Энциклопедия отчаяния

Широкий спектр навыков, настолько масштабен, что даже может превратить из камня дорогостоящее украшение. В этом деле должны присутствовать терпение и вкус. Четкий глаз сам способен направить изделие в нужное русло — ювелиром может стать не каждый. Навыки можно отточить, приобрести же невозможно. Не знаю, чем именно она вдохновилась: Дойлом или же Кристи, а может и семейными историями. Фамилия располагала быть вдохновенным мастером с самого рождения. Она никогда не играла в куклы, предпочитая напрягать непрофессиональный взор, глядя в лупу. В такие моменты была похожа на одного из своих любимых героев. Не нарисованного воображением, а у которого сидела на коленях, рассказывая о своих первых наблюдениях, и ловя каждый его похвальный взгляд. Но об этом она никому никогда не расскажет — уже и сама не помнит, был ли такой эпизод в истории или мечты сами приписали побочную ветвь сюжета. Являлась ключевой фигурой с самого начала, о чем не подозревали ни мы, ни она. Только позже, когда оболочка даст трещины у одного из практически друзей, тогда истина будет немного приоткрывать двери. Она всегда идет в своем деле до самого конца, не оставляя ни единого камушка на дороге. Думаю, её талант был понятен с самого начала, а амнезия лишь прибавляла переживаний для интриги запутанного клубка событий. Но ей под силу распутать любое дело — так учили её всю жизнь обстоятельства. Киригири Киоко любит хранить секреты, не принимает того, что их могут хранить от неё. Она думает, что может знать абсолютно всё, ведь только она одна распутывает стоящие на пути тайны. Киригири ювелир своей профессии, терпение и прилежание всегда были составляющей её самой. Но даже она может иногда ошибаться — не все ответы могут быть доступны ей. Не всё хочется знать. Думаю, что я должна быть благодарна Киригири. Мы все должны, ведь стоим и продолжаем принимать участие в тайне благодаря той, кто раскрывает предыдущие. Никто из нас ей не помогал, она не просила, не требуя помощи. Была слишком таинственна, чтобы находить друзей, предпочитая отыскать инструмент для затачивания острых, неподходящих углов. Сообщники нашли её сами. Я никогда не была близка к Киригири лишь потому, что она не желала продолжать знакомство после приветствия. Только избранные энтузиасты могли находиться рядом с ней и даже быть посвященным в те ключевые обрывки информации, которыми она располагала. Мне казалось, что нет того, кому доверяет Киригири. Я ошибалась, ведь мои дедуктивные навыки никогда не оттачивались и были менее остры, чем у неё. Я была полезна, она всех выручала. О преимуществе речи не шло. С тех пор, как она забыла об одиночестве — подавно. Я всё сильнее была зачарована тайной, но в избранные круги меня не посвящали. Моя роль на заднем плане была пожизненной. И грех жаловаться — быть главным действующим лицом на новом этапе никому не хотелось. Лучше продолжать жить. Пусть неуловимые ювелиры корпят в своей мастерской незаметно, не беспокоя других. Я её уважала, ведь зависти в моем сердце к ней никогда не существовало, только к её мастерству. Мне далеко до избранной, ведь мой талант далек от загадок, тайн и ответов. Точно, как и у него, но сотрудничество с ней он водил. Может, даже и более — чаев и бесед с Киригири не проводила. Она мне не могла доверять до конца, я верила в неё без сомнений. Этим и довольствовалась на каждом шагу, ведь Киоко выручала всех без исключения. Для своей выгоды ли или же мы стали частью чего-то более важного, чем тайна — не понять. Повторюсь: Киригири Киоко не раскрывала разгадку, сохраняя интригу. Поэтому я, никогда не узнаю, какая буря эмоций могла кипеть в ней. Она была холодна, уверена, стоило бы только прикоснуться, как холод можно было бы почувствовать. Но на ней не существовало уязвимых мест, если бы и были, то Киригири их скрывала. Детективы должны быть сильными, ведь те, для кого они раскрывают преступления, — слабы. То, что и она могла становиться слабой, мне никогда не узнать, ибо ничего подобного не было. Киригири не проливала слёз по товарищам, не грустила о своем негласном бесполезном наставнике. Отец для неё было лишь словом в лексиконе, но в сердце оно отзывалось глухой болью, невидимой внешне. Я была в этом уверена, ведь Киригири Киоко не лишена чувств. Мы смогли пройти такой длинный путь благодаря ней. Она не будет отрицать своих заслуг, ведь довольна проделанной работой. Лишь не готова принять лавры все на себя, поглядывая в сторону того, с кем способна пройти и не такие трудности. Я же смотрю на того человека, который заставляет меня двигаться дальше, с верой и ясным разумом. Уверена, что так всё должно и быть — в мире должна была остаться она, чтобы раскрыть множество других тайн. И неоспоримо, что рядом с Киригири должен стоять тот, кто поможет ей. Моя пожизненная роль второго плана тут невесома. Она продолжала идти по избранному пути, но уже не она его избирала — будущее всё подсказало. Без стопроцентной уверенности и с надеждой под боком, любые трудности не стояли перед ней. А значит, и передо мной тоже. Ею продолжало двигать множество вещей: истории, которые она помнила с детства, приобретенный опыт в её мастерстве, память о случившемся. Она обязательно будет продолжать раскрывать всё новые тайны на её пути. Самая главная из них — будущее, которое им еще предстоит привести в норму. Я, как второстепенный персонаж, лишь буду рассказывать историю настоящих героев. Мое присутствие рядом с ними — в частности с нею — только ради этого. Киригири Киоко никогда не скажет, что так на самом деле и есть. Она так не считает.