холодом обдало. До мурашек почти. - Ну… да. - Ну?! Бога ради, Лэйн! Стоило провести здесь полгода – ты уже разговариваешь, как эти ужасные американцы! - Так в этом все дело? - Что? - Тебе не нравится, как они разговаривают? Глаза вспыхнули. Но тем же. Холодным. - Ты издеваешься? - Нет. Я просто не могу понять. - Ах, ну конечно! Ты никогда не можешь понять! - Черт, Ребекка! - Не смей на меня кричать. - Я не кричу. - Я тебе не секретарша! - Я… - Или ты этого хочешь? Куклу-секретаршу? - При чем тут… - У вас в агентстве ведь это принято! Жениться на секретаршах! Роджер Стерлинг, который в дедушки годится своей Джейн, Дон Дрейпер… - Бетти никогда не была его секретаршей. - А ты откуда знаешь? - Просто знаю. - О Господи! Пальцы пробежали по пуговицам жилета, потянули узел галстука. - Послушай, Ребекка, я действительно не могу понять, из-за чего ты так заводишься. Я думал, ты хотела с ними поужинать. - Так теперь я виновата? Господи… - Да никто не виноват. Ты жаловалась, что у тебя здесь нет друзей, и я… - И ты решил, что мне захочется дружить с каким-то самоуверенным выскочкой и его безмозглой Барби?! - Я думал, Бетти тебе понравилась. - Это тебе она понравилась! - Мне? - Не держи меня за дуру, Лэйн! Я видела, как ты на нее пялился! Хоть бы постеснялся в общественном месте! - Я не пялился… - Ты невыносим! Выдохнул. - Ребекка… - Не трогай меня! - Ребе… - И ты всерьез рассчитывал, что я захочу общаться с такими людьми?! Эта твоя Бетти дымила как провоз! И это – на шестом месяце беременности! А твой Дон слушает только себя! А вот тут в точку. - Ребекка. - Вот что я тебе скажу, Лэйн. Мои друзья – в Лондоне. Как и моя семья. И вся моя жизнь! Я никогда не хотела сюда переезжать! - Ребекка... Шагнул ближе, руку протянул. - Послушай. Нам всем сейчас нелегко. - Нам – нелегко?! - руку сбросила. Резко, до боли. - Да ты в восторге от этой вонючей дыры, которую вы называете Нью-Йорком! - Я… - Тебе плевать, что твоя жена каждый день ходит по улице, где на нее могут напасть эти ужасные черные… - Ты преувеличиваешь. - Преувеличиваю?! Очки сдвинул на лоб. Глаза от яркого света ломит. - Послушай, Ребекка. Я тоже не рвался сюда. Но теперь мы здесь, у меня есть работа, которую я должен выполнять, и я не могу себе позволить просто наплевать на нее… - А наплевать на меня и Найджела – можешь?! - Найджелу здесь понравится. Отвернулась. - С тобой бесполезно разговаривать. - В таком случае давай уже ляжем спать. Я с шести утра на ногах, устал как собака. - Ах, ты устал? А я, значит, бью целыми днями баклуши! - Я этого не говорил. Господи, как же все это… - Ну, раз ты устал, тогда – доброй ночи! Дверь ванной хлопнула. Щелкнул замок. Выпутался из рукавов рубашки, выдохнул. Все-таки хорошо, когда в спальне две кровати.